Всё такой же мальчишка, Тоя

«Мне постоянно видится одно и то же воспоминание: средняя школа. Я сижу дома на побитых, уже обработанных коленях перед сестрой, принявшейся теперь за моё исцарапанное и в ссадинах лицо. По щекам катились маленькие слезинки. Не столько они были от полученной в драке боли, сколько от того, как незаслуженно получилась тогдашняя потасовка, как несправедливо я в ней проиграла». – Но сестрёнка Джун! Это нечестно! — девочка ударила кулаком о пол, после чего фыркнула от боли и потёрла руку. – Тою-куна обижали, а мне нельзя использовать силу?! – Тоши, пойми же, что твой ветер — сильное оружие и пользоваться им нужно правильно, — девушка наклеила на нос сестры пластырь. – Да и разве Тоя-кун не справился бы? Он же сильный мальчик. – Да, но… Он тоже меня спас однажды. Мне бы хотелось вернуть долг. Тоя-кун очень смелый и добрый, раз решился на такое! Чем я хуже, сестрёнка?! — глаза Кадзе-младшей загорелись не по-детски: надеждой, жаждой узнать ответы на вопросы, обидой, смешанной со злостью. Кадзе-старшая, разглядев в белых зрачках смеси бушующих эмоций, вздохнула. «Что такое, сестра? Снова, снова ты колеблешься. И мне известно почему». – Тоши, послушай и услышь меня: не лезь больше туда, куда не просят, а уж тем более не пользуйся причудой с большим размахом, ясно? – Но… – Никаких «но». Всегда держи бурю в себе, как бы плохо не было, иначе будет худо в первую очередь тебе, — Джун предупреждающе остановила указательный палец перед глазами сестры, на что она отвела разочарованный, с плохо скрываемой злобой взгляд, плотно сжав губы. – Поняла… — пробубнила Тоши. Её пальцы крепко сжались в кулак. Вот бы отомстить обидчикам, хотя бы как простой человек, как беспричудный. Но и так, и так — на Тоши лёг запрет пользованием причудой. «Я никогда не хотела следовать твоему глупейшему совету, сестра. И тем не менее, я выполнила твой указ, потому что в твоих глазах тогда, несмотря на серьёзный настрой, читался страх. И чего же ты так боялась, а, сестра? Надеюсь, своего совета, ибо неразумно «запрещать» эмоции. Странно, что ты не осознавала этого. Но любое явление, любой шторм, рано или поздно вырвется наружу в самом худшем его проявлении». – Бегите! – Она сошла с ума! – Исаму, что за чудовище ты пробудил?! – Да не знаю я! Спасайтесь, а я попробую привести её в здравый рассудок… «Этого ты боялась, сестра? Нет, совсем не этого. Такой силы… Ни разу не ощущала даже я сама». – Не двигайся, ходячий вихрь… — мальчик, не отводя глаз от взбунтовавшейся сверстницы, оцепеневшими от тревоги руками взял близь лежащую палку. Осторожное действие не скрылось от девчонки, и она в непонимании склонила голову, прожигая того взглядом. – Никчёмыши, вам меня такой бездарностью не остановить. «Да? Тогда откуда у тебя на щеке этот шрам?» – Да что ты?! Получи! «И всё же, им это удалось. Больно было… Но вот дома уже никто не сумел на меня повлиять…» – Тоши, что ты..?! — Кадзе-старшая кричала, пытаясь перекричать вой сильного ветра. – Что за невероятная мощь?! – Так выглядят мои эмоции, сестра, — спокойно пояснила взбунтовавшаяся. – Эмоции, являющиеся «запрещёнными» и запертыми глубоко внутри. Смотри же, что ты наделала, — Кадзе-младшая нервно усмехнулась, подходя ближе к отдаляющейся от ужаса девушке. – Смотри же на мою бурю! – Нет! Нет, Тоши, успокойся! Это не ты, очнись, Тоши! Но потоки ветра лишь усиливались. Больше ничего не способно сковать чувства. Уже слишком поздно. «А дальше всё как в тумане. Прошлое. Это всего лишь кошмар, события страшного сна, бывший когда-то в реальности. Главное найти человека, готового вытащить тебя оттуда. И неважно каким способом. Важно просто проснуться и понять, что тебя вразумили простым