Моей любви серебряные крылья

      Сюэ Ян вышел из похоронного дома с корзиной для овощей наперевес. Настроение у босяка из Куйчжоу было прекрасное: погода стояла чудесная, а на сердце впервые за долгие годы, если не за всю жизнь, было светло и спокойно — спасибо бесконечным мягким улыбкам Сяо Синчэня и его мелодичному смеху, от одного звука которого у тёмного заклинателя внутри разливалось неконтролируемое тепло, подозрительно напоминающее пресловутых бабочек в животе.       Процесс покупок не отнял у Сюэ Яна много времени: местные торговцы боялись его, как огня, и охотно отдавали свой товар по смехотворной цене, лишь бы только не сталкиваться с безумным взглядом чёрных глаз и не видеть дьявольскую ухмылку на тонких губах.       Наполнив корзину доверху капустой, редькой, паровыми пирожками и прочей снедью, Сюэ Ян, неспешно переставляя ноги и беззастенчиво глазея по сторонам, направился в сторону похоронного дома, за эти несколько лет ставшего ему настоящим — на самом деле, первым и единственным, — домом.       — Сюэ Ян!       Знакомый холодный голос, раздавшийся сбоку, заставил убийцу клана Чан мгновенно подобраться: лицо тёмного заклинателя мгновенно приняло угрожающий вид, а в глазах вспыхнул зловещий огонь. Повернувшись, Сюэ Ян увидел Сун Ланя, вышедшего из-за дерева, держа в руке уже обнаженный меч острием в землю.       «Вот только тебя здесь и не хватало!» — с раздражением подумал Сюэ Ян, недовольно разглядывая даоса, облачённого в тёмные одежды.       Изобразив на лице притворное изумление, Сюэ Ян воскликнул:       — Ба, да это же даоцзан Сун! Какой редкий гость. Пришел наесться задарма?       Сюэ Ян не сомневался: в город И Сун Лань пришёл из-за Сяо Синчэня. И тёмный заклинатель был готов пойти на многое, чтобы встреча двух старых друзей никогда не состоялась. Сун Лань не имел никакого права не то, что разговаривать, даже смотреть на светлого даоцзана! Сяо Синчэнь принадлежит ему, Сюэ Яну, а своего босяк никому и никогда не отдаст.       Не потрудившись что-либо ответить на приветствие тёмного заклинателя, Сун Лань бросился на него с мечом. Сюэ Ян, мгновенно выудив из рукава Цзянцзай, отбил удар, отступил на несколько шагов назад и поставил корзину под дерево. Разум юноши мгновенно затопила ярость.       — Ах ты, сучий заклинатель! В кои-то веки я, в самом деле, хотел сходить за покупками, а тут нарисовался ты и испортил мне все настроение!       Сюэ Ян был по-настоящему зол. Его чёрное сердце отчаянно желало вступить в бой с этим даосом, смеющим вот так спокойно смотреть на этот мир прекрасными глазами Сяо Синчэня, и вырвать его неблагодарное сердце. Но убийца клана Чан не мог так поступить: смерть Сун Ланя наверняка расстроит его даоцзана. А расстраивать своего обожаемого даоса Сюэ Ян совершенно не желал. Нет, существовала, конечно, вероятность, что Синчэнь не узнает о смерти друга, но, зная собственное везение, Сюэ Ян на это особо не рассчитывал. Зоркий глаз опытного убийцы заметил крохотную фигурку с шестом, притаившуюся в кустах. Тёмный заклинатель уже довольно продолжительное время знал, что крошка А-Цин весьма талантливо водит всех окружающих за нос и, несмотря на бельма на своих глазах, всё прекрасно видит. Убить Сун Ланя при ней Сюэ Ян не мог, равно как и избавиться от нежелательного свидетеля тоже: Сяо Синчэнь был искренне привязан к этой мерзавке, что автоматически защищало её от любого вида насилия со стороны тёмного заклинателя.       