Brioche au chocolat

- Чимин, - сонно тянет Тэхен хрипловатым голосом, медленно обнимая со спины. Глаза все еще слипаются, но теплые губы все равно находят сливочную шею, что раскрывается теперь ароматом яблочной свежести с корицей. - Ты такой вкусный. Омега лишь хмыкает, заваривая кофе, но вздрагивает, когда чувствует легкий укус на трапеции. - Так бы и съел тебя... - Что же ты тогда делал прошлой ночью? Дегустировал? - игривый настрой Чимина только раззадоривает, как и откинутая вправо голова. Поцелуи исследуют трапецию, спускаясь на позвонки, а ладони крепче сжимают мягкий животик, оттягивая небольшие складочки. - Ээй, - такое обращение вгоняет парня в краску, хотя постоянные комплименты по поводу его тела преследуют почти каждый чужой вдох. В каждом действии - нежность, в каждом слове - любовь. - Ты же знаешь, что я без ума от тебя, - Тэхен крепче прижимает к своей голой груди омегу, забираясь длинными пальцами под ткань тонкой персиковой футболки. Кожа к коже. Сливая осколки звезды воедино. Ощущая разряды тока в пустоте. - Если ты напишешь шедевр, подобно «Звездной ночи» благодаря этому, часть меня, конечно, порадуется, но... - Паку не дают закончить чужие губы, когда корпус развернули быстрым движением к себе. Поцелуй совсем ленивый, добавляют больший уют теплые лучи солнца с открытого резного балкончика, незаправленная кровать с тонкими простынями цвета слоновой кости и картины по всему периметру. Ладони альфы перемещаются на голые ягодицы и чуть сжимают их, языком исследуя заново чужое нёбо. Его желание полностью поглотить этого парня на грани больного, умопомрачительного и безумного. - Ты меня смущаешь, - почти шепчет Чимин, жадно вдыхая воздух и прикрывая глаза, хотя мягкие черты напротив, милая родинка на кончике носа и глаза, такие жаждущие, совсем не дают успокоиться. Сердце оргáном пускает низкие звуки по артериям, пока в ушах слышен тихий шепот. - Булочка моя, сходим в кафе внизу? Купим самые свежие круассаны с шоколадом, - Тэхен коротко чмокает пухлые щечки. - Еще неделя таких завтраков, и на весах будет ровно на два килограмма больше с начала месяца, - омега дует губки, что и без того милые с малиновым оттенком от вчерашней ночи. - Сладость моя, ты прекрасен. - Ну, если нарисуешь меня еще пару раз «как тех француженок», может быть и подумаю... - Пак преображается, когда говорит подобные вещи своим мягким голосом, что совсем не вяжется со смыслом слов. Тэхен громко выдыхает над самым ухом, прижимаясь своим виском к чужому. - Я готов все стены изрисовать твоими изгибами и формами, только попроси, - из груди доносится глухое рычание. - Только перед смертью мне придется все сжечь, чтобы никто больше не мог любоваться тобой. По спине парня ползет крупная дрожь, и Чимин поднимает карамельные глаза, наполненные такой же безумной любовью. - Сходим за круассанами, пока кофе не остыл. Всю дорогу в мыслях омеги уже написанные полотна, где он лежит на боку спиной к художнику, лунный свет ласкает его мягкие бедра, отбрасывает тень на ягодицы, нежными прикосновениями гладит пухлые плечи и руки, пока профиль таинственно повернут в сторону окна с огромным лимонно-желтым пятном. - Как тебе площадь Помпиду? - Тэхен вытирает маленьким полотенцем кудрявые волосы, устало присаживаясь на кровать. Чимин вот-вот должен выйти из ванны, успокаивающий шум прохладной воды после жаркого дня давно прекратился, а ожидание любимого мучительно. Даже в секундах. - Мне нравятся больше маленькие улочки, на которые мы случайно забредаем, - мягкий голос доносится глухо, но альфа ловит каждую интонацию. - Ты устал? - звучит более взволнованно, ведь желание приятно завершить вечер с просмотром романтического фильма в обнимку не покидало Кима на протяжении всей их прогулки. - Раз так мы можем сразу укладываться... Вот только мысль обрывается на полуслове, а в голове образуется вакуум, ведь перед глазами творение лучше античных скульптур в музее. Омега выходит медленно в белом шелковом халате с кружевами на рукавах и игриво теребит тонкий пояс. - Я думал продолжить наш вечер... - Чимин бросает взгляд из-под влажной челки, пухленькими пальчиками поддевая легкую ткань на плече, чуть спуская. - Или даже ночь... Тэхен так и замирает, позволяя холодным каплям скатываться по красивому прессу и сильной спине, где на песочной коже еще видны розоватые полосы. Внутри все сжимается не только от заполненности свежим и сладковатым запахом в легких, но и от осознания, что это искусство в его руках. Омега подплывает вплотную, вставая между разведенных сильных ног и смотрит сверху вниз с такой искрой в глазах, от которой скапливается слюна и образ милой