Colstead & Remma / Колстед и Ремма

Ее первой мыслью, когда она проснулась на следующее утро, была Реджина. Она чувствовала ее запах. Она чувствовала ее вкус. Это было так, как будто Реджина окружала ее всеми способами, и она предположила, что это было правдой, так как она спала на ее подушке. Ее второй мыслью было, что сегодня последний день аферы — она собиралась домой после обеда — и тогда она будет видеть Реджину только по телевизору. Она открыла глаза и перевернулась, прижимая к себе подушку, как влюбленный подросток. Реджины там не было, но это ее не удивило. Это должен был быть напряженный день для всех них. Она села и поняла, что рядом с кроватью стоит маленький поднос. Яйца, бекон, тосты, кофе и долька грейпфрута. Реджина заказала для нее обслуживание в номер? Черт. Хорошо, значит, они с Реджиной никогда не проведут свой день на солнце — она могла принять это, потому что у нее не было другого выбора, но, по крайней мере, это было хорошо, пока это продолжалось. Она вытянулась на кровати и подумала о губах Реджины на своих. Очень хорошо, пока это продолжалось. И хотя она хотела расстроиться из-за того, что они никогда не будут вместе физически, она не могла этого сделать. Прошлой ночью она сделала правильный выбор. Хотя. Черт. Она бы с удовольствием увидела эту женщину обнаженной. Она набросилась на огромный завтрак. Когда она была готова взорваться, она поняла, что пришло время уходить. На самом деле она не хотела; ей была ненавистна мысль о том, что, выйдя однажды из этой комнаты, она уже никогда не вернется обратно. Может быть, ей стоит просто остаться. Конечно, Реджине пришлось бы вернуться сюда на несколько минут между выступлениями, верно? Черт. Но она может вернуться с кем-нибудь. Бастидой или Грэмом. Дерьмо. Она должна была уйти. Но она остановилась. Она схватила листок гостиничной почтовой бумаги и написала, «Спасибо тебе за завтрак. Прошлая ночь была веселой. Я надеюсь, ты не пожалеешь об этом, а если пожалеешь, то сделай мне одолжение и солги мне.» Я думаю, что единственный раз, когда я увижу тебя сегодня, это во время раздачи автографов, что, кстати, полный отстой. В любом случае, я просто хотела сказать здесь, где безопасно, что я так рада немного познакомиться с тобой в эти выходные. Спасибо, что рискнула встретиться со мной в винном баре. Ты потрясающая. Пожалуйста, помни об этом. Ты стоишь тысячи Аннабелл. И, » — ее рука заколебалась, прежде чем она заставила себя сказать почти необъяснимую правду, — «Я буду скучать по тебе.» А теперь, если ты не возражаешь, я собираюсь пойти и сделать с собой кое-какие грязные вещи в твоем душе, пока думаю о прошлой ночи. — Эмма» И она это сделала. Когда она вытерлась и оделась, она остановилась на записке и добавила: «И кстати, ты знала, что если бы у НАС было название корабля, оно было бы 《 Ремма 》? Пища для размышлений.» Она улыбнулась про себя, собирая туфли, еще раз глубоко вдохнула аромат духов Реджины и затем направилась вниз в свою комнату.

