Ледяное сердце

Шан Цинхуа честно пытается быть тише воды целый месяц, прекрасно замечая людей Мобэй Цзюня, которые теперь следят уже за ним. Стоит сказать, что они знают свое дело и не работай Цинхуа всю свою сознательную жизнь профессиональным наемником он бы их и не заметил, но слава фортуне он знает куда надо смотреть. Миссия официально становится самой длинной в его личном списке дел, Юэ Циньюань выходит на связь крайне редко, никаких новых инструкций не раздает, хотя Цинхуа и уверен, что миссия – какая она есть на данный момент, бессмысленная трата времени и ресурсов. Мобэй Цзюнь ничего не предпринимает касательно личного сталкера, но и выведать информацию о нем становится непосильной задачей. Если у него и есть тайная подпольная жизнь, коррупционные контракты или любые другие компрометирующие факты – скрывает он их тщательно, не подкопаться. Первое время Шан Цинхуа не выходит из дома без лишней надобности, не считая моменты изнурительной слежки в ужасную погоду. Даже еду заказывает на дом, но такой расклад бьет по и не без того расшатонной психике. Мысли, просто масса бессвязных мыслей выедают его подсознание с каждой секундой, проведенной в пустом съемном доме. Миссия завершиться, а они останутся с ним. Он скучает по семье. Стены давят и Цинхуа понемногу привыкает выбираться наружу, находит себе новую забегаловку, в которой такая же приветливая бабушка с вечно холодным руками специально для него заваривает чай с травами из личной коллекции и вечно норовит скормить ему всю еду. Он помогает ей по хозяйству, иногда даже готовит с ней. Находит общий язык со стариками из ближайших лавок и пятнадцатилетним парнишкой, работающим в местном кинотеатре. Ситуация подозрительно напоминает затишье перед бурей. Хорошо если после нее он останется целым. Первые признаки надвигающейся непогоды случаются с ним в пятничный вечер. Мобэй Цзюнь, держащий в руках два бумажных стаканчика стоит напротив столика Цинхуа и протягивает ему один. Садится за столик с совершенно невозмутимым выражением лица, будто встреча была обговорена заранее. - В прошлый раз мы не договорили. - Разве? – Цинхуа подводит голос, и кажется движение тонкой расчерченной брови Мобэя приподнятой насмешливо будет ему сниться в кошмарах. - Ты не ответил, кто тебя подослал. – отвечает тот уверенно. Шан Цинхуа не спеша отпивает из стаканчика. Не отравят же его в конце концов, а собрать мысли в кучу кажется первой необходимостью. Он с удивлением обнаруживает в стаканчике жасминовый чай и вскидывает взгляд на собеседника. Тот улавливает молчаливый вопрос и терпеливо отвечает. - Ты в прошлый раз взял такой же. Я заметил. – На последних словах он делает особый акцент. - Поэтому стаканчик бумажный? - Так. На всякий случай. – Мобэй Цзюнь закатывает глаза и этот жест, совсем не официальный, больше даже дружеский становится для Шан Цинхуа ушатом воды. Перед его глазами всплывает воспоминание о звуке, с которым керамическая кружка врезалась в чужой лоб, но сейчас ситуация кажется ему до ужаса смешной, и он не сдержавшись фыркает. Мобэй Цзюнь же тихо хмыкает под нос и некоторое время они молча разглядывают друг друга. - Я не знаю ответа на твой вопрос. – наконец нарушает тишину Цинхуа. И он не врет. Им не рассказывают о заданиях больше чем необходимо. Имена заказчиков и детали не касающиеся задания напрямую всегда обговариваются непосредственно самим Юэ Циньюанем. Лицо собеседника, явно не обрадованного ответу, темнеет. Шан Цинхуа на это сжимается, стараясь стать меньше. Ему внезапно так не хочется нарушать их мирное настроение странной встречи. -Я правда не знаю, нам не доверяют подробности. Извини. – если бы у него спросили, он бы и не объяснил, почему ему так важно оправдаться. Мобэй Цзюнь кивает, удовлетворенный ответом, как бы говоря, что принял к сведению и Цинхуа думает, что смог бы привыкнуть к этому невербальному общению. Весь этот разговор кажется фарсом. За все время наблюдения за Мобэем необъяснимая тяга к нему, которая приглушилась возвращением домой вернулась с удвоенной силой. Не первый раз он работает с шпионажем, при том с таким минимальным контактом с целью. Несвойственная ему привязанность не раз обдумана поздними ночами, но заветный ответ так и не был найден. Первая стадия решения проблемы ее признание и Цинхуа признает, сбой произошедший в его голове. Цинхуа признает, что чаще ловит скупые эмоции на лице блондина при разговорах с партнерами, чем действительно важную информацию. Мобэй Цзюнь был куда сложнее чем можно было предположить изначально. Он был интересным. И ко всему прочему, будто созданным по его, Цинхуа, личным запросам. Перед его силой и решительностью хотелось преклонить колени. Шан Цинхуа с удовольствием ловил звуки низкого голоса. И вот сейчас они пили чай и вели относительно мирный диалог. - Ты странный. На тебя нет информации. Абсолютно чистый лист, будто тебя и вовсе не существует. – Цинхуа видит в глазах собеседника любопытство. Его скудного психологического багажа хватает, чтобы понять, что Мобэй Цзюнь не зол, и даже скорее заинтересован новой головоломкой. – И тебя не получилось проследить в твой прошлый побег. На последней фразе Цинхуа резко выдыхает. Его пытались выследить и не будь Шэнь Цинцю профессионалом своего дела.. Он мог подвести