Клубнично-малиновый рассвет

Спал Антон крайне неспокойно и то и дело ворочался и вздрагивал во сне. Антон шёл по улице в своём городе. Было уже достаточно поздно: близлежащие здания утопали во тьме ночи, а редкие, едва светящиеся, фонари обзор не улучшали. Подросток идёт достаточно быстро, на улице максимально тихо и безлюдно, кажется, что его шаги и учащённое дыхание — единственный звук во всей округе. Его интуиция била тревогу, переодически заставляя парня оборачиваться и оглядываться, словно в любом углу могла таиться опасность. Антон чуть ускорил шаг, почти переходя на бег. Непонятное, казалось, беспричинное чувство тревоги нарастало, не позволяя парню мыслить здраво, затуманивая и путая мысли и словно уменьшая обзор. Чувство паники подкатывало к горлу, словно перекрывая дыхательные пути и заставляя Антона сорваться на бег. Подросток буквально несётся вперёд, картинка перед глазами нечёткая и смазанная. Спортивная куртка, в которую он был одет, стесняла движения, а воротник словно обвивался вокруг шеи, также мешая дышать и тем самым только усиляя панику. Подросток спотыкается и летит на асфальт. За мгновение до того, как коснуться земли, Антон проснулся, резко сев на кровать, сердце бешено колотилось в груди, дыхание участилось, но чувство тревоги постепенно отступало. Часы показывали 01:44, и подросток, поняв что один больше не заснёт, сев на кровати, начал перебирать все варианты в своей голове. У Джабраилова односпальная кровать, он отпадает сразу. Вика с Димой и так вдвоём в одной комнате, Антон там точно будет третьим лишним. Остаётся один вариант. Арсений. Антон почему-то уверен, что Попов его не прогонит. Собрав всю уверенность в кулак, Антон подошёл к кровати и невольно засмотрелся. Арсений, расслабленный и умиротворённый, лежит с закрытыми глазами, которые обрамляют длинные, густые ресницы, немного подрагивающие при сне, приоткрыв рот, и свесив с кровати руку. Как будто почувствовав, что на него смотрят, Арсений медленно открыл глаза, расслабленно глядя на Антона. — Антош, ты чего не спишь? — тихим, сонным, хрипловатым голосом с ноткой беспокойства спросил Попов. — Что случилось? — Мне приснился кошмар, и я не могу заснуть. Можно я посплю с тобой? — последнее предложение он проговорил запинаясь. — Конечно, Шастик, — Арсений любезно уступил половину кровати, раскрыв одеяло, как бы приглашая прилечь. Антон улёгся на чужую кровать, однако не мог найти удобную позу для сна, пока Арсу не надоели все эти ворочания в кровати, и он притянул Шастуна к себе так, что тот носом упёрся брюнету в ключицы, вдыхая такой родной запах. — Арс, пообещай, что то, что я сейчас сделаю останется только между нами. —Обещаю, — с лёгким любопытством в голосе произносит Попов. Антон ещё пару секунд думает, взвешивая за и против, но не подумав толком, действует. Обо всём он ещё успеет пожалеть. А сейчас он быстро поднимается на локтях, седлая бёдра парня, притягивает к себе за шею, впивается в такие манящие губы. Арсений, слегка опешив от такого напора, с уверенностью начинает отвечать. Антон обещал себе, что не будет плакать, но всё же пара слезинок скатываются по лицу, и Арсений спешит их стереть, а после, крепко обнимает. Такого хрупкого Шастика хотелось защитить от этого мира. Правда, Арсений ещё не догадывается, что для Антона Попов и стал его миром. — Тош, ты чего? — шепчет голубоглазый. — Всё хорошо, я рядом, — и для подтверждения своих слов, снова впивается в пухлые губы Шастуна. Позже, эмоционально вымотавшиеся, оба валятся на кровать, прижимаясь друг к другу. — Арс, я люблю тебя.— шепчет Антон. — И я тебя, Тош. — и мягко целует в лоб.