Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Хёнджин не надеется встретить человека, способного спасти его от проклятья. Он исполнил желания стольких людей, и ни один из них не смог в ответ осуществить его единственное. Его жизнь похожа на замкнутый круг: только он уходит во тьму, как его вновь зовёт знакомая мелодия.
Примечания
* Пири - корейский музыкальный инструмент по типу флейты
В шапке указаны только главные персонажи и основные пейринги, будут также побочные, но я не стала их указывать во избежание серьёзных спойлеров. Остальные персонажи будут так или иначе появляться на фоне.
Если вы знакомы с древнегреческой мифологией, то знаете, какую херню иногда там творили Боги. Здесь, конечно, не такая жесть, но местами может быть грубо, несправедливо, а Боги бывают те ещё самодуры. Я предупредила.
Работа поделена на три части, и каждая из них носит название песни одной из групп. Все части будут в одном фф!
История чанликсов из этой вселенной рассказана в отдельном фф:
https://ficbook.net/readfic/10982832
Приятного прочтения!
Посвящение
😌🤲🧡
Chapter 23
31 января 2022, 12:20
*
Хёнджин немного иначе представлял себе их встречу. Бора с трудом сдерживает слёзы, застывшие в глазах. Сколько их уже пролито — невозможно сосчитать. Хёнджин давно хотел увидеть её эмоции, и вот, наконец-то, победил, только почему-то победителем себя не чувствует. — Какой же ты грязный… Хёнджин отводит равнодушный взгляд в сторону, делая вид, что его совсем не задевают её слова, на самом деле глубоко ранящие в сердце. Сколько раз он уже это слышал — невозможно сосчитать. Хочется сжаться и спрятаться от затапливающего стыда. — Что кровь у тебя грязная, что душа. Такой как ты недостоин жить на Халласане наравне с богами. Бора не любит украшения. Единственное, что она носит — широкий перстень, обжигающий холодом метала, когда она отвешивает Хёнджину пощёчину. Тот, не ожидавший, что кто-то в этом мире способен поднять на него руку, едва не падает на колени, накрывая ладонью скулу. Если бы он не был полубогом, то от перстня остался бы синяк. — На самом деле ты такой жалкий… — грустно усмехается она. — Прекрати, — взрывается Хёнджин. Все оскорбления ранят намного больнее, потому что он признаёт и ощущает свою вину, но не находит сил извиниться. Он не знал о засаде и о том, что Минхо погибнет. Бора могла бы защитить его, отвести стрелу в сторону, если бы Минхо в ту ночь обратился к ней с молитвой, но прошедшего уже не вернуть. Помогут ли его извинения? Бора сжимает губы в тонкую полоску и отвешивает ещё одну пощёчину, в этот раз вынуждая Хёнджина опуститься на колени не столько из-за силы удара, сколько из-за подавляющей силы, исходящей от неё. — Прекратить? — Бора быстрым движением вытирает слёзы и хватает Хёнджина за подбородок, больно впиваясь в нежную кожу ногтями. — Ох, милый, я только начала. — Я устал слушать твои оскорбления, ты ими сыпала и до того, как я был действительно виноват. Лучше накажи меня. — А что, боишься, что я придумаю для тебя какую-то месть, а ты будешь жить и бояться её исполнения? Ты прав, я бы тебя так просто не оставила, но ожидание наказания может быть страшнее самого наказания, поэтому ты хочешь получить его сейчас? Даже в такой ситуации пытаешься получить меньший ущерб. Хёнджин сглатывает, когда Бора склоняется ближе к нему, с вызовом заглядывая в глаза. Её губы изгибаются в усмешке. О, она точно что-то придумала. — На самом деле, я думала над твоим наказанием ещё до того, как ты вернулся, и приготовила для тебя небольшое проклятие. — Это невозможно, — выдыхает Хёнджин. По спине бегут мурашки и пробивает на пот. — Нельзя проклясть Бога… — А ты Бог? Ишь как испугался. Кажется, ты забыл про иерархию и слишком много о себе возомнил. Я имею на это полное право. — Моя… — Мать? — перебивает его Бора. — Ох, думаешь, она вступится за тебя? Думаешь, ты ей дорог? Тогда тебе стоит знать историю твоего рождения. Твоя дорогая матушка была влюблена в смертного, как и я, да только её возлюбленный был смертельно болен. Она знала, что скоро с ним расстанется, и он навсегда отправится в Царство Мёртвых, тогда она решила забеременеть от него, чтобы у неё осталось хоть какое-то напоминание о нём. Ты его точная копия, Хёнджин. — Что ты… — Заткнись и слушай. Вот твоё наказание: я хочу, чтобы ты испытал то же, через что прошла я. Для этого ты должен влюбиться. С этого момента ты — слуга, раб человеческий. Будешь исполнять просьбы любого желающего заключить с тобой сделку. На выполнение обязательств у вас будет полгода, но разорвать её можно будет только в первые три