бутерброд

— Бог мой, Никитааа!.. Антон удивленно вскидывает брови и тихо закрывает за собой входную дверь, замирая и прислушиваясь, потому что это была первая фраза, которую он услышал, когда зашел в свою квартиру. Причем сказана она была так, что приятной тяжестью отзывается у Антона внизу живота. Вымученно и переходя под конец на стон, срывающийся на тихий приглушенный скулеж, который Шастун различает уже когда замирает на пороге их спальни, из-под козырька кепки глядя на открывшийся ему вид. — Какого, блять, хуя? У Антона в смешке дергается уголок губ, когда, до этого лежащий мордой в подушку, Арсений резко поднимает голову и смотрит себе через плечо. Его и без того большие глаза становятся еще больше, искусанные губы приоткрываются и он вроде бы порывается что-то сказать, но в итоге только тихо стонет и зажмуривается, когда пристроившийся за ним Никита снова прижимается губами к его заднице. — Х-хватит, перестань, — умоляюще скулит Арсений. — Действительно, блять, — хмыкает Антон, снимая кепку. Его брат отрывается от своего занятия и смотрит на него с ухмылкой — его рот, подбородок и даже нос блестят от слюны. — Никит, блять, правда, — Арсений снова возится, привстает на локтях и пытается отползти, но Никита сжимает пальцами его булки, фиксируя на месте. Арс обреченно стонет. — Ну, Никииит… — А что не так, Сень? — невозмутимо интересуется Никита, касаясь судорожно сжимающегося кольца мышц пальцами. — Да, мне тоже интересно, — привалившись к косяку, Антон наблюдает за действиями брата и потугами их парня что-то с этим сделать, хотя в итоге он только сильнее подается задницей к пальцам и языку. Арсений невнятно мычит, ведет бедрами, охает, стонет и никак не может сформулироваться, выждать момент, чтобы как-то высказать свои претензии. Уж Антон-то знает как сильно их парню нравится римминг и каким податливым и разнеженным он сразу становится. Да из него в такие моменты можно веревки вить, лепить как из пластилина — Арс только рад будет. Да и все равно слова против сказать не сможет и не захочет. — Я не могу… с одним. Пока другой смотрит, — тихо бубнит Арсений в сложенные перед собой руки и его голос звучит так смущенно, что хихикают уже оба Шастуна, переглядываются, и на лицах обоих умиленная улыбка. А еще совершенно идентичные мысли, которые они согласовывают абсолютно без слов и кивают друг другу, пользуясь тем, что Арс их не видит. Парень только дергается от неожиданности, когда Никита целует его левую ягодицу, гладит по бедрам и снова лижет, размашисто, длинно, как Арсу нравится, и тот ожидаемо сильнее прижимается задницей к его лицу и тихо стонет. Антон любуется как его взмокшее тело мягко светится в солнечных лучах, проникающих в комнату сквозь тонкий тюль, как красиво выгибается спина, демонстрируя идеальный прогиб, как сразу выгодно выделяются упругие ягодицы, по которым так и хочется шлепнуть. Словно прочитав его мысли, Никита отодвигается и легонько бьет по правой, выбивая из Арсения удивленный вздох. Он вертит головой, снова выцепляет мутным взглядом Антона и его щеки краснеют еще сильнее. — Ну не смотри. Антон, не сдержавшись, хмыкает. — А куда ж я денусь? — Не знаю, — язык Никиты так и не останавливается, так что связно мыслить у Арсения получается весьма хреново. — Выйди. — Ну ты странный, конечно, Арсюш, — улыбается Антон, плавно отлепляясь от косяка. Он видит, как напрягается Арсений, когда он подходит ближе к кровати, но от этого ведет только сильнее, а внизу живота становится очень жарко. — Предлагаешь мне пойти посмотреть телик, пока вы трахаетесь? Он останавливается с другой стороны кровати, прямо напротив лица Арсения и улыбается, когда тот смотрит на него снизу вверх. Такой открытый и покорный, что аж руки чешутся что-то с ним уже сделать. Арс смешно дует губы, пыхтит, потому что не знает, что ответить, а еще, потому что в нем продолжает двигаться язык, что нехило сбивает с мысли. — Ну так че, Арсюш, — Антон берет его за подбородок, чуть приподнимает голову и мягко оглаживает большим пальцем нижнюю губу. — Разрешишь мне присоединиться? У Арсения на лице разом столько всего отображается, что становится понятно — с одной стороны он все еще ломается и не хочет, потому что до этого они ни разу не занимались сексом втроем, всегда делали это по раздельности, в зависимости от