***

Она не была удивлена, обнаружив, что ее комната пуста, этим утром проходила Допинг-группа, и они, вероятно, все были там. Она встретится с ними за ланчем. Она изо всех сил старалась не вспоминать сцену, в которую попала прошлой ночью, когда пересекала комнату. Горничной там еще не было, и одеяла все еще были разбросаны повсюду — на обеих кроватях. Слава богу, сегодня ночью ей не пришлось бы спать в этой кровати. Она не думала, что сможет избежать изображения вещей, которые ей было неинтересно изображать. Она порылась в своей одежде и натянула простую майку и джинсы, наслаждаясь тем фактом, что каждый раз, когда она двигалась, до нее доносился запах шампуня Реджины. Она подумывала также украсть капельку духов Реджины, но немного побоялась, что кто-нибудь узнает этот аромат. Она долго собирала свои сумки и изо всех сил старалась не грустить. Наконец, когда она была уверена, что ее друзья будут внизу, в ресторане, она направилась вниз, еще не совсем закончив собирать вещи, но была близка к этому. — УУУУУТЕЕНООК! — Завопила Ред, как только переступила порог. — Какого хрена? — Эмма 《заплакала》, когда Ред подбежала к ней, обняла ее и рыдая, крепко прижала к себе. — Что, черт возьми, произошло? — Она проводила Ред обратно к столу людей, с которыми она ела каждый день, и усадила ее за стол. — Что случилось? Элла ухмыльнулась: — Ред поняла, что сегодня утром это был последний день. — Ооооо. — Сказала Эмма и обвила руками шею Ред. — Я тоже буду скучать по тебе, Ред. Рэд завыла сильнее и схватилась за руки. — Знаешь, ты всегда могла бы переехать сюда, в Лос-Анджелес, — предложила она. — Это должно быть лучше, чем задрипанная Северная Дакота. Ред хихикнула. Она села со своими друзьями и заказала огромный обед. Она так давно ничего не ела, но была зверски голодна. — Не голодна? — Спросила Мулан; ее горло судорожно сжалось, когда она попыталась пошутить. Эмма не могла не заметить, что под слезами Рэд была в порядке, как и Элла, но Мулан выглядела так, словно кто-то заставил ее выпить смесь из сырых яиц и уксуса. Ну, вот что ты получаешь за то, что напиваешься и участвуешь в групповом сексе со своими друзьями! — Так когда все улетают обратно? — Спросила брюнетка в конце стола, вызвав смесь стонов. Но Эмма отвлеклась, наблюдая, как актеров пригласили сесть за их обычный столик. Она не могла оторвать глаз от Реджины. Она снова выглядела как чистый лист, только ее щеки раскраснелись, и независимо от того, как долго она смотрела, этот мягкий румянец не исчезал. Она ухмыльнулась, явно пытаясь быть хитрой; Реджина бросила взгляд в сторону стола, за которым всегда сидела Эмма. Желудок Эммы сделал сальто назад, когда их глаза встретились. Глаза Реджины прищурились, хотя ее щеки покраснели еще сильнее. Она незаметно сунула руку в карман и вытащила клочок бумаги. Ее бровь быстро поднялась, и Эмма покраснела. Это, должно быть, была записка, которую она оставила для нее. Эмма прикусила губу, чтобы сдержать смех. Она бы все отдала, чтобы узнать, какой была реакция Реджины, когда она это получила. Она хотела бы видеть ее лицо, когда она прочтет эту последнюю строчку. Это повергло Эмму в транс с блестящими глазами, когда она представила все возможные ответы. Ммммм. — Эмма! — Ред шлепнула ее. — Боже, о чем ты там так напряженно думаешь? — А? Э-э, ничего. Что? — Ты возвращаешься вечером на машине? — Фу, боже, это произойдет сегодня вечером, не так ли? Да, у меня завтра занятия и работа. Как только она закончила со своим ответом, она вернулась к тайным взглядам на Реджину. В следующий раз, когда их взгляды встретились, Эмма быстро оглядела свой столик и, когда увидела, что никто не смотрит, скосила глаза и ухмыльнулась. Это было явно совершенно неожиданно, потому что Реджина разразилась смехом. Затем Эмма стала наблюдать, как она объясняет реакцию своих коллег. Когда Реджина снова взглянула на нее, Эмма состроила 《 морду бобра 》. Щеки Реджины вспыхнули, глаза загорелись. Эмме нравилось это лицо. То, когда стены были разрушены, и она могла видеть Реджину под ними. Следующее лицо было ужасно искажено, для чего у Эммы на самом деле не было названия. Затем косой взгляд с языком в сторону. Реджина резко фыркнула, а затем подпрыгнула, когда все