Недостойная

***

В его глазах шипела вьюга, ревность грохотала, виднелась, словно, июльская гроза. С огромным страхом и сожалением она смотрела на него, боясь и слова вставить, молчала потупив глаза. — Что между нами? — вопрос короткий. — А ты сама, что хочешь? — Спать. Ногой отпинывает стёкла, которые сам же и разбил, пропускает рыжую в комнату, провожая взглядом. Все скандалы, что они каждый день устраивали, не заканчивались ничем хорошим. Кажется, отношения изжили себя, но когда они успели изжиться, недавно начавшись. Мила слишком мягкая для Хенкина или он почувствовал какую-то силу в присутствии этой девочки. Но и для Бори в семье был показателем отец, который изменял жене, орал на неё и мог поднять руку. Никто не воспитывал его по-другому. Никто. Много раз стоя в слезах у зеркала, Мила обещала себе, что все это прекратит, порвёт с Хенкиным и заживёт своей жизнью, но стоит ей увидеть его глаза, она тонет, безжалостно пропадает, без шанса спастись. Вероятнее всего, она сама этого не хочет, на подружек рявкает, когда те суют ей советы по поводу отношений. Мила же умная, она же знает как нужно делать, но не делает. Зато сейчас после скандалов она лежит спиной к двери, в ожидании его. Он тихо закроет за собой дверь, ляжет рядом и обнимет со спины. А с утра всё пойдёт по кругу. Все семь кругов ада они проходят каждый день, хотя Борю все устраивает, ему больно никто не делает. — Прости, любовь моя, — отодвигает рыжую прядь с уха и шепчет ласковые слова, утыкаясь после носом в шею и засыпает.

***

Светловолосый носится по квартире, спотыкаясь об разбросанные вещи, матерясь громко себе под нос. Мила выходит из комнаты, намереваясь помочь молодому человеку, однако ещё узнать причину такой спешки. — Борь, — мягко остановила его за плечо, — куда ты собираешься, что случилось? Блондин отмахнулся от девушки и продолжил собираться, она услышала его телефонный разговор. Тот договаривался с Кисой о встрече, были слышны обрывки фраз: «алкоголь… Гендос…машина…куда ехать». — Да, всё, договорились, — Хэнк вышел в коридор, задерживая взгляд на Миле, убирая телефон, — гулять я собрался, выпить с пацанами, или уже нельзя? Девушка выпрямилась от заявления, очередного скандала не хотела, поэтому молча закивала в отрицательном ключе. — Нет, что ты, я не запрещаю ничего. Он лишь кивнул, обуваясь. Поцеловал на прощание и ушёл на встречу. Теперь у рыжей нет никаких дел и даже мыслей, чем заняться. Ходила по квартире туда-сюда, осматривая каждый уголок. В комнате, куда она зашла, на стене висели их совместные фотографии, там они беззаботные, счастливые. Вот фотография: он держит ее на руках, а она громко смеётся и прижимается к нему сильнее. Вторая фотография: они праздновали новый год, Мила в безумно красивом платье, а Хэнк в трениках, но ее это ни капли не смущало, она любит его любым. Новых фотографий нет, к сожалению, Боря часто отказывается фотографироваться с рыжей, аргументируя это тем, что он не фотогеничный. Уже третий час лежит ногами кверху, пинает балду и листает истории в инсте. У её подруги новая история, переходит по кружочку. На этом сторис стоит Киса и кричит во весь голос, рядом с ним её подруга. А справа Хенкин с какой-то девчонкой, обнимается… Мир внутри рухнул, кажется, голова начала отключаться от внешнего мира. Сигнал потерян и не найден. Вскакивает с кровати и ходит туда-сюда, пересмотрела историю уже раз пятнадцатый, пытаясь уверить себя, что ей просто показалось. Но он же любит только Милу, больше никого...Она так боится, что молодой человек уйдёт от неё, у девушки зависимость от этого парня покруче, чем от наркоты. Руки похолодели и по коже тысячи мурашек бегут, словно марафон в двадцать тысяч километров. Она точно приняла решение с ним поговорить, когда он вернётся, но самое сложное это ждать, думать о том, что он сейчас делает, с кем зависает, кому так же нежно заправляет прядь за ухо и шепчет милые слова. Звонить бесполезно, он трубки не берет, выключил телефон, как чувствовал, что будет. Поджимает колени под себя и долго пялиться в экран, очень много думает, что делать.

