Escape

Сегодня Алекси снова пошёл к психологу. На второй сеанс он был настроен ещё более агрессивно, чем на первый. — Зачем Вы рассказали всё отцу? — он первым начал диалог с Илмой. — Потому что твой папа переживает за твоё состояние и очень хочет найти людей, которые так ужасно с тобой поступили, — ей стало неловко, ведь она знала, что этот факт не пройдёт бесследно мимо её карьерной репутации. — Вы не имели на это право, — твёрдо сказал Алекси, — Если бы Вы работали не на себя, Вас бы уже уволили. — Но, к счастью, я работаю на себя, — улыбнулась девушка, — Давай начнём. — Скажи, пожалуйста, про видео, которые присылали твоим родителям. На них действительно ты? — Я не буду ничего говорить, — Каунисвеси снова сложил руки на груди, спустился ниже в кресле и надменным взглядом смотрел на девушку. — Почему же? — Я Вам не доверяю. — Что случилось? — Я только что сказал, — его голос был максимально холодным и отстранённым, — Вы рассказали родителям то, о чём мы разговаривали. Вы не имели на это право. Я не могу Вам доверять. — Алекси, мальчик мой, это для твоего же блага, — попыталась успокоить его Илма. — Это Ваша работа! — Каунисвеси не скрывал своего раздражения, — И Вы её выполнили не добросовестно. И после этого Вы хотите, чтобы я что-то тут рассказывал и душу изливал? Обойдётесь. — И что же нам делать? — Ну, лично я, например, с удовольствием бы пошёл домой и посидел в тишине хотя бы десять минут, — грубовато ответил Алекси. — Ты больше не хочешь посещать мои сеансы? — вздохнула девушка. — Я изначально не хотел, — он встал с кресла, — Всего доброго.

***

— Алекси, мне психолог доложила о твоём поведении, — заявил вечером отец. — Я уже всё сказал. Я к ней больше не пойду, — он сразу дал понять, что этот разговор ему не нравится. — Нам найти другого специалиста? — спросила мама. Она была чуть мягче. — А смысл? — спросил Алекс, — Если они все будут вам докладывать, что я говорю. — Сынок, мы должны знать, что с тобой происходит, — попыталась оправдаться Саари. — Я должен вам рассказывать то, что считаю нужным, — ответил он, — Психолог не имеет права рассказывать кому-то то, чем с ним делится клиент. Даже если это родители. — Мы согласны с тем, что это неправильно, — признался Матти, — Но ты же нам ничего не рассказываешь сам. — Может, это всё потому, что меня контролировали, как беспомощного, и теперь я хочу свободы? — Алекс посчитал, что он намекнул, хотя на самом деле сказал всё прямо. — Ты хочешь сказать, что мы плохие родители? — Саари восприняла всё в штыки. — Как же тебя испортили эти твари! — возмутился отец, — Ты был таким послушным ребёнком. А теперь что? Неуправляемый! — А потому что мной не надо управлять! — спорил мальчик, — Может, вам и кажется, что меня испортили, но на самом деле меня просто научили ценить своё личное пространство и отстаивать личные границы! Я впервые в жизни смог спокойно посидеть в тишине, чтобы меня не трогали! Алекси настолько вышел из себя, что перестал контролировать, что говорит. И это сыграло с ним злую шутку. Но мальчик понял это слишком поздно. — Что ты сейчас сказал? — голос Саари резко стал тихим. Пока Алекси не было дома, они успели изучить всё о похищении людей и последствиях этого. Безусловно, они не могли не натолкнуться на такое понятие, как Стокгольмский синдром. И сейчас их сын показал один из первых признаков этого расстройства. — Что я опять не так сказал? — фыркнул он. — Ты только что сказал, что тебе там было лучше, чем здесь, — перефразировал его слова Матти. — Это бесполезно! Его снова не так поняли. Его снова хотят посадить на цепь и приковать к комнате. Хотят ограничить во всём. А ведь он только-только смог почувствовать, что такое личное пространство. Смог услышать тишину и насладиться ей, смог заниматься тем, чем хочется, а не тем, чем надо. И за эти две недели спокойствия придётся отплатить бесконечным адом. Алекси ушёл в свою комнату, а Матти мгновенно написал сообщение Вихтинену о своих подозрениях на Стокгольмский синдром у сына.