булочки раз за разом рушится, осыпается прямо у пышных бедер в желании стекать по ним янтарным медом. Под тяжелым взглядом, что его сильнее раззадоривает, Пак медленно развязывает слабый узел, позволяя шелку струиться по его мягким плечам и найти пристанище в сгибе локтя. Видит, как от его глаз чужой взгляд спускается по ключицам, на долю секунды цепляясь за розовые бусинки сосков, на мягкий животик, а потом снова - в омут. Тэхен выдыхает, опаляя еще влажную кожу в районе ребер и тянется ладонью к складочке на талии, но его останавливают. Быстрым движением стягивают полотенце с трапеции, откидывают куда-то в сторону и смотрят властно. - Ты давно рисуешь... Меня, на мне... - парень томно растягивает каждое слово, водя пальчиками по чужим ключицам, чуть разминая мышцы. - Теперь я хочу. Альфа улавливает смысл молниеносно, больше интуитивно, ведь его разум полностью сфокусирован на том, чтобы смотреть. Запечатлеть. Запомнить. Навсегда. Он, неуклюже опираясь на руки, отодвигается от края на центр их кровати и ждет. Ждет, когда Чимин растянет свои пухлые губы в полуулыбке, безмолвно похвалит своими карамельными глазами, что в такие сливочно-розовые сумерки наливаются соблазном, когда белый халат упадет к чужим ногам, как каждый раз падает сам Ким. Омега медленно, слишком искусительно подбирается к чужим ногам, легко запрыгивая на тазовые косточки, которые служат идеальным седлом. Даже сквозь ткань спальных шортов он ощущает стояк, поэтому привстает, властно толкая в плечи альфу, что спиной ощущает прохладу простыней, но готов упасть еще ниже. В самый ад. Если там будет Чимин, он готов. - Ткань так мешает телу дышать, - парень говорит тихо, освобождая чужой покрасневший половой орган, - мешает ощущать кожу к коже. Тэхен делает короткий вдох, когда опускает взгляд вниз: миленький член омеги во всю истекает, требуя ласки, пока маленькие пальчики обхватывают его. Омега заводит руку за спину для большего удобства, а второй упирается в напрягшийся пресс. - Ты же любишь растягивать... момент... - Пак явно издевается, наслаждается мучениями возлюбленного, его исступленным желанием вкусить. Именно поэтому он пару раз проезжается головкой по ложбинке между ягодиц, упиваясь густыми нахмуренными бровями, откинутой головой, постоянно дергающимся кадыком и зажатой простыней в длинных пальцах. К нему не смеют прикоснуться. Сегодня он ведет. Он управляет. Он. - Скажи это, - иногда в омеге просыпается совсем не неженка: хочется власти. Хотя он ее уже получил, не только над телом, но и над душой и сердцем этого человека, все же хочется. До дрожи в коленках. - Чимин, я, - альфа глухо рычит, когда его член чуть сильнее сдавливают и снова дразнят, не пуская. - Я готов сойти с ума... - Ох, Тэхен, ты же знаешь, какая я сладкоежка? - парень наклоняется к самым губам, прикасаясь своей грудью к разгоряченному торсу. И целует. Мокро, глубоко, забираясь ладонью в подсохшие кудряшки и оттягивая для остроты ощущений. - Прошу, Чимин, пожалуйста, - альфа не готов оторваться от своей булочки, но это происходит. Он делает вдох, перед тем как тихо рыкнуть, ведь отвлекающий маневр явно сработал. Омега слишком ярко ощущает в себе пока что только головку, но, может быть, дело в позе, может, в чувстве превосходства и управлением процесса, но ему нравится. Парень на пробу опускается короткими движениями, каждый раз издавая мелодичный стон, еще совсем тихий. Тэхен хочет схватить эти пухлые бока, помочь, насадить глубже, аж пальцы покалывает от накала возбуждения. Но он понимает, что его булочка старается. Что ему тоже непросто. Вот только когда скачки становятся увереннее, а жар ощущается всем членом, приходится только стиснуть зубы и пару раз подмахнуть бедрами. - Ах, Тэхен! - парень поскуливает от угла проникновения и кладет ладошку на крепкую грудь. - Я сам... И выполняет все на высшем уровне. Омега выглядит не как принцесса, которую надо спасать из замка, а как очень хороший наездник. - Ты же понимаешь, что теперь эта картина будет стоять у меня перед глазами, пока я не напишу еще одно полотно с тобой: твоими изгибами, грацией, профилем и растрепанными волосами, пока откинутая назад голова будет открывать вид на сладкую шею, - выдыхает Тэхен тихо, все еще восстанавливая дыхание. Длинные пальцы инстинктивно прижимают к себе крепче мягкие плечи омеги, что обессилено утыкается носиком в загорелые ключицы. - Надеюсь, что не только она будет стоять, - проговаривает Чимин томно, не открывая глаз, ведь рядом с этим альфой он ощущает себя в безопасности. Пока эти руки крепко удерживают его рядом со своим теплом, телом, огнем души, он готов слепо идти за Кимом. Вечно.