От судьбы не убежишь

К темноте было привыкнуть легче, чем к затхлому запаху смерти. Амала прекрасно понимала, где она находилась. — Выходи, Махишасура, — разразилась на всю Нараку Амала, — довольно твоих игр. — Басу, — рассмеялся асур, материализовавшись около девушки. Смрадное зловонное дыхание изо рта демона заставляло девушку прокашляться. Огромные рога буйвола царапали кожу, оставляя кровоточащие ссадины, — добыча сама приползла к хищнику. — Кто еще здесь хищник? — с вызовом посмотрела бесстрашная индианка, поскольку понимала, что умереть в собственном видении не может. — Хочешь проверить, человечишка? — разгневался асур, метая яростные взгляды. Демон, щелкнув пальцами, обездвижил Амалу. Казалось, он вовсе не прикладывал никаких усилий. Девушка чувствовала, как тело, пропитанное ядом, парализовало. От скованности сперло дыхание. Индианка свалилась прямиком в ноги демону, без возможности подняться обратно. Ее лицо проехалось по шершавой раскаленной поверхности, напоминающей магму. Кожа страшно горела. От невозможной боли девушке хотелось кричать, но голосовые связки в один момент порвались. Изо рта хлынула кровь. Басу прокашлялась сгустками крови и исподлобья злобно посмотрела на демона. — Слаба, — разочарованно прохрипел демон, — и ты дитя Кали? Девушка пыталась сдвинуться с места, но мышцы мгновенно свело. Амала истошно промычала, сощурившись от жгучей боли. Сознание притупилось и казалось, что девушка вот-вот упадет в обморок. — «Держись, Амала!» — мысли путались, — «не время сдаваться! Ты Басу или кто?» Девушка пыталась сконцентрироваться на новой, почти неизведанной силе, чтобы хоть немного избавиться от невозможной боли. Доставать из сознания сокровенные сгустки энергии Темной Матери было тяжело и неприятно, но это ощущение было не сравнимо с тем, какую боль причинял ей Махиша, одним лишь движением пальцев. Было неизвестно на что он еще способен, и эта неизвестность пугала. Его мощь ощущалась всем телом, а страх поселился в голове, словно паразит. Пришлось приложить немало усилий, чтобы пересилить саму себя и попробовать еще раз регенерироваться. — «Получается!» — Амала, почувствовав, как связки начали медленно срастаться, пыталась хоть что-то выдавить из себя, — «ну же!» Язык заплетался, а говорить было невыносимо больно, но Амала нашла в себе силы вымолвить хоть что-то. — Ты мертв, — кое-как подняла голову и процедила сквозь зубы брюнетка, параллельно кашляя кровью. Со стороны она выглядела довольно жалко, но ее, даже медленная регенерация, впечатлила Махишу. — Мертв, — зловеще рассмеялся демон, потешаясь над попытками человека противостоять ему. Из собственной гордости и чувства мести, нечто демоническое прорычало, разрушая пространство вокруг противницы. Земля буквально с треском уходила из-под ног, — и я стал вечным узником Нараки из-за твоей богини. Демон медленным шагом начал приближаться к обездвиженной девушке: — И скоро ты будешь гнить рядом со мной, божественное дитя. — Зачем… — коротко выдохнула Амала, упав лицом на раскалённую землю Нараки от убытка сил. Освоить силу Кали оказалось куда сложнее и на фоне асура, пусть даже и мертвого, она выглядела жалкой букашкой, — зачем тебе это? — Месть, — оскалился асур, — я заберу тебя за собой, дитя Кали, я лишу Темную Мать самого главного — ее выродка. — Ты мертв… — уверяла сама себя девушка, — ты не можешь причинить мне вреда. Все это иллюзия! — Не своими руками, но я совершу кровную месть, — зловеще прорычал демон, топая копытами по раскаленной магме и разрушая все вокруг, — и твоя душа будет вечно мучаться подле меня. Это будет твой личный ад. — «Ну же, Махакали, как пользоваться твоей силой?» — мысли были такими громкими, что голова пухла и трещала, — «сосредоточусь еще раз, не время сдаваться!» — Твоя жалкая душонка будет съедена, — облизнулся Махишасура, — жаль, что не мной, но я буду ждать тебя здесь. Девушка действительно сосредоточилась, пересилив животный страх за свою шкуру. На кончиках пальцев едва чувствовалось тепло. Сила постоянно ускальзывала, закрываясь