семью. Мобэй Цзюнь впервые видит вместо привычно спокойного выражения лица неотвратную решимость. Он понимает – на этот раз у Цинхуа есть ответы на его вопросы, но он их не даст. Не в этом случае. Такая решимость бывает в глазах у смертников, чьи мозги промывают настолько, что в них кроме слепой веры по итогу ничего не остается. Но даже от них Цинхуа отличается. Не взглядом фанатика, которому навязали его веру извне, а человека, которому есть, что защищать. Мобэй Цзюнь вздыхает и решает не настаивать на ответе. Цинхуа с его молчаливо поджатыми губами кажется ему только интереснее. Они молчат долгое время. Мобэй Цзюнь отпивает от своего кофе, пока его оппонент судорожно сжимает свой стаканчик в руках. Шан Цинхуа не знает сколько проходит времени прежде чем напряжение начинает его отпускать. Он снова наблюдает за Мобэем. Их взгляды пересекаются и к нему снова возвращается прежняя легкость. - Что ты делал в прошлый четверг? - А? Вопрос застигает его врасплох. Жизнь в городке тонет в рутине и дни недели теряются в личном пространстве подсознания Цинхуа. - Ты зашел в торговый дом и пропал до вечера. У меня была встреча с секретарем. Обычно ты их не пропускаешь. – и снова Мобэй его удивляет. Цинхуа растерянно моргает, пытаясь понять к чему ведется разговор. - Не думаю, что упустил что-то важное, - наконец отвечает он. Мобэй Цзюнь выглядит таким же растерянным и Цинхуа снова фыркает. - Брось. Мы оба понимаем, что мой шпионаж только формальность. Блондин усмехается коротко. От этого заходиться сердце, но Цинхуа оставляет анализ реакции своего организма на чужую недоулыбку на вечер. Он успеет обдумать каждую секунду этого диалога. Сейчас же хочется просто отпустить ситуацию. - Так где ты был? - Смотрел фильмы. Договорился с парнем в кинотеатре. У них не так много посетителей в будний день, и мы устроили себе марафон Звездных войн. – отвечает он непринужденно. - Вы были вместе? Мобэй Цзюнь снова хмурится и Цинхуа нервно ерзает, раздумывая не подставил ли чужого парнишку. Вдруг наследнику корпорации вбредет в голову выбивать у того информацию. Подставлять пацана не хотелось. Тот правда был хороший, единственный в этом захолустье понимал фандомные разговоры вечного задрота и отреагировал на предложение Цинхуа с энтузиазмом. - Изначально задумывалось не так, но он решил посмотреть тоже. Я думаю он и работает там только из большой задротской любви к кинематографу. Правда в этом я его как раз понимаю. Единственное что есть хорошего в этой дыре это кинотеатр. Очень атмосферный, знаешь. Кажется, его не реконструировали еще с восьмидесятых и посетителей там почти никогда не бывает. Цинхуа забывается и начинает привычно тараторить. Только вот привычно – только для близких. - Покажешь мне? - Мобэй Цзюнь смотрит на него странным взглядом. Ловит каждое его слово. Выражение лица при этом не меняется, но Цинхуа уже известно – сейчас тот проявляет высшую степень заинтересованности. - Кого? - Кинотеатр. Фильмы. Твои любимые. Мобэй Цзюнь говорит медленно и не совсем уверенно, словно сам не верит в сказанное собою. Цинхуа вспоминает вечер кино с семьей. У него правда было немало заданий. Им приходилось защищать откровенно мудаковатых и неприлично богатых людей, похищать строго охраняемых близких перешедших друг другу дорогу конкурентов. Заказать его команду не по карманам простым людям. Их цели всегда личный вызов всем сильным мира сего. Прокачать эмпатию с такой работой и контингентом из избалованных, алчных людей было сложно и в этом никогда не было проблемы Цинхуа. И от того вся эта встреча на контрастах бьет с ноги по эмоциям. Шан Цинхуа всегда сторонился лишнего общения с клиентами. Шэнь Цинцю однажды допустил ошибку. Привязался к цели. Ему заказали похищение мальчишки шести лет, сына частного детектива, который перешел дорогу влиятельному депутату. Они чудом не провалили задание тогда. Ребенка вернули семье, депутат сохранил свой пост, Цинцю разбил ему лицо. Юэ Циньюань был ужасно недоволен, но больше подобных заданий они не брали. Мобэй Цзюнь с его жасминовым чаем и предложением сходить в кино выбивается за рамки традиционного сценария. С ним комфортно, но и отчаяние от этого только сильнее. Цинхуа чувствует ту же боль, что чувствовалась в ауре Цинцю еще долгое время после задания. - Не нужно этого делать. – голос его звучит тихо, - Я могу сблизиться с тобой, войти в доверие и предать в самый болезненный момент. В каждое произведённое своими губами слово верится все меньше, но у него нет права на ошибки Цинцю. Не в этом задании. - Как часто люди предупреждают о предстоящем предательстве? – Мобэй выглядит обиженным, но смотрит решительно. Так, будто собирается биться за чертов поход в кино и право общаться с Цинхуа до победного. - Ты мое задание. – Шан Цинхуа произносит это зло. Злость его направлена на себя, на тупое задание, на этот город, нескончаемый сезон снегопадов и на Мобэя, который не подпускает людей к себе. По всем отчетам, по тому, что своими глазами видел сам Цинхуа – никогда не подпускает людей близко, но предлагает сходить в кино ему, человеку, которого наняли за ним следить. - Я не забывал об этом ни на секунду. На мгновение Цинхуа кажется, что в глазах Мобэй Цзюня промелькнула боль. Всего на секунду, но она откликается с болью в его душе.