Полностью проигнорировав возмущение своего противника, Сун Лань отчаянно атаковал, стремясь нанести своему заклятому врагу смертельную рану. Сюэ Ян играючи отбил атаку и отступил на шаг назад, старательно пытаясь сдерживать свой горячий нрав и не ответить на эту провокацию в полную силу.       — Что за ушлую пакость ты планируешь?! — прорычал Сун Лань, вновь атакуя своего оппонента. — Зачем ты так долго остаешься подле Сяо Синчэня?!       Сюэ Ян, желая выиграть немного времени, а заодно вывести из себя даоса, демонстративно рассмеялся:       — А я-то все гадал, с чего вдруг даоцзан Сун вспомнил обо мне. Так значит, ты хочешь задать пару вопросов.       Сун Лань дымился от ярости:       — Говори! Почему отброс вроде тебя вдруг проявил любезность и предложил помочь ему в ночной охоте?!       «Откуда он знает о том, что я вместе с Синчэнем хожу на ночную охоту? — мелькнула в голове босяка из Куйчжоу растерянная мысль. Его взгляд на мгновение метнулся к укрытию Слепышки, и в сердце поднялась очередная волна ярости: — Вот маленькая дрянь! Это наверняка она ему всё рассказала! Ну, подожди, Врушка, вот разберусь с этим напыщенным индюком Сун Ланем, и отрежу твой гнусный болтливый язык».       Отвлёкшись на мгновение, Сюэ Ян пропустил очередной выпад, и на его щеке тут же заалела глубокая царапина. Тёмный заклинатель ни капли не испугался, лишь изящно взмахнул Цзянцзаем и вновь ушёл в глухую оборону, даже не пытаясь атаковать.       Один из бойцов сражался с мастерством, отточенным в благородной школе строгого образца, другой же следовал пути разбойников, привыкших предавать все огню и мечу. Сун Лань, очевидно, превосходил Сюэ Яна в искусстве фехтования, и вскоре пронзил его руку насквозь:       — Говори!       Не тревожься Сун Лань этим вопросом столь сильно, и меч, скорее всего, угодил бы Сюэ Яну не в руку, а прямо в шею. Однако тот, несмотря на свое ранение, ничуть не изменился в лице, хотя мысли в голове заполошно метались в отчаянной попытке придумать хоть что-то, чтобы выбраться из столь плачевного положения, при этом не отправив противника на тот свет.       — Ты и впрямь так жаждешь услышать правду? — Сюэ Ян ухмыльнулся. — Боюсь, она сведет тебя с ума. Все же некоторых вещей лучше не знать.       Сун Лань произнес холодно, как никогда:       — Сюэ Ян, мое терпение на исходе!       Сюэ Ян со звоном заблокировал атаку, нацеленную на его глаза, и ответил:       — Ну что ж, раз ты так настаиваешь, то так и быть. Знаешь, чем занимался твой закадычный друг и товарищ? Он целыми тоннами уничтожал ходячих мертвецов, призраков и прочую опасную шваль, изо всех сил изгонял зло из этого мира и ничего не просил взамен. А я — разбойник, убийца и последняя мразь, — ему в этом помогал!       Это была не совсем правда. Вернее, правда, но не вся. После того, как Сяо Синчэнь подобрал раненного Сюэ Яна на обочине дороги, принёс в свой дом и вылечил его, прошло довольно много времени. Вскоре после выздоровления, движимый ненавистью к светлому заклинателю, Сюэ Ян, используя трупный яд, превращал живых людей в марионеток и с удовольствием наблюдал за тем, как Шуанхуа, подчиняясь зову некротической энергии, пронзал простых крестьян. Однако вскоре ярость в груди тёмного заклинателя утихла, вытравленная яркими улыбками Сяо Синчэня, его добротой и заботой. Не прошло и года, как Сюэ Ян спрятал склянку с трупным ядом, отбросил свои коварные планы и просто остался в похоронном доме рядом со своим бывшим врагом и Слепышкой. Несмотря на свою славу бессердечного человека, — буквально дьявола во плоти, — сердце Сюэ Ян всё же имел. И теперь оно безраздельно принадлежало слепому даосу в светлых одеждах. Который никогда и не при каких обстоятельствах не должен узнать о том, сколько невинной крови пролил по вине своего безымянного друга.       