Отставка, сэр?

      — Гарри? Гарри!       — Мм?       Поттер прекратил наконец сверлить взглядом директора школы чародейства и обернулся на оклики.       — Расскажи уже нам! Как вот это все вышло?! — взволнованно воскликнула Лаванда Браун, театрально взмахнув рукой в сторону учительского стола. — Ладно профессор Люпин, он отличный преподаватель, хоть его вторая сущность и вызывает больше вопросов, чем ответов. Но Сириус Блэк?! Как это произошло вообще?! Я думала, у нас во всей школе остается только один пожиратель и тот, как ты уверяешь, невиновный! — лицо девушки пылало от негодования, словно именно Гарри был виноват в перетасовке преподавательского состава. — И где Рон?       — Она права, Гарри, что это вообще за ерунда происходит? — поддержал сокурсницу Дин Томас. — Мы думали, Блэк, Люпин и мистер Уизли только помогают с восстановлением замка. Почему ты за всю неделю не сказал ничего о новых назначениях?       — Давайте потом в гостиной все обсудим, есть хочется. И так целый день по поручениям Филча носились, — оглядевшись вокруг, тихо сказал Поттер и изобразил живой интерес к пирогу с патокой. Он так привык молчать о Сириусе, что сейчас совсем не знал, как отвечать на неудобные вопросы.       — Ну уж нет… — завелась было Лаванда.       — Сказано же тебе — в гостиной поговорим, — осадила ее Гермиона. — Или хочешь превратить ужин в публичное выступление?       Лаванда в ответ надула губы, неодобрительно сверкнула на девушку глазами и, всем видом выражая недовольство, положила себе в тарелку кремовое пирожное с клубникой.       Гарри облегченно выдохнул, мысленно благодаря подругу за то, что та пресекла неприятный разговор. Он и представить не мог, что видеть Сириуса за учительским столом будет настолько непривычно. По правде сказать, когда Снейп заявил, что хочет поручить старому недругу преподавание, Гарри едва не расхохотался, настолько абсурдной казалась эта идея. Как минимум потому, что вообразить Бродягу учителем было очень сложно. А еще он ни в какую не мог представить Сириуса преподающим арифмантику. ЗОТИ — еще куда ни шло, но чтоб крестный объяснял студентам цифры и формулы — это совершенно не ложилось в голове. Однако у жизни, судя по всему, был собственный план.       Заметка с оправдательным приговором Визангамота вышла всего три дня назад. Первые сутки после этого Блэк по одному Мерлину видимой причине отсыпался на Гриммо. Второй день полностью провел в министерстве. Зато на третий объявился в Хогвартсе свежим, выбритым, одетым в новую темно-синюю мантию с серебряным шитьем. Те из старшекурсников, кто помогал восстанавливать замок, вынуждены были довольствоваться лишь рассказом Гарри и Гермионы о том, что Сириус был ложно обвинен и теперь решил начать свою реабилитацию. Однако и они, и те, кто увидел нового преподавателя арифмантики только сейчас, на пиру, были в полном шоке. По их мнению, человек, отсидевший двенадцать лет в Азкабане, пусть и по ложному обвинению, ну никак не мог стать профессором Хогвартса.       Гарри и сам не знал, как реагировать на все происходящее. С одной стороны он был невероятно рад за Сириуса. После того как крестному столько довелось вынести, было радостно видеть такие разительные перемены. С другой же, Блэк всегда был для Гарри голосом из-за стен школы, который готов прийти на помощь советом и делом. Общение с Сириусом было очень личным секретом, который трепетно охранялся. Теперь же Гарри ощущал, будто его сокровенную тайну раскрыли, выставили на всеобщее обозрение как препарированную лягушку в музее. И вот ему уже невыносимо смотреть на Блэка, весело болтавшего за столом с Люпином. Поттер попытался было сосредоточиться, силясь распознать неприятное чувство, и тут же узнал ревность.       Стараясь заглушить непрошенные мысли, Гарри помотал головой и вновь устремил взгляд к столу преподавателей. Он хотел отыскать там Снейпа, чтобы перевести размышления в иное русло. Однако, пока он разговаривал с товарищами по факультету и витал в облаках, директор успел уйти. Глаза снова невольно наткнулись на широко улыбающегося крестного, который отсалютовал бокалом в сторону гриффиндорского стола.       — Гарри.       Тихий олик заставил мальчика-который-победил вздрогнуть. Он повернул голову и увидел, что склонившийся к его уху Невилл сощурившись смотрит на кого-то из сидящих поодаль однокашников. Гарри проследил направление его взгляда и увидел, что там, отвернувшись, весело болтала с подружками Джинни.       — Ты можешь, конечно, не отвечать, но все же… — тихо, чтобы его слышал только друг, продолжал Лонгботтом. — Где Рон? Ведь его отец теперь преподаватель, а он даже не приехал, чтобы помочь нам с ремонтом. Да и Джинни… Я вообще думал, что вы вместе… Фреда с Джорджем и остальных старших Уизли можно понять. Все работают. Приводить дела в порядок после войны — задача непростая. Но Рон и Джинни… Но не отвечай, если не хочешь, — снова добавил он.       — Рон не верит, что Снейп невиновен. Когда мы с Гермионой решили найти способ вытащить его из Азкабана, Рон просто развернулся и хлопнул камином, — поморщился Поттер.       — Да ты что! — удивлённо вытаращившись на друга, прошептал Невилл. — Ну ладно, я еще могу понять Рона, он просто знает не все, но Джинни…       — А что с ней? — насторожился Гарри.       — Как тебе сказать… — замялся Невилл, озираясь. — Снейп ведь нас очень ловко прикрыл, когда мы меч Гриффиндора стащить пытались. Наказал конечно, но к Кэрроу не отправил, — косясь через стол на Лаванду, пробормотал Лонгботтом.       — Да, я в курсе этой истории, — махнул рукой Гарри. — Нам тогда старый выпуск «Пророка» попался, там про вас писали.       — Зато ты не в курсе других историй, — хмыкнул Невилл. — Снейп не раз прикрывал меня или просто слепым прикидывался. Никогда бы не подумал, что скажу такое, но если ты пойдешь защищать этого старого скользкого хмыря хоть перед всем министерством магии разом, я пойду с тобой. Хотя бы потому, что несколько месяцев ЗОТИ нам преподавала не кто-нибудь, а его жена, и ручаюсь, это полностью заслуга Снейпа. Половина наших живы только благодаря тому, что она до одури гоняла нас на своих занятиях. По правде сказать, я все еще в шоке, как этим двоим удалось так ловко все обставить, чтоб ни один студент не заподозрил, что они за две команды играют. Я только под конец начал догадываться, что что-то не чисто, и то Малфоя тряхнуть пришлось.       — Давай все же потом поговорим, — сдавленно пробормотал Поттер. Невилл кивнул и потянулся к кувшину с тыквенным соком.       Гарри не был уверен, что способен подобрать сейчас правильные слова. Разговор с Невиллом заставлял снова и снова задаваться вопросом: почему Рон, которому и отец, и они с Гермионой рассказали, что Снейп был двойным агентом, не пожелал ни вернуться в школу, ни даже поговорить со своими друзьями. А теперь вот выяснилось, что и Джинни тоже вполне могла догадаться, что ненавистный профессор на самом деле играет на два фронта. Гарри вновь искоса взглянул на Лонгботтома, увлеченно болтавшего с кем-то из шестикурсников, и вопросов стало еще больше. Когда это Невилл успел сделаться настолько смелым и уверенным в себе? Когда полноватый, запинающийся через слово от собственной застенчивости круглолицый подросток успел превратиться в высокого статного парня с твердым взглядом? Гарри решительно не узнавал его. Похоже, Невилл наконец стал тем, кем всегда так хотел быть — истинным сыном мракоборцев, героев первой магической войны. Вот только цена такого преображения ужасала.       Пир подошел к концу. Минерва Макгонагал, усилив голос заклинанием, настойчиво отправляла всех спать. Поднялся знакомый школьный гомон: отодвигались стулья, позвякивали отставляемые тарелки, старшекурсники выкликали новичков, которые испуганными стайками жались к ребятам постарше. Гарри обернулся, чтобы встретиться взглядом с Гермионой, но та уже унеслась опекать перепуганных, словно воробьи, первогодок.       Глубоко вздохнув, национальный герой направился к выходу из Большого зала в общей массе возбужденно переговаривающихся студентов. Он и не представлял себе, насколько чужим будет ощущать себя в стенах родной школы после всего, что случилось с ним за последний год.              Стоило Гарри оказаться в общей гриффиндорской гостиной, как его тут же оглушили грянувшие громом аплодисменты.       — Гарри, мы думали, ты не вернешься!       — Гарри, распишись на моей рубашке, я отправлю ее отцу, а то он не верит, что мы учимся вместе!       — Гарри, а это все правда про Снейпа? А про Блэка?       — Гарри…       — Гарри…       Голоса и лица сливались в сплошной поток. Парню не удавалось ни на чем толком сосредоточиться. Гвалт стоял такой, что дрожал пол. Очертания комнаты на мгновение смазались, голова пошла кругом, словно Гарри залпом опрокинул в себя стакан огневиски. Поттер схватился за виски и чуть пошатнулся.       — А ну отстаньте от него! И освободите кресло, а то столпились так, что яблоку негде упасть!       Шум тут же стих. Голос Невилла, вошедшего следом за другом в портретный проем, показался Поттеру избавлением.       — Гарри, тебе надо сесть, — взволнованно прошептала ему на ухо Гермиона. Поттер обернулся и рассеяно уставился на нее. Он совершенно не заметил, когда девушка подошла и ухватила его за локоть, будто боялась, что приятель в любой момент может растянуться на ковре.       — Надо рассказать им хоть что-то, — так же тихо добавила Гермиона. — Иначе будет как на пятом курсе. Уж министерство постарается.       — Давай лучше ты, — одними губами, чтобы слышала только девушка, выдавил Поттер.       — Нет, Гарри, — покачала та головой, — Темного Лорда убила не я, и Снейпа из тюрьмы тоже не я освободила, да и Сириус не мой крестный, а твой.       Национальный герой сокрушенно вздохнул, вновь обернулся к товарищам по факультету и, собравшись с духом, направился к освобожденному для него креслу. Вечер обещал быть долгим.              Северус стоял на пороге большого камина в библиотеке поместья. В голове неприятно шумело от выпитого на голодный желудок бокала вина. Нахмурившись, зельевар вглядывался в непривычно плотную темноту перед собой. Нескольких мгновений ему хватило чтобы понять: в доме он совершенно один.       — Isncendio, — буркнул Северус себе под нос, зажигая свечи.       Библиотека наполнилась мягким золотистым светом. В особняке царила гробовая тишина, лишь накрапывающий дождь шуршал за окнами. Зельевар огляделся и увидел записку, лежащую на журнальном столике. Тут же в животе тугим комом свернулось нехорошее предчувствие. Он взял пергамент в руки и пробежал по строчкам, выведенным тонким ровным почерком.       «Я в гостях у родителей на пару дней. Луиза»       Снейп несколько раз перечитал короткую фразу, не веря своим глазам. Затем смял лист и со злостью швырнул в огонь. Клокоча от гнева, он несколько раз прошелся вперед-назад перед камином, не в силах оставаться на одном месте.       — Шикарно! Просто великолепно! — прошипел он, запуская пальцы в длинные черные волосы. — Чуть что случилось не по ее хотению, как она спешит плакаться в жилетку родственникам и рассказывать, как же ей тяжело живется в принудительном браке!       Он заозирался по сторонам в надежде, что из-за какого-нибудь шкафа или стеллажа к нему сейчас шагнет Иво и с фирменной невозмутимостью на лице скажет какую-нибудь нравственно-поучительную чушь. Однако, дворецкого, по всей видимости, тоже не было на месте, и зельевар почти жалел, что змей решил благоразумно не подворачиваться под горячую руку и куда-то уполз под шумок хозяйских разборок.       Раздираемый недовольством, Снейп стянул с плеч мантию и кинул ее на спинку кресла. Следом полетели сюртук и шейный платок.       — «Дааа, Нюниус… Ты сегодня был просто великолепен! Лучшее первое сентября в жизни!» — саркастично насмехался внутренний голос.       Зельевар упал в кресло и принялся расстегивать пуговицы на манжетах. Закатав рукава белой рубашки до локтя, он взмахнул волшебной палочкой. Из малой гостиной, громко брякнув створками буфета, вылетела початая бутылка огневиски. Ударившись по пути о двери, она со свистом рассекла воздух и с размаху опустилась прямо в руку Снейпа. Северус взялся за крышку и остановился.             — «Отлично! Образцовый отец и примерный семьянин! Стоило повздорить с женщиной и тут же схватился за бутылку! Яблочко от яблоньки, не иначе. Так ведь, Северус Тобиас Снейп?»       Зельевар покосился на почти уже скрученную металлическую крышку, затем медленно закрутил ее обратно и аккуратно, будто чего-то опасаясь, отставил на пол между креслом и журнальным столиком. Неприятное гложущее чувство не отпустило, вовсе нет, но желание ощутить, как по горлу прокатывается янтарная жидкость, резко отпало. Не зная, куда себя деть от гнева и беспокойных мыслей, Снейп вновь поднялся на ноги и огляделся.       — Homenum Revelio, — произнес он, взмахнув палочкой.       Секунду-другую Северус еще надеялся, что в доме кто-то есть, но все напрасно. Поток магии вернулся к нему пустым. Скрипнув зубами, зельевар схватил с подлокотника сюртук, кинул в огонь щепотку летучего пороха из горшочка на подставке и, раздраженно скомандовав «Хогвартс!», унесся в зеленых языках пламени.

