Бойся своих желаний

Уён сел. Внезапный холодный душ отрезвил мысли, боль в теле привела к осознанию. Он вытер волосы, попытался подняться, но рука поскользнулась в луже, и он рухнул на пол. Чтобы снова попробовать встать, не было ни сил, ни желания. Он правда позволил это? Позволил клиенту себя избить? Уён зажмурился. Тело ныло от боли, дрожало от холода, но еще хранило сладкую негу оргазма. Словно он наконец получил то, о чем даже не мечтал. Уён пытался убедить себя, что сам себе противен. Но голос в голове смеялся и говорил «нет». Ему было плевать, что Сан сделает, если он продолжит валяться на полу. Так бывает плевать, заберет ли тебя полиция или ограбят ли местные хулиганы, когда лежишь пьяный вусмерть посреди дороги. Сан подошел к нему, Уён вздохнул, готовый к любому исходу. Он в удивлении раскрыл глаза, когда одна рука Сана скользнула ему под шею, вторая — под согнутые в коленях ноги. Сан поднял его, отнес на кровать и осторожно опустил. Вернулся за полотенцем, вытер капли воды, мягко касаясь кожи. — Сан? Сан поднял голову и внимательно посмотрел на него. Уён хотел спросить, что все это значит, но вопрос не мог выбраться из горла. Он же не хочет на самом деле знать, что все это значит. Сан двумя пальцами взял его за подбородок, повернул голову в разные стороны, внимательно рассматривая, и поцеловал в лоб. Сердце Уёна провалилось куда-то в желудок, рухнуло глубже. — Вчера ты хотел вина. — Сан поднялся и прошел к мини-бару. — Какое предпочитаешь? Белое? Красное? Розовое? — Белое, — выдавил Уён, игнорируя мысль, что сейчас ему лучше вообще не пить. — Сухое. Его снова трясло, ладони похолодели, и он зажал их между колен. — Замерз? — Сан подошел к нему с уже открытой бутылкой, поставил ее на пол и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Уён опустил голову и, пяткой по полу отбивая чечетку, уставился куда-то в угол комнаты. Рубашка Сана накрыла плечи, еще теплая от его тела, еще хранившая аромат его кожи и парфюма. Сан присел перед ним на корточки и протянул бутылку. Уён помотал головой. Пусть в желудке ничего толком и не было, его все равно могло вырвать водой лишь от одного глотка алкоголя. — Пей, — голос прозвучал так настойчиво, что Уён был уверен: посмей он отказаться, Сан насильно бы влил всю бутылку ему в глотку. Дрожащей рукой Уён взялся за горлышко, Сан придерживал дно, словно заботливый отец, пытающийся накормить капризного ребенка. Вино не шло в горло, Уён больше пролил на себя и рубашку, но, кажется, Сана это мало интересовало. Он поставил бутылку на пол, снял с плеч Уёна рубашку, вытер его, а после отбросил испорченную вещь в сторону. — Хочешь уйти? — Сан взял его ладони в свои. Уён прекратил стучать ногой по полу. Голова кружилась. От сухой вязкости во рту хотелось пить. Желудок сжимался в попытке вытолкнуть алкоголь обратно. Стиснув зубы и сгорбив спину, Уён пытался сдержать рвотный позыв, и спустя пару минут ему это удалось. Он поднял взгляд на Сана. — Я же не сказал стоп-слово. — И что? Уён заметил, что большими пальцами Сан поглаживал его руки. Точно хотел успокоить и извиниться. Только лучшее свое извинение Сан вручил, когда освободил его из темной ванной. Уён сдвинул брови. Его нисколько не грела мысль о деньгах. Его на самом деле успокаивали действия Сана. Он помотал головой. — Тогда иди сюда. Шепот Сана прозвучал громче его ударов. Уён закрыл глаза, подставляя раскрытые губы под поцелуй. Сухо и почти невесомо Сан коснулся его щеки, кончиком языка провел по нижней губе и повалился на кровать, увлекаемый объятиями и страстным поцелуем Уёна. Тело, крепкое, разгоряченное, столь желанное, вдавливало