если завтра я умру

      Гомон на улице все не утихал. Множество людей скандировали лозунги и готовились к дальнейшему наступлению: люди спереди возводили баррикады, отряды позади раздавали оружие. От обычного огнестрела до орудий ближнего боя. Но и военная полиция не дремала. Те готовились к контрнаступлению при помощи УПМ. Протестующие смогли обезвредить ближайшие отделы, завладев оружием, что и помогло взять контроль над большей частью города.       С момента прекращения дрожи земли прошло шесть лет. Элдия и элдийский народ не смогли простить и забыть убийство Эрена Йегера. Йегеристы, вставшие у власти, стали культивировать его личность и выстраивать пропаганду ненависти к Марли, их пособников в лице союзных стран и бывших членов разведкорпуса, остановивших Эрена.       Пока Марли и остальной мир пытались восстановиться и оправиться от Дрожи земли, Парадиз начал быстрыми темпами наращивать свои производственные мощи, готовясь к реваншу.       Йегеристы никак не могли смириться со смертью атакующего титана.       Все эти годы верхушка была поглощена одной идей — месть.       Народ и новые военные элиты готовились к этой войне, осваивая и создавая новые технологии и расширяя свои города.       И скорость развития была слишком высокая.       Марли это прекрасно видела. Она понимала — если Парадиз нападет на них в эти годы, они не выстоят.       Войну смог отсрочить пакт о торговых отчислениях Парадизу. Через пролив между Марли и Парадизом Элдия получала процентные отчисления, когда грузовые грузы проходили по нему, взамен на неприкосновенность. Да, так каждая из стран давала небольшие средства извне на развитие острова, но это позволяло отсрочить войну, так как Элдии это было нужно.       Но год назад они разорвали пакт. А это означало, что Элдия готовится напасть.       Мир вновь хотел навалиться и уничтожить остров, но голосом разума выступили люди, получивших звание «Гордость Человечества».       Бывшие члены разведкорпуса, которые искали иной путь.       Именно они собрались с верхушкой Марли и других стран, дабы придумать другой план.       И он у них был.       Ну почти.       Бывшие члены разведкорпуса отправляются на Парадиз в строжайшей секретности, дабы развалить строй Йегеристов изнутри при помощи ведения контрпропаганды.       Это было настолько принципиально, что Армин обязался подготовить подробный военный план за месяц.       Месяц?       Месяц на четкий и продуманный план от секретного прибытия на остров до способов изменения мнения у населения Парадиза о войне.       Казалось, это было невозможно.       Так оно и оказалось.       Армин Арлерт, 15 главнокомандующий разведкорпусом подготовил план по внутреннему противодействию уже на Парадизе, миновав многие этапы в плане, дабы верхушки его согласовали.       К сожалению, мир был настолько истощен, что Марли и остальные согласились на этот план, дабы разведкорпус мог выбить тем еще время на подготовку. Никто и не делал на них ставку, думая, что их придется спасать из этого пекла. Хотя казалось, что даже и на это не было сил.       Многие считали их идиотами, раз согласились на это. Да и не сказать, что сами ребята хотели этого, но они хорошо знали этот остров, многих из верхушки и хорошо управлялись с многими Элдийсками разработками. Поэтому это должны были быть они.       И Марли его сформировали его.       Отряд специального назначения.       В него вошли Армин Арлерт, Микаса Аккерман, Жан Кирштейн, Пик Фингер, Райнер Браун и Фалько Грайс. Все номинанты награды «Гордость Человечества».       Леви Аккерман тоже получил эту награду, только не смог участвовать из-за своего состояния.       Единственный, кто не получил награду — Энни Леонхарт. Та уехала в другую страну и отказалась от награды. Единственный, кому она сообщила причину, был Армин Арлерт. Это было в письмах.       Тем не менее она перестала быть военнообязанной, так как программа по подготовке «шифтеров» была закрыта, а сама уехала с отцом в другую страну.       Хоть Микаса и хотела остаться в стороне, но Армин смог убедить ее отправиться с ними. И… на ней все равно висел груз, который оставил Эрен, в виде геноцида человечества. Ей казалось, что все же стоит расхлебать эту кашу. Ведь так будет правильней.       Ведь так хотел Эрен? Хотел бы он того, чтобы мир погрузился в очередную войну?       Именно в таком составе они отправились на Парадиз.       Сама Энни не знала, что Армин отправился на остров. Перед тем как отправиться туда, он отдал военной почте письмо ей без надежды на то, что оно будет передано. Так как сама она была в другой стране, а в нем косвенно раскрывалась государственная тайна.       Но надежда была. К сожалению, ответного письма Армин не успел получить.       Сейчас Армин и Микаса находились в Тросте в гуще всех событий. Оно и немудрено. Именно они стали виновниками всех этих процессов. Армин сидел у окна, наблюдая за протестующими, пока Аккерман находилась в другом конце комнаты за длинной плоской лавочкой, заряжая свое оружие.       Молчание давило на обоих.       Стен не стало, и города начали расширяться бешеным темпом. Так что простор для действий был достаточен. Отряд через сторонников решил продвигать идею о сепарации регионов. По основному плану, Отряд специального назначения должен был разжигать противоречия через СМИ и различных агитаторов.       «Зачем нам идти на поводу политики королевы, ставшей марионеткой у Йегеристов и Военной полиции, верхушка которой толком не изменилась после восстания? У нас достаточно своих ресурсов для развития. Вместо бессмысленной войны мы могли бы экономически захватить все остальные страны и зарабатывать на этом, при этом проводя свою независимую политику и улучшая достаток рабочего класса, трудящихся за пределами Троста на всем юге!». Лозунги были примерно такие. И группа разделила зоны влияния. Микаса, Армин и Жан работали по сепарации регионов, идущих от Троста-Сигансина до Каранеса-Хлория. И всех новых регионов, которые стали принадлежать этим округам.       Фалько, Пик и Райнер работали по сепарации регионов, идущих от Стохеса-Орвуда до Нидлея. Там они проводили похожую пропаганду, но несколько отличающуюся от той, что проводили на Юге. Она была ориентирована на зажиточный класс, так как сами регионы были побогаче       Апогеем противостояния стал момент, когда Каранеская власть встала на сторону сепаратистов и начала переговоры с действующими агитаторами. Только вот центральные власти этого не оценили. Столичная полиция взяла под стражу почти всю верхушку Каранеса. И протестующие, которых уже готовили к бою, начали отстаивать свое право с оружием. С огромными потерями, но из Каранеса смогли выгнать основные силы полиции. Потери были серьезные. А подкрепление вот-вот должно было мобилизоваться из Стохеса.       Жан, который находился в Каранесе, сумел быстро добраться до Стохеса и смог предупредить товарищей об угрозе, и те вместе устроили стихийный протест, дабы задержать полицию. Им нужно было время, чтобы до товарищей на юге дошли эти вести. Ведь у них ситуация была в разы лучше.       И до них дошло.       Микаса и Армин начали поднимать восстание в Сигансине. Через своих сторонников они начали разжигать протест. По их плану, протестующие и «Новая Армия Освобождения» должны были блицкригом выместить военную полицию из Сигансины и быстро добраться до Троста, откуда могла прибыть подмога для помощи в Район Каранесса и Хлории.       