месяца. Отказаться от сделки может только человек, ты же на это не имеешь права. Если человек не разорвёт сделку и не выполнит свои обязательства, то он умрёт в агонии. Но помни: если ты влюбишься, это означает лишь исполнение сделки, а не свободу. С этого момента ты будешь высасывать его жизненные силы, как паразит, пока он не умрёт к концу срока. Его единственным спасением будет полюбить тебя в ответ. До момента, пока ты сделку не выполнишь, пути на Халласан тебе нет. Хёнджин открывает рот для ответа, как Бора касается пальцами его лба. Его окутывает чёрный дым, пропитывая насквозь. Всё внутри горит и жжёт, будто плавится. Хёнджин хватается за левый глаз, изнывая от боли, с которой он темнеет до карего оттенка. Земля под ним крошится, и Хёнджин проваливается в пропасть.*
Хёнджин с трудом открывает глаза, чувствуя себя так, будто он вырубился от удара пыльным мешком по голове. Он не знает, где он, но в помещении, где он лежит, жарко и пахнет травами. Поворачивает голову и осматривается, но понятней не становится. Комната похожа на лазарет, но с одной койкой-местом и столом, на котором разложены лекарства и догорает свеча. Сдаётся Хёнджину, терпкий запах исходит именно от неё. Дверь приотворяется, и в лазарет заходит женщина лет тридцати в синем одеянии в пол с порцией свеч в руке. Она сразу замечает пробуждение своего пациента, но её лицо не выражает никаких эмоций. — Проснулся наконец, — пренебрежительно бросает она и меняет свечу. — Кто… вы? — с тяжёлым кряхтением Хёнджин принимает сидячее положение и подкладывает под спину подушку. Всё тело ломит, голова болит, а желудок сводит от голода. Хёнджин никогда не чувствовал себя настолько паршиво даже в человеческом обличии. — Для всех я просто знахарь, — женщина присаживается на край постели. — Люди думают, что я лечу их травами и мазями, но на деле у меня есть дар от Богов. Кто ты такой мне известно. Твоя мать явилась ко мне во сне, просила позаботиться о тебе в земном мире и помочь с проклятием. Меня зовут Юбин. — И чем ты можешь помочь мне? Уж извини, но заключать с тобой сделку я не собираюсь. — Может, хотя бы расскажешь мне об условиях сделки? Я ведь о ней даже не знаю ничего. — Что-то о том, что я должен исполнять желания людей, а взамен они должны пытаться влюбить меня в себя, — Хёнджин морщится и хватается за голову. Любая попытка вспомнить подробности его жизни на Халласане отдаёт болью. — Ладно-ладно, не напрягайся. Ты ещё не полностью восстановился, — Юбин надавливает Хёнджину на плечо, вынуждая переместить подушку и лечь на спину. В этот момент его живот предательски урчит. — О, так ты проголодался? Юбин приносит Хёнджину лёгкую похлёбку, и тот готов поклясться, что никогда в жизни не ел с таким аппетитом. Наверное потому, что раньше он не испытывал такого голода. Приходится мириться с тяжестями людского существования, его тело и организм требуют ухода и поддержания. Юбин оставляет его у себя до полного восстановления и до того момента, пока она не придумает, как можно помочь ему с проклятием. Хёнджин времени зря не теряет, обвыкается с жизнью в роли человека и мирится с мыслью, что до тех пор, пока он не выполнит сделку, путь на Халласан ему закрыт. А ещё Хёнджин избегает зеркал в доме, некоторые он закрыл простынями. Впервые, когда он увидел своё отражение, то был в ужасе. За время, проведённое в постели, он заметно осунулся, его кожа перестала быть настолько бархатной, а волосы не блестели здоровьем. Но главное, не было больше пары голубых глаз, которые он так любил. С того же дня дни Хёнджина разбавились тренировками для поддержания тела, и на поправку он пошёл гораздо быстрее. Юбин тоже видела, что Хёнджину её лечение больше не требуется. Страшно было выпускать его одного в мир людей, он ведь был совсем несмышлёнышем, не знающим, как найти кров и заработать на еду. Как он вообще отреагирует на новость, что ему придётся, о боже, работать, чтобы выжить? Но этот разговор должен был состояться. Юбин пришла к нему под вечер с деревянным футляром в руках. — Ты больше не можешь находиться на моём содержании, ведь ты полностью здоров, — прямо начинает Юбин, а Хёнджин серьёзно слушает. — Я обещала лишь помочь тебе набраться сил и выпустить в самостоятельную жизнь. Но я помню также, что должна была решить твой вопрос с проклятием, и я придумала, как. Мы заключим сделку, но другую. Юбин открывает футляр, в котором на мягкой подложке лежит деревянный музыкальный инструмент, пири. Хёнджин не совсем понимает, как это может помочь ему, но внимательно слушает, ожидая продолжения. — Мы можем перенести