Рождественский гвалт

В вихре метели, при тусклом свете уличных фонарей и ярких вывесок, кружились хлопья снега, образовывая собой прелестный танец. Чифую крепко держит худощавые пальцы в своем кармане, сжимая их каждый раз все сильнее, в попытке одарить теплом и заботой. На его лице красуется явное недовольство тем, что мелкие, бескровные кусочки снега цепляются за его шарф. Озеро покрылось крепким слоем льда, днем даже можно заметить, как дети обучаются катанию на коньках под наставлением родителей. Но сейчас оно все больше и больше покрывается слоем снега, закрывая обзор даже на небольшую часть удивительного явления. По краям самого озера растут высокие деревья, на которых яркими пятнами по утрам сидят некоторые птицы, которые отказываются зимовать в теплых краях. Сейчас же растения выглядят даже слегка устрашающе, будто надели совсем неподходящий им седой парик. Неподалеку все горит яркими вывесками кафе и уличных, так называемых, «мобильных кафе» на колесах. Во второй руке Мацуно крепко сжимал стакан с горячим напитком, с которого то и дело, что струилась волна теплого пара. Темные макушки припорошило светлыми кусочками снега, от чего Казутора залился смехом и выудил руку из цепкой хватки, чтоб струсить снег, который уже начал собираться в горку на голове Мацуно. — На Новый Год поедем к твоей маме? — Интересуется Ханемия, шагая буквально в ногу с возлюбленным. — Да, она хотела увидеться с нами. С тобой, — Поправляет себя же Чифую. — Ты же знаешь, насколько она от тебя без ума, — Он тихо хихикает, проходя внутрь очередной кофейни, пока на глазах светится вселенская радость. Атмосфера в заведении замечательная. На окнах развешаны гирлянды, которые образуют множество различных картин. К примеру — елочную игрушку, или новогоднюю шапочку. Внутри царит тепло и запах горячего кофе, струящийся по всему помещению. Аромат сладкой выпечки ударяет в нос, от чего живот даже слегка сводит от предвкушения вкуса данных деликатесов. На каждом столике размещена небольшая, темная рамочка, на которой изображены разные новогодние атрибуты. Чифую и Казутора в один голос выбрали забавную елку, потому что предвосхищение праздником и домашней едой, что приготовит старшая Мацуно, не описать словами. Казутора в ответ только хмыкает, расплываясь в довольной улыбке. Он безмерно рад, что к нему теперь такое отношение. В собственной семье с этим всегда были проблемы, пока он не повстречал Мацуно: такого яркого, энергичного, словно само Солнце. Его точно можно сравнить с Солнцем. Чифую стягивает коричневое пальто с плеч Ханемии, вешая его на ярко-зеленый стул. С собственным поступил аналогично, прежде чем заняться ухаживаниями за Казуторой. — Ты уже выбрал мне подарок? — Интересуется старший, прыснув хитрой улыбкой. — Я думал, что тебе хватит и меня, — Чифую наигранно обижается, надувая губы и опуская взгляд, прежде чем щипнуть Ханемию за тыльную сторону ладони. — Конечно выбрал, глупыш. Казутора ярко улыбается, оголяя все зубы. Кисловатый вкус глинтвейна разливается по горлу, обдавая его легкой горечью алкоголя и теплым ощущением в груди. Только он до конца не может понять: теплое ощущение появилось из-за присутствия Мацуно в его жизни, или все-таки из-за глинтвейна. Чифую до жути нравится праздновать зимние праздники в близком кругу. Ему нравится обнимать Казутору, когда пробивают куранты, под звук взрывающихся фейерверков и под громкие смешки близких друзей. Ему нравится готовить ему подарок, нравится то, как Казутора слегка смущенно улыбается, принимая его. Старший все никак не может привыкнуть к тому, что ему могут вручить подарок просто так, без какой-либо заслуги. Просто потому, что Казутора это Казутора, которого любят таким, какой он есть. Но Чифую не сдается! Вбивает это ему в голову с каждым днем все больше и больше, и хочется даже похвастаться тем, что у этого есть успехи. — Ты ведь быстро опьянеешь даже от глинтвейна, — Ханемия приподнимает бровь, делая еще глоток зимнего напитка. — Поэтому домой под руку поведешь меня ты.