щелбаном, чёрт подери. – Не буянь, а то порушишь тут всё, — сказал довольно спокойный голос над ней. Кадзе в миг пришла в себя после щелчка по лбу, а только что происходившие события стёрлись без остатка, оставив перед глазами только реальность в виде полуразрушенного серого здания. Какая радость видеть его снова. Всё лучше, чем те картинки. Как же тошно… Можно было бы давно забыть всё и отпустить, если бы не могущество прошлого и смерть семьи по вине младшего ребёнка не откликались в Тоши тяжёлыми мыслями. От такого не в первый раз пришедшего осознания, глаза девушки помрачнели, стали выглядеть тоскливо и устало. Оказывается, усталость может приходить раз за разом не только от сильной нагрузки на тело за день. Усталость намного сильнее от приходящих каждый раз невыносимых воспоминаний, проигрывающихся в виде кошмарного однотипного сна, который высасывает энергию и не даёт мирно спать… – Спасибо, Тоя, — поблагодарила она того, кто впустил Тоши в реальность, тем самым предотвратив разруху. Тоши скрестила руки на груди, смотря в потрескавшийся потолок. Как же хочется заснуть по-настоящему, хотя бы на пару минут… – И сколько ты уже не спишь? — спросил Даби. – Я сбилась со счёта. Но точно могу сказать, что забыла о таком понятии, как «сон». Даби на секунды всмотрелся в лицо подруги. Действительно, то, что подтверждало её слова — это тяжёлые синяки под глазами, а сами зрачки мутные и блёклые, словно их белый цвет смешался с серой краской тяжёлой ноши. Но в другую секунду вспоминается бодрость и ловкость, когда нужно биться, так ещё издёвки доносятся. Кадзе точно удивительна. – Думала, хоть рядом с тобой забуду на пару минут об ужасах, — вздохнув, пояснила она с еле выявившейся улыбкой. Ещё хватало сил… – Ну извини, я не психиатр. Тоши лежала на коленях Тодороки-старшего, а тот, в свою очередь, проводил шершавой ладонью по чёрным распущенным волосам. Специально для него распущенным, стоит подметить! Даби никогда бы не мог подумать, что такое банальное чувство, как симпатия к человеку, ему сможет вернуть давняя знакомая, теперь по совместительству товарищ во фронте освобождения, а также девушка. Самая невероятная и интригующая, которую он мог узнать за свою прогнившую жизнь. На этот раз, два искалеченного прошлого объединились, слились, чтобы понять друг друга, поддержать, покорить вместе всё живое, причинившее им боль. Эти двое обязательно станцуют, насмешливо заглядывая врагам в лица, на их костях, а после — в аду. Там, где окажутся все они. Но а пока эти планы только остаются ими, выжидая часа исполнения, пара обязана позаботится друг о друге, найти время для чего-то незнакомого, но, наверное, приятного. Девичьи волосы, оказывается, такие мягкие на ощупь, такие гладкие, но слегка спутанные. Проводя рукой по тёмным локонам снова и снова, Даби получал какое-то неизвестное удовлетворение. От этого действия, мысли будто очищались, а ярко-синие зрачки невидимо для их обладателя загорались на мгновение и возвращались в норму. Перебирать чьи-то локоны, уж тем более какой-то девчонки — должно быть последним, чем бы беловолосый юноша хотел заняться, чем бы он занимался с удовольствием. Но он это делал, и ему это нравилось. Только вот один и тот же вопрос проскальзывал в голове… – И на кой девушкам такие длинные волосы? — хмыкнув, спросил Тодороки-старший и, ухмыльнувшись, вопросительно наклонил голову. – Чтобы вы, мальчишки, счастливо могли перебирать их, а мы бы расслаблялись под вашим воздействием, — взглянув на друга, Кадзе улыбнулась на этот раз более ясно и игриво. – Затейливо, — протянул огненный парень, наматывая на палец прядь. Кадзе потянулась ослабевшей рукой к лицу парня и дотронулась холодными пальцами до