На юге ребята смогли провести отличную работу. Йегеристы не смогли как следует промыть мозги людям там. Непонятно, как они это допустили, но именно это и сыграло на руку, и в регионах взросло много сепаратистов.       Заряженная армия протестующих за несколько часов выгнала полицию из города и, завладев арсеналом, двинулась на Трост. Конечно, там полиция готовилась к обороне и вычисляла местных протестующих. Тем не менее бои разгорелись и там.       И Армин с Микасой были их непосредственными участниками.       Теперь они сидели в одном из домов, готовясь оказать помощь протестующим.       Только радости на лице шибко не наблюдалось.       Армин заряжал оружие, которое было разработано специально для этой миссии инженерами Марли. Оно было похоже на пистолет, но в разы вытянутее, более точное и почти бесшумное.       Микаса, которая тоже была довльно серьезной, посмотрела на товарища. Не сказать, что она и сама была веселой. Несмотря на все, она старалась сохранять боевой настрой.       — Армин, что с тобой? — спокойно спросила она.       Вопрос прозвучал словно с издевкой. Но парень знал, что Микаса не со зла или с каким-то определенным умыслом. Просто вопрос, чтобы поддержать беседу и разбавить мрачную обстановку.       Арлерт поднял тяжелый взгляд.       — А ты сама подумай… Мы так пеклись больше не допустить войны, чтобы в итоге вернуться к тому же… — говорил полушепотом он и смотрел на свое оружие. — Чтобы столкнуть своих же сограждан между собой… а ради чего?… — Парень посмотрел в глаза девушки. Голос на последних словах дрогнул. Сейчас плакать точно было нельзя, так что парень немного сдержался.       Он много рассуждал над этим, пока они подпольно работали в Сигансине. Ведь им приходилось делать множество мерзких вещей, дабы совладать с местными силами. Подкуп полиции, подкуп и банальное преследование журналистов, разных изданий, ограбление банков и часто обычных людей для оплаты всей этой деятельности. Да можно устать перечислять. Без этого миссия была бы провальной. Либо сильно бы затянулась.       — Прекрати. Ты же и сам прекрасно понимаешь, что Йегеристы готовились к войне. Не напади мы, они напали бы на нас. Как только мы их устраним, мы сможем зажить спокойно.       — Мы так же думали шесть лет назад, что все позади. Так же думали, когда вернули стену Мария и так же думали, до того как Мария пала. Мы... — рука с пистолетом стала дрожать, — словно по кругу ходим. Как бы мы ни пытались закончить войну… мы все проливаем больше крови…       — Ты же понимаешь, что дело в них? В каждом из нас. Знаешь, ведь в чем-то Эрен был прав. Полностью устранив одну сторону, можно было создать покой в мире…       Рука застыла. А глаза вновь поднялись на Аккерман.       — Ты сейчас что, оправдываешь Эрена? — немного не веря спросил Армин.       — Нет. Но пробыв здесь кучу времени, я четко осознала его слова. И эти люди слишком сильно заразили его этой идеей.       — А теперь их надо убивать?! — закричал Армин.       — Ты же знаешь, что мы этого не делаем. Хотели бы убить, не препятствовали бы Марли и другим странам. Их войска были бы уже здесь. Но ты сам выбрал этот путь, дабы минимизировать жертвы, так почему сейчас колеблешься?       — Мы раздрабливаем страну, сталкиваем соседей. Устраиваем не обычную войну, а гражданскую. Неизвестно, как верхушка поступит и в каком теперь напряжении будут обычные люди, которые встали против…       Микаса замолчала. Она понимала, что это так, но понимала, что выхода у них не было.       — И все же согласись, это намного лучше, чем полноценная война…       — Я уже не знаю, что лучше... — Руки вновь одолел очередной тремор.       — Убьем Йегеристов, — резко заявила Микаса, чем удивила Армина. Они с самого начала прибытия и даже при разработке плана не планировали подобного. — Добьемся сепарации регионов и будем убивать ключевые верхушки. Так регионы точно получат независимость, и от них отстанут.       План был интересный. И все же все эти рассуждения никак не могли выбраться из головы. Это были люди, с которыми они жили бок о бок. Многие из них служили в разведкорпусе, кто-то от безысходности прильнул к Йегеристам. И сейчас они наставляли оружия друг на друга.       И все же план был очень привлекательный. Это действительно могло свести войну на нет в купе с тем, что страна будет раздроблена натрое. И не сказать, что у них был выбор. Но убить верхушку Йегеристов — наименьшее зло, из того что есть.       Их мысли и рассуждения прервал взрыв на улице.       — Обсудим это после миссии. Сейчас нужно помочь протестующим. Иначе их точно выместят, — сказал холодно Армин.       — Согласна.       Ребята встали со стульев. Каждый начал одевать на себя свой УПМ, приводя его в полную боевую готовность и в последний раз проверяя оружия.       — Кто пойдет первым? — спросила Микаса, подойдя к окну и смотря за тем, как протестующие пряталась за баррикадами.       — Давай ты. Расчисть путь на этой улице, а после я двину на юг, а ты на север.       — Так точно, — отрапортовала Микаса и распахнула окно. Было важно как можно быстрее добраться до военной полиции на крыше, дабы они даже не успели среагировать на это неожиданное появление.       Посильнее натянув капюшон, Аккерман ступила на подоконник, готовясь к полету.       Момент истины.       Левый крюк УПМ зацепился за здание противоположной стороны улице. Ступив в полет и выпустив газ, Микаса сразу зацепилась правым крюком за здание, из которого вылетела, дабы взлететь ровно посередине улицы и оценить обстановку на крышах. И с одной, и с другой стороны крыш было по трое полицейских. Надо было убить тех, кто находился на противоположной стороне, чтобы Армин получил маневр.       Вновь зацепившись левым крюком, Микаса мигом полетела вниз. Но прямо на подлете зацепилась правым крюком. И вот она уже летит прямо по зданию. Полиция не могла не услышать звуки газа и мигом направила оружие на неизвестного, который при помощи крюков метался по крыше. Зацепившись за одну из труб, девушка взмыла вверх, пролетев прямо над головами. Полиция успела совершить лишь два выстрела, перед тем как Микаса поразила их своими точными попаданиями из пистолета. Но ее планы на правую крышу прервала полиция на земле. Снизу стоял целый отряд, видимо, пришедший для штурма протестующих. Зацепившись обоими крюками за крышу, Аккерман спряталась за дымовой трубой, чтобы полиция на другой крыше не могла их застрелить.       «Черт, одна я не справлюсь. Армин, тебе придется взять их на себя».       Микаса использовала сигнальный дым. Все до единого услышали этот звук и увидели завесу. Парень, глядя на него и понимая, что Микаса так и не появилась, понял, что нужно действовать.       Тот зацепился левым крюком за здание рядом с собой и взмыл вверх, предварительно пролетев среди окон. После правым крюком зацепился за дымовую трубу и смог пролететь прямо над ней. Арлерт достал оружие и открыл пальбу по полиции, убив их. Те даже и не поняли, что случилось, оставшись лишь с отверстиями в теле, и повалились с крыши, напугав другой отряд для разгона протестующих, стоящих по левую сторону