Вы:

"Лиль, привет, я знаю ты там с Кисой, Хэнк с вами?"

Руки начинают ужасно дрожать, ждёт ответа минут сорок, за всё время успев переделать все дела. Услышав писк телефона, сломя голову несётся в комнату откуда звук. Лиля "Привет, даа Хэнк с нами, Тут я, Киса, Хэнк и три подруги мои"

Вы

"А Хэнк там с кем-то?"

Лиля "Да, Хэнк там с Алисой.. Не говори, что это я тебе сказала" Опять забилось сердце редко, печаль пронзила душу метко, гнетёт тревога неспроста. Кофе в кружке сменилось на коньяк, горечи и жжения не чувствует, да вроде бы вот она свобода, но как-то тесно чувствует себя. Много разрешала, много позволяла, что же все таки с ней не так, фигура, внешность, все красиво. Душа, наверное, черна. Разбросаны все вещи на полу, она в рубашке босиком щеголяет, переступая через любимую футболку Хенкина. Сигаретами пропахло всё, от кончиков волос до кожаного кресла, пепел не стесняясь стряхивает на пол. Ещё стакана два и она напьётся вусмерть, ляжет рядом с пеплом, притворившись им. Только кому лучше от этого станет, не понятно. Музыка играет на всю и плевать на соседей, на их ребёнка, который плачет третий час, плевать на спящего соседа, которому вставать уже часов через пять. Она танцует плавно, дивно, ни секунды себя не жалея. Выплескивает всю боль и обиду в движения яркого дня. Ключ в двери делает три оборота, пропуская хозяина внутрь вместе с воздухом морозного льда. Хэнк глядит на пьяную Милу, которая шатаясь идёт к нему навстречу, он ни меньше её пьяный, такой же весёлый и радостный, до определённого момента. – Это что такое, блять, – указывает на кучу вещей и разбитую общую фотографию в рамке, – я пришёл домой или в свинарник? Она смеётся громко, ему в лицо, страха не тая, пора закончить с этим цирком и упорхнуть в другие места. – А что, дорогой мой, не устраивает? – допивает остатки коньяка из стакана, – ты же новую себе нашёл, вот она пусть и устраивает тебе идеальную жизнь, нахуй. Злость моментально пробирает до этого спокойного блондина, алкоголь в крови даёт разгон, бьёт ни в чем невинную стену кулаком. – Ты, тупая дура, объясни мне, что творишь? – сжимает кулаки, бить её не хочет, пока сама не позволит. – Ты мне изменяешь! А я ещё и дура? – стакан летит в ту же стену, где недавно был кулак, – хотя да, я дура, потому что повелась на тебя идиота ебучего! Берет её за плечи грубо и трясёт. – Тогда ты точно ебанутая, раз такие вещи говоришь, я тебе не изменял, хотя, наверное, стоило бы, – зубы стиснул до треска, уж сильно он на эту девушку зол. Хлопок. Пощёчина. Он отшатнулся от неё. В безумном крике стаскивает с полки шкафа в коридоре цветные миски для всяких безделушек, звонкий звук стекла оглушает, но он не останавливается. – Да ты дрянь! Таких ещё поискать надо, неблагодарная, – крепко держит ее за запястье, чтобы не вырвалась и не убежала. – Да я всё для тебя делала, я была всем для тебя! – кричала не стесняясь, уже подготовила речь для внезапной встречи с полицией, – ты, сука, меня только убиваешь! И ссора долго продолжалась, перебита вся посуда, а они надеялись, что хотя бы до неё не доберутся. Любимые фотки порваны, а вещи скинуты с балкона, он тяжело дышит и смотрит на неё, стоящую напротив, жутко заплаканную и растрепанную. – Чего ты хочешь? – Спать. Уходит в комнату, скидывая с одеяла стёкла, ложится и молчит минуты три, а после слышит лишь тяжёлые шаги и звук матраса, что напрягается от тяжести тела. Он обнимает её со спины, вновь заправляет рыжую прядку за ухо, а она про себя думает о том, что пострижется налысо. Утыкается носом в шею и шепчет. – Прости меня, любовь моя.