в сознании Амалы. Потаенная в недрах души сила не хотела пробуждаться. — «Нужно хотя бы избавиться от этой боли», — пытки демона были страшными, а ведь это было лишь началом и он не прикладывал никаких усилий. Попытка. Поток медленно поднимался по конечностям, исцеляя искалеченное тело девушки. Раны болезненно заживали и срастались. Амала вдохнула затхлый воздух полными лёгкими, которые пару секунд назад были проткнуты. Махишасура лишь ухмыльнулся: — Не трать силы на бесполезное исцеление. Ты все равно здесь не умрешь. К сожалению, я не могу тебя убить. Амала медленно поднялась на шатающихся ногах. — Зато боль прошла, — еще раз прокашлялась девушка, вытерев рукавом остатки крови. — Знаешь в чем мое преимущество? — игрался со своей жертвой буйвол. — И в чем же? — выпрямилась девушка, восстановив силы, — «сработало, я чувствую силу Махакали! Слабо, конечно, но уже что-то!» — Иерархии Нараки удивляет, не так ли? Девушка непонимающе повела бровью. — Эти жалкие грешные душонки, низкопробные демоны, и даже высокопоставленные асуры, — смаковал Махиша, — они все подчиняются мне. — Гордишься тем, что у дохлых грешников — дохлый правитель? — глаза Амалы загорелись красным пламенем, в точности как у Многоликой богини. — «Я тоже не смогу его убить, но лишь так я могу практиковать силу Махакали», — подумала Амала, между делом провоцируя демона. — Ты не умрешь здесь, — ухмыльнулся демон, — но боль будет вполне реальной. Я буду тебя мучить, слышишь, Басу-у? Каждую, каждую ночь. Я стану твоим ночным кошмаром и буду питаться твоим страхом из недр ада. — Что мне до твоей боли, Махиша, — сплюнула Амала, начиная все больше гневаться на буйвола, — перетерпела сейчас, перетерплю и потом. — Ох, нет, Амала, — рассмеялся асур, — это я только размялся. Совсем скоро ты познаешь адские мучения и будешь молить меня о пощаде. — В твоих мечтах, — огрызнулась индианка, встав в боевую позу. Образ Махишасуры начал постепенно растворяться в темноте. — Сбегаешь? — обезумела индианка, почувствовав прилив сил, — так быстро? А как же твои обещания о настоящей боли? — Занимаю место в первом ряду, — кровожадно улыбнулся из тени демон. Тени вокруг девушки начали сгущаться. Присутствие сущей, похожих на бхутов, ощущалось всем телом. Тысяча костлявых рук в язвах тянулись к Басу. — Познай же ты, дитя Кали, настоящую боль, — прогремел асур как гром, среди ясного неба. Глаза Амалы яростно забегали по мелькающим душам. Они жалобно взревели, оседая под кожей Амалы. — «Мучаются», — подумала девушка, ощущая их боль на себе, — «они тоже узники ада». Басу взметнула руки вверх, пытаясь отбиться от подчиняющихся Махише обитателей Нараки. Девушка окружила себя светящейся божественной энергией, до которой не могли прикасаться узники тьмы. Они взвыли, исчезая в этом обжигающем свете. — Это всё? — ухмыльнулась Амала, быстро расправившись с грешными душами. Демон лишь молча лицезрел шоу, которое сам же и устроил. Асур медленно крутил когтистыми пальцами, управляя безмолвной толпой «тряпичных кукол». Махиша вдруг щёлкнул пальцами, призывая нечто, способное противостоять девушке. Удар. Девушку повалило на землю. Тупая головная боль поселилась внутри. Над девушкой склонились маленькие, подобные Махише, асуры с рогами и копытами. Их чёрные, как смоль, глазки, бегали по всему телу девушки. — Черт! — выругалась Амала, когда один из них укусил девушку за руку, — отвали! Но демон лишь сильнее впился в нежную плоть человека. Их когти вцепились в кожу, оставляя глубокие порезы по всему телу. — Отвалите! — истошно кричала Амала от режущей боли, — хватит! Демоны яростно вгрызались в индианку, не оставляя живого места. — Что, Басу, возгордилась победой над жалкими душонками, но не можешь победить маленьких слабых асуров? — облизнулся Махиша, — богиня явно обделила тебя силой, девчонка. Как ты собираешься сражаться с тем, кто охотится на тебя? Девушка из последних сил медленно сжала руку, пытаясь сосредоточить свою силу в конечностях. Неудачный рывок закончился порванной связкой. — Ах! — один из