«Мы станем могильными плитами, Мы больше не можем сочувствовать, И станут друзья позабытыми, И песни остались неузнанны».

      Солдаты вскинули головы и открыли огонь по крыше. Но это было бесполезно, ибо светловолосый спрятался. Выглянуть уже не получится. Нужно подключать протестующих, пока солдаты отвлечены. Армин на УПМ вернулся к баррикадам и встал на них. Под капюшоном было не так отчетливо видно его лицо.       — Полиция на крышах ликвидирована! Берите щиты и давайте отпор полиции на земле! — воскликнул Арлерт и вновь стал лететь среди крыш. Решив дать маневр для людей, командир зарядил сигнальную ракетницу и запустил по улице. Проспект наполнился зеленым дымом, закрывая обзор для силовиков, которые пока не решились идти на разгон.       Парень вернулся на прежнюю позицию, прислушиваясь за тем, как протестующие шли вперед.       — Они находятся за зданиями! Будьте осторожны! — кричал он им.       — Армин! — крикнула Микаса с противоположной стороны, указывая на подмогу, которая направлялась к силовикам.       — Летим дальше! Они справятся! — заявил он. Ребята вновь разделились.       Лавируя по крышам и карнизам, Армин иногда прятался за стенами домов и, как только приближался близко, резко вылетал и применял оружие. Так удалось устранить двоих полицейских. Полет прекратился, когда с трех крыш по Арлерту открыли огонь и пришлось спрятаться за дымоходом.