Ответ Сюэ Яна, по всей видимости, совершенно не удовлетворил Сун Ланя.       — Я тебе не верю, — категорично заявил даос. — Такое животное, как ты, не способно на благородные поступки. У всех твоих поступков должна быть причина. Почему ты остался с Сяо Синчэнем?       — Я остался с ним, потому что захотел, — спокойно, и, что самое главное, абсолютно честно ответил тёмный заклинатель, ловко отбивая Цзянцзаем очередную атаку. — Мне некуда было идти, а Сяо Синчэнь благородно предоставил мне кров. Я посчитал возможным отблагодарить его за доброту, помогая на ночной охоте.       Тихий, ровный голос, так несвойственный тому безумцу, что они с Синчэнем сопроводили в Ланьлин, настолько поразил Сун Ланя, что тот внезапно перестал атаковать противника и даже опустил свой меч.       — Я тебе не верю, — повторил даос, однако в его взгляде промелькнуло сомнение.       В это же мгновение в глазах Сюэ Яна вспыхнул зловещий огонёк. Воспользовавшись замешательством противника, тёмный заклинатель вытащил из рукава своего ханьфу небольшой пузырёк и, откупорив крышку с помощью своей духовной силы, бросил порошок в лицо даосу. Сун Лань отпрянул, но было уже поздно: желтоватый порошок осел на его коже и попал в лёгкие вместе с вдыхаемым воздухом, мир закружился перед глазами заклинателя, а затем всё поглотила чернота. Меч выпал из ослабевших рук, и Сун Лань навзничь упал на землю.       — Какие вы, благочестивые заклинатели, всё-таки легковерные, — насмешливо фыркнул Сюэ Ян, удовлетворённый результатом своей небольшой хитрости.       Развернувшись, юноша с шумом вдохнул: в пылу битвы он совершенно потерял из виду крошку А-Цин. А та, по всей видимости, не теряла времени даром и успела сбегать за помощью. Во всяком случае, сейчас перед Сюэ Яном стоял Сяо Синчэнь, а кончик лезвия Шуанхуа вонзился аккуратно в живот тёмному заклинателю.       Сяо Синчэнь холодно спросил: — Было забавно?       Сюэ Ян, длинно вздохнул и на мгновение прикрыл глаза: вот и всё. Его мирной, спокойной жизни в городе И пришёл конец. И всё из-за этого мерзкого Сун Ланя и глупышки А-Цин, не умеющей держать язык за зубами.       Чувствуя горечь разочарования от осознания того, что, зная теперь, кто он такой, даоцзан никогда не позволит ему остаться подле себя, Сюэ Ян ответил: — Забавно. А как же иначе.       Впервые за долгие годы, проведённые в этом месте, он заговорил своим настоящим голосом, тем самым развеяв последние сомнения светлого заклинателя.       Сяо Синчэнь спросил: — Чего ты добиваешься? Зачем оставался со мной все эти годы?       Подобный вопрос несколько удивил Сюэ Яна. Он полагал, что в первую очередь даоцзан спросит про своего дружка Сун Ланя. Сделав шаг назад, тем самым слезая с лезвия Шуанхуа, босяк из Куйчжоу бросил взгляд за спину Сяо Синченя. А-Цин стояла на некотором удалении, и её «слепой» взгляд, определённо, был прикован к распластанному на земле телу Сун Ланя. Однако она не сделала ни малейшей попытки приблизиться к нему и никак не сообщила о его местоположении и состоянии даоцзану.       Сюэ Ян вновь повернулся к Сяо Синчэню и ответил: — Кто знает. Может быть, я просто разгонял тоску.       