Уёна в постель, вырывая слабые стоны. Сан скользил губами по его шее, слегка прикусывал кожу на ключицах, языком вел линию до уха, шептал «хороший мальчик», и Уён, вздрагивая, бился бедрами в его пах. Ступни немели, как при приближающемся оргазме, пальцы, вплетаемые в мягкие волосы, плохо слушались. Он боялся, что от усталости и переизбытка ласки снова отключится. Ему нужен был всплеск эмоций и гормонов. — Я хочу... — Уён просунул руку между их телами, нащупал пуговицу на брюках, но не мог понять, как — черт возьми! — она расстегивается. Почти не отрываясь от его губ, Сан произнес обжигающее: — Хорошо. Поднялся, вызывая на коже Уёна мурашки от того, какой, оказывается, холодный воздух в комнате, расстегнул пуговицу и молнию. — Я сам. — Уён резко сел прежде, чем Сан успел спустить брюки, и схватил его за запястье. Пришлось закрыть глаза, чтобы унять вернувшееся головокружение. Сан, перехватив его руку, ждал, пока он придет в себя. Когда Уён открыл глаза и поднял к нему голову, Сан сошел с кровати, встал, уперевшись коленями в изножье. Уён пододвинулся к краю, спустил ноги на холодный пол. Его продолжало укачивать. Алкоголь распалил не только желание, но и напомнил о голоде, о более чем сутках, проведенных без сна. Сейчас Уён мог выбрать только что-то одно, и плевать, что это была отнюдь не первостепенная базовая потребность. Пройдясь сухим языком по губам, что только усилило жажду, Уён стянул с Сана брюки. — Хороший мальчик, — голос Сана прозвучал хрипло. Он тоже хочет. Хочет не меньше, чем Уён, поэтому так нетерпеливо убирает его волосы с лица и стискивает их в кулаке. Через шершавую ткань трусов Уён коснулся губами головки. Собственный член при этом призывно дернулся, и, рефлекторно сжимая бедра, Уён стиснул ноги Сана своими. Сан медленно выдохнул. Как долго он будет сдерживаться прежде, чем схватит обеими руками Уёна за голову и начнет, вгоняя прямо в глотку, насаживать его на собственный ствол? Уён потянулся за вином, просто чтобы смочить рот и губы. Вернув бутылку на пол, влажным языком прошелся по всей длине члена, задержался на головке, грея ее своим дыханием. Свободной рукой Сан впился в его плечо. Кажется, Уён сейчас больше чем он контролировал ситуацию. Он сделает Сану хорошо, он действительно постарается. Чтобы Сан потом сделал ему больно. Уён оттянул резинку, и розовая головка тут же выскользнула наружу. Пальцы Сана сжались сильнее. Боги, какой он нетерпеливый! Ухмыльнувшись, Уён поцеловал его живот ниже пупка, провел языком по линиям пресса вниз. Сан дернулся. Чем сильнее Уён будет его дразнить, тем больше будет награда. Или наказание. Уён стянул трусы, со склоненной головой любуясь налитым кровью органом. Сан молчал. А ведь ему стоит только сказать, и Уён сделает все, что он попросит. — Сан? — Уён положил руки ему на бедра, большими пальцами массируя кожу возле яичек. Сан что-то сдавленно промычал, опустил голову и уставился на него раздраженно-нетерпеливо. Уёна позабавил его остекленелый взгляд. — Что мне сделать? — Он спустил руки ниже и щекой потерся о бедро Сана. — Взять его в руки? — Взяв член в слабое кольцо пальцев, Уён неторопливо провел вверх-вниз по всей длине. — Или в рот? — Он накрыл головку губами. — Да, — со стоном Сан закрыл глаза и запрокинул голову, обе руки стиснули волосы Уёна на затылке, заставляя сразу взять глубже. Подавив кашель, Уён замер, ожидая, когда Сан позволит ему начать. Расслабив пальцы, Сан подался бедрами вперед, вгоняя член Уёну в горло. Рвотный рефлекс не замедлил напомнить о себе. Уён сглотнул, чем вызвал новый стон и более крепкую хватку на волосах. — Хороший мальчик, — шепот Сана