Тревожность со вкусом мокрого асфальта

Время уже давным-давно за полночь. На чёрном небе с закрывающим алым закатом. Молния рассекает горизонт. Паутина раскидывается по всему пространству, что в обзоре человеческого взгляда. Яркая вспышка. Порция новых острых линий. Грохот, что схож с толчками от землетрясения. Испуганный Джисок в своей кровати. Джисок сжался калачиком под тяжелым, набитым верблюжьей шерстью одеялом. Под ним тяжело дышать, но его это не особо заботит. Всё, о чём сейчас думает Джисок — это успокоиться от звуковых толчков в ночном небе. Да, он боится грозы. Джисок любит дождь, но вот грохотящее небо. Нет. Находясь один в комнате, он ощущал себя крайне уязвимым. Внутри сжался страх, и с каждым новым грохотом где-то в поднебесной сердце на мгновение останавливалось. Дожди в Сеуле были частым явлением, но вот гром и гроза освещали небо не часто. Это явление вечно будоражило Джисока до самых костей. Он сжал уши, пытаясь не слышать завывающее ночное небо. Безрезультатно. Грохот пробивался сквозь ладони. Зубы закусывались мёртвой хваткой губы, оставляя на них глубокие вмятины. В такие моменты Джисок всегда забывал, как дышать. Чонсу ему тогда говорил: —Настрой дыхание! Вдох! Выдох! Но сейчас он без Чонсу, который всегда успокоит, поддержит и поднимет настроение. А выбраться из под одеяла и бежать к нему не хватало сил. Страх управлял им полностью, особенно когда Джисок был окончательно обезоружен своим одиночеством. Одеяло накрыло посторонним весом. Внутри загнанного в угол Джисока, скрутился клубок нервов. Под него нырнуло знакомое, до боли любимое лицо. Лицо Чонсу. Ласковое в своей улыбке, такое мягкое, словно пышное облачко. И огни в глазах. Бесконечные огни. Яркие и игривые. —Гаон, я бежал со всех ног с тренировки, как услышал грозу! —Чонсу заключил его в свои влажные объятия. Джисок обвил талию старшего и зарылся в мокрый мягкий джемпер. Страх, что внутри играл им, как марионеткой, сейчас постепенно обрывал нитки с переплетённых рук. Запах Чонсу заставил успокоиться окончательно. Руки старшего ластились по шее, зарываясь в пышные волосы. Чонсу любил быть в такие моменты с Джисоком. Хотя знал, что тот боится до жути грозовые ночи, но для него от таких моментов всегда было приятно. Приятно держать в объятиях Джисока. Ощущать тепло и вкусный запах, словно ты дома. Иначе Чонсу не мог описать свои ощущения. С Джисоком ему было уютно. Чонсу обманет себя, если скажет, что никогда не мечтал о том, чтобы гроза била весь день. Соврёт сам себе. Нос зароется в мягкие волосы. Прижимая к себе ближе, поглаживая рукой по спине. —Настрой дыхание! Вдох! Выдох! И Джисок послушно начнёт дышать в грудь Чонсу. С каждым выдохом освобождаясь от тревоги. И для каждого этот момент определенно особенный. Нуждающийся друг в друге