демонов прогрыз ногу до самой кости, а после надломил белеющую кость. Невыносимая боль заставляла всё тело содрогнуться в страшных конвульсиях. В висках застучало. Нечеловеческий крик раздался по всей Нараке. — Моя нога, моя нога, — кричала Амала, дрожащими руками держа в своих руках собственную отсеченную демонами конечность. Её глаза, наполняясь собственной кровью, вспыхнули. Девушка взревела, отталкивая от себя прислужников Махиши. Амала, обезумевшая от боли, привстала на здоровую ногу, в попытках создать возле себя защитный барьер. Маленькие создания пытались прогрызться до источника света, ослабляя Амалу с каждым разом, но девушка держалась из последних сил. — «Я не выдержу! Барьер ослабевает!» — энергия меркла, еще чуть-чуть и эти маленькие твари доберутся до девушки. Девушка метнула взгляд на откушенную конечность, с ужасом глядя на неё, захотелось блевать. К горлу подкатил ком. В голове возникли воспоминания прошлого, когда её выкрал Вимал и пытался привести в жертву Махакали. — «Тогда я думала, что это самый худший день в моей жизни», — вспомнила Амала то, как тогда сжалась от страха в углу, пока её спасал Амрит, Рейтан и Киллиан, — «спряталась за их спинами, как трусиха! Видимо, пора взрослеть». — Что, божественное дитя, больше не так уверена в своих силах? — Иди к черту! — выругалась Амала. Демон рассмеялся. — Я уже тут, — обнажил клыки буйвол, довольный реакцией индианки. Он питался ее злостью, страхом и болью, буквально высасывая ее энергию. Асур, снова щелкнув пальцами, промолвил: — Ты будешь испытывать эту боль каждый раз, когда будешь засыпать, дитя Кали. Помни об этом. Из тени стали вылезать сущи различной силы. Они окружили Амалу живой стеной, закрывая ей обзор на Махишу, которому приносили удовольствие мучения девушки. Толпа моментально проломила барьер и настигла искалеченную девушку. — Нет, нет! — отмахивалась Амала из последних сил, — прочь! Но она физически не могла бороться с такой толпой тварей. Они жадно вгрызались в её плоть, отрывая куски мяса и убегая прочь, словно стая голодных шакалов. Такое нестерпимое жжение током проносилось по всему телу. Сознание резко помутилось. В один момент сущи вцепились в неё, пытаясь оттащить в разные стороны и разорвать на мелкие куски. Последнее, что помнит Амала, это до ужаса пробивающиеся под кожу слова: — Увидимся в твоём следующем сне. И пусть он станет для тебя кошмаром.

* * *

— Нет, нет, нет! — истошно кричала и билась в конвульсиях Амала сквозь видения. — Амала! — перешёл на крик темноволосый мужчина, пытаясь вытащить девушку из этого ужасного припадка. То, что показалось вечностью для Амалы, оказалось лишь мгновением для Амрита. Резко очнувшаяся девушка залилась горячими слезами, её округлившиеся от неподдельного страха глаза, всё ещё видели перед собой безжалостный взгляд асура, а тело чувствовало невыносимую боль, которую не пережил бы любой. Амала отпрянула от Амрита, свалившись на пол и свернувшись в клубочек. Это видение буквально сводило её с ума, а мысль, что эти пытки будут происходить регулярно, ужасала. — Амала, что произошло? — пытался достучаться до бедняжки мужчина. Девушка пыталась что-то сказать, но спазм в горле предательски мешал. Ощущение порванных связок не покидало Басу. Она замахала руками перед лицом, а после обессиленно рухнула на пол.

* * *

— Доченька, — нежный материнский голос звал за собой, — доченька! Перед глазами всплыл образ Джотсаны, протягивающей руку помощи своей дочери. — Мамочка, — словно маленький птенец, вжалась в маму Амала, — мамочка, мне страшно. — Я знаю, милая, что страшно, — сочувственно поглаживала по голове мать, окружённая светом. — Мамочка, прошу, забери меня к себе! — лепетала девушка, вцепившись мёртвой хваткой, в темноволосую женщину. — Нет, доченька, твоё время не пришло. — Мама, я не выдержу этих пыток! Женщина ласково улыбнулась, заправив прядь волос дочери за ухо. — Выдержишь, девочка, выдержишь. — Но как, мама? Это невыносимо. И Кали покинула меня! — Скоро ты всё узнаешь. Помни, милая, что ты и моя дочь.