***

      Капли дождя, пронизывая непроглядную черноту ночи, мерно барабанили по шиферной крыше мастерской. Откатные двери были настежь открыты. Небольшая керосиновая лампа, стоявшая на верстаке, освещала клочок отсыпной гравийной дорожки и небольшую полоску газона. Все остальное было плотно укрыто за серой пеленой дождя. Иво стоял под навесом у открытых дверей, скрестив на груди руки, и вглядывался во мрак перед собой. Он точно знал, что там впереди начинался лес, где под бдительным присмотром хранителя конюшен бродили единороги.       — Видами любуешься, значит? — прохрипел совсем рядом знакомый низкий голос.       Иво резко обернулся, выхватил палочку, но не успел сосредоточиться на заклинании. Здоровенный кулак с силой врезался ему под ребра, и дворецкого отшвырнуло к стене. Змей от души приложился о каменную кладку и задохнулся. Легкие отказывались пропускать кислород. Прямо напротив него в рубленых тенях возвышался голый по пояс высоченный детина с перекошенным яростью лицом. Его фигура в неверном свете лампы казалась грубо высеченной из камня статуей.        — Ой, да не трудись, — насмешливо произнес шагнувший из тени Бастер, глядя, как дворецкий трясет головой в попытке вновь собрать картинку перед глазами и поднимает на него древко.       — Cruсi…       Молниеносный точный выпад под дых не дал закончить заклинание. Следующий удар выбил из руки волшебную палочку. Мгновение, и широченная ладонь схватила дворецкого за горло и, на удачу снова приложив затылком о камни, прижала к стене.       — Какого… — зашипел Иво. Зрачки в янтарных глазах вытянулись в тонкие щелки, черты лица заострились, на высоких скулах наметилась чешуя, а язык был готов вот-вот разделиться надвое.       — Только попробуй обернуться. На британский флаг порву, — спокойно, будто сообщая случайному прохожему, который час, сказал Бастер. Продолжая удерживать маледиктуса, он окинул его внимательным взглядом с головы до ног. — А теперь слушай сюда, чешуйчатый. Ты прямо сейчас со всей доступной скоростью поползешь к мастеру и сделаешь так, чтобы он вернулся. И к миледи заодно сходишь.       — Да пошел ты! — дернувшись заартачился маледиктус, однако превращаться в змея передумал. — Я ничего не сделал!       — Умница, все же не зря ты числишься здесь дворецким. Погляди-ка, продолжаешь хорошо соображать, даже когда твоя голова вот-вот попрощается с шеей, — ласково протянул Бастер и плотоядно оскалился. Сейчас он был похож на огромного сытого кота, который лениво играется с порядком надоевшей мышью. — В том-то и дело, что ты ничего не сделал, змей! Ты не мог не видеть, как хозяйка ходит кругами, места себе не находит в ожидании мужа! В школу эту гребаную носится едва не каждый день, лишь бы у него на глазах находиться! Ты давно мог сделать так, чтобы он наконец оторвался от своих бумажек и дел гребаного министерства и занялся тем, что действительно важно!       — Семейные отношения хозяев — не мое дело! — выплюнул Иво, прожигая хранителя лесов взглядом.       — Не держи меня за дурака, чешуйчатый! — холодно расхохотался Бастер. — Когда тебе хочется, то все на свете становится твоим персональным делом!       — Ты забываешься, — понизив голос, прошипел дворецкий.       — Кем ты себя возомнил, змей?! Кем?! — уловив перемену в голосе, пророкотал Бастер, склонившись к самому лицу маледиктуса и плотнее сжимая пальцы на его шее. — Ты всего лишь букашка! Ползучий гад под сапогами хозяев! Твоя обязанность — беречь эту семью. Знай свое место!       — Я ничего не сделал, — повторил Иво.       — А может ты просто решил, что если хозяева разругаются в пух и перья, то у тебя будет шанс?! — хохотнул хранитель лесов.       — Ты несешь редкостную чушь. Отпусти меня сейчас же! — выплюнул маледиктус.       Бастер не ответил. Всю леность его позы как рукой сняло, а маска веселья вдруг слетела с лица.       — Быть не может, — глухо вымолвил он, глядя на Иво теперь уже с открытой неприязнью и отвращением. — Ты не можешь всерьез этого желать.       — Не представляю, о чем ты.       — Не вздумай мне лгать! — рявкнул Бастер и снова тряхнул змея, приложив его о камни. В звериных глазах анимага полыхало адское пламя. Судя по выражению лица, он уже с трудом сдерживался, чтобы не свернуть дворецкому шею. — Ты что же это себе напридумывал?! Неужто пришло в голову, что если хозяева не станут вместе жить, то тебе удастся занять место мастера?! Ты совсем с катушек уехал за пятьсот лет?! Как только наглости хватает?!       — Это ты спятил, а не я, — зашипел Иво, задыхаясь.       — Я считаю твой пульс, ничтожество. И знаю, когда ты начинаешь лгать, — ласково произнес Бастер. — Или ты подумал, я просто так припер тебя к стенке? Я давно за тобой наблюдаю, насквозь тебя вижу! И раньше было заметно, как ты готов наизнанку перед хозяйкой вывернуться, но сейчас похоже решил, что раз она не отдала прямого приказа держаться от нее на расстоянии выстрела, то она была бы не против узнать тебя поближе?!       В мастерской повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь мерным перестуком капель дождя и тяжелым хриплым дыханием Иво.       — Ты не понимаешь, что это такое! Ты даже не представляешь, каково это… — злобным свистящим шепотом выдавил змей, глядя прямо в черные звериные глаза Бастера.       — О нет, я все прекрасно понимаю, — угрожающе пророкотал анимаг. — Ты решил, будто дашь волю тараканам в своей голове, а миледи станет радоваться и хлопать в ладоши, прося продолжения! Я, как видишь, стараюсь не соваться в курятник, который вы тут устроили, но не позволю тебе лезть к ней. Я слишком хорошо тебя знаю и, в отличие от хозяйки, в курсе, чего можно от тебя ожидать. Но ты полный идиот, если возомнил, будто проклятие позволит тебе это провернуть.       — А если позволит!       — Если позволит, то я сам тебе голову оторву и на пику у ворот нахлобучу, даже не сомневайся, — фыркнул Бастер. — А теперь включай свой замечательный мозг и думай, как вернуть этих двух голубей и их потомство обратно в гнездо. Потому что из нас с тобой умный именно ты.       — Может ты не заметил, но я не всесилен, — саркастично шикнул Иво, почуяв, что буря начала стихать. — Я ничего не смогу сделать, если они не захотят вместе жить.       — О, только не прикидывайся беспомощным, — Бастер жутко улыбнулся, обнажив зубы. — Я сейчас тебя отпущу, чешуйчатый, а ты немедленно выключишь пластинку, которая поет о том, как ты хочешь оказаться на месте того белого пушистого кота, которого миледи каждый день чешет за ухом. И поставишь другую, которая диктует обязанности хранителя поместья, о которых ты, судя по всему, забыл, — проворчал Бастер, отнимая руку от горла маледиктуса. — А теперь ползи отсюда. В твоих интересах сделать так, чтобы эти двое и их детёныши жили в Виндгорфе долго и счастливо. И я прослежу, насколько ты будешь усерден в достижении цели, даже не сомневайся.        С этими словами хранитель лесов развернулся, шагнул из-под навеса, не обращая внимания на дождь, и побрел по газону в темноту. Когда его широкая спина и хлюпающие шаги потерялись за жемчужно-серой моросью, Иво поднял руку и, морщась, аккуратно ощупал шею. Под белым воротом накрахмаленной рубашки уже начали наливаться бордовые отметины от огромных пальцев анимага.       — «А ведь и правда мог свернуть», — хмыкнул про себя дворецкий. Он огляделся в поисках волшебной палочки и с облегчением обнаружил ее под верстаком. Змей попытался вздохнуть глубже, но тут же закашлялся. — «Аккуратный гад. Не нанес ни одного удара, который я не смог бы спрятать под одеждой. Зато ощущается все просто великолепно. Прямо с каждым вздохом. И где только выучился?».       Маледиктус снова огляделся, словно подозревая, что Бастер все еще мог следить за ним, и вытянул из внутреннего кармана небольшие серебряные часы на цепочке.       — Сегодня ни один, ни второй уже сюда не пойдут, — пробормотал он. — Что ж… посмотрим, с чего начнется утро…       Захлопнув крышку часов, он очертил над собой водоотталкивающий купол и, засветив конец палочки, направился к задним дверям особняка.