явно не подразумевал скорое освобождение его плоти из горячего рта. Уён вцепился в его бедра, пальцами впиваясь в кожу, надеясь хотя бы так дать понять, что ему нужно немного времени. Сан не шевелился. Его желание явно было сильнее его самого, но он смог его подавить. В отличие от многих, которые вдалбливались в глотку Уёна, даже если он всеми силами пытался вырваться, а потом выблевывал содержимое своего желудка им под ноги. Сан слегка отстранился. Дышать стало легче, желудок затих. Обхватив одной рукой яички, а второй поглаживая упругие ягодицы, Уён начал двигаться. Кончиком языка он обводил венки, втянув щеки, посасывал головку, сжимал кольцо пальцев на влажном от его слюней члене и слушал, как Сан задыхался в собственных стонах. Уён не чувствовал своего возбуждения. На то, что происходило с его организмом, ему было плевать. На удивление мысли, как Сан разворачивает его на кровати, грубо входит и резкими толчками выбивает из него крики, витали где-то глубоко в подсознании, не мешая ему сосредоточиться на собственных действиях и реакциях Сана. — Хватит. — Сан отстранил его от себя внезапно. Удерживая за волосы на затылке, заставил задрать голову, большим пальцем стер нитку слюны с подбородка. Уён боялся, что что-то сделал не так, что старался недостаточно. Видимо, это отражалось на его лице, потому что Сан отпустил его волосы и накрыл его влажные губы своими, пересохшими от тяжелого дыхания. — Хороший мальчик. — Сан прервал поцелуй и погладил его по щеке, заставляя румянец вспыхнуть. Скинув ботинки, Сан стянул с себя одежду. С дрожащим сердцем и глупой улыбкой Уён ждал, что будет дальше. Он молодец. Сан им доволен и даст ему награду. Пока Сан отходил к шкафу, Уён соскользнул на пол и встал на колени. Сан вернулся и, с усмешкой глядя на своего питомца, бросил на постель баночку с лубрикантом, серебряный портсигар и зажигалку. Уён медленно вел взгляд от лица Сана к члену, еще мокрому от его ласк, и обратно. — Ты можешь не надевать, — почти моля произнес Уён, когда Сан зубами разорвал целлофан на упаковке презервативов. Он хотел чувствовать Сана полностью, каждой клеточкой своего тела. Сана, а не гребаный латекс. Новая усмешка заставила его сесть на пятки. — Я предпочитаю инвестировать в медицину иначе. Уён опустил голову, сжал челюсти и стиснул кулаки на коленях. Лучше бы Сан его ударил — ремнем, кулаком, ногой, чем угодно! — но не напоминал, что всего лишь купил его на один раз. — Я тебя обидел? — Сан сел перед ним на корточки и поднял его голову за подбородок. Уён заставлял себя смотреть в сторону. Лучше бы весь мир сдох, пожираемый гонореей, но не изобретал средства контрацепции. Он не признается, что слова Сана как-то его задели. Уён опустил плечи и выпрямил спину. Он сделает так, что эта встреча станет действительно первой, — а не единственной — в череде многих других. — Нет. — Он перевел взгляд на Сана и обрадовался, как уверенно и сухо прозвучал его голос. — Вот и хорошо. — Сан подал ему руку и помог встать. — Ложись. Уён перевернулся на живот. Ему нужно всего пару минут, чтобы Сан не видел его лица, пока он давит свою гордость. Палец в холодной смазке проник внутрь. Уён закусил губу и закрыл глаза. Наконец-то. Плевать на слова Сана, плевать на чертов презерватив. Он заставит Сана влюбиться в себя, и у них будет еще много подобных встреч, когда ничто не будет им мешать. Уён приподнялся на руках и оглянулся на Сана. Тот оторвал взгляд от лицезрения его задницы и подмигнул. У него все получится. Эта уверенность горячей волной растеклась по телу. Уён толкнулся, сильнее насаживаясь на палец, и, стараясь не выпустить