* * *

Спустя 5 часов Нежная мелодия колыбели раздалась над ухом. Дивья, поглаживая Амалу по голове, напевала какой-то знакомый мотив песни, очень успокаивающий. — Где я? — прохрипела Амала. — Очнулась, госпожа очнулась! — выдохнула служанка, заодно предупредив об этом Дубея. — Очнулась? — встрепенулся Амрит, сидевший за рулем. Мужчина моментально приостановил свой порыв, чтобы не отвлекаться от дороги и ненароком не попасть в аварию. Все же, он обеспокоенно поглядывал в зеркало заднего вида, проверяя самочувствие Амалы. Амрит заметно сбавил скорость, чтобы девушку в случае чего не укачало. Безжизненное тело лежало на коленях служанки. Ее лицо, пустое и блеклое, не выражало никаких эмоций. Бледные губы почти безмолвно процедили: — Всё в порядке… — Басу, — сквозь зубы раздражённо выпалил Амрит, — вечно ты о себе не заботишься. Он был зол не на Амалу, он был зол на самого себя. Его виноватые зелёные глаза метались то к дороге, то к девушке. Он раздражённо выдыхал, пытаясь не терять самообладание. Он не знал о том, что на самом деле произошло с Амалой, поэтому сослался на отсутствие сна, чувство вечной усталости было ему знакомо. Девушка обессиленно улыбнулась: — Переживаешь? — игнорировала присутствие Дивьи рядом Амала, столкнувшись с пронзительными зелёными глазами. Мужчина резко вжал на педаль тормоза, остановив вместе со своей машиной, ряд тянущихся сзади внедорожников, в которых сидели остальные члены семьи, их слуги и не только. — Господин! — возмущённо вздохнула служанка, — она могла упасть! — Выйди, — грубо, но чётко, выдал приказ Амрит в сторону Бахадур, — сядешь в машину с остальными слугами. — Но… — Выйди, — нетерпеливо повторил он свои слова. Служанка коротко кивнула и, аккуратно опустив голову девушки на сиденье из натуральной кожи, из которой был обшит салон дорогого автомобиля Амрита, оставила их наедине. Амала неуверенно поднялась на локтях, оставшись один на один с Амритом, и упёрлась тяжёлой головой на изголовье сиденья. Мужчина раздражённо, почти нервно, выдохнул, и нажав на газ, тронулся с места. Убийственное молчание воцарилось в салоне. Девушка негромко спросила, еле разлепив губы: — Почему ты за рулём? Амрит, сжав пальцы на руле, пристально уставился на дорогу, как бы ещё больше сконцентрировав внимание на вождении. — Молчишь… — горько ухмыльнулась Амала, — ну молчи. — Басу, почему ты заставляешь меня переживать за тебя? — перевёл взгляд на зеркало заднего вида мужчина. — Я не заставляю, — пробурчала Амала. — Даже если бы я захотел, то не смог избавиться от этого чувства вечной тревоги за тебя, — плавно вёл машину мужчина. — Так почему ты за рулём? — А кому мне нужно было доверить перевозить тебя, как не самому себе? — Шехару? — Он хороший водитель, но не лучше меня, — он выпалил это как факт, не потешаясь над умениями своего слуги и, не вознося себя выше других. — А где Деви? — Едет сзади. С Шехаром. — Ясно… — устало выдавила Амала. — Ты должна больше о себе заботиться, если в твои планы не входить умереть до конца Кали-юги. — Я тебя не понимаю… — вздохнула Амала, — ты противоречишь себе. Ты уж определись как ты ко мне относишься. С тобой то холодно, то тепло. — Амала, я просто — запнулся Амрит на одном месте, когда увидел в зеркале заднего вида тонированный чёрный джип, который подозрительно долго ехал за машиной Деви. Подозрительный автомобиль почти вплотную приблизился к внедорожнику, в котором сидела невеста. — Черт, это не совпадение — выругался мужчина, — Амала, пристегнись. Быстро. Девушка ослабевшими руками потянула ремень безопасности и кое-как воткнула в защёлку. — Что происходит? — насторожилась Амала, заметив явное напряжение мужчины за рулём. — Махи, — сжал челюсть Амрит, выплевывая имя недоброжелателя. — Махи? — подняла брови Амала, — кто это? — Бывший жених Деви, — ярость переполнила мужчину, во взгляде читалось: «моё трогать нельзя». Амрит, резко вывернув руль, преградил джипу дорогу, встав машинами лицом к лицу. Через лобовое стекло кое-как вырисовывался силуэт высокого мужчины. Поднялась пыль. Поравнявшись с Шехаром, мужчина моментально среагировал: — Уезжай! — кричал брахман в окно своему водителю на внедорожнике, который ехал позади хозяина, — отвечаешь за неё головой! Шехар не хотел бросать господина Дубея, но и не мог не исполнить его приказ. В одно мгновенье он принял сложное решение. Невысокий мужчина коротко кивнул и, вжав на газ, рванулся с места. Заплаканная Деви била руками в заблокированное Шехаром окно: — Амрит, прошу! — лишь это успела выкрикнуть невеста индийца, прежде чем их машина умчалась вдаль. За машиной, в которой сидела Деви, потянулся ещё ряд машин, где сидел Рейтан, Девдас и остальные. Из-за общей суеты не было видно, что на самом деле