***

             Глава школы чародейства и волшебства пришел в себя от отвратительной боли в области шеи. Недовольно заворчав, он попытался пошевелиться и тут же сообразил, что уснул прямо за письменным столом, лишь по счастливой случайности не нырнув носом в чернильницу.       — «Хорош был бы разукрашенный директор», — хмуро подумал Снейп, разминая пальцами затекшие плечи.       — Доброе утро, сэр.       Северус едва не подскочил от неожиданности, резко обернулся в кресле и мгновенно пожалел об этом. Шея взорвалась немилосердной болью. Сбоку от стола стоял Иво и старательно делал вид, что ничего сверхъестественного не происходит.       — Доброе, — проворчал зельевар, продолжая растирать шею. — Где моя жена?       — Миледи в доме своих родителей. Пока не было нужды скрывать ее семью от Темного Лорда, она бывала там стабильно раз или два в неделю. Полагаю, вынужденный разрыв с ними в последний год дался ей нелегко, — отозвался дворецкий. Лицо его не выражало ровным счетом ничего кроме вежливого участия.       — «Ага, а потом появился я, и драгоценные семейные посиделки накрылись медным тазом» — хмуро подумал Снейп.       Раздался стук в стекло. Северус, морщась, постарался обернуться, однако шея все еще продолжала твердить, что сон за столом — чрезвычайно северная идея.       — Сидите, сэр, я открою. Это всего лишь почтовая сова. Похоже на утреннюю газету, — сказал дворецкий. Он обошел директорский стол сзади и направился к окну.       Северус с подозрением покосился на змея. Ползучий гад никогда ему особо не нравился, и чем спокойнее тот себя вел, тем больше подозрений вызывал.       Прошла минута, за ней другая. Иво, отойдя за почтой, будто испарился. Морщась от боли в шее, мастер зелий умудрился таки развернуться и посмотрел за спинку кресла в сторону окна. Иво стоял как громом пораженный, сжимая в руках газету. Наконец он оторвал взгляд от страницы и поглядел на главу Хогвартса. Лицо дворецкого было белым словно мел, в желтых глазах плескался ужас.       Маледиктус сделал несколько шагов, и на стол перед директором школы чародейства лег свежий номер «Ежедневного пророка». Внутри у Снейпа все похолодело. На лбу мгновенно выступил пот. Волосы на затылке встали дыбом.       «Экстренный выпуск!       Массовый побег из Азкабана!              Наши достоверные источники сообщают, что сегодня ночью был совершен массовый побег из тюрьмы Азкабан. Сбежали многие осужденные пожиратели смерти, в их числе не безызвестный Амикус Кэрроу. Этой же ночью пропали несколько министерских служащих. Убиты они или похищены, пока не сообщается. Имена так же держатся в строжайшей секретности. Однако нашему специальному корреспонденту удалось выяснить, что среди пропавших значится имя Долорес Амбридж.       Мисс Амбридж — видная политическая фигура и общественный деятель. Она известна своими передовыми законопроектами в области образования.       Министерство пока отказалось давать какие-либо комментарии по поводу сложившейся ситуации. Однако, мы не сомневаемся, что и побег, и исчезновения дело рук известного пожирателя смерти Северуса Снейпа. Напомним, что упомянутый преступник, хоть и оправданный, в данный момент является директором школы Хогвартс!       Что ждет единственную в Британии магическую школу? Читайте комментарии Барни Руэла на странице 20!»