Расстояние

Аста энергично оглядывался по сторонам, разглядывая лица перешептывающихся людей. В этом году его плечи обтекала уже родная форма Черного быка, но он помнил: когда-то он был таким же, как и все, кто сейчас здесь присутствовал. Новичком. Жутко нервничал и доверился не тому человеку. «Предложений нет», — эхом пронеслось в воспоминаниях, и он повел плечами и сразу, видя высоченно-мускулистый силуэт недалеко впереди, растянул улыбку на все лицо. «Ничего удивительного», — когда-то сказал Ями, и меньше чем через минуту: «Иди ко мне». Аста пошел. И сейчас шел — лавируя между преимущественно молодыми, до двадцати лет юношами и девушками, устремляясь к такой же родной, как форма, горе мышц и гнева. — Капитан, — он прыгнул тому на плечи и повис, крепко сжимая руками шею и ногами — широкий торс, прижимаясь щекой к жилистому телу. Кожа у Ями знакомо пахла потом и сигаретным дымом, — снова потерялся? Ями флегматично взглянул на него и — заметно для него, не для других, — прижавшись щекой в ответ, заговорил низким голосом, презрительно оглядывая детей вокруг: — Не потерялся я. Осматриваюсь. — М, правда? — Аста подтянулся, закрепляясь локтем где-то на мускулистом плече. Подпер рукой голову, вглядываясь в невыразительное лицо. — И что, присмотрел кого-то? В этот раз ты наконец-то найдешь мне кохая? «Это Черный бык?» — шептались вокруг, и Аста раздувался от гордости: ага, шепчитесь о них. Они — ничуть не слабее, чем все остальные ордены. Он помнил, как когда-то шептались о Ями, так же затерявшемся среди пятнадцатилеток. Аста так разнервничался, что выразил ему сочувствие по поводу того, как его к пятнадцати годам потрепало… Он рассмеялся, все еще повисая на плече своего капитана. Тот смотрел на это безобразие сквозь пальцы — уже достаточно хорошо знал его, чтобы понимать: опять на Асту напали воспоминания. Вообще с каждым годом Аста все больше вспоминал. Кто-то в ордене говорил: стареет. Ями фыркал и молчаливо затягивался, и казалось, что только Аста знает, о чем он думает в этот момент. Но Аста никогда не признавался. А на его вопрос Ями, в последний раз оглядев сверху вниз поступающих в этом году, уже развернувшись и ступая по направлению к выходу на трибуну, ответил: — Мало тебе Ноэль? — фыркнул с каменной рожей. Аста из вредности потянул его за щеку, щипая. — Она всего лишь подруга — сколько раз тебе говорить? — Сколько надо, — повел плечом мужчина. Аста, последовав за мощной волной, потерял равновесие и чуть не свалился на пол, но вовремя выпростал ноги и встал на них, обгоняя капитана своего отряда, строя ему обиженную мордочку. Ями не смог долго молчать — закатив глаза, заговорил: — Там есть кое-кто перспективный. Если он ужасен в обычной магии, достанется нам. Аста весь просиял, и когда он от переизбытка чувств с силой, достаточной, чтобы сломать кому-то послабее руку, стиснул его правую конечность в объятиях, Ями понял: его простили, не успев толком затаить обиду. Когда лестница подходила к концу, рука была отпущена и Аста пошел чуть позади него, так и горя решительным ожиданием. Ями вздохнул, садясь на привычное место и доставая сигарету. Ну, он ему не наврал: парень действительно перспективный. И одна девушка… Только если о парнях меньше него в габаритах Ями мог говорить со своим мелким, зная, что тот уже прочно им, таким огромным, отравлен, то о вкусах Асты в девушках он знал гораздо меньше: долгое время демон их отряда хранил верность монашке совершенно обыкновенной наружности. Какая может понравиться ему теперь, когда монашка прочно закреплена за ролью заботливой сестры? Казалось, Асте нравятся девушки, отказывающие ему. Или те, кто напрочь забывал о том, что они женщины и привлекают мужчин. Сложно было сориентироваться. Ванесса, к примеру, в глазах Асты явно никогда не была объектом для предложения руки и сердца. Ноэль же сама однажды призналась Асте. А что до той, вероятной новенькой… Впрочем, двое новеньких за пятилетку, пожалуй, даже очень весомо. Четвертый год проходит для его ордена с нулем поступивших — даже Аста успел заскучать. Это о чем-то да говорит. Может быть, сегодняшний день станет для них удачным? И будет неплохо, если он наконец-то перестанет чувствовать эту идиотскую ревность ко всякой мелочи кругом. Просто Аста… казался слишком молодым и энергичным, и с каждым годом Ями замечал это все чаще и чаще. Были мысли, что этот электровеник его еще покинет. Но он не покидал. Даже сейчас, во время интереснейших для него боев, сверкал глазами из-за его кресла, но держал ладонь на его плече и иногда гладил ненавязчиво большим пальцем основание шеи. Был близко, даже не дергался куда-то туда, вперед. Может, конечно, это была вина того, что никто из новичков не проявлял чрезвычайных умений. Но Ями был склонен думать, что Аста, будто приклеенный, просто не хотел от него отходить. Отдаляться, чрезмерно тактильный — первое время непривычно тактильный для Ями, голодный до прикосновений, как уличный котенок, только что попавший в хороший дом, до молока. Юный, красивый, веселый. Полная его противоположность, казалось бы. Остающийся у его плеча уже два с половиной года. Становящийся сильным, тянущийся за ним — и в росте тоже. Потихонечку. На лицо сама собой наползла мелкая, едва заметная улыбка, всего лишь растянувшая губы чуть шире, даже не приподнявшая толком их уголки. Демон Черного быка. Их демон. Его Аста. Что ж, будет просто отлично, если тот парень, да и девушка, наверное, все же попадут в его стандарты и окажутся в ордене. И правда, что-то давненько его детки ничего нового не выдавали… Аста стареет, как же. Нет, это он — он, блять. Вполне ожидаемо. Каким сентиментальным стал, это же надо. Отвратительно. Аста сжал его плечо, и Ями поднял взгляд на его лицо — Аста смотрел на него вопросительно и кивнул на арену. Ями, кинув туда взгляд, кивнул тяжело, весомо — как раз наконец-то дрался тот парень, к которому он присматривался. Аста снова уставился на арену, и теперь в его глазах просматривалась редкая для мелкого серьезность. Ями попытался включиться в испытание — в конце концов, скоро та девчонка. В магии она показала средненькие способности, но ощущалось от нее что-то… Хотелось верить, что она покажет то, что он только чувствует, а то хрен поймешь. Аста продолжал периодически проводить пальцами по его коже, напоминая о своем присутствии. Ями смотрел вперед, порой откатываясь куда-то глубже в себя, слишком концентрируясь на знакомых, щекочущих прикосновениях мозолистых теплых пальцев. Аста стоял рядом. Ями все пытался к этому привыкнуть.