45 секунд

Холод с открытого окна пробирает до костей. Мокрая от пота простыня чувствуется глыбой льда, которая режит кожу колкими краями. Во рту сухо, в голове пусто, в груди давит от жара и боли. Уши заложило от давления, поэтому Шерлок даже не смог услышать тихий стук в дверь -Я уже даже видеть тебя не хочу, если честно! — по доброму отзывается Харрисон, залетая в комнату. Она пытается казаться хоть немного строгой и раздраженной -Так не заходи- выдавливает Холмс, закрывая лицо тыльной стороной ладони -Была бы моя воля, то непр…- замолкает на полу слове когда чувствует кожей сквозняк- Вот чёрт! Ты ненормальный? -Мне очень жарко, -хриплый голос оседает на шепот- только так живу Ухмылка растягивается на бледном лице, по искусанным губам стекла капелька крови *** Высокая стройная женщина внимательно читает писанину на листке бумаги. Из окна напротив льется слабый солнечный свет, от чего черные глаза блестят как будто шальными огоньками. Темные волосы заплетены в идеальный пучок, волосинка к волосинке, без единого изъяна. Тонкие руки в задумчивом движении иногда издают щелчок пальцами, на шелковой коже ладони виден не глубокий шрам. Изящные черты лица не меняются совсем, невозможно считать каких либо эмоций. Она вся без изъяна, не только ее блестящие, черно-синие как ночное небо, волосы. Даже бледный шрам выглядит как, дарованная ей с рождения, особенность. Елизавета даже не нервничает. Слишком уж зациклен ее взгляд на невероятной арестократичности будущей работодательницы. -Ну что же.-женщина поджимает красноватые губы, ее голос мягкий и нежный, не испорченный болезнями или дефектами- Честно вам скажу, если бы вы не были хорошей подругой Майкрофта, то я бы подумала дольше, но поскольку я наслышана о вас, готовность принять это предложение окажется для меня честью, мисс Харрисон. -Спасибо вам, обещаю сделать все, что в моих силах, миссис Холмс Через неделю заслуженный пост и проживание в поместье Холмсов кажется ей благом с выше. Она медленно переступает через порог дома, пока дворецкий учтиво держит дверь. Майкрофт выходит незамедлительно, берет одну из ее сумок и ведет наверх. -Рад тебя видеть, -улыбается он во все тридцать два- все-таки я был уверен, что мать не откажется от такого предложения. -Миссис Холмс удивительно красивая и добрая женщина, выглядящая неприлично молодо для своих лет- Изабелла приглушает голос- Я больше рада тому, что буду видеть ее чаще, а не тому что наконец нашла работу. Она лукаво подмигивает, а Майкрофт громко смеется, ударяя себя несколько раз по колену. -Господи, -он откидывается на спинку стула- вы с братом точно поладите! В порыве немыслимой радости Харрисон уже и забыла о цели своего приезда. -Кстати, хотелось бы его видеть. *** В слабо освещенном коридоре на бархатных стенах висят картины. Вот на одной из них мужчина держит глобус с таким видом, будто сам его изобрел. Елизавета шутит, а старший Холмс усмехается. Ей нравится, что с ним можно вести себя совершенно не по стандартам приличия, говорить что вздумается, делать что захочется. Иногда даже не в рамках разумного. Он вел себя с ней также, они просто нашли в друг друге безмолвное понимание. Хариссон надеется, что с его братом будет тоже легко. Майкрофт стучит в белую дверь и ждет ответа. -Заходите! — раздается по ту сторону В полумраке комнаты напротив окна стоит парень. И Лизу словно током прошибает. Он выглядит один в один как его мать. Такой же высоких и стройный, но крепкий, глаза сверкают в лунном свете слегка по дьявольски, не так весело как у миссис Холмс, более грустно. Черные волнистые волосы ложатся на плечи. В одной руке он держит скрипку, а в