происходит на дороге, поэтому автомобили уверенно проезжали мимо, следуя за единственно осведомленными о случившемся Шехаром и Деви. — Не бойся, Амала, — прошептал Амрит, когда на запыленной от внедорожников дороге остались лишь они, — ничего серьезного. — Ничего серьезного? — возмутилась девушка, — еще чуть-чуть и этот безумец начал бы таранить машину Деви! Да он псих! — Прошу, тише, — пытался сосредоточиться мужчина в опасной для жизни ситуации, — пригнись, чтобы он тебя не видел. В глазах вдруг потемнело. Наваждение. Женская интуиция Шакти резко обострилась. Перед глазами встал образ возможного исхода битвы. Девушка, словно наяву, увидела Амрита с простреленным животом. Он держался за кровоточащую рану, медленно опускаясь на асфальт. — Боги! Амрит! — прокричала Амала своему наваждению, — у него пистолет! — Черт, — грубо бросил Амрит, — грязно, очень грязно. Чёрный джип грозно включил фары, ослепляя Амрита, сидящего за рулем. От напряжённой обстановки скрутило живот. Никто не решался на первый шаг. Ожидание. Амала резко отстегнулась и перепрыгнула на переднее сидение, свободно пролезая меж кресел. Она знала, что рисковала, но была готова идти рука об руку навстречу неизвестности, и все из-за странного провидящего видения. Перед глазами все еще стоял образ раненого пулей Амрита, а в нос ударил запах смерти. — Вместе, — уверенно бросила девушка, почувствовав прилив сил от женской энергии, стремящейся защищать все, что ей дорого. — Амала, назад, — нахмурился Амрит, почти разозлившись, волнуясь за жизнь девушки, — не лезь. Искра карих глаз встретилась с потухшим взором зелёных. Девушка аккуратно положила руку поверх смуглой руки индийца и прошептала: — С тобой до конца. Мужчина улыбнулся той самой непроницаемой улыбкой, подняв уголки губ. Его взгляд заметно смягчился. Он посмотрел на девушку совсем иным взглядом, почти прощальным: — Прости меня, Амала. Мужчина, выдернув ключ из машины, вылетел на улицу, моментально заблокировав двери. Глаза Амалы заметно округлились, когда она обнаружила, что заперта в машине. Амрит, напоследок взглянув на Амалу, уверенно направился в сторону джипа. Время шло на секунды. Девушка, нервно дергая за ручку, пыталась выбраться из автомобиля. Силуэт отдаляющегося мужчины расплылся. — Нет, нет, нет! — стучала по стеклу Амала, пытаясь пробиться наружу. Ожидание. Время ощущалось бесконечностью. Вдруг дверь чёрного джипа открылась. Высокий жилистый мужчина с тёмными волосами, местами седыми, и густыми бровями поравнялся с Амритом. — «О чем они говорят?!» — девушка видела немой разговор двух, не очень доброжелательно настроенных мужчин. Брови незнакомца хмурились, из-под тяжёлых век прослеживались тёмные, как смоль глаза. Шрам на щеке добавлял ещё более грозный вид. Напряжённый диалог затянулся. Вдруг незнакомец отступил, в чём-то соглашаясь с Дубеем. Его взгляд стал мягче. Мужчины коротко поклонились друг другу, прощаясь. — Что-то не то… — тревога не покидала девушку. Амрит, развернувшись спиной к незнакомцу, уверенно двинулся в сторону своего автомобиля. Казалось, что конфликт был исчерпан и закончился на хорошей ноте. Проницательные зелёные глаза улыбались, пытаясь успокоить Амалу. Он коротко кивнул, показывая, что всё хорошо и произошедшая ситуация — недопонимание. Вдруг зрачки мужчины задрожали. Улыбка с лица исчезла. Амрит медленно перевёл взгляд на живот, ноги подкосились. На асфальт тонкой струйкой хлынула кровь. Всё произошло в одно мгновение. Глаза Амалы округлились, дыхание затаилось. Время замедлилось. Девушка перевела взгляд на незнакомого мужчину, который уверенно держал в руках пистолет. Кровь закипала. Режущая боль в сердце, словно опаленная огнём, резко притупилась. Глаза застелило туманом. Амрит, медленно опускаясь на асфальт, погибал прямо на глазах. Его веки медленно закрывались. — Нет! — прокричала Амала, как вдруг в лобовое стекло прилетела вторая пуля. Мимо. Этот урод хотел застрелить и её, вслед за Дубеем. Девушка взревела от настилающего гнева. Сознание открылось вместе с неконтролируемой волной эмоций. Она не могла допустить, чтобы Амрит погиб. Не могла. Девушка, почувствовав бешеную энергию внутри собственного сосуда, взметнулась к простреленному лобовому стеклу, окончательно выломав его. Оказавшись на капоте, девушка спрыгнула. Пройдя мимо Амрита, обезумевшая дитя Кали, двинулась в сторону мужчины, направляющего пистолет на неё. Выстрел. Ещё один. Амала, словно бетонная стена, безразлично смотрела на пули, которые с шумом падали на асфальт. В её карих глазах горел огонь. Гнев застилал разум. — Черт возьми! Что ты такое? — отпрыгнул мужчина, уронив оружие на дорогу. — Махи, — нечеловеческим голосом прогремела девушка. — Отвали! — отмахивался мужчина, свалившись