«Прощайте, любимые улицы, И бар, и девчонки-красавицы, Что было — уже не забудется, Что будет — то мне не представится».

      Надо было срочно что-то думать. Медлить нельзя, иначе они точно резко вылетят и убьют его. А сигнального дыма осталось всего на два раза. Если сейчас его применять, то потом на критический момент может не хватить. А если сейчас и был критический момент?       Была не была.       Схватившись за трубу, командир разведкорпуса уцепился за дымоход и, вскинув ракетницу, выстрелил в полицейских, которые стояли на крыше. Обзор трубы был перекрыт, а силовики на крыше дезориентированы. Армин зацепился крюком за самый край трубы и, активировав газ, смог подлететь на небольшую высоту, а после другим крюком вцепился в крышу. Так он смог налететь на одного из полицейских и столкнуть с крыши обеими ногами. Полицейский не успел вцепиться крюком, и удар о стену повредил УПМ. Зеленый дым начал проедать глаза. Но слезы не дали остановиться бою. Армин пригнулся. Солдаты начали не глядя. Ориентируясь по звукам выстрела, он смог сбить с ног одного, и тот покатился прямо по крыше. И все же на самом карнизе тот успел уцепиться, а второго он смог застрелить.       Спокойствие длилось недолго. С противоположной крыши начали стрелять. Да не просто, а очень быстро, без задержек. Сердце пару раз пропустило удар, и Арлерт упал на крышу вновь. Надо было уйти из-под огня. С такой скоростью он не совладает. Зацепившись крюком за другой дом, который шел после этого, он вылетел из дыма, уцепившись за карниз. Но на другом доме тоже были полицейские. Нужно спрятаться в более укромном месте. Парень зацепился за первое попавшееся окно и под очередной аккомпанемент выстрелов влетел в чужой дом, разбив окно и хорошенько приложившись о пол. Некоторые механизмы УПМ неприятно щелкнули, что свидетельствовало о возможной поломке. Они тут же начали давить в бедрах.

«Жизнь как тупой шантажист, Я дал тебе всё, просто сядь и заткнись».

      «Что это черт возьми за оружие?! Даже Марли не обладает подобными скорострельными единицами. У них есть только станковый пулемет, но они не могли его сюда притащить? Что это?!» — думал Армин, пытаясь подняться на ноги. УПМ сильно мешал. Пока он пытался вновь настроить приспособление, полицейские начали окружать его. Силовик с автоматом встал на отдаленной крыше и прицелился в окно Армина, дожидаясь его появления.       Устройство было повреждено довольно сильно. Дело было в газовом механизме и баллоне. Из-за смещения пластин устройство подачи не могло вертеться, а баллоны не подавали газа. Хотя он точно был.       «Черт… неужели я закончу вот так… Протестующие не успеют добраться, а Микаса отправилась северней…»

«Рекламной улыбкой запутать толпу, Нет, я не умею, я не могу».

      «Неужели я закончу вот так?..» Полиция зацепилась крюками за карниз дома и стала аккуратно спускаться по стене дома ближе к окну, а силовик, которого Арлерт столкнул, повис прямо над его окном.       «Есть ли смысл бороться? Это мои сограждане… Да, Йегеристы. И может, правильно то, что мы сейчас делаем…» Армин взглянул на пистолет в своей руке. Прежней дрожи не было.

«Как будто мне нравится чувство тревоги, Дела надо мною склонились, как боги, И дышат, и смотрят, и дышат опять, Но им не понять, им не понять».

      «К черту. Я слишком далеко зашел, чтобы просто так сдаться. Йегеристы хотят так же использовать обычный народ, чтобы напасть на весь мир. Не факт, что наши действия приблизят мир. Но я всегда был против кровопролития. Пусть лучше так, чем очередная мировая война. Черт… почему я вообще так думаю… Мы столько лет пытались приблизить мир. И можно ли это назвать миром? Даже хрупким?»

«Что вокруг меня, всё мне казалось не стоит и мятого фантика, Что чем глубже я в этом увязну, тем меньше я буду себе же приятен, и Что прекрасное больше не радует, и я не ведаю где теперь брать это, А мечта меня держит в объятиях, над бездонными ртами апатии».

      — Надоело… — произнес устало Армин, понимая, что его окружили. Неужели это его судьба? Судьба погибнуть на поле боя. Видимо, это клеймо каждого командира разведкорпуса…       Полицейские уже хотели штурмовать дом, но вдруг из неоткуда появился еще один летун. Он возник за спинами солдат, что стояли на противоположном доме, слева от того, в котором прятался Армин. Один крюк зацепился за кирпич между ногами оперативников. Они ничего не успели сделать. Кувырком и взмахом рук — и клинки перерезали сразу всех троих. Отцепившись от крыши, неизвестный отлетел при помощи газа и зацепился правым крюком за здание Армина. Полицейский, который стоял вдали, открыл огонь из винтовки, но из-за отдачи не смог попасть. Полицейские с правого дома открыли огонь, но тоже не попадали. Силовики, висевшие сбоку здания, где разделялись дома, начали подниматься по тросам, но убийца успел зацепиться правым крюком за карниз здания. Одного неизвестный успел разрезать напополам, а второму отрубить ногу.       Армин понял, что кто-то ему помогает. Тот подбежал к окну. Неизвестный начал летать средь домов, избегая выстрелов. Командир пробежался взглядом и заметил, как полицейский с автоматом стрелял по летуну. Арлерт не растерялся: он вскинул пистолет, сделал четкий выстрел и смог поразить стрелка.