На прекрасном лице светлого заклинателя на мгновение промелькнула боль, отозвавшаяся в сердце Сюэ Яна призрачной надеждой. Быть может, для них ещё не всё потеряно? Нужно просто подобрать верные слова…       — Даоцзан Сяо Синчэнь, а я ведь так и не закончил свою историю. Ты все еще желаешь узнать продолжение?       Сяо Синчень ответил: — Нет.       Эту историю он рассказал не так давно. Был поздний вечер, и А-Цин никак не могла улечься спать, требуя у даоцзана «рассказать ей сказку». Сяо Синчэнь вежливо отказался, заявив, что не знает сказок. И тогда ему на помощь пришёл Сюэ Ян. Сказок тёмный заклинатель, росший сиротой на улице, естественно, не знал. Однако у него была одна история, которой он жаждал поделиться со своими сожителями. История о маленьком наивном мальчике, настолько любившем сладости, что ради тарелки пирожных согласился помочь незнакомцу и отнести письмо. Пирожных за свои труды мальчик не получил, хотя и исполнил задание в точности. Зато получил кучу тумаков и оплеух… во всяком случае, так Сюэ Ян рассказал в тот раз. Теперь же пришло время Сяо Синчэню узнать правду.       Несмотря на категоричный отказ, голова слепого даоцзана слегка наклонилась вперед, а меч замер в руке, и Сюэ Ян сказал:       — А я все равно расскажу. И, если услышав конец, ты по-прежнему будешь считать меня виноватым, то поступай, как тебе будет угодно.       Он небрежно промокнул рану на животе и прижал руку, чтобы кровь не лилась слишком обильно:       — Итак, ребенок увидел мужчину, обманом заставившего его доставить письмо, и в душе его одновременно вспыхнули радость и чувство незаслуженной обиды. Он с громким плачем бросился к мужчине и пожаловался: «Я отнес бумажку, куда ты просил, но когда вернулся в трактир, пирожные уже исчезли. А еще меня побили. Ты можешь купить мне другую тарелку?»       Но мужчину, по-видимому, только что сцапал тот здоровяк и тоже как следует отмутузил. На лице его красовались обширные кровоподтеки, и, увидев, как к его ноге прилип немытый сопляк, мужчина вконец раздосадовался и грубо отшвырнул его прочь.       Он забрался в экипаж, запряженный волами, и приказал кучеру немедленно трогаться в путь. Ребенок же поднялся с земли и принялся преследовать повозку — настолько сильно ему хотелось отведать сладостей. Нагнавши ее, он отчаянно замахал руками перед экипажем, призывая остановиться. Однако мужчину его плач окончательно вывел из себя. Он отобрал у извозчика кнут и обрушил его на голову ребенка, повалив того на землю.       Сюэ Ян отчеканил каждое следующее слово:       — А потом колеса экипажа проехались по руке ребенка, дробя палец за пальцем.       Сяо Синчэнь не мог видеть, но, тем не менее, Сюэ Ян занес левую руку перед его лицом.       — Ему было семь! Вся левая кисть оказалась раздавленной, а мизинец — размозженным в кашу и смешанным с грязью! В экипаже сидел отец Чан Пина.       Даоцзан Сяо Синчэнь, тогда, в Башне Кои, ты так убедительно и обоснованно излагал свои мысли, говорил остро по форме и справедливо по содержанию! Ты обличал меня и строго вопрошал, почему я вырезал целый клан из-за каких-то мелких склок. Как думаешь, может быть, все случилось потому, что пальцы принадлежали не вам, и вы не страдали от мучительной боли?! Или же потому, что вы не слышали, как звучат вопли ужаса, вырывающиеся из ваших собственных ртов?! Зачем я умертвил его семью? А почему бы тебе не спросить у него, зачем он решил посмеяться надо мной из праздной тоски?! Сегодняшний Сюэ Ян — поклон от Чан Цыаня тогдашнего! Клан Юэян Чан пожинал лишь то, что посеял сам!       