на землю, — прочь! Слышать это от приверженца атеизма было крайне смешно. Амала не слышала. В ушах звенело. Ей хотелось разнести всё, что она видела перед глазами. Сквозь пелену до девушки добрался голос Амрита: — Амала, — тихо шептал мужчина, тратя на это последние силы. Басу словно обдало кипятком. Она должна помочь Амриту, а не совершать самосуд. Девушка моментально поменяла фокус, сконцентрировавшись на умирающем мужчине. Амала моментально рванула к нему, подняв его голову на свои разбитые об асфальт колени. — Нет, нет… — шептала девушка под нос, безуспешно пытаясь остановить кровь. Воспользовавшись моментом, Махи вскочил на ноги и залез в машину, громко захлопнув дверь. Из приоткрытого окна послышалось: — Я ещё вернусь! Звук колёс почти оглушал и так помутневшее сознание, готовое сорваться в любой момент. Девушка раздражённо выдохнула, повернувшись обратно к мужчине. Из его рта потекла алая струя крови. Амрит, кашляя, перехватил руку Амалы и прижал к своей груди. — Махарани, отпусти меня, — прошептал сквозь зубы индиец. — Нет, Амрит, нет… Продержись, хорошо? Шехар обязательно за нами вернётся, а вместе с ним Рей, — из покрасневших глаз потекли слезы. — Твоя сила… — заметил Амрит ауру, окружавшую девушку, — что с богиней? — Я обязательно расскажу, хорошо? Не сейчас. Сейчас просто продержись. Хватка мужчины заметно ослабла, силы покидали его. Хотелось кричать. Кричать от боли в груди. Так, чтобы слышали все. — Улыбнись, Махарани. Ты должна осветить мир своей красотой, — процедил темноволосый мужчина, сметая пальцем горькую слезу. Эхом раздался чужой голос, засевший как паразит после ужасной кошмарной ночи: — «Я убью все, что тебе дорого, дитя Кали. И я убью тебя», — повторял Махиша под самым ухом. Девушку обуял настоящий божественный гнев. Хотелось метаться, танцевать, плакать, делать всё, чтобы выплеснуть эту душевную боль. Амрит размяк на руках девушки, напоследок произнеся: — Махарани, я тебя…прости, что… Веки мужчины прикрылись. Он издал свой последний вздох. Хотелось убить. Ужаснейшее желание смерти, данное ей от богини, одолевало в самое сердце. Она желала смерти, по-настоящему желала. Тело само вытанцевывало круги, превращая действо в настоящий обряд. Послышался стук колес. Они приехали! Приехали за ними. Только уже было поздно. Слезы той, что любила, стекали на тело возлюбленного, впитываясь под самую кожу. Они умрут сегодня оба. Об этом подумала Амала, когда осознала, что его сердце больше не бьётся. Вдали раздалась молния. — Амала! — слышались вдали знакомые голоса. Но девушка не хотела слышать. Почему мир обошёлся с ней так жестоко? Басу, взметнув руки вверх, сосредоточила силовую волну в своих руках, образовав единый шар. Его зелёные искры с треском падали на асфальт. Губы, сложившись в трубочку, пропели мягкую мелодию. В голове выводились слова: — Махакали, одари мой мир счастьем, а счастье в нем — он. Девушка действовала инстинктивно, и была готова вот-вот потерять самообладание, обернув исцеляющий шар в разрушающий. Импульсивный бросок вниз. Шар, разрушая асфальт, впитывался во всё, созданное природой. Земля. Сила земли воссоздала вокруг себя божественные творения в виде распускающихся цветов. — Прошу тебя, Махакали, помоги, — почти умоляла девушка свою богиню. Цветы, распускаясь, испускали искрящийся свет, который окружил Дубея. Девушка, почувствовав, как ноги начали подкашиваться, упала рядом с возлюбленным. Не бывшим, настоящим. Они, словно инь-янь, лежали, прекрасно дополняя друг друга. Распустившиеся, вкусно пахнущие цветы пробивались наружу, пытаясь отыскать свет. Темнота.

* * *

— Он умирал?! Махи с ним это сделал? — воскликнула невеста, задыхаясь от слез, — боги! Я могла его потерять? — Деви, тише, им нужно отдохнуть, — спокойным голосом ответил Рейтан, положив руку на плечо девушки. — Им обязательно ну…лежать вместе? — послышался ревнивый оттенок в голосе молодой особы. — Да, — строго отрезал Вайш, чтобы вопросы девушки мгновенно отпали, — она питает его энергией. Я уже тебе об этом говорил, Деви. — Но… — Она спасла его. — Ох, — задумалась Варма, — хорошо! Я согласна! Чистые голубые глаза Деви проглядывались из-под дрожащих опущенных ресниц: — Я не смогу без тебя, Махарадж… Живи, только живи, — робко коснулась щеки индийца юная девушка. — Нужно дать им отдохнуть, — настойчиво повторил аватар порядка. — Он скоро поправится? — сложила бровки домиком Варма. — Скоро. Уже сегодня, в лучшем случае, сможешь с ним поговорить. Рейтан мягко подтолкнул девушку к выходу. Дверь тихо захлопнулась. Голова страшно трещала. Диалог двух людей буквально вырвал девушку из пустоты, в которой она находилась. Индианка, кое-как разлепив веки, пыталась сфокусировать взгляд. Размыленное изображение