фиолетовых шрамов. Негодование и возмущение — именно это возникало каждый раз при рассмотрении этих необычных следов прошлого на лице, бывало и по всему телу. Ей было жаль Тою Тодороки — несбывшийся, хотя очень стоящий шедевр Старателя. Но теперь вместо неугомонного, раздражающего собственную семью мальчишки, с ней рядом Даби — совершенно иная версия личности. Но несмотря на изменения в характере, её давний знакомый остаётся всё тем же талантливым бунтарём, на котором оставило отпечаток грубое отношения отца. Это лишь давало повод любить парня ещё больше, быть для него опорой в ответ. – Такие интересные шрамы всё время? — спросил Даби. – Не менее затейливые, — девушка осторожно и ласково поглаживала щёку. Даби с любопытством посматривал в её глаза, которые постоянно при виде его кожи сверкали сожалением, любовью и ярым сумасшедшим огоньком желания прикончить всех обидчиков, отомстить за такое. Кадзе помнит добро, сделанное ей Тоей не один раз, и она готова отплатить. Юноша осознавал это всё больше всегда, когда находился рядом с Тоши, но никогда не показывал напрямую и слишком ярко то, как ценит заботу и привязанность Кадзе, как ценит её всю. Никогда бы не мог подумать, что банально влюбится, как неожиданно вернётся самое незваное, но не самое, как оказалось, отвратительное чувство. Огонь внутри, подталкивающий на совершение нелогичных, но самых нежных действий, приносящих удовольствие. Кадзе уронила обессиленную руку на живот и прикрыла на пару секунд глаза. Родная ладонь проводит по голове. Но как же всё болит изнутри… Подняв отяжелевшие веки, девушка осмотрелась: ничего нового, всё те же развалины, некрасивые, мрачные, но манящие к себе, приютившие тебя и защитившие. Но вдруг, взгляд пал на другую сторону, на человека, и вспыхнул азартом. На одну лишь его часть, куда обычно редко смотрят. За осознанием этой некой непристойности, следом родилась игривая мыслишка, от чего губы чуть не расплылись в ухмылке. – Интересный у тебя ремешок… — протянула Тоши. Ближняя рука потянулась к пряжке, а за ней подключилась и вторая. Даби наблюдал за наглым и старательными действиями подруги, приподняв брови. От такой внезапности, он даже растерялся и забыл о движениях. Подозрительно, что Кадзе так оживилась… – Я сегодня слишком интересный, не находишь? – Ты всегда… — Тоши, наконец, сделала финальный штрих. – Интересный, Тоя. – Да неужели? — он осмотрел расстёгнутый ремень и смерил довольную девушку вопросительным и скучающим взглядом. – Извращенка. – Неправда, — спокойно сказала Кадзе, играясь с частью продырявленного ремешка. – Слишком туго затягиваешь. – Ха, всегда найдёшь повод для очередной шалости, — Тодороки-старший потрепал её по голове, ухмыльнувшись. Юноша принялся застёгивать разъединённое обратно. Несмотря на обычное невозмутимое выражение лица, в голове неожиданно много мыслей насчёт случившейся мелочи и того, что бы могло последовать за этим… Стоп, что за брехня?! – Кажется, твои шрамы перебрались розовым оттенком по щекам и носу. Даби кашлянул в сторону. – Чего? — тихо сказал он. – У тебя галлюцинации из-за нехватки сна, — юноша держался как можно увереннее и обыденно саркастически, пожав как ни в чём не бывало плечами. Но Кадзе знала скрытые мыслишки парня лучше, чем кто-либо другой. – Тоя, мы сможем жить счастливо? — проговорила девушка скорее в пустоту. – Как бы это тупо и слащаво не прозвучало, но я счастлив, когда с тобой. А чтобы дополнить это счастье, нужно исполнить все наши планы и желания, — он жутко-мечтательно улыбнулся, будто бы заглядывая далеко в радостное будущее. В события, где вечно улыбчивые лица героев станут ужаснувшимися и пропитанными страхом, а вдохновляющий блеск помутнеет. Как чудно