его, перевернулся на спину, ловко проведя ногой над головой Сана. — Ты любишь играть, — Сан ввел второй палец и, опираясь на одну руку, склонился над ним, — мой мальчик? Твой! Только твой! Уён прикусил язык, чтобы не выкрикнуть эту фразу, и впился в его губы. — Не кусайся. — Согнув пальцы, Сан надавил на комочек нервов, заставив Уёна вскрикнуть и выгнуться. — Как же ты легко заводишься, — еще одно касание по простате вызвало электрический разряд через все тело прямо в мозг. Уён пытался найти его, нащупать, но Сан оказался где-то далеко. Разомкнув трепещущие веки, Уён приподнялся на локтях и увидел, что Сан присматривается к его члену. Черт. Уён рухнул обратно на спину. — Сан. Он не знал, о чем хочет попросить. Не делать или сделать поскорее. В первом случае он умрет от желания, во втором — от удовольствия. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — ухмыляясь, Сан повторил его вопрос. Пальцы массировали стенки ануса, ловко избегая опасной точки. — Чтобы я взял его в руки? — кулак стиснул член у основания, почти перекрыв ход крови. — Или в рот? — губы коснулись головки. — Сан! — Уён рванулся вверх бедрами. Член скользнул по щеке Сана. — Что? — Сан смотрел на него хитрым взглядом, словно действительно не понимал. — Хочу, — Уён задыхался. Он не мог выносить эту пытку. Кулак на члене расслабился, а дырку разминали уже три пальца. — Чего? — Сан спрашивал так же нетерпеливо, даже несколько раздраженно. — Что мне сделать? Скажи, Уён. — В рот. Уён был готов провалиться сквозь эти мягкие простыни, сквозь кровать, сквозь землю. Стыд и желание захлестывали, обгоняя друг друга. Вокруг головки сомкнулись влажные губы. Сан схватил его за бедро, не позволяя рвануться вверх, и медленно погрузил член в рот. Уён проскулил. Ему хотелось больше. Сильнее насадиться на пальцы и глубже проникнуть в горло. — Сан. Его снова трясло, на этот раз от желания. Сан выпустил член и прошелся по нему влажными поцелуями. — Сан. — Уён стискивал простынь, пальцы немели, а дыхание рвало грудь и горло. — Пожалуйста. Сан обвел языком головку, оторвался и склонился над его лицом. — Что? — прошептал Сан, обдавая щеки горячим дыханием. — Что, мой хороший? — Поцеловал шею. — Скажи, что ты хочешь? Уён открыл глаза и уставился на него, словно от Сана зависела вся его жизнь. — Тебя. Сан улыбнулся. Ласково, без какой-либо насмешки, почти любовно. — Я тоже тебя хочу. — Он вытащил пальцы и перевернул Уёна на живот. Уён, неуверенный, что сможет удержаться на трясущихся руках, скомкал одеяло и сгреб под себя подушки. Член Сана уже давил на дырку ануса и проник внутрь достаточно легко. — Иди ко мне, — Сан обхватил его талию, заставляя подняться, и прижал спиной к своей груди. Уён уронил голову ему на плечо. — Кивни, когда будешь готов. Уён завел руку назад, хватая Сана за шею, второй стиснул его кисть, сплетая пальцы в замок, и кивнул. Плавно надавливая, Сан ввел член полностью. Катастрофически не хватало воздуха. Тремор усилился, а перед глазами все расплывалось. Сан сделал слабый толчок, словно проверял, можно ли перейти к более грубым действиям. Уён облизнул губы и сглотнул. — Стоп-слово? — голос над ухом прозвучал неожиданно громко. Уён стиснул руку Сана что было сил и сквозь сжатые зубы ответил: — Нет. Ему нужно немного времени, чтобы привыкнуть, прийти в себя. Он отключится, но после того, как Сан кончит. Кончит ли сам, Уён не думал. Сан носом провел по его спине, закусил кожу на сгибе шеи и, почти вытащив член, резко вогнал обратно. Уён повалился вперед на сложенные горой подушки, потому что объятия Сана неожиданно перестали его удерживать. Одной рукой Сан стиснул его