Сяо Синчэнь заговорил, словно не веря его словам:       — Когда-то Чан Цыань лишил тебя пальца, и если ты жаждал мести, то мог бы просто лишить его пальца в ответ. Если же он и впрямь настолько обидел тебя, то ты мог бы лишить его целых двух, или даже всех десяти пальцев! Да отруби ты ему руку хоть по самый локоть, и то ладно! Но зачем тебе понадобилось убивать всю его семью? Неужели один твой палец стоит более пятидесяти человеческих жизней?!       Сюэ Ян вздрогнул, и в тёмных глазах что-то погасло.       «Не понял, — обречённо подумал юноша. — Да и с чего бы ему понять? Прославленный ученик Баошань Санжэнь, спустившийся с горы, чтобы помогать людям… что ты знаешь об этой жизни? Что ты видел в этом мире, кроме своей треклятой горы?»       Вслух же Сюэ Ян сказал:       — Разумеется. Тот палец был моим, а жизни — других людей, и сколько бы я ни умертвил, им с ним не сравняться. К тому же, погибло всего пятьдесят человек — как может подобное количество соизмериться с моим пальцем?       Сяо Синчэнь бледнел на глазах, слушая тщательно взвешенные речи Сюэ Яна, наполненные безоговорочной уверенностью в собственной правоте. Он вскричал:       — Тогда что с остальными?! Зачем ты стер с лица земли храм Байсюэ? Зачем ты ослепил даоцзана Сун Цзычэня?!       Ярость затопила сознание Сюэ Ян и он спросил в ответ:       — А зачем ты мне помешал? Зачем испортил мои планы? Зачем вступился за тех отбросов из клана Чан? Хотел помочь Чан Цыаню? Или Чан Пину? Ха-ха-ха-ха, а ты помнишь, как поначалу Чан Пин заливался слезами благодарности? А потом, как жалобно он умолял тебя прекратить свое пособничество? Даоцзан Сяо Синчэнь, с самого начала, во всем, что случилось, виноват только ты один. Тебе не следовало ввязываться в чужие препирательства и пытаться различить, где истина, а где ложь. Кто прав, а кто нет — разве может человек со стороны разобраться во всем? Твоя наставница, Баошань Саньжэнь, и впрямь мудра. Почему ты ослушался ее и не остался смиренно достигать бессмертия в горах? Если тебе не понять распри этого мира, то нечего было и возвращаться сюда!       Подобное Сяо Синчэнь уже не смог снести:       — Сюэ Ян… ты действительно… отвратителен до тошноты.       Сюэ Ян ощутил, как от этих слов какая-то тонкая нить внутри него оборвалась. Горько усмехнувшись, юноша разжал руку, и Цзянцзай с глухим звоном упал на землю, заставив даоцзана вздрогнуть, сам же тёмный заклинатель медленно опустился на колени и с тоской в последний раз посмотрел в прекрасное лицо, наполовину скрытое повязкой.       — Раз я тебе так противен, давай покончим с этим раз и навсегда, — глухо проговорил юноша. Протянув руку, он уверенно ухватился за лезвие Шуанхуа и приставил его острый конец к своей шее. — Вот, я тебе даже помогу, чтобы ты точно не промазал…       — Нет!       Громкий девичий визг заставил обоих заклинателей синхронно вздрогнуть. А-Цин, до этого момента молча стоявшая позади Сяо Синчэня, внезапно подбежала к даоцзану и мёртвой хваткой вцепилась в руку, держащую меч.       — Пожалуйста, даоцзан, не убивай его! — в голосе девочки слышалась отчаянная мольба.       Сюэ Ян растерянно моргнул и перевёл на неё шокированный взгляд.       — Ты чего творишь, Слепышка? — спросил он. — Ты же с первого дня мечтала от меня избавиться? Так радуйся! Пара минут, немного крови, и Сяо Синчэнь будет полностью в твоём распоряжении.       — Даоцзан, пожалуйста! — А –Цин, казалось, совершенно не обратила внимания на его слова, продолжая смотреть своими белёсыми глазами на Сяо Синчэня. — Нельзя с ним так. Он, может быть и убийца, но он ведь наш! Он столько лет жил вместе с нами, помогал тебе на ночной охоте, делился со мной конфетами. Благодаря ему тебя больше не обманывают торговцы на рынке! За всё это время Сюэ Ян не сделал ничего плохого, никому не навредил! Наверно, он изменился. Может же человек измениться?       — Но ты ведь сама позвала меня, чтобы я его остановил… — Сяо Синчэнь, судя по выражению его лица, был растерян не меньше Сюэ Яна. — Ты сказала, он дрался с каким-то заклинателем…       — Тот даос сам на него первый напал! — запальчиво заявила А-Цин, продолжая обеими руками держать руку своего даоцзана, словно, действительно, опасалась, что тот может навредить Сюэ Яну. — И я позвала тебя, чтобы ты помог Сюэ Яну! Я видела, он очень старался не ввязываться в драку, но тот мерзавец его вынудил драться, да ещё и ранил! А ещё он называл нашего А-Яна плохими словами.       — Слепышка, ты что, меня защищаешь? — Сюэ Ян судорожно сглотнул и широко распахнутыми глазами уставился на девушку. — Ты же меня ненавидишь!       — Я ненавидела тебя раньше, потому что не понимала, — А-Цин, наконец-то, соблаговолила отцепиться от Сяо Синчэня, подошла к тёмному заклинателю и положила ладонь ему на плечо. — Я всю жизнь провела на улице, и знаю, каково это, когда тебя все обижают. И я даже не хочу представлять, что тебе пришлось пережить, когда тебе сломали пальцы: это наверняка было дико больно. И у тебя не было денег на лекарства. И ты не мог с такой рукой ни воровать, ни работать. Ты голодал, да?       От девушки исходила такая волна сочувствия, что Сюэ Ян буквально задохнулся.       — Я три месяца питался объедками, которые отбирал у собак, — сглотнув комок в горле, признался он. — Мой мизинец превратился в фарш, но я был слишком мал, чтобы осознать, чем это мне грозит. Через некоторое время плоть загноилась. Мне… — Сюэ Ян нервно облизнул губы. — Мне было дико больно. Боль была невыносима. Жар не проходил. Моё сознание помутилось… — Сюэ Ян вздохнул. — Чтобы прекратить боль, я сам отрезал остатки пальца тупым ножом, найденным на улице.       Сяо Синчэнь, всё это время внимательно слушавший его слова, опустил меч. Подняв голову, Сюэ Ян увидел отражение собственной боли на лице даоцзана.       — Всю свою жизнь я был один, — тихо, но твёрдо проговорил тёмный заклинатель. — На улице выживает сильнейший. И я стал сильнейшим. Я грабил, убивал, совершал много гнусных поступков. Чтобы выжить. Да, я вырезал клан Чан. И храм Байсюэ. Я ненавидел тебя, Сяо Синчэнь. А потом ты подобрал меня, раненного, практически мёртвого. Ты, человек, которого я считал своим злейшим врагом, показал мне, что такое добро. Ты позаботился обо мне. — Сюэ Ян сглотнул. Впервые в жизни ему было по-настоящему страшно. Потому что следующие слова, которые он собирался сказать, либо окончательно всё испортят, либо помогут ему достучаться до этого упрямца. — Я полюбил тебя, Сяо Синчэнь. Твой свет разогнал мою тьму. Твоя забота и доброта погасили мою ярость, заставили позабыть о мести. И я остался. Не из-за каких-то корыстных побуждений или коварных планов. Я остался просто для того, чтобы быть с тобой. Помогать тебе на ночной охоте. Наслаждаться твоей улыбкой.       