начинало становиться всё более чётким. В нос ударил запах свежести и чистоты. Идеально выглаженная и выстиранная хлопковая простыня приятно ощущалась на коже. Девушка, почувствовав затекшую спину, перевернулась на бок. — Амрит? — прохрипела девушка, увидев рядом с собой темноволосого мужчину. Его лицо тусклое и блеклое не выражало никаких эмоций. Веки прикрыты. — «Спишь», — сделала вывод девушка. Перед глазами пронеслись ужасные воспоминания. В голове прокручивалась и прокручивалась сцена его гибели. По коже пробежали мурашки. Девушку, словно окатили водой. — «Он умер, а потом, кажется, я…» — пыталась собрать фрагменты ужасного инцидента воедино Амала, — «я его исцелила?» Брюнетке стало не по себе от мысли, что она могла его потерять. И было не ясно, чем ей пришлось пожертвовать, чтобы спасти Дубея. А что, если она истратила все силы, данные ей Кали? Тем не менее, любые жертвы стоили этого. — Амала, — призрачно прохрипел сквозь зубы Амрит. — Что? — полу шёпотом ответила девушка. — Амала… До девушки дошло, что говорил он во сне. Индианка аккуратно положила свою руку на его лоб. Лихорадка. Разгоряченный лоб выделял испарины. — Жить будет, — устало вздохнула Амала, убрав руку. События последнего дня удручали. Шансов на хороший исход становилось все меньше, появилась нота отчаяния. Девушка аккуратно спустила одеяло, чтобы осмотреть ранение, которое получил Дубей от бывшего жениха Деви. Сквозная рана до сих пор пульсировала, но по крайней мере уже не кровоточила. Девушка аккуратно коснулась ладонью живота. — «Ну же», — пыталась пробудить Амала в себе силы Тёмной Матери снова, — «черт, я ничего не чувствую!» Попытка оказалось безуспешной. Басу почувствовала резкое опустошение. Казалось, что у нее отобрали что-то важное и ценное. — Амала… — «Вот заладил», — собственные мысли и без того душили индианку, чувство обреченности настигло и захлестнуло ее, а бормотание под ухом усилило все в сто крат. — «Нервы сдают», — раздраженно закусила губу девушка, — «если я потеряла силы, мне не жить! От меня зависит судьба всего мира!» — Амала… — Ну что?! — невольно выпалила озадаченная брюнетка, вырвавшись из глубоких размышлений. — Нервничаешь? — вдруг пришёл в себя Амрит от криков лежащей рядом особы, слабо, но ехидно, улыбнувшись — тебе не идут хмурые бровки. — Испугал! — подскочила Амала, не заметив как разбудила Дубея, — так бы и треснула! — Ох, это явно сделали за тебя, — почувствовал жжение в области ранения мужчина. Его лицо, призрачное и невесомое, осунулось. Было удивительно, что он так скоро пришел в себя. — Не успел умереть, как уже ухмыляешься? — закатила глаза девушка, повернув голову в сторону индийца, — Дубей во всей красе. Амала хотела забыть как страшный события сегодняшнего дня и не нашла способа лучше, как создать самую непринужденную обстановку, словно ничего и не было. Это то, в чем нуждался гордый индиец горячей крови, который не привык получать помощь и показывать слабость. Ему приходилось выворачивать себя наизнанку, чтобы игнорировать страшную боль в теле, и тем самым, не беспокоить Амалу. — Смерть мне явно не к лицу — хрипло ответил зеленоглазый индиец. — «Я вся на взводе, а у него такое лицо, будто ничего не произошло», — мысли превратились в снежный ком. Безумие едва не достигало предела, — «нельзя пережить столько, а потом остаться в здравом уме». Девушка сама искренне удивлялась своей выдержке. — «Пять лет назад я бы и половины сегодняшних событий не выдержала». Слегка помятый мужчина коснулся головы: — Помню выстрел. Что было дальше? — Я вроде как спасла тебя. — Точно, — кивнул Дубей, — силы Тёмной Матери. Так что произошло? — Не нагружай этим свою светлую голову. Сначала нужно встать на ноги, — удивилась резкому напору только что очнувшегося мужчины Амала, — и откуда в тебе столько сил? — Осталось не так много времени, Амала. Если с Кали что-то случилось, я должен знать. Это может быть напрямую связано с Кали-югой. — Амрит, пару часов назад я была уверена, что ты погиб, — нервно выдохнула Амала, — тебе нужно отдыхать. Понимаешь? — Амала… — мужчина отчетливо слышал в голосе девушки дрожь, — я понимаю, что день сегодня не совсем задался. — Не совсем задался? — горько прошептала индианка, — Амрит, я начинаю сходить с ума. Мысли, мысли, мысли. Я не знаю сколько так продержусь. Внутри что-то с треском надломилось. Нет, она не выдерживала. — Девочка… — мужчина придвинул Амалу к себе, заключая в крепкие объятия. Она была готова разрыдаться и размякнуть в его руках. Его ладонь аккуратно легла на спутанные в колтуны волосы. Оба, грязные и помятые, они лежали в обнимку, не капли не смущаясь от вида друг друга. Им так не хватало простого человеческого тепла. Стальная выдержка девушки моментально