повернулись, чтобы уставиться на нее. Эмма не знала, что она говорила, но это включало в себя много маханий руками и вежливый смех. Когда Реджина оглянулась, блеск на ее лице говорил ей, что она умрет, если Эмма снова заставит ее смеяться, — Эмма сделала ей лицо 《 золотой рыбки 》. — Эмма, что ты делаешь? Эмма подпрыгнула на целую милю и сказала: — Ничего! — так быстро, что чуть не подавилась этим словом. Эмма могла слышать смех Реджины со всего конца комнаты. — Итак, это просто автографы, а затем заключительная часть, верно? — Спросила Мулан, выглядя так, словно она могла бы испытывать облегчение от того, что выходные закончились. Ред снова начала шмыгать носом. — Да, это все. — Ужас наполнил желудок Эммы, и внезапно она не захотела доедать оставшуюся еду. Это произошло так быстро. Ей нужно было, ей нужно было что-то действительно хорошее, с чем можно было бы проводить Реджину. Их последняя встреча на публике должна была стать запоминающейся. Ей нужно было измениться. По крайней мере. Потому что, черт возьми, это должно было стать их самым последним. — Эм, мы собираемся еще раз заглянуть в торговые киоски. Ты идешь? — Э-э, я встречусь с вами. Ред выглядела так, будто не хотела отпускать ее и упускать последнее время, которое у нее было с ней, но Эмма ухмыльнулась, бросила в нее виноградину, и она ушла. Она встала и направилась к двери, но остановилась, проходя мимо сувенирного магазина. Цветы. Она могла бы подарить ей несколько цветов. Но, черт возьми, как она вообще могла донести их до нее? Дэвид теоретически наблюдал за окрестностями прошлой ночью. Она была готова поспорить, что не проскользнет мимо него дважды. Блин, он действительно был дерьмовым начальником службы безопасности, не так ли? Она не обращала внимания, поэтому чуть не врезалась в того самого мужчину, о котором думала, когда сворачивала в коридор с лифтом. — Черт. Извините. Она огляделась и увидела горстку фанаток, быстро уходящих прочь, явно только что напуганных огромным мужчиной. — Мне нужно, чтобы вы отошли. У актеров сегодня очень плотный график, которого нужно придерживаться. Опять это? Неужели? — Я просто пытаюсь подняться наверх. — Это прекрасно, мэм. Если бы вы только могли набраться терпения. — Позади него она увидела, как Реджина закатила глаза. Эмма вернула его с веселым сухим взглядом. — О, прекрати это, Дэвид. Она может, по крайней мере, дождаться лифта. Сколько раз вы уже встречались с Эммой? Отступи, солдат, отступи! Август вытянул шею: — Привет, Эмма! — Эй, малыш! — крикнула Эмма Август выглядел так, словно хотел подойти, но один взгляд на гигантского мужчину — и он съежился в группе актеров. Дэвид пристально смотрел на Эмму еще мгновение, прежде чем его челюсть дрогнула, и он сделал несколько шагов назад, чтобы она могла подождать в нескольких футах позади актеров. Лифт звякнул, и двери открылись. Он повернулся, чтобы одарить ее еще одним свирепым взглядом, и, не скрывая сарказма, она махнула ему рукой вперед: — Не волнуйся, я останусь здесь. — он хмыкнул. Реджина стояла рядом с ним, с вежливо-пустым лицом, как обычно. Эмма хотела одарить ее взглядом — улыбкой — чем-нибудь, но вместо этого отвела взгляд, зная, что весь чертов актерский состав наблюдает за ней. Двери начали закрываться, собираясь забрать Реджину с собой, когда — в последнюю секунду — она ахнула: — Я забыла свою сумочку! — и выскочила на свободу. — Реджина! — Дэвид закричал, но было слишком поздно, двери были закрыты. Они обменялись взглядом, а затем Эмма безмолвно нажала кнопку «Вверх». Секунды, которые они стояли в ожидании звонка, были мучительно долгими для Эммы. Она дернулась, едва дыша, подпрыгивая на носках ног. Если бы эта чертова штука поторопилась, то у них могло бы быть несколько секунд для самих себя. Давай же. Давай, давай, давай. Наконец, раздался звон, и двери открылись. Реджина одарила ее застенчивой улыбкой и, убедившись, что никто не приближается, Эмма дразняще подтолкнула ее внутрь. Последовала еще одна долгая вечная битва, пока она нажимала кнопку закрытия двери и ждала. Она могла видеть, как несколько человек посмотрели в их сторону, заметив ее соседа по лифту. Наконец, чертовы двери закрылись, и Эмма вздохнула с облегчением. В их распоряжении было