Горечь былых дней

— Я хотел тебе сказать, что. . . В общем, я хочу помириться с тобой. Я понимаю, что совершил много ошибок. Поэтому хочу извиниться за всё то, что я тебе когда-либо сделал. — Курасан замолчал ,пряча руки за спину. Кнайф был, мягко говоря, удивлён тем, что сказал Курасан. Это очень не похоже на него. Неужели он что-то задумал? Ножу не хотелось обдумывать все варианты того, что Хлебный мог придумать на этот счёт, поэтому Кнайф ответил с недоверием : — Слишком как-то не похоже на тебя, Курасан. Если это шутка, то это не очень смешно, знаешь ли. Да даже если ты не шутишь, с чего это вдруг я должен сразу поверить тебе, а? Вдруг это ты так прикалываешься, чтобы потом поиздеваться надо мной? — Острый замолчал в ожидании ответа. Тишина с каждой секундой становилась всё больше невыносимой. Но, на удивление, долго ждать не пришлось. Курик, усмехнувшись сказал : — Пхах, а ты хочешь, чтобы я продолжал издеваться над тобой? — На его лице проскочила лёгкая ухмылка. — . . . — Кнайф молчал, не зная что и вставить .Он понимал, что будет если он откажется, но ничего поделать с этим не мог. — Ладно, я согласен. С пониманием того, что он только что сейчас сказал, тяжело выдохнул. На лице Курасана засияла улыбка, и явно обрадовавшись ответом Кнайфа, спросил : — Мир? — Мир. . С лица Курика не спадала улыбка. Явно что-то резко вспомнив, Курасан протараторил : — Ладно, мне пора. Я хочу. . сделать кое-что, для тебя, да. . — Смотря на Кнайфа, он медленно отходил назад. Кнайф помахал Хлебному, провожая его взглядом. Мир? Они помирились? Острый всё ещё не мог в это поверить. Не думаю, что ему можно полностью доверять. По крайней мере сейчас. И ещё кое-что нечто странное. Он хочет приготовить что-нибудь. . Кнайфу?

***

Не уходя от раздумий, Кнайф решил что можно дальше пойти спать. Уходя от обрыва ,он направился к кусту, на котором ранее сегодня спал. Прилёг на него, закрыл глаза, обдумывая то, что произошло сейчас. Через считанные минуты, он уже сладко спал.