часть твоей души в пири, и с этого момента, если кто-нибудь заиграет на ней мелодию, где бы ты ни был, ты появишься перед тем, кто тебя звал. Я же буду давать инструмент только тем, кто искренне будет хотеть исполнения своих желаний. Когда сделка будет выполнена, часть твоей души из пири вернётся к тебе, и ты вновь будешь единым целым. — Допустим, — кивает Хёнджин. Идея ему не особо нравится, но в этом есть смысл, так как сам он понятия не имеет, где и как искать людей, желающих заключить с ним сделку. Не ходить ведь по улицам и не предлагать прохожим, правда? — Но это сделка. Что ты хочешь взамен? — Я хочу долгих лет жизни. Не знаю, сколько тебе времени потребуется, чтобы влюбиться, но уверена, что это будет не таким быстрым процессом. Я не умру до тех пор, пока ты не выполнишь сделку, вот моё желание. Хёнджин задумывается. Сделка выходит честная: Юбин будет помогать ему до тех пор, пока их работа не будет выполнена, и не важно, займёт это сотни или тысячи лет. Хёнджин, на самом деле, не хочет верить, что это может быть так долго. Да и… других вариантов, кроме как согласиться на сделку с Юбин у него, честно говоря, нет. — Я согласен. Юбин с трудом прячет довольную улыбку и протягивает Хёнджину пири. — Тебе нужно сыграть. Хёнджин неуверенно принимает пири и дует в неё. Он умеет играть на музыкальных инструментах, но духовые явно не его профиль. Вырывается лёгкий свист, но этого достаточно, чтобы разжечь внутри огонь. Разделение души не самый приятный процесс. Хёнджин зажимает зубами подушку, его пробивает на пот, но он уверенно держится и почти не кричит. Лишь на секунду теряет сознание, а когда открывает глаза, боль уходит, оставляя лишь неприятное пустое чувство в груди. Несмотря на пережитую боль, голова работает отлично, все мысли ясны. Хёнджин пододвигается к Юбин и касается её лба средним и указательным пальцами. Та вздрагивает, прошибленная током, но она явно отделалась меньшей болью. — Что ж, — Юбин ведёт плечами. — Я свою часть выполню, однако содержать и ухаживать за тобой с этого момента я не обязана. Ты должен учиться жить в мире людей, но, если будут вопросы или понадобится помощь, ты можешь ко мне обратиться. Юбин выдаёт Хёнджину необходимый минимум и даже немного монет, которых хватит на несколько дней проживания в какой-нибудь дешёвой таверне и еду на первое время. Хёнджин старается не думать о том, как это несправедливо, ведь, по сути, она правда ему ничего не должна. Да, помогла, но у неё были на то личные причины. Так начинается самая тяжёлая неделя в жизни Хёнджина. Юбин ещё не нашла ему подходящего человека для сделки, поэтому приходится выживать собственными силами. Таверна оказывается несколько дороже, чем Хёнджин рассчитывал, поэтому на еду ему попросту не хватает. Он пытается найти работу, даже в той же самой таверне, но всё валится из рук. На одной работе его обманывают на деньги и не платят, другая оказывается непосильно сложной, что Хёнджин к концу дня едва доходит до постели. Неужели человеческая жизнь сложна настолько? Хёнджин никогда об этом не задумывался, но испытав на себе, приходит в ужас. Через неделю у него кончаются деньги, и его выселяют. Хёнджин оказывается на улице, совершенно не зная, что ему делать дальше. Вернуться к Юбин? Остаться у неё взамен на что-то? Нет, Хёнджин не готов унижаться настолько, чтобы просить у неё кров. Она ясно дала понять, что лишний груз в его лице ей вовсе не нужен. Хёнджин отчаянно бредёт по улочкам, пока не выходит за ворота города. Стража смотрит на него как на умалишённого, учитывая, что уже смеркается, а у него почти нет вещей, но выпускает. Вот Хёнджин и бредёт по дороге в неизвестность, пока у него совсем не иссякают силы. Тогда он падает на колени, отбросив мешок со скромными пожитками, и поднимает руки к небу. Он знает, что она его слышит. Наверняка смеётся и злорадствует его поражению. — Умоляю, — Хёнджин утирает непрошенную слезу, сложив руки в молебном жесте. — Ты ведь видишь, что я не справлюсь, не выживу. Я согласен с твоим наказанием и буду выполнять сделки, но я не могу жить всё это время на земле, ожидая желающего её заключить. Прошу, пощади, разреши мне вернуться. Какое-то время ничего не происходит. Хёнджин поднимается с колен, решив, что Бора проигнорировала его, как в следующую секунду поднялся ветер, поднимая пыль и песок с дороги. Песчинки закружились вокруг него, пришлось закрыть лицо руками, ведь в какой-то момент их стало слишком много. Землю разрыхлили сети и обхватили его поперёк, утаскивая за собой в пустыню.Что еще можно почитать
Пока нет отзывов.