другой смычок, словно он только что закончил играть мелодию за секунду, как к нему неожиданно ворвались. И по мнению Харрисон, именно этот момент заслуживает висеть как картина в коридоре. Холмс заслуживал картины, где он также будет стоять в темноте, объятиях лунного света, выглядящий как олицетворение ночи, а его глаза будут сверкать заманчивее звезд на небе. -Я видел вас из окна, меня зовут Шерлок. Младший дружелюбно кланяется госте и натянуто улыбается. -Приятно познакомиться, -повторяет жест в ответ- Елизавета Харрисон, твой новый врач. Шерлок щурится и не по доброму хмыкает, делает шаг назад. -Надеюсь, вы окажетесь эффективнее предыдущих! *** Шел уже второй месяц как Лиза прибывала на новом месте. Шерлок вел себя весьма послушно. Пил ее лекарства, терпел осмотры по три раза в день и иногда будил ночью при сильных головных болях. Он доверился, это не могло не радовать. В небольшом саду цвела ненормально большая вишня. Лепестки с нее кружились по велению теплого порыва летнего ветра. На резной лавочке под ней в тени сидел Шерлок, задумчиво смотрел в даль и в тайне от родителей докуривал последнюю сигарету. Харрисон спустилась к нему. Цокая небольшими каблуками по выложенной дорожке и приподнимая подол белого легко платья, нарачито медленно шагая она сказала: -На самом деле, как твой врач я должна запретить тебе курение Шерлок улыбается и потягивается, закидывая одну ногу на лавку. -Как твой пациент могу сказать, что от этого мне не становится хуже. Он выглядит как довольный жизнью кот. Домашний, но все же своевольный, наслаждается каждым ветерком и щурится от солнечного света, говорит язвительно, почти мурлыкает и внимательно наблюдает за бабочкой на красном тюльпане. Харрисон не может ему не улыбнуться в ответ. Глотает язвительный ответ и садился рядом. -Знаешь, -начинает Холмс- сначала я подумал, что ты также как и остальные не выдержишь и уедешь. Но я восхищен тобой, ты даже сильнее меня. На твоем месте я бы уже начал все на своем пути разносить -Ты вроде ничего такого не делаешь. Лекарства пьешь, осмотры терпишь. -Я о манере общения, Елизавета…- Шерлок говорит удрученно- Мне не хватало человека, который так же как ты выслушивал мои ужасные шутки, анекдоты из таверны неподалеку и колкие насмешки. Ты даже умудряешься искренне смеяться с этого. -А что ты делал в таверне? — Харрисон вскидывает бровь -Ну…- парень чешит затылок- Честно говоря любопытно мне было. Там музыка, выпивка, карты и все остальное не присущее «честным аристократам» -О, так тебе нравятся карты? Если хочешь, можем сыграть партейку за чашкой чая. Извини, но ничего покрепче предложить не могу, я на работе. -Да даже не на работе не предложишь, иначе останешься без нее- смеется Шерлок, слегка шокированный неожиданным предложением -Зришь в корень, мальчик- она щелкает пальцами и подхватывает чужое веселье Проигрывая уже пятую партию Харрисон недовольно вздыхает и допивает холодный чай. Шерлок, совершенно не удивленный своей победой, довольно закуривает прямо за столом на летней веранде и сыпет пепел на пол. -Уже точно не отыграешься.- заявляет он -Это точно- нараспев тянет Изабелла -Получается, за мной желание, верно? Харрисон кивает и поднимает руки. -Страшно представить, что моя жизнь сейчас в твоих руках- наигранно пугается девушка- Интересно, на что ты играл в таверне? -Не поверишь, — звонко отзывается Шерлок- на сигареты! Ну, первое время, пока Майкрофт не прознал, что я курю, после этого нужды на них играть уже не было Изабелла обдумывает слова и осознание стучит в голову волной смеха и сарказма -Так тебе их брат покупает? Какой он негодник, придет я ему выскажу. Но