того с кем Арсений был. А с другой Антон видит в его синющих глазах желание, которое искрой светится и с каждой секундой разгорается все сильней. Все-таки на эксперименты Арс всегда был очень падким. — Да че ты спрашиваешь, Тох, — подает голос Никита, вытирая подбородок и губы тыльной стороной ладони. — У него вон рот свободен, если ты не заметил. Антон хмыкает и снова смотрит на Арсения. Все-таки он не такой наглый как его брат и прежде всего ему всегда важно знать мнение Арса, если он собирается что-то делать. Он никогда не будет делать что-то, не спросив перед этим. — Согласен, Арсюш? — чуть давит на губу парня и тот приоткрывает рот, обхватывает губами его палец и кивает. Антон улыбается. Он убирает руку и кладет ее на собственный ремень. Расстегивает пуговицу, ширинку, глядя как Арс прикрывает глаза и шире открывает рот в немом стоне, потому что Никита свое дело знает и уже подключает к языку пальцы, начиная растягивать. Арс открывает глаза, когда Антон трогает его щеку, опускает глаза на член, торчащий из спущенных трусов, облизывается и тянется вперед. Антон шагает чуть ближе к кровати, кладет ладонь Арсу на макушку, гладит как кота, улыбается, когда тот трется о член щекой. — Кошак, — хмыкает Шастун, обхватывая член пальцами, и ведет головкой по чужим тонким губам, которые послушно приоткрываются и пытаются поймать головку, но только снова сладко стонут от движущихся внутри двух пальцев. Никита наконец разгибается, морщась от ноющей боли в затекшей спине, тянется за валяющейся на кровати бутылкой смазки и щелкает крышкой. — А вы собирались прям трахаться? — уточняет Антон, глядя как брат густо поливает тягучей смазкой задницу Арса. — А как? — подняв на него глаза, спрашивает Арсений. — Ну риммингом бы, мож, обошлись. — Неа, — Никита двигает пальцами и Арс стонет, тычась лбом Антону в низ живота. — Мы и так слишком давно только этим и обходимся. А вот вы, судя по всему, нет, — Никита добавляет еще смазки и еще один палец, убеждаясь, что те двигаются внутри Попова вполне свободно. — Ебетесь в зад и без меня. — Ты просто все время невовремя, — бурчит Арсений и тут же получает шлепок по жопе. — Соси давай, — усмехается Никита. Арс хмуро косится себе за спину, но молчит и снова смотрит на Антона. Глядя в глаза, открывает рот и высовывает язык, закатывая глаза, когда Шастун укладывает на него головку и пару раз шлепает, балдея даже от таких прикосновений и этих охуенных звуков, от лица Попова. Ебаное ахегао. Антон мягко толкается бедрами вперед, входя в послушно открытый горячий рот и, закрывая глаза, низко стонет. Охуенно. Слишком мокро, жарко и пиздато, аж яйца поджимаются. Для Антона минет точно стоит выше ебли в зад, а вот брательник это дело любит, потому и обхаживает сейчас так усердно, скользя внутрь то языком, то пальцами. Арс мычит с набитым ртом и сжимает пальцами покрывало под собой — бархатное, нежное, подаренное лично ему на день рождения двумя Шастунами. Как знали, что пригодится. Антона косоебит, когда Арс сам наклоняется к нему, вбирая член глубже и пропускает за щеку — головка тычется в гладкую стенку, Арсений водит по ней языком и у него из уголка рта стекает слюна. Антон гладит его по голове, зарывается пальцами в мягкие чуть влажные волосы и сжимает их в кулаке, тянет слегка, зная, что Арсению это нравится, и толкается глубже в горло. Арс максимально открывает рот, принимая почти на всю длину, но мычит и едва не выплевывает член обратно, потому что Никита, до этого притирающийся к его заднице стояком, наконец входит, причем сразу до конца, пусть и медленно, прижимаясь пахом к его ягодицам. Арс чувствует легкую щекотку, потому что в отличие от него Шастуны не бреются, сжимается на пробу вокруг крепкого члена внутри, слыша за спиной тяжелый стон и переступает руками, чувствуя как ноют затекшие запястья. Никита гладит его раскрытой ладонью по спине, оглаживает ямочки на пояснице, наклоняется и целует лопатку, шею, пока Антон отодвигается, давая Арсу возможность вздохнуть. Попов облизывает распухшие губы, которые так заманчиво влажно блестят, что Антон не выдерживает — встает перед кроватью на колени и, обхватив ладонями его лицо, целует, нетерпеливо, жарко, слюняво, отодвигаясь с влажными звуками и снова присасываясь как пиявка. Арсений стонет ему в рот, почти не отвечает, потому