«Мы за всё это платим, и платим, и платим, и платим».

      Полицейские стали пытаться попасть в неожиданного гостя, а также парили следом по домам. Было заметно, что их УПМ иногда лавировали без тросов. Модифицировали? Тем не менее неизвестный расправился с каждым полицейским. Кого-то изрезав, кому-то перерезав трос и свалил на землю. Убийца приземлился на противоположную крышу справа. Его накидка отличалась от накидок повстанцев или полиции. У протестующих были мантии с крыльями разведкорпуса, но синее крыло было таким же белым, как и правое, что символизировало иной путь, но к той же цели. Что разведкорпус может стать таким и служить Элдиии, не вредя другим странам, либо накидка военной полиции с зеленым конем. Но это была темно-зеленая мантия с оригинальными сине-белыми крыльями разведкорпуса. Откуда? Их давно изъяли и не используют… Как и клинки. На складах их почти нет, да и не пользуются они популярностью у новобранцев…       — Эй! Кто ты?! — закричал Армин и обратил на себя внимание.       Капюшон скрывал лицо, но человек повернулся.       Он увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть здесь. Из под капюшона показывались светлые волосы и немного острые черты лица. Девушка тут же признала голос и повернулась полностью.       Командир застыл в неверии. Может, ему кажется из-за полутьмы и дальнего расстояния...       — Не... не... — Казалось, тот потерял дар речи. — Невозможно…       Клинки вернулись в кейс для лезвий, и убийца пулей прилетел к окну, у которого стоял Арлерт, и влетел в него.       Перед ним стояла Энни.       Глаза у Армина отражали все возможные эмоции. Но увидев, как у того без единого писка полился град слез, девушка сморщилась. В горле появился ком.       — Я уже и не надеялась тебя увидеть… — на выдохе сказала она, и оба впали в объятия друг друга. УПМ с лязгом столкнулись. Пальцы девушки сжались на затылке, немного царапая шею, крепкие руки Арлерта обвились вокруг талии. Девушка чувствовала, как они тряслись. Армин выпустил оружие из рук, чтобы пальцы ощутили ее изгибы лучше. Пистолет с грохотом упал на пол и остался там лежать.       В голове было слишком много вопросов, которые спотыкались об эмоции. Сейчас Армин хотел только прижать ее и не отпускать. Может, его убили, и это просто галлюцинации? Но нет. Вот запах ее волос и газа от УПМ. Ее руки, от которых шли небольшие мурашки.       — Как… как… — еле спросил он. Девушка посмотрела на лицо и трепетно вытерла слезы Арлерта, которые не прекращали течь.       Руки остались лежать на его плечах. Та с такими же мокрыми глазами посмотрела на парня и тепло улыбнулась. Энни сама по себе редко улыбалась, но сейчас это был тот самый редкий случай.       Девушка просто была рада, что увидела Армина живым. Она успела. Хотя уже и не надеялась. Думала, что Йегеристы их точно раскрыли.       — Твои письма дошли до меня. С... очень большой задержкой… Когда я их получила, думала, что уже поздно. Но все равно решила отправиться.       — Как… эти письма дошли до тебя… и как ты сюда добралась…? — постепенно успокаиваясь, спросил он.       — Это долго рассказывать… Помогли очень… хорошие друзья, — с улыбкой произнесла она.       Теперь Армину было не так страшно. Ведь он вновь увидел ее.       — Энни… я вряд ли смогу лететь дальше. Я повредил свой УПМ.       Девушка посмотрела на парня, а потом на его прибор. Не колеблясь, она вылетела в окно. Арлерт подбежал к нему, смотря, куда исчезла девушка. Через пару минут она вернулась с УПМ одного из мертвых полицейских.       — Сможешь быстро настроить его под себя? — спросила Леонхарт, протягивая прибор.       — Мы не успеем. Полиция прибудет сюда скоро.       — Я задержу их.       — Энни, нет! Это самоубийство!       — Поэтому ты полетел в одиночку, — сказала спокойно она. — Я видела там толпу. Думаю, они скоро прибудут сюда. И помогут мне. А ты настраивай УПМ.       — Нет! Я не… — Командира прервали. Леонхарт схватила его за ворот накидки.       — Армин. Я не хочу, чтобы ты здесь погиб зазря. Либо ты мне дашь сражаться, либо я не пущу тебя дальше.       Какая же она упертая! Боже, еще и принципиальная.       Но такова была Энни.       И таковой полюбил ее Арлерт.       Ему оставалось лишь помочь девушке, потому что переубедить ее будет невозможно.       — Живем с честью, — сказал Армин.       — Умрем со славой! — ответила девушка и, накинув капюшон, покинула дом.       Пролетев чуть по крышам, она заметила, как вдалеке двигалась колонна техники, а по крышам летели сопровождающие полицейские на УПМ. Для начала нужно было разобраться с летунами, а затем с теми, кто был в машинах.       