наконец открыть их истинный облик в момент безысходности… Как чудно увидеть папашу в таком расположении снова. – Поэтому, Тоши, давай смотреть на отчаявшиеся лица вместе. – Я никому не дам тебя в обиду, Тоя. К чему бы это вдруг? Тоя Тодороки уже далеко не тот мальчишка, каким являлся раннее. Он сильнее, он устойчивее, хладнокровнее и рассудительнее. Но при этом всём, Кадзе всё ещё сжимает его сожжённое руку сильнее… – Хах, что-что? Я сам кого хочешь обижу. Или ты всё пытаешься вернуть мне когда-то сделанное тебе добро? Отчего сердце ёкнуло? Что такого… в этой фразе? Такое очевидное разоблачение. – Забей и не парься. Ты уже вернула свой должок давным-давно. – Да ну? Когда это? – Когда начала вгонять меня в краску, ветряная мельница. Кадзе усмехнулась, лукаво прищурившись. – Неужто ремешок виноват, хм? – Нет, ты виновата. Так уж и быть, — он наиграно вздохнул, словно бы должна настигнуть какая-то участь, – разрешаю тебе сделать так ещё раз. – Как так? – Так, как тебе вздумается, бесцеремонная ветродуйка – Тогда наклонись. – М? Зачем? Очевидно же, зачем, причём для обоих. После этого противительного вопроса, Кадзе поняла, что придётся действовать самой. Она изо всех своих утерянных сил привстала, держась за плечи парня, и, быстро чмокнув того в фиолетовые губы, упала в начальное положение, с интересом наблюдая за реакцией. Тот выглядел удивлённым, потерянным, даже напуганным — все те эмоции, что были до этого. И вновь это выявившееся смущение, тщетно пытавшееся скрыться. Ох, несложно же раскусить тебя, Даби, даже с твоим усиленно сохраняющим спокойствие лицом. – Хах, ты как пятнадцатилетний мальчишка, — усмехнулась Кадзе, после чего её неожиданно пробрал смех. – Раздражаешь меня, — буркнул объект вызванного явления. – С твоего позволения. Мне было разрешено делать что угодно, — развела она руками. – Хватит заниматься ерундой. – Хватит краснеть, как неопытный юнец. – Ха, ты смешная. Откуда бы у меня был опыт? Ты первая, ветреная голова. Кто бы мог подумать, что это окажешься ты. Всегда была такой же вздорной, как я. С проблемами, как и я. С сильной нераскрытой причудой, как у меня. Лишившаяся семьи, как и я… Ах, чёрт подери. Я всё никак не мог понять, почему мы встретились в тот день. А оказывается, мы просто два беспризорника, лишившиеся всего жаждущие компенсации. И твои сны тому подтверждение, не так ли? — обратив зрачки на лежащую на коленях девушку, Тодороки-старший обнаружил её мирно дремлющей. Наконец-то заснула без признаков срыва. Даби вскинул брови и цокнул, ухмыльнувшись самому себе. Всё это время говорил с пустотой… – Да неужели заснула. Набирай силы, моя Шина-Цу-Химе Нас скоро ждут великие дела. Настанет наша эра и конец геройству. Жду не дождусь вновь увидеть сломленные лица Шото и папаши… Что ж, зажжём их сцену, Тоши! А потом… Повторим твои дурачества снова. Выговорившись, юноша довольно упёр голову о стену и тоже прикрыл сгоревшие веки синих зрачков. А сквозь полудрёму сквозилась улыбка. «Хахах, поняла тебя, Тоя. Ох, каким бы Даби ты себя не назначил, какими бы холодными не были твои сердце и разум, для меня ты всегда останешься Тоей Тодороки. Тем парнишкой с пылающей душой и огромным рвением стать лучше, которое попросту отказались замечать. Ты не плохой, Тоя, ты просто в обиде и зависти, двигающих тебя вперёд и не дающих смотреть на настоящее одновременно. Ничего страшного, главное, что тебя есть кому понять. Я помогу тебе наблюдать долгожданные сцены. Ты только продолжай улыбаться, как умеешь, мне это нравится». Кадзе услышала всё, что сказал парень и сделала свои выводы на его счёт. Нет, Тоя, ты жив, пока не умрёт тело Даби. Но твоя девушка продолжит любить тебя и улыбаться даже сквозь сон.