бедро, до боли впиваясь пальцами под кость таза, толчки его стали грубее и резче, причиняя больше боли, чем удовольствия. Сейчас ему будет хорошо. Уён сжимал челюсти так сильно, что они уже начинали ныть. Сейчас боль сменится наслаждением. Сейчас, с очередным сильным толчком Сана. Он вздрогнул, услышав звон разбитого стекла. Повернулся на звук, но ничего не увидел и решил, что ему показалось. Сан, пропустив руку у него под грудью, схватил его за шею и заставил снова подняться. Приложил «розочку» от разбитой бутылки к его лицу. Движения бедер стали плавнее, но не менее глубокими. — Если ты остановишь меня сейчас, — голос. Бархатистый. Маньячно-сладкий. — Я заберу деньги. Деньги? Уён скосил глаза на Сана. Сейчас его волнуют деньги? Уён помотал головой. — Хороший мальчик, — от такого голоса кровь стынет в жилах. Так сказал бы Уён, если бы его мозг соображал чуточку лучше в тот момент. Сан провел языком вверх по его шее, «розочка» поехала вниз, оставляя на коже едва заметную царапину, остановилась на ребрах на сантиметр ниже правого соска. — Ты можешь кричать. — Сан покрутил горлышко бутылки, точно пытаясь ввинтить острый его конец под кожу. — Я хочу, чтобы ты кричал. «Я все сделаю». Уён не мог говорить. Его парализовало. Он мог только ощущать мелкую дрожь во всем теле. Медленно Сан провел стеклом по коже, вырвав у Уёна лишь стон. Уён хотел закричать, но не мог. Боялся, что с криком вырвутся слова, которые все остановят. А он не хотел останавливаться. — Ну же, — Сан изобразил недоумение, приложил «розочку» ниже, собирая в нее вытекающую из раны кровь. — Не разочаровывай меня. Он не разочарует. Уён сделает все, чтобы Сан, его Сан, остался доволен. Когда битое стекло порвало кожу во второй раз, Уён закричал. Ему было больно. Ему было страшно. Он не знал, как давно слезы текут по его щекам. Он боялся Сана. И боялся, что Сан уйдет. Он готов был молить не бросать его, ползать на коленях, и ноги сейчас очень кстати подкашивались. Сан вдыхал его страх. Вбиваясь в него все грубее, целовал кожу, кусал и крепче прижимал к себе. Уёну казалось, что сердце Сана вбивается в него не менее сильно, чем его член. Еще одна рана вскрыла кровавые реки с левого бока, прямо под ребрами. Сан целовал его, что-то шептал на ухо, но Уён не мог разобрать слов. Сан больше не резал его. Выбросив «розочку» куда-то в сторону, он ласкал его член. На удивление нежно по сравнению с грубыми толчками. Пальцы стискивали и гладили, зажимали головку, оттягивали яички. Уён принимал это механически. Стонал, потому что так надо было. Он поморщился, когда сигаретный дым ударил в нос. Это немного привело его в чувство, но вызвало рвотный рефлекс. Уён отвернулся. — Нужно прижечь твои раны. — Сан прикусил мочку его уха, и тут же бычок вонзился в рану, оставленную самой первой. Со вскриком Уён рванулся вперед, но Сан успел схватить его за волосы и удержать. Голова болела, словно тысячи бензопил разрезали череп изнутри. Сан зубами достал из портсигара вторую сигарету. Краем глаза Уён видел, как вспыхивает огонек зажигалки. — Не плачь. — Сан поцеловал его в висок. — Мы скоро закончим. Голос успокоил. Уён закрыл глаза, и новый ожог пронзил ту же рану. Губы дрожали. Уён повторял про себя имя Сана. Ему нужно немного потерпеть. Скоро все закончится, и Сан будет принадлежать ему. Бычок упал Уёну под ноги. Новая сигарета. Щелчок зажигалки. И дым. Слишком много дыма. Дышать все тяжелее, а толчки больше напоминают качку. — Ха… — Уён не знал, хочет он что-то сказать или просто пытается не задохнуться. — Ха… В глазах потемнело, а тело окончательно обмякло. Кажется, внутри вдруг стало совсем пусто.