Крюк, газ, вперед. Леонхарт снова почувствовала этот ветер, пролетая средь окон домов. Та видела, что колонна из машин ехала по двум соседним улицам, и полиция на УПМ была с обеих сторон. Вполне можно забрать пару полицейских и скрыться в сторону. Залетев в проход между улицами, Энни крюком вцепилась в крышу и взлетела наверх. Левый трос зацепился за кровель, и как только она приблизилась к самому концу, вернула его в отсек и при помощи газа подлетела. Впереди маячило двое полицейских на ее крыше и еще трое с другой стороны улицы. Поддав газу, силовик и не заметил, как рядом с ним оказалась Энни и порезала его клинками. Теперь нужно было уйти с очевидного поля зрения. Согнувшись в корпусе, правый крюк вцепился в карниз, и Энни опустилась и полетела прямо у окон. Солдаты не сразу поняли, что случилось. И нужно было воспользоваться этим моментом. Отцепив правый крюк, она выпустила трос из задней части и тем самым, не поворачиваясь, смогла уцепиться за крышу вновь, что позволило взлететь обратно на нее. Пару подлетов, и она оказалась у троса противника и без колебаний перерезала его. Полицейский был неглупый. Он зацепился другим тросом, но во время этого недопонимания убийца подлетел к нему и перерезал. Теперь у силовиков не было сомнений. Здесь летает кто-то из повстанцев.       Полицейских везли в открытых машинах, так что они открыли огонь по Энни с левой улицы, пока полиция на УПМ с правой только очухалась. Энни решила перелететь по низу, прямо между машин, и пока это делала, смогла разрезать передние колеса у одной и задние у другой и быстро скрылась в одном из переулков, а после поднялась на крышу. Полицейские отцепили тросы и, равномерно подавая газ, стали летать на одном месте и открыли огонь из винтовок по крыше, на которой спряталась Энни. А это были модифицированные УПМ. Обладатель мог парить на одном месте, что открывало возможности для дополнительных маневров.       Сейчас Энни была частично окружена. Одним из вариантов было отходить через соседние улицы, чтобы сохранить себе жизнь. Но хоть колонна и остановилась, как только они потеряют Леонхарт, мигом найдут Армина и разберутся с ним, а еще могут разобраться с протестующими, которые только-только подойдут. Нужно было что-то думать.       Но подумать и не дали. По летунам открыли огонь извне. Это были некоторые повстанцы с винтовками, которые успели побежать впереди всех. Внимание полиции приковали они. Те слезли с машин и открыли огонь по людям.       Может, первые выстрелы и не попали по протестующим, но последующие не позволили многим убежать. Некоторые спрятались за домами. Силовики начали двигаться вперед. Часть из них готовилась зайти за дом.       К самой улице протестующие только подтягивались. Но без весомой поддержки их могли быстро разогнать. Это в лучшем случае. А могли убить на месте.       Полиция шла вперед, уже готовясь к стрельбе.       Но их планам не было суждено сбыться.       Очередной летун пролетел сверху и выпустил сигнальный дым в колонну.       Зеленый дым полностью перегородил обзор силовикам и заставил их осматриваться по сторонам и размахивать руками, дабы рассеять дым.       Армин открыл огонь с воздуха. Так как он не мог видеть куда стреляет, приходилось делать это вслепую, но все же пару человек застрелить удалось. Когда Энни поняла, что происходит, немедленно вступила в бой за Армином.       Протестующие, которые услышали посторонние выстрелы, посмотрели на улицу. Полиции не было дела до них. А для освободителей это значило, что это был их шанс.       Постепенно дым рассеивался, и приходилось дальше отлетать за дома. Вся улица была в крови. Многие противники уже были мертвы. Полицейским даже пришлось отходить назад, так как они ничего не могли противопоставить УПМ. Но отступать окончательно не собирались. Единственное, что точно выбило их из колеи — протестующие, которые успели добраться до улицы и пойти толпой на вооруженных силовиков.       Экипированы они были в самые разные предметы, но впереди всех шла линия с людьми, у которых были стандартные винтовки военной полиции.       И поняв, что они в тупике, бросились бежать куда глаза глядят.       Энни зацепилась за край крыши тросом и подлетела в воздух. Пока она перепрыгивала с одной крыши на другую, одним тросом вцепилась в крышу, дабы приземление на нее было не таким жестким. Девушка за мгновение оказалась рядом с Армином.       — Что теперь? — спросила она.       — Микаса должна была помочь протестующим захватить западный полицейский участок. И после они должны добраться до участка на границе. Захватим его — Трост будет наш.       — Каков наш с тобой план? — спросила еще раз девушка.       — Расчищаем путь для освободителей и добираемся до участка. А там помогаем Микасе.       — А если Микаса не захватит?       — Нам придется идти ей на выручку. Но ресурсы полиции ограничены. Они точно не пойдут умирать, зная, что это будет напрасно.       — Тогда вперед! — воскликнула Энни и достала новые лезвия, уже готовясь полететь.       — Энни, постой! Давай мы возьмем тебе винтовку. Лететь с лезвиями опасно!       — Армин, я не особо умею обращаться с оружием. Но как только я схватилась за них… — Леонхарт посмотрела на рукоятки. — Сразу вспомнила свои годы на Парадизе. С ними я обращаюсь лучше, чем с оружием. Так что позволь мне сделать это.       Арлерт посмотрел на пустую улицу и томно вздохнул. Ее было не переубедить.       — Только не умри… пожалуйста…       — Пока ты здесь, я буду бороться до конца, — сказала она и слегка улыбнулась.       Когда он увидел улыбку девушки, улыбка на его лице растянулась сама собой. А от слов екнуло в груди.       Пара взмыла вверх, лавируя среди домов. Как только командир увидел очередную колонну, открыл огонь, подавая сигнал Энни.

