Мучения

Рюджин не может. Просто не может этого терпеть. Каждый вечер заканчивается истерикой и воплями в подушку, лишь от одного осознания, что она безразлична Йеджи. Что Хван не посмотрит на нее так, как смотрит на нее Рю. Что продолжит отталкивать при объятиях, которые дарит ей Шин при встрече. Что будет продолжать отвечать коротко и холодно, не имея и малейшего интереса в продолжении диалога. Рюджин больно. С каждым разом все сильнее. Как тысячи мелких осколков, пронзающих спину, как десятки иголок, вставленных в сердце. Каждый день девушку накатывает новой волной истерик. Та измученно бьет подушку дрожащими руками, сразу же впиваясь в нее ноготками от отчаяния, от осознания того, насколько та беспомощна. Шин устала. Шин хочет все прекратить, но перед этим у нее есть лишь одно желание. «Хочу услышать ее голос.» Ее теплый голос, такой мягкий, ласкающий уши, заставляющий содрогаться все тело. Усыпляющий настолько, что его можно слушать вместо сказок перед сном. Девушка судорожно ищет в контактах ее номер, записанный как «💕». Слишком приторно и мило, Рю блевать тянет, но та понимает, что именно так Хван и должна быть записана. Никак иначе. Дрожащий палец нажимает зеленую кнопку. Шин прижимает телефон к уху, слушая пронзительные гудки, что бьют по ушам, отдавая в и без того болящую голову. Девушка подходит к окну и распахивает его, смотря вниз. Десятый этаж, внизу почти и не видно ничего, только редко можно увидеть очертания человеческих силуэтов, спешивших куда-то в такое позднее время. Наконец гудки были прерваны, а на конце трубки Рю услышала обеспокоенный голос. «Звонишь так поздно? Что-то случилось? Все хо-» Но не успела Йеджи договорить, как ее прерывают. «Прости, что отвлекаю. Да, все прекрасно. Просто захотелось услышать тебя в последний раз, прости…» Последние слова срываются с уст дрожащим голосом, что вот-вот сломается под волной слез. Девушка отталкивается от подоконника, начиная, как птица, пикировать вниз. Только крыльев у нее нет, в конце полета они не раскроются. А на другом конце линии лишь будут слышны крики Йеджи, что спрашивают о происходящем. Будут слышны до того момента, пока телефон с громким треском не разобьется вдребезги об асфальт. А потом на похоронах Хван будет убивать себя морально, винить за то, что так все вышло, что все могло обойтись, не будь она такой. Все родственники будут смотреть на нее свысока, ведь именно та погубила их малышку Рю. Странно, что ее вообще пригласили на похороны. Йеджи даже не понимает, в чем виновата, но чувствовала, как несла этот огромный груз на своих исхудавших плечах. Хван уйдет прямо посреди похорон — не сможет сдержать истерики, видя гроб, чувствуя эту напряжённую атмосферу, слушая запах сырой от дождя земли. Чувствуя, что ее Рюджин больше нет.