Холмс не пугается. Он знает этот тон, знает, что Харрисон никогда не выдаст на одну его тайну. Она может блефовать, но никогда в жизни не поступится своих принципов. За это он ее любит. Может даже чуть больше чем свою семью. -Я часто оставался один, -голос Шерлока раздосадовано хрипит, пока он выводит невидимые узоры пальцем на белой скатерти- без друзей, почти без родителей. Сама знаешь, их очень често нет дома. Мало кто может придти ко мне сюда и друзьями обзовестить из-за болезни не удалось. Только двое, еще из самого детства. Поэтому я ненавидел всех врачей до тебя, они были старые и не разделяли моих желаний веселья. Легче было быть одному, чем с ними, поэтому потом я полюбил одиночество и пообещал себе не к кому не привязываться. Клянусь, от этого у меня постепенно едет крыша… Елизавета слушает внимательно. Глаза бегают из стороны в сторону, слишком сильное откровение за такой короткий срок общения. Ком застряет в горле, а потом катится куда-то вниз, от чего живот неприятно тянет волнением. -Я серьезно, — не унимается Шерлок- я буквально схожу с ума. Просто этому чего-то не хватает. Должен произойти какой-то переломный момент, чтобы я окончательно себя морально убил. Я так не хочу. Он встает из-за стола, облокачивается на заборчик веранды, складывает руки на груди. Стоит спиной к той самой вишне и смотрит на нее в пол оборота, пробуя на вкус слова, которые скажет далее. -Так что, -уже задорно и громко говорит Холмс- моим желание будет, чтобы ты никогда не покидала меня! Чтобы не случилось, даже если я окончательно сойду с ума по любой причине, пообещай мне, что останешься со мной и на моей стороне. У Лизы слезы наворачиваются. Она чувствует эту чернь в его душе, видит ее в отражении темных глаз и кусает губы. Харрисон кивает головой, вскакивает с места, подлетая к Шерлоку. Обнимает его, утыкается носом в плечо, пытаясь скрыть свои медленно накапливающиеся слезы. Ошарашенный Холмс мягко стучит ладонью по ее спине, а потом приобнимает в ответ одной рукой. Елизавета чувствует от него запах табака и чистой одежды. Радуется, что еще один из братьев нашел в ней свободу и понимание. Этот момент навеки останется в памяти обоих. Там в саду на летней веранде, в теплых лучах солнца, нежных порывах ветра и аромате этой ненавистной цветущей вишни, которую оба потом мечтали сжечь вместе с поместьем. Причиной тому было то, что переломный момент неожиданно случается. Ночью, буквально через несколько недель. Шерлок чуть ли не рыдает от мигрени, температура поднимается, а пульс ускоряется настолько, что ничего кроме стука собственного сердца он не слышит. Харрисон трясет его за плечи, о чем-то говорит с его матерью, в пол уха слушает советы Майкрофта и нервно кусает губы, почти до крови. Руки у нее трясутся так сильно, что она вынуждена выпить залпом принесенную ей в стопке валерьянку с водой и громко кашлянуть после жжения в горле. Лиза достает что-то из сумки, но Шерлок этого не видит за пеленой паники и жуткой боли, закрывшей глаза. Она еще раз смотрит на его мать, крепко берет его руку и одними губами шепчет «прости», перед тем как всадить иглу шприца в вену. И это помогает. Помогает от головной боли, но врастает опухолью моральной боли в душе тех, кто был причастен к этому приступлению той ночью. Все стоящие в комнате, наполненной запахами страха и чужих ожиданий. Те, кто знал о том, что лошадиная доза Морфина не останется бесследной в неокрепшем уме подростка, зависимого от вредных привычек и азартных игр. Холмс клянется. Каждый раз, когда приходит здесь, в стенах пансионата, к своей излюбленной подруге, врачу и простого к лучшему человеку в своей