‎«Если завтра я умру, лужа крови на асфальт, Никому, никому больше так не доверяй».

      Пока полицейские открывали огонь по Армину, девушка, цеплялась крюками за здания, лавировала между ними и, как только оказывалась среди полицейских, начинала разрезать их клинками. И пока они отвлекались на нее, Армин подлетал ближе, дабы застрелить остатки.       Как только выжившие разбежались, Армин цеплялся УПМ за края крыши и, подавая газ, взлетал выше и продолжал путь.

«Если завтра я умру — я хочу, чтоб ты узнала».

      Таким образом, ребята смогли увидеть высокое здание полиции. И пока подлетали ближе, видели кучу людей в гражданском на УПМ. Кто-то летал с ружьями, стараясь стрелять с воздуха. Издалека слышались взрывы, что очень удивило парочку. Когда они свернули влево, долетели до заворота. Несколько полицейских летало по дворам на УПМ, а за ними летали люди в гражданском. Конечно, делали они это неумело, так что у полиции было преимущество. Тем более с модифицированным УПМ. Они пользовались этим и, отлетая без крюков в бок, уворачивались от выстрелов или ударов протестующих и, словно собак, отстреливали их. Энни и Арлерт вступили в бой. Вот уйти от девушки уже никто не смог. Как только она пролетела пару метров, успела схватиться за трос, который не добрался до кейса, и тянула его за собой, сбивая солдат. Когда они были дезориентированы, доставала лезвия и разрезала тех напополам. Еще трое полицейских прилетели и встали на крыше, став отстреливать всех, кто летал. Но не успели они и отдышаться, как сзади них прилетал какой-то снаряд и начал свистеть. Лишь когда они повернули голову, поняли, что это снаряд от громового копья. Он быстро взорвался и разбросал части тела по улице. С пустыми расходниками Микаса приземлились на соседний дом.       — Микаса! — воскликнул Арлерт и подлетел к ней. — Доложи обстановку.       — Участок мы только что захватили. Но с большими потерями. Сейчас там разбираем старые расходники для наступления. Сразу к вашему направлению полетела. У вас как дела?       — Смогли открыть коридор для армии. Но им нужно время, чтобы добраться. Так что нужно обеспечить защиту.       — Люди с моего направления начнут атаку на последний участок. Все их бойцы развернутся и пойдут на выручку. Так и расчистим путь.       — Хорошо, — согласился Армин. Все же играл тот фактор, что в Трост должна прибыть поддержка извне. А если сейчас они захватят город, то смогут отбить наступление полиции или вовсе отсрочить его.       Тот оглянулся по сторонам. Когда он не нашел Энни, запаниковал. Но все же взгляд зацепился за знакомую мантию. Девушка стояла на краю противоположной крыши и наблюдала за движениями силовиков.       — Ты чего?       Микаса заметила этот потерянный взгляд. На поле боя он точно не был свойственен светловолосому.       Поняв, как это выглядит, Армин взял себя в руки и встряхнул головой.       — Все… нормально. Лети, я тебя догоню, — отрезал он. И перед тем как вновь вернуться в бой, вернулась Леонхарт.       Аккерман не предала этому значения и, проводив командира взглядом, отправилась обратно к своим товарищам.       Армин лишь сообщил план и попросил вновь быть осторожней. После короткого обсуждения парочка взлетела.       Очень много полицейских вылетело в бой на УПМ, и теперь Армину и Энни пришлось разделиться, так как техника боя была разная. Девушка маневрировала среди узких улочек, вырезая всех врагов, в то время как Арлерт отстреливал их, ведя более аккуратный бой.       Тем не менее взрывы громовых копий все чаще звучали на улицах, но до ушей стали доходить и очереди из быстрых выстрелов.

«‎Почему, почему мне всегда тебя так мало?»