***

— Что нам с ним делать? Родители снова пришли в полицейский участок. На этот раз вопрос стоит более серьёзный. И, услышав тему сегодняшнего обсуждения, Томми почувствовал, как его сердце провалилось в пятки. — Надо найти ему нового психолога, чтобы его вывели на разговор именно на эту тему, — к такому выводу пришёл Вихтинен. — Как мы узнаем правду? — спросил у него Матти, — Сам он ни за что нам ни в чём не признается. А если мы снова попросим психолога всё рассказывать, ситуация повторится, и он вообще никому ничего не скажет. — Ещё и действительно сбежит куда-нибудь, — добавила Саари, — Он всё время грозится уйти из дома. И у Олли стал часто оставаться на ночь. — Вот это, конечно, хороший вопрос, — вздохнул полицейский, — Но психолог мальчику однозначно нужен. — А с чего вы вообще пришли к выводу, что у него Стокгольмский синдром? — встрял в разговор один из помощников Вихтинена, — Что он конкретно вам сказал? — Что эти придурки научили его ценить личное пространство, или что-то вроде этого, — попытался вспомнить Матти слова сына. — Так он там действительно сидел один в тишине, — полицейский, сам того не осознавая, перешёл на тёмную сторону, — Его почти никто не трогал, заходили к нему редко. Эти же показания давали и другие похищенные. Алекси сам говорил, что он давно об этом мечтал. — И что Вы хотите этим сказать? — не поняла его Саари. — Да то, что мальчик вам в порыве эмоций честно и открыто всё рассказал, — ответил он, — А вы сами себе чего-то напридумывали, потому что уверены в том, что всё знаете лучше него. А лучше него никто не знает о том, что было на базе. — А ты прав, — задумался сидящий рядом следователь и внимательно слушающий их разговор. — По-моему, каждый раз доводить ребёнка до истерики и скандала, чтобы узнать какую-то информацию, немного неправильно, — нарушил своё молчание Томми, — Как минимум, мы можем навредить его ментальному состоянию ещё сильнее. — А что нам тогда с этим чертёнком делать? — Матти чувствовал безысходность и разочарование. — Довериться, — поддержал Лалли его напарник, — Вряд ли он будет защищать людей, которые приставляли ему нож к горлу и связанного заперли в подвале. — Согласен, — кивнул Томми. Надо же, как им везёт, — Как я успел заметить на допросе, Алекси довольно пугливый. Ему страшно каждый раз, когда ему задают вопросы о похищении. И боится он не похитителей, а нас. — А почему? Ему же говорили, что полиция на его стороне, — Матти не понимал, к чему они клонят. — Потому что после сильного эмоционального потрясения его притащили в место, которое, давайте будем честны, мало у кого вызывает положительных эмоций, — Вихтинен понял смысл высказываний помощников, — И под невероятным давлением заставляют что-то рассказывать. — А потом ещё и не верят, — дополнил напарник Томми, — В лес таскают и ещё куча всего. — И при этом это не приносит никаких результатов, — добавил Лалли. В этот момент ему на телефон пришло сообщение от Йоэля, который с помощью специального жучка слышал всё, что происходит в кабинете.

— Лалли, рот свой закрой. Ты сейчас договоришься, и пиздец придёт нам всем пятерым. — Понял, молчу.

Он решил больше не встревать в разговор. — Оставьте сына в покое хоть на пару дней, — попросил Вихтинен, — Пусть выспится, учится, гуляет с друзьями. Он придёт в себя, отдохнёт, успокоится, и снова что-нибудь интересное расскажет, — он сделал паузу, — Надеюсь… — А там уже и с психологом вопрос решится, — согласился помощник. Томми же просто кивнул. — Хорошо, мы вас поняли, спасибо. С громким вздохом разочарования родители покинули полицейский участок.