никчемной жизни, он не хочет напомнить ей о тех событиях. Он хочет, чтобы она перестала ими травиться, пытается доказать себе, что Елизавета сдержала обещание. Шерлок никогда не винил ее в этом, он лишь желал ее понимание. Когда она продолжала помогать ему уже здесь, не смотря на то, что не обязана, ему становилось стыдно и сердце сжималось от своих же колких шуток в сторону Харрисон. Она не обижалась, помнила про их общение несколько лет назад и улыбалась, саркастично язвила в ответ. Шерлок был рад, что медсестра просто все еще есть рядом, как верный ангел хранитель. И в очередной раз, он постучится в ее комнату не раньше полуночи. Оценит ее сонное лицо и немного замешкается, прежде чем ввалиться к ней. Она, не боясь потерять работу, нальет ему немного коньяка, выслушает события последних дней и вытрет его слезы, стекающие по впалым щекам. Шерлок тоже вытер бы ей слезы, если бы она попросила. Но Лиза не плачет, она сильная…это он слабый. Елизавета, сразу после его ухода, сядет на кровать, осмотрит маленькие капли на простыне и сама застынет в немой истерике. Будет растерать свои щеки до красных пятен, намереваясь больше никогда этого не делать. И не хочет также видеть их в глазах Шерлока. Свои же Харрисон видит прямо сейчас в зеркале. -Почему-то я всегда хочу оттолкнуть от себя людей, которыми дорожу…-Шерлок закусывает губу- Чтобы им не пришлось со мной мучиться. Но с тобой так почему-то не работает. -И что это значит? — Елизавета сидит напротив за столом и подпирает рукой щеку -Это значит, что ты со мной будешь мучаться до конца моих дней! И Харрисон смеется очень звонко и заливисто. Так же как смеялась над теми тупыми анекдотами, которые Шерлок тащил из борделей и таверн. Так же как когда пересказывала их Майкрофту за ужином, пока младший Холмс смотрел изподлобья и сдавливал смешок. Она достает из шкафа карты, искоса поглядывает и мешает колоду в руках. «Партейку? Как в старые добрые» Шерлок поддается ей на этот раз. Она думает перед тем как загадать желание, а потом тепло улыбается и треплет по голове, взъерошивая черные волосы -Пообещай мне, что больше не будешь отталкивать от себя людей таким образом и постараешься наладить свою коммуникабельность. Холмс соглашается. Знает, что обещание не сдержит, но все равно кивает и улыбается в ответ. Не сдержит не потому что даже в голову не возьмет, а потому что просто не сможет. Все рано или поздно становятся для него невыносимыми, на равне с пчелами летающими летом вокруг цветущей вишни. Она-почти единственное исключение. Насчет второго Шерлок просто не уверен. Слишком мало времени до нажатия кнопки ядерного снаряда. Он возвращается в свою комнату. Медленно достает из-под кровати украденный днем бутылек Морфина и давит в себе рвотный рефлекс, вызванный отвращением к самому себе. Шерлок крепко сжимает в руке сосуд и быстро спускается вниз. Оглянувшись по сторонам тихо заходит в медкабинет и ставит его на место. Холмс помнит, какими были раньше ее глаза. Не хочет видеть в них сново разочарование и самобичевание. И пусть хоть сто раз он захочет наложить на себя руки от жуткой ломки, дает себе обещание, что больше никогда не подставит Лизу. Даже если умрет от собственных рук. *** -Чего задумалась? — шепотом зовет ее Шерлок- ты уже секунд тридцать не можешь окно закрыть. Елизавета пару раз моргает и наконец захлопывает источник холода. -Я оценила твое благородство- отвечает она невпопад и улыбается Харрисон знает, Холмс поймет, о чем она. Ставит ему жаропонижающий укол и дает пару указаний по борьбе с его гриппом. Уходит из комнаты и смотрит вдаль, в мутных грустных глазах появляется блик светлой надежды.