Сяо Синчэнь жалобно всхлипнул. Убрав Шуанхуа в ножны, заклинатель резко опустился на колени, обхватил Сюэ Яна за плечи и притянул к себе, накрывая его губы своими губами.       А-Цин, смутившись, поспешно отвернулась: она уже достаточно долгое время догадывалась, что эти двое испытывают друг к другу далеко не дружеские чувства, но одно дело догадываться, а совсем другое знать наверняка.       — Если ты обманываешь меня, я этого не вынесу, — оторвавшись от столь желанных губ, тихо сказал Сяо Синчэнь. — Пообещай, что больше не будешь убивать. Что останешься со мной и будешь придерживаться праведного пути.       — Обещаю, — охотно отозвался Сюэ Ян. — Буду белым и пушистым. Только не прогоняй меня.       — Не прогоню, — пылко заверил его даоцзан, вновь притягивая в свои объятия. — Помогу тебе искупить грехи, идя праведным путём.       Сюэ Ян счастливо улыбнулся, обнажая небольшие клычки, и уткнулся носом в шею своего любимого даоса.       — Сюэ Ян, а где тот заклинатель, напавший на тебя? — спустя непродолжительное время тихо спросил Сяо Синчэнь, продолжая держать тёмного заклинателя в своих крепких объятиях. — Ты убил его?       — Пф, — презрительно фыркнул Сюэ Ян, а затем нежно потёрся носом о шею Сяо Синчэня. — Никого я не убивал, всего лишь усыпил. Вон он, твой дражайший Сун Лань, лежит себе тихонечко. Пошли, сам убедишься.       Проигнорировав острую боль в потревоженной ране в животе, Сюэ Ян проворно поднялся на ноги и помог встать Сяо Синчэню. Нежно сжимая тонкие пальцы даоса в своей ладони, Сюэ Ян подвёл его к распластанному на земле телу Сун Ланя. Опустившись возле друга на колени, Сяо Синчэнь первым делом осторожно коснулся его запястья, проверяя пульс.       — Это, правда, Цзычэнь? — неуверенно уточнил светлый заклинатель, нерешительно коснувшись кончиками пальцев лица друга, пытаясь удостовериться.       — Он самый, — стараясь слишком явно не демонстрировать своего недовольства, заверил его Сюэ Ян. — Полагаю, нам стоит затащить его в дом? Не дело ему посреди дороги валяться.       — Да-да, конечно, — поспешно согласился с ним Сяо Синчэнь. — И нужно непременно перевязать твои раны… надеюсь, я не очень серьёзно тебя ранил?       — Пустяки, — легкомысленно отмахнулся Сюэ Ян. — Но я буду тебе очень признателен, если ты позаботишься о том, чтобы после пробуждения твой дружок не продолжил начатое тобой. Потому что, если он снова поднимет на меня свой меч, уж не обессудь, я буду защищаться. И не факт, что не отрежу ему чего-нибудь лишнее.       «Голову, например», — мысленно закончил Сюэ Ян.       — Я не позволю Сун Ланю причинить тебе вред, — твёрдо заявил Сяо Синчэнь. — Когда он очнётся, я ему всё объясню.       — Как скажешь, — покладисто отозвался Сюэ Ян. Наклонившись, он поднял с земли корзинку с овощами и вручил её светлому заклинателю. — Вот, возьми. Не зря же я ходил на рынок.       — А как же даоцзан Сун…       — Ещё чего не хватало, тебе пачкать об него свои белые одежды, — ворчливо пробормотал Сюэ Ян. Крепко стиснув зубы, тёмный заклинатель не без труда приподнял тяжёлое тело Сун Ланя и водрузил его себе на спину. А-Цин, всё ещё стоявшая рядом, про себя отметила, что также несколько лет назад Сяо Синчэнь нёс в город И самого Сюэ Яна.       «Надеюсь, этот даоцзан больше не принесёт нам неприятностей, — подумала девочка, направляясь в сторону похоронного дома вместе с Сяо Синчэнем и Сюэ Яном. — А если он будет снова обижать А-Яна, я его поколочу своей палкой».