восемнадцать этажей. — Он убьет тебя в тот момент, когда ты поднимешься туда, ты же знаешь это, верно? — Я знаю. Эмма не была точно уверена, кто начал первым, но в отчаянной необходимости не тратить впустую эти несколько мгновений, которые у них есть, они сошлись — и сильно застонали, когда их лбы столкнулись. — Черт! — Эмма заныла, ее глаза наполнились слезами. Они обменялись смехом и смущенной застенчивой улыбкой. — Отлично. Я супер сговорчивая. Она взяла Реджину за руку и притянула ее к себе, на этот раз медленнее. Поцелуй был мягким, неуверенным, но мгновенно перерос в томную ласку. — Черт, камера. — Эмма вздохнула и оттолкнула Реджину назад, так что они оказались прямо под ней и вне поля зрения. Когда Эмма поцеловала ее снова, она намеренно позволила своему языку обвиться вокруг языка Реджины и наслаждалась тихим стоном, который вырвался у нее. — Итак, не хочешь рассказать мне, что ты делала в моем душе? — Неа. Я оставлю это на усмотрение вашего воображения. Реджина застонала; ее глаза закрылись, когда она прикусила губу. Эмма улыбнулась одними губами, крепко обнимая Реджину за талию. — Сегодня утром я проснулась поздно, так что у меня не было возможности принять душ. Ах, — Реджина запнулась, когда Эмма пососала ее чуть ниже подбородка, — Я была на середине собеседования, когда заметила, что мои пальцы все еще пахнут тобой. Черт, это было… это было горячо. — Я так промокла, что не была уверена, что смогу закончить интервью. — Фууууухх. — Эмма дернулась, когда Реджина размяла ее груди. Это было… действительно жарко. У него подгибались колени, она задыхался и корчилась на горячей земле. Их губы соприкоснулись, и там был такой быстрый, отчаянный голод, что Эмма не была уверена, что сможет оставаться в вертикальном положении. — Ты все еще здесь? — Я пытаюсь. Эмма резко втянула воздух: — О чем, черт возьми, я думала прошлой ночью? Реджина мягко прикусила нижнюю губу Эммы и с хлопком отпустила ее: — Понятия не имею. Эмма быстро поцеловала ее шею и устроилась в ложбинке между бедер Реджины, в то время как Реджина крепко прижимала ее к себе. — Я была неправа. Эмма застонала: — Пойдем со мной в мою комнату». — Я.нет. — Реджина ахнула. — Если кто-нибудь видел меня… К тому же, я должна быть внизу через десять минут. — Я могу уладить это! Лифт издал звон, и эти двое отпрянули друг от друга. Эмма отшатнулась так быстро, что чуть не упала. Черт побери, нет, нет, нет! Двери открылись перед Дэвидом, сурово скрестившим руки на груди. Реджина прочистила горло и с непроницаемым лицом прошла мимо него. Как только двери снова закрылись, Эмма издала протяжное: 《 Фууууууух 》 Она набрала номер своего этажа и начала мерить шагами комнату.

***

У нее заканчивалась чистая одежда, но она нашла что-то получше того, что было на ней надето, и натянула это. Это должно было бы сработать. Ред, Мулан и Элла уже стояли в очереди, когда она спустилась вниз. — Это заняло у тебя целую вечность! — Воскликнула Ред и обняла ее одной рукой. — Они уже вызвали первый ряд наверх? — Я так не думаю. Ты собираешься пойти с ними? — Ред слегка надулась, и Эмма ущипнула ее. — Да, но я вернусь позже. — Ладно. — Она была похожа на котенка, потерявшего клубок ниток. Эмма просто хотела пройти через очередь без изучающих взглядов своих друзей. — Я пойду с тобой, Эм! — Мулан «плакала» слишком громко и слишком быстро. Дерьмо. О-о-о. И вот наступил момент непричастного друга. На самом деле ей не хотелось говорить с Мулан о вчерашнем вечере. Что бы она сказала? Не похоже, что там была открытка Hallmark, которую она могла бы подарить ей со словами: «Извини, что ты напилась и трахнулась с двумя своими друзьями одновременно». — О боже, расслабься, Мулан. Это не такое уж большое дело! — Рэд поймала ее в захват за голову, заставив Мулан зарычать и оттолкнуть ее. Просто чтобы быть сопляком, Эмма усмехнулась и сказала: — Я не знаю, Мулан. Я думаю, что это своего рода огромное дело. Они все замерли, прежде чем Ред усмежнулась: — Ты, сука, заткнись, ты даже не знаешь. Эмма пошевелила бровями: — Я тоже так делаю! Вы, ребята, супер разорены. — Не-а-а! — Угу! Как ты думаешь, почему я не вернулась прошлой ночью? Смущение Ред уступило место гордости, но Мулан резко направилась к