      Леонхарт приземлилась в одном из дворов, но не смогла долго там просидеть, потому что на крышу взлетело двое полицейских с длинными ружьями, которые Энни никогда не видела.       Уцепившись УПМ, она летела к домам, пока быстрыми выстрелами ее пыталась настигнуть смерть. Впервые она почувствовала панику. Нет, скорее не панику, а осознание, что ее могут прибить. Девушка сманеврировала за дом, и силовики увязались за ней.       Они не были единственными. На протяжении всей линии пара-тройка солдат вступали в бой с этим смертоносным оружием.       Леонхарт не знала разброс пуль, тайминг и время перезарядки, как и все другие протестующие. Эти ребята мало того что могли разобраться со всеми протестующими на УПМ, но и затянуть время для подкрепления. И Трост будет потерян.       Уцепившись левым крюком за край здания, Энни залетела в арку и правым крюком вцепилась в крышу. Подождав пару секунд, она подала газ. Для более крутого маневра левый крюк уцепился за крышу, и она с большой скоростью вылетела прямо на полицейских. Первый не успел выстрелить, Леонхарт разрезала его и вцепилась в тело. Товарищ начал стрелять в Леонхарт, но все пули принимал на себя мужчина, который был мертв.       Противник резко подлетел выше, дабы однозначно убить девушку. Но та, откинув клинки, выхватила из кобуры мертвого противника хорошо знакомый револьвер и выстрела в летуна. Попадание в грудь смогло убить его, и тот упал на землю.       Теперь в руках у нее было это оружие. Она взяла его осмотреть: рогообразная дополнительная рукоять для хватки, странная цилиндрическая система переходников, странный дефлектор, резонирующий со странным отверстием для выброса пуль. Такого оружия не было ни у одной страны. Даже в плане или в заготовках.       Что бы это ни было, сейчас это пригодится.       Энни так же хотела вернуть клинки в свои руки, но они затупились. Скинув использованный расходник, она заметила, что у нее осталась всего одна пара.       Отложив рукоятки, Леонхарт обхватила винтовку покрепче и отправилась на выручку.       Армин пытался удержать полицейских на УПМ на своем направлении, так как протестующие были довольно близко. У него был всего один пистолет, у которого заканчивались патроны, так что приходилось маневрировать среди домов, уходя от преследователей.       Леонхарт заметила знакомую макушку и противников, летящих за ней. Вскинув оружие, она прямо в полете открыла огонь.       Это оружие было очень трудно удержать в руках. В отличие от классических винтовок, у этой была сильная отдача, и пули могли отлететь немного под углом. Тем не менее Энни зажала курок; первая пуля прилетела по ногам, вторая прямо в ребра, а третья в плечо. Этого было достаточно, чтобы полицейский свалился на землю.       Дабы не выдать себя, девушка опустилась на уровень домов и начала маневрировать там. Товарищи убитого и не поняли, куда пропал их сослуживец. Этой заминкой воспользовался Арлерт. Взлетев чуть выше, он вскинул пистолет и сделал четкие выстрелы по противнику, но третий парень моментально среагировал и начал стрелять из винтовки. Командир успел уцепиться за край крыши и улететь прочь, но одна из пуль его все же настигла. Она попала в кейс для сменных лезвий. Все бы ничего, но правый трос тут же отказал. Он хотел им уцепиться, чтобы залететь в один из дворов, но понял, что так и не схватился.       Подача газа прекратилась, и Армин вцепился левым крюком за арку и плавно упал на землю.       — Черт! — вскрикнул он, осматривая повреждения.       Преследователь перестал подавать газ и выстрелил в Арлерта. Благо его пули попали по арке. Вцепившись крюками в крышу, он пролетев чуть вперед и развернулся, дабы повторить маневр, но Энни вылетела из-за дома и открыла беспорядочный огонь. Изрешеченный мужчина упал на крышу, а после свис вниз, оставаясь на тросе.       Армин даже и не сразу понял, что произошло. Леонхарт влетела в арку и приземлилась рядом. Он удивленно окинул ее взглядом, а после необычное оружие, которое она держала.       — Это… ты их убила…       — Да. У них какое-то новое оружие. — Девушка подошла вплотную, давая рассмотреть автомат. — Оружие очень смертоносное. Ни у одной из стран его нет. Они во всю готовились к войне. Но вроде как здесь этих автоматов не видно. Нам нужно убить всех полицейских с ним и взять участок.       — Энни, я не смогу сражаться. Одна из пуль повредила правый механизм с тросом… — немного виновато произнес Армин.       — Тогда тебе нужно вернуться к протестующим. У них в тылу будет безопасно.       — Ни за что! Я буду здесь, с вами! — сказал он, и вдали вновь раздалась очередь из выстрелов.       — Что ты сделаешь в таком состоянии с ними? — воскликнула недовольно девушка, как вдруг над их головами пролетели три человека на УПМ. Один из них оперативно занял позицию на крыше и с помощью нового оружия начал отстреливать врагов. По эмблеме с белыми крыльями можно было понять, что это повстанец.       — Откуда у них оружие… — удивленно проговорил Армин, пока Леонхарт взлетела на крышу и наблюдала интересную картину:       Множество протестующих значительно оттеснили полицейских и начали прямую атаку на участок. Кто-то окончательно зажимал их при помощи громовых копий, а остатки летающих силовиков отстреливали и преследовали.       Они отобрали новое оружие у тех, кто пошел в бой.       И теперь атакующие силы были прямо у участка. А протестующие, которые были на земле, все ближе подходили к участку.       Но в какой-то момент сопротивления не было, и было видно, как многие полицейские машины уезжают в сторону города Хермин.       Окончательно стал понятен исход боя, когда протестующие на УПМ начали вплотную использовать громовые копья, нанося удары по участку.       Армин при помощи одного правого крюка забрался следом на крышу, наблюдая эту триумфальную картину.       — Неужели все… — спокойным тоном произнесла Энни, наблюдая за тем, как крыша в некоторых местах вспыхнула.       — К сожалению, это только начало… — тихим подавленным голосом проговорил Армин.

«Моя колыбель горит огнём, Заметает метель, огонь в груди, Когда устанем смотреть — мы все умрём, Но не сейчас и не здесь, поклянись и смотри».