***

Чьи-то холодные пальцы давили на синяки. Словно ему досталось слишком мало и нужно помучить еще после того, как все закончилось. Закончилось. Уён открыл глаза. — Очнулся наконец. — Юнхо склонился над его лицом, оттянув веки, заглянул в глаза. Уён дернул головой, сбрасывая его руку. Юнхо хмыкнул, выдавил на пальцы мазь из тюбика и вернулся к обработке синяков. — Где Сан? — Уён попытался оглядеться, но от малейшего движения головы болели глаза. — Ты пробыл в отключке полтора часа, если тебе интересно. — Юнхо закрутил крышку тюбика и бросил его в стоящую у ног аптечку. Кожа горела и пахла лекарствами. Плотная штора колыхалась от ветра. Юнхо открыл окно, чтобы выветрить сигаретный дым, чтобы избавить комнату даже от намека, что здесь был кто-то еще. — Где Сан? — раздраженно повторил Уён. От ветра все тело покрылось мурашками. Юнхо встал и закрыл окно. — Уехал, — ответил он, закусывая щеку и глядя на Уёна с какой-то обреченностью во взгляде. — Давно? — Уён попытался приподняться на локтях. Раны на теле тут же заныли. Игнорируя их, он сел и убрал волосы с лица. — Полтора часа назад, — Юнхо вернулся и сел на край кровати. Отвел взгляд в сторону. — Это разве не его дом? Уён продолжал оглядываться, пытался найти хоть что-то, что подтвердило бы, что Сан здесь был. Но Юнхо успел слишком хорошо прибраться. О присутствии Сана напоминало только тело Уёна. — Нет, конечно, — Юнхо усмехнулся. — Съемный. Проплаченный до конца недели. Так что, если плохо себя чувствуешь, можем пока остаться. — Он оставил номер? — Да, просил позвонить, как ты придешь в себя. — Дай. — Уён протянул руку. — Я позвоню, как закончу с тобой. — Юнхо склонился над аптечкой и достал чистый бинт. От того, что Уён сел, рана на левом боку вскрылась и снова начала кровоточить. — На этой неделе с тебя все заказы сняли, но на следующей ты должен быть в форме. Ложись. — Юнхо пододвинулся, чтобы заменить повязку. — Дай. Мне. Телефон. Стекая по боку, кровь щекотала кожу. Прежде, чем он позволит Юнхо стереть это напоминание, Уён хотел услышать голос Сана. — Ты не должен общаться с клиентами в нерабочее время. — Дай мне сраный телефон! — Уён рванулся к Юнхо, собираясь получить желаемое силой. И плевать, что тот физически крепче, что вскрылись и две другие раны, что синяки вопили громче сигнальной сирены. — Ладно, — Юнхо поднял ладони, сдаваясь, и полез в карман. — За все, что он с тобой сделал, ты имеешь право лично высказать, какой он мудак, — он протянул Уёну смартфон, предварительно открыв нужный контакт. Уён приложил трубку к уху. Облизал губы. Что если Сан не ответит? Что если это не его номер, а его ассистента? — Алло. Уён застыл, стиснув в кулаке одеяло и сжимая телефон так сильно, точно собирался сломать его пополам. — Господин Чон, это вы? Уён пришел в себя? Звук собственного имени вывел из ступора. Уён зажмурился, выдохнул, открыл глаза и ответил, уставившись в стену напротив: — Да. Я только что очнулся. Он согнул ноги в коленях и положил на них голову. Молчание казалось слишком тяжелым, бесконечным. — Я оставил вашему менеджеру контакты, когда оформлял заказ. Уён стиснул челюсти. Сан не может так холодно отвечать ему. Его Сан не может так с ним поступать! — Если вам нужен врач, пусть вышлет мне чек, я оплачу. Уён до боли прикусил язык. Ему не нужен чертов врач! Ему никто, кроме него, не нужен! Как Сан этого не понимает? — Я хочу еще попытку. — Уён поднял голову. Воздух вдруг стал слишком плотным, чтобы его вдыхать. — Я хочу закончить. — Нет. Всего доброго. Звонок завершился. Уён убрал от уха трубку и уставился на нее, пытаясь убедить себя, что просто связь прервалась. Он набрал номер снова. Робот сообщил, что телефон абонента выключен. Уён кинул смартфон в Юнхо, словно он был во всем виноват. — Где мои вещи? Уйти. Уйти из места, где только он помнит о Сане. Уйти и забыть этот дом, этот адрес. Юнхо кивнул на журнальный столик за спиной. Уён скинул одеяло и свесил ноги, ступни коснулись холодного пола. Узнать в офисе контакты Сана. Притвориться, что ему нужен врач, и узнать, по какому адресу отправят чек. Сан просто не мог сказать ему об этом открыто. Сан оставил контакты. Он почти перешел черту, но вовремя остановился. Уён проковылял к журнальному столику, накинул рубашку. — Дай я сначала сменю тебе повязки. — Юнхо встал и подошел к нему. — Всю одежду испортишь. Игнорируя его слова, Уён надел брюки, сунул руку в карман, чтобы расправить, и замер. Прохрустела бумажка, и он поднял на Юнхо полный воодушевления взгляд. Сан оставил контакты только для него. Оставил записку. Сан не бросил его! С дрожащей улыбкой уставившись на Юнхо, Уён вытащил бумажку, поднес к лицу и скомкал. — Отвези меня в бар. — Он сунул шарик из стодолларовой купюры Юнхо в руки и с размаху пнул свой ботинок.