началу очереди. — Чувак, вы, ребята, сломали ее. — Эмма прошипела. — Плохие лесбиянки! Плохие! Элла усмехнулась: — Я не знаю, Эм. Я вроде как думаю, что она сломала нас. — Рэд тихо присвистнула, и они обменялись понимающим взглядом. — Фу! Фу! Не хочу знать! Фу! — Она пошла на встречу с Мулан. — Ты действительно знаешь? — Прошептала Мулан, когда они встали в конец очереди с надписью 《Ряд А》. Эмма нервно хихикнула: — К сожалению, я знаю. Я как бы вышла сама. — О боже. — Мулан провела руками по волосам. — Неужели? — Мне нравится твоя татуировка. Мулан в ужасе уставилась на нее. — О боже, все в порядке. Не беспокойся об этом. Просто еще одна зарубка на столбике твоей кровати, ну, две зарубки. — Нет, нет, все не в порядке! Черт! Я надеялась… ну, я надеялась назначить тебе свидание, а теперь это… Эмма обняла ее сбоку: — Ну, если это что-то значит, я все равно кое на кого положила глаз. — Миллс? Настала очередь Эммы запнуться: — Что? — Я видел вас, ребята, ранее в ресторане. — Конечно, Мулан наблюдала за ней. Она всегда наблюдала за ней. — А?! Я бы хотела.! Нет, эм, девушка из Лос-Анджелеса. Мулан кивнула, как будто не верила ей, но очередь начала двигаться, так что не было времени сидеть и допрашивать. Эмма посмотрела на фотографии. У нее была целая горсть писем: одно для Юджина и Белль на подпись, одно для Августа на подпись, одно для Грэм и одно для Бастинды и Реджины на подпись. После прошлой ночи она хотела, чтобы у нее было что-нибудь еще на подпись Реджине; вообще что угодно. Она просто, она действительно не хотела подходить к женщине, с которой целовалась — дважды, и вручать ей эту семейную фотографию ее и ее друга. Но это было не так, как если бы у нее действительно был выбор. У нее не было времени искать нового. Честно говоря, ей даже не приходило в голову найти его до этого момента. — Привет, Эмма. — Август ухмыльнулся и нацарапал на фотографии вверху, около головы: 《 Эмме, я надеюсь, ты научишься перестать учиться любить вещи и просто любить их. — Август. 》 Эмма усмехнулась: — Милый ребенок, очень проницательный. Она подмигнула ему, и он ухмыльнулся. Она тоже была бы не прочь узнать этого парня немного лучше. Она передала фотографию Белл Френч, единственной, с кем она не разговаривала на выходных, и наблюдала, как Белл написала на ней общее сообщение, а затем передала его Юджину. Он пристально посмотрел на нее на мгновение, и она внезапно почувствовала себя неловко из-за того, что была так резка, когда раскрыла ему свою сексуальность. Он нацарапал еще одно общее сообщение и вернул ей фотографию. Хм, на самом деле ее не очень заботила их фотография. Ей нужно было бы посмотреть, хочет ли этого кто-нибудь на сайте фанфиков. Она достала свою фотографию Колстеда для Бастинды и глубоко вздохнула. — Опять ты, да? Что, черт возьми, это значило? В чем была проблема этой сучки? Эмма мысленно проворчала, жалея, что не может сказать ей, насколько она была неправа. — Здравствуйте. — Эмма не знала, что еще сказать. Злобные глаза Бастинды широко раскрылись, когда она ухмыльнулась, а затем написала: 《 Оставайся сильной, Эмма. З.Мальваджио. 》 Эмма прищурилась, пытаясь точно расшифровать, что, черт возьми, это означало, но Бастинда уже перешла к следующему человеку. Как бы то ни было, в последний раз ей придется увидеть свою бывшую пассию. Она подняла глаза и поняла, что каким-то образом потеряла Мулан. Теперь она была на несколько человек впереди. Хм. Грэм, казалось, тоже ее помнил. Он подписался и бросил на нее злой взгляд: 《 Да здравствует Карли. Грэм Гумберт. 》 Эмма усмехнулась, когда увидела это: — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты придурок? — Один или два раза. — сказал он со счастливой улыбкой. — Ты же знаешь, нам не всем нужно любить Колстед. Она проигнорировала его и позволила своему взгляду упасть на ухмыляющееся лицо Реджины. Она все еще разговаривала с человеком двумя впереди нее, что означало, что когда человек перед ней подошел, Эмма получила полный обзор фотографии, которую девушка передала Реджине. Женщина ухмыльнулась, протягивая свою фотографию через стол, явно ожидая увидеть, какой будет реакция Реджины. Эмма могла видеть, что в углу Бастинда уже подписала фото: 《 О боже. Да здравствует Колстед. 