***

— Я так понимаю, нам снова дали фору, чтобы съебаться, — пришёл к выводу Босс, услышав о решении полиции и родителей Алекси. — Ну, типа, — подтвердил Лалли. — Нам надо её не проебать, всем понятно? — они собрались все впятером на базе, чтобы всё обсудить. — Проблема в другом, — ответил ему Томми, — Меня не отпустят с работы, либо пока не закроют дело Алекси, либо пока нас не поймают, либо пока я не найду человека, который будет вести это дело за меня. — Ищи человека, который будет вести это дело за тебя, — сказал Йоэль. — Ты думаешь, я не искал? — возразил ему Лалли, — Никто не соглашается. Потому что все понимают, что любые попытки нас найти — это дохлый номер, — парни ухмыльнулись. — Тогда надо как-то закрывать это дело, — додумал Йоонас. — А как? — хлопал глазками Сэми. — Слушай, Босс, — у Мирко появилась идея, — Давай мы все по очереди улетим, а вы с Медведем останетесь тут. Я вам и дистанционно помогать смогу, а Свинтус и Мелочь своё дело уже сделали. — Я знал, что вам это может прийти в голову, — вздохнул Хокка, — Сразу объясняю, почему этот план провальный. — Почему? — Порко понравилась идея Беса. — Представляем ситуацию, — он встал со своего места и подошёл к доске, где частенько схематично зарисовывал планы, — Вы все съебались и находитесь в разных концах планеты. Отсюда вытекает разница во времени. — Так, — пытался вникнуть Мелочь. — И вдруг Алекси сдаёт Медведя, — продолжил Йоэль, — Ничего исключать нельзя, его могут и каким-нибудь другим способом раскрыть. Мы никогда не бываем в стопроцентной безопасности. — Я не понимаю, о чём ты, — честно сказал Свинтус. — Даже если вы втроём будете на связи, я один его отмазать не смогу, — ответил Босс, — Потому что это будет сразу палево. Вдвоём мы также не сможем обмануть полиграф. А если в этот момент вы втроём резко вернётесь в Финляндию, все отслеживают вашу связь с нами, и вы тоже сразу же попадаете в ментовку. Как итог — все пятеро за решёткой. Парни захлопали глазами, понимая, насколько же их Босс — гениальный человек. Они бы ни за что об этом не подумали. — Рассматриваем второй вариант развития событий, — он стёр всё, что зарисовал, — Вы все за границей, ловят меня. Томми начинает пытаться переубедить всех, что я невиновен. Два шага — и он сам себя раскрывает. На защиту Алекси рассчитывать нельзя. Опять же, никто не мешает им залезать в наши телефоны. И даже если в этот момент нас начнёт выгораживать Алекси, в чём я, честно говоря, сомневаюсь, против нас будут доказательства, — Йоэль положил маркер, — Вывод: подключение Интерпола, и мы все за решёткой, — он окинул банду строгим взглядом, — Поэтому сидеть до последнего на месте и никуда не валить, пока я не скажу. — Босс, ты гений, — не сдержал восхищения Сэми. — Если бы не ты, мы давно бы уже сдохли в тюрьме, — согласился Мирко. — Поэтому нам сейчас нужно закрывать дело Алекси, — сказал Хокка. — А как? — не понимал Томми. — Я что-нибудь придумаю.

***

Прошёл месяц после возвращения Алекси. Начались летние каникулы, и теперь мальчик не может отвлечься от вопросов родителей и полиции даже на учёбу. Он старался как можно дольше гулять и проводить больше времени с друзьями, но скандалов с родителями всё равно было не избежать. По совету полицейских, ему действительно дали несколько дней отдохнуть, но как же этого не хватило после стольких мучений. — Пап, я уже устал, — признался Алекс, — Может, и правда нет смысла их искать? Если бы это было возможно, мы бы их уже нашли, или бы их нашёл кто-то до нас. — Ты понимаешь, что я не могу это просто так оставить? — Матти не хотел отступать, — Во-первых, сколько денег они вытащили из людей! А во-вторых, они преступники, это нельзя оставлять безнаказанным. — Ну ты видишь, что уже больше семи лет не получается! Я уже не могу так жить, — он постарался надавить на жалость. — Сынок, ты точно больше ничего не вспомнил? Нам бы хоть что-то об их внешности или местоположении, — отец уже не давил, отец выпрашивал информацию. — Нет, пап. Мне нечего вспоминать, я всё рассказал. — Неужели ничего не вышло, — расстроился Матти. — Ну если до нас ни у кого не получилось, то то было вполне ожидаемо, — вздохнул Алекси. — Давай пока дело закрывать не будем? Вдруг что-то выяснится? — Ну давай, — пожал плечами мальчик.

***

— Я придумал, как нам закрыть дело. Мелочь, мне нужен только ты. В двенадцать жду у меня дома, потом расскажем остальным.

Это сообщение пришло от Босса в общий чат около четырёх утра.