что Никита начинает двигаться и почти сразу наращивает темп, так что Арс просто открывает рот, позволяя Антону мокро его вылизывать, и стонет рвано на каждом толчке. Охуенно, охуенно, охуенно. Единственная мысль, которая бьется у Арса в голове. Его мелко потряхивает, ноги грозятся разъехаться, он загнанно дышит через рот, вываливая язык, когда Антон снова встает во весь рост, голову поднимает и понимающе снова берет в рот, принимаясь по возможности двигать головой. Довольно мычит на одной ноте, слушая тяжелые хриплые стоны братьев, радуется, что им нравится и сам кайфует от того, как пиздато ощущаются их члены, как громко и неприлично хлюпает смазка и скопившиеся во рту слюни, рекой стекающие по его подбородку и капающие на пол. Пальцы Антона в какой-то момент больно сжимаются в волосах и Арс стонет, Никита сзади тоже, потому что он плотно сжимается вокруг его члена. — Арррс, — хрипло рычит Никита, сильнее надавливая рукой на его поясницу. Арсений понятливо прогибается, выпячивая задницу, и громко воет с членом во рту, когда на правую ягодицу обрушивается шлепок. Аж глаза закатываются. Никита резко толкается, бьет яйцами о его жопу и стонет, запрокидывая голову. Антон ерошит его волосы, пропускает пряди сквозь пальцы, оттягивает, сверху вниз посматривая на Арса. Тот насаживается до конца, упираясь носом в пах, и на каждом толчке Никиты головка трется о заднюю стенку горла, что вкупе со стонами самого Арса, которые приятной вибрацией отдаются по члену, быстро подводит Антона к оргазму. — Ооох, охуеть, Арс, — стонет Антон, очерчивая пальцем собственный член за щекой Арсения. Тот стреляет в него своими невозможными глазами и громко хлюпает, когда Антон делает резкий толчок. Шаст медленно отодвигается, завороженно глядя как из растраханных губ выскальзывает его член, как Арсений глубоко вдыхает и скулит тут же, крупно вздрагивая всем телом. С его нижней губы стекает слюна, капая на покрывало, он зажмуривается и, видимо, снова зажимается, потому что Никита стонет громче, замедляясь, а потом и вовсе останавливается, давая и Арсу, и себе передышку. Глядя, как Арс дрожит всем телом, скулит и жмурится, рвано выдыхая, потому что, видимо, почти кончил уже, братья переглядываются и кивают друг другу. Взяв Арса за подбородок, Антон поднимает его лицо и снова входит в приоткрытый рот, одновременно с тем, как Никита начинает двигаться. Арс закатывает глаза и мычит, задыхаясь, давясь стонами и членом во рту, чувствуя, как с каждым новым движением волной начинает накатывать оргазм. Он уже не двигается сам, позволяя Шастунам трахать его с обеих сторон, и по их стонам и тяжелому дыханию понимает, что они оба скоро тоже все. Антон не выдерживает первым и с гортанным стоном кончает ему в рот, медленно выходит и выдаивает остатки спермы Арсу на лицо, которое тот послушно подставляет, высовывая язык. Знает ведь, как парень от этого зрелища кайфует. Антон улыбается, большим пальцем размазывая по его губам сперму, и просовывает его в рот, когда Арс стонет, давит подушечкой ему на язык, слушая, как Арсений рвано громко стонет, так открыто и пошло, пока Никита дотрахивает его несколькими быстрыми толчками и тоже кончает, не вытаскивая. Арс кончает всего парой минут раньше, дрожа всем телом и почти падая лицом в кровать. Антон подхватывает его и помогает улечься, когда Никита выходит, садится рядом и гладит по взмокшим волосам, по влажной коже плеч и шеи, глядя как Арсений жадно дышит через рот лежа с закрытыми глазами и выглядит сейчас абсолютно затраханным. Никита целует его в бедро, поднимается выше, покрывая короткими влажными поцелуями его живот и, напоследок оставив поцелуй возле правого соска, отодвигается и ложится рядом. — Сень, живой? — чуть со смешком спрашивает Никита, пальцем стирая каплю спермы с его щеки. Арс не подает голос еще с минуту, но потом расслабленно устало улыбается и по очереди смотрит на них. — Я, блять, вас обожаю. Антон хмыкает и берет его за руку, коротко чмокает ребро ладони и переплетает с Арсом пальцы. — И мы тебя, Арсюш. — Говоришь за двоих? — спрашивает Никита. — Естественно. — Да. У вас же одна клетка мозга на два тела. Они сворачиваются в один большой клубок, зажимая между собой притихшего засыпающего Арсения и еще долго просто любуются им, гладя и трогая, пока не засыпают сами.