》 Глаза Реджины выпучились, и Эмма мгновенно наполнилась гневом. Это были манипуляции с Сэм и Анной; обнаженные в постели, их руки — места, которые Эмма не могла видеть. О чем, черт возьми, думала эта фифа? Неужели она забыла, что Реджина была личностью? Актрисой? Это было просто… неловко. — Графично, — легко сказала Реджина и засмеялась самым пластичным смехом, который Эмма когда-либо слышала. — Как тебя зовут? — спросила она. — Келси. Я действительно хочу знать, вы уверены, что Саманта и Аннабелла не трахаются тайно? Потому что это просто ответило бы на очень много вопросов. Как, черт возьми, вообще были разрешены подобные вещи? Сука. Гребаная сука. Неудивительно, что Реджина чувствовала, что не может быть честной о том, кто она такая. Если бы она это сделала, то такие сучки, как эта, сделали бы это настолько бесполезным. Щеки Реджины были красными, и она, не поднимая глаз, подписалась просто: 《 Реджина Миллс. 》 Эмма наблюдала за красным лицом Реджины, когда та потянулась за спину и схватила белый конверт, говоря: — Насколько мне рассказали сценаристы, Сэм и Анна просто очень хорошие друзья. Я приношу извинения, Келси, но правила игры таковы, что пока тебе разрешено, чтобы мы подписывали такие фотографии, как эта, мы должны вкладывать их в конверт, потому что вокруг бегают дети. Девушка взяла конверт и после минутного колебания и раздраженного взгляда пошла своей дорогой. Эмме хотелось ударить Келси по затылку, но вместо этого она подвинула к ней свою фотографию. — О, она такая милая. Как тебя зовут? — Эмма. Реджина наконец подняла глаза — и улыбнулась. — О… привет. — Мисс Миллс. — Эмма хотела сказать что-нибудь о девушке перед ней, она хотела спросить, часто ли это случалось, но вместо этого она просто сказала: — Это, э-э-э, неплохая картинка. Реджина снова уставилась на нее. Она проводила с ней такое долгое, оценивающее изучение, с которым Эмма никогда толком не знала, что делать. Теперь она знала, что это означало влечение, но… это было определенно нечто большее, и это заставляло Эмму нервничать. — Что? — она попыталась завуалированно прошептать, чувствуя давление людей позади нее, призывающее двигаться дальше. Еще через несколько секунд девушка, прижимающаяся к ее спине, многозначительно откашлялась. Глаза Реджины сузились. Наконец, она потянулась за спину и схватила белый конверт. Быстро подписав фотографию, она сказала: — Я приношу извинения, Эмма, но согласно правилам, пока нам разрешено подписывать такие фотографии, как эта, мы должны вкладывать их в конверт, потому что вокруг бегают дети. Эмма нахмурилась, когда фотография исчезла в конверте. Что? Это была прекрасная картина. В этом вообще не было ничего непристойного или небезопасного для детей. Только что Сэм и Анна сидели на диване, обнявшись. Это даже было уважительно! Она собиралась задать ей вопрос, когда полные карие глаза Реджины обратились к женщине позади нее и сфотографировали ее. Она была в ярости. Какого хрена? Сбитая с толку, она отошла достаточно далеко, чтобы оказаться вне поля зрения Реджины, и вытащила фотографию. Святой. Черт. Эмма не могла пошевелиться. Она просто стояла и смотрела, пока не услышала: — Эй, что они написали? Они обе были такими милыми — Мулан приближалась с широкой ухмылкой. — Ничего! — Эмма засунула фотографию обратно в конверт так быстро, что бумага порезала ей большой палец. — Я, э-э, мне нужно идти. Она побежала к лифту так быстро, как только могла, игнорируя испуганные крики Мулан позади нее. Она прижимала конверт к груди, поднимаясь на свой этаж, снова и снова перекатываясь с носков на пятки. Освободившись, она рванула по коридору и хлопнула своей дверью. Иисус Христос. Она едва могла дышать. Успокойся, черт возьми, Свон! Как только он был закрыт, она снова открыла конверт и вырвала фотографию, неуверенная, что не выдумала ее просто так. Нет. Она этого не сделала. — Дерьмоооо… Там, рядом со смутным пожеланием Зелены ‘оставаться сильной’, были десять наспех нацарапанных цифр. Это был номер телефона. Черт, это был номер телефона из Сан-Хуан-Капистрано, пригорода недалеко от Лос-Анджелеса. Это был номер телефона человека, который жил в девяноста минутах езды от города. Реджина дала Эмме свой номер телефона.