испарилась. Она почувствовала слабость по всему телу, которая отдавалась болью от пережитых пыток. — Я так больше не могу, — топтала последнюю гордость девушка, сняв с себя маску сильной и независимой. Она ненавидела себя за то, что делает недостаточно и не может защитить даже себя. Мужчина, и без того уставший, принял на себя удар, прикрыв ее своей спиной. Он, питая ее остатками энергии их взаимосвязи, был готов пожертвовать всем ради ее комфорта. Он ненавидел ее слезы и ровно также ненавидел себя за них. Иногда ему казалось, что он виноват в том, что Амала страдает. Это он искал ее, это он притащил ее в Калькутту и это из-за него она, возможно, лишилась сил Темной Матери. Она была его настоящей слабостью и если враг действительно существовал, он знал куда нужно бить. Минута наслаждения друг другом растянулась. Они не могли позволить себе большего. Так было предначертано свыше, перечеркивая их желания и цели. Эта опьяняющая близость приносила боль. Он не ее, а она давно не принадлежит ему. Он собственноручно отказался от своей любви. — Амала, прости меня за все, — извиняться было не в репертуаре Амрита, но она заслуживала этих слов. — А ты прости меня. — Глупая, — прикрыл глаза Амрит, нервно усмехнувшись, — тебе не за что извиняться. Молчание растянулось бесконечностью. Они не знали, что будет дальше и смогут ли они противостоять злу, что объявило охоту на Амалу. Девушка процедила: — Её ждёт суд. Кали судят. — Суд? — вскинул брови Дубей, — интересно… — Из-за меня. — Ты тут не причём, — отрезал мужчина, поглаживая девушку по голове. — Она помогала мне, хотя должна была отступить вместе с остальными богами, — виновато процедила Амала. — Потому что эта юга посвящена ей, она как никто другой знает причину её скорого конца, Тримурти просто этого не понять, им кажется, что время уже пришло. — Есть вмешательство извне. Кому-то нужен этот конец и нужна я. — Ты уже что-то для себя поняла? Амала исподлобья взглянула на Амрита, в объятиях которого находилась, прежде чем ответить: — Да, за моей душой охотится нечто демоническое и если конец Кали-юги все-таки наступит, я буду гнить в Нараке. — Нарака? — удивился мужчина, — для грешников и асуров? — Да, меня там с распростёртыми объятиями ждёт Махишасура. — Демон, которого победила Кали, — поддержал разговор Амрит, явно осведомленный в индуизме. — Да, их пытки… — по телу пробежала мелкая дрожь, а тело предательски заныло, — Амрит, честно, я никогда такой боли не испытывала. — О чем ты? — Когда я упала в обморок тогда, то попала сознанием в Нараку. Махиша пытал меня. К горлу подкатил ком. Девушка нервно сглотнула. В глазах мужчины читалась неподдельная злость. Он и представить не мог, что пережила девушка. — И теперь, каждую ночь я буду переживать это, пока мы что-нибудь не придумаем. Конечно, если меня не успеют сожрать до этого времени. Амрит помедлил. В его голове, даже сквозь пелену забвения, произошёл анализ всего случившегося. Он не хотел раскрывать своих мыслей, предпочитая действовать из тени, но в его голове сформировался четкий план. Он был из тех, кто делал, а не говорил, особенно для тех, кто действительно был ему дорог. Пока их связь окончательно не иссякла, они продолжали питать друг друга энергией, поддерживая нормальное состояние. Амала, чувствуя себя в полной безопасности, наконец заснула. И он защищал ее сон, не смыкая глаз. Это было то, что было так необходимо девушке. Здоровый сон. В голове Амрита бушевал поток мыслей. Он прекрасно понимал, чем ему придется жертвовать ради той, что прижималась к нему, словно раненый птенец, иногда выдыхая в шею посреди сладкого сна. Ему придется причинить ей боль еще раз, ради ее же безопасности. И все из-за слабости. Его слабости. Не подпускай он ее изначально, как планировалось, она бы не страдала от его брака с другой. И он был страдал куда меньше, если она однажды взглянула на него, глазами полного безразличия. Если бы только она нашла другого и жила бы полной счастливой жизнью в Лондоне, когда он наконец смог отпустить ее. У нее был бы дом, дети и собака, а на камине стояла бы фотография счастливой семьи. Семьи, в которой ему нет места. Он бы остался призраком прошлого, которого она так скоро забыла и вспоминала как страшный сон. Да, Амрит был бы счастливее, если бы она возненавидела его всем сердцем за то, что он холодно и безразлично отказался от нее. Если бы только Амала думала, что он причина всех ее бед. Так было бы проще… Проще ей. Но она любила, поэтому они оба обречены… И ему придется причинить ей боль. Снова.

* * *

Позже — Деви, у меня к тебе разговор. — Да-да? — девушка смотрела на его прозрачное отражение в зеркале, поправляя свой макияж, — что-то стряслось? Снова голова болит? — Выходи за меня.