Take me to church

Всю прошедшую неделю Каминари чувствовал неясную тревогу. Кирибро вёл себя слишком нетипично. Вставал очень рано, шутил, громко слушал музыку. И смеялся. Боги милосердные, как же много он смеялся. Дэнки за всё время их дружбы едва удавалось выдавить ухмылку из Эйджиро, а теперь тот по любому поводу хохотал, как на концерте лучшего стенд-ап комика. Когда Каминари пытался вывести Кирибро на разговор о церкви, Эйджиро просто переводил тему со своей улыбочкой, которая к нему как приклеилась. И это состояние было куда опаснее, чем если бы Киришима ломал вещи или кричал о несправедливости судьбы. Когда на шестой день всей этой свистопляски Кирибро после прямого вопроса о его состоянии просто ушёл мыть посуду, Дэнки сдался. Если сейчас ему проще реагировать так, пускай. За годы бок о бок со своей шизой, Каминари понял кое-что крайне важное. Иногда твою башку перещёлкнет так, что ещё долго не отойдёшь обратно. Раз мозг Киришимы справляется со стрессом таким образом, то уж лучше так. Если попытаться сейчас его как-то триггерить, всё может обернуться большой бедой. Каминари продолжал настороженно следить за Кирибро, который каждый день выглядел так, будто начинал утро с коктейля из двойного эспрессо, энергетика и чего-то химического, явно запрещённого. Если что, Дэнки сам поведёт Киришиму к своему же доку. Лишним не будет.

***

Папа захлопнул свой старенький чемодан и прошёл в прихожую. Маленький Эйджиро робко семенил за ним следом.       — Папа, куда ты уходишь? Отец обернулся, поставил чемодан на пол и потрепал сына по волосам.       — Сынок, мне лучше жить отдельно. Твоя мама больше не хочет меня видеть. Мама вышла из кухни. На ней был голубой фартук с белыми цветочками. От него всегда пахло выпечкой и мамиными духами. Она прислонилась бедром к стене, скрестив руки на груди. Мама хмурилась и поджимала губы.       — Папа, тебе не нужно уходить, всё же хорошо, — Эйджиро сжал свои крохотные кулачки. Вчера у него выпал первый молочный зуб, и теперь Киришима слегка шепелявил. Отец покачал головой, надел пальто и шляпу, обулся, взял в руки чемодан. Эйджиро заревел. Задрав голову, он громко рыдал и размазывал слёзы по щекам.       — Папа, останься, пожалуйста!       — Эйджиро, прекрати! — мать подошла к нему и взяла за руку. Папа обулся и вышел на улицу. Силуэт его удаляющейся спины и звук шагов, будет всегда сниться Эйджиро в кошмарах. Киришима вывернулся из рук мамы и выбежал на улицу. Прямо в своих белых носочках он, что было силы, бежал и тянул руки к отцу. Когда он его догнал, то схватился ручками за штанину.       — Папа, пожалуйста, не уходи! Останься, папа! — он дёргал отцовскую штанину, пытаясь утянуть его назад, домой. Отец обернулся. Вместо него стоял Бакуго, сурово глядя на Эйджиро снизу вверх. На нём были папины пальто и шляпа. Киришима попятился и шлёпнулся прямо на асфальт.       — Папа? — малыш поднялся с земли.       — Папа больше не вернётся. Я тоже, — Катсуки развернулся и ушёл, не оглядываясь, пока маленький Эйджиро звал их обоих до хрипоты. Киришима распахнул глаза. Его трясло как в лихорадке. Почему ему приснилось такое именно сейчас. Киришима встал с футона. Дэнки видел десятый сон, пуская слюни на подушку. Киришима прошаркал на кухню, налил себе холодной воды и сел за стол. Отпивая маленькими глоточками, он пытался успокоиться. Всё хорошо. Ничего не случилось. Всё отлично и просто прекрасно. Жизнь бьёт ключом Когда стакан опустел, Эйджиро вернулся в комнату. Надо поспать ещё хоть чуть-чуть. И теперь, наверное, ему ничего не приснится. Киришима на это надеялся. Утром он разбудил Камибро, а сам начал готовить завтрак. Дэнки всё ещё валялся, а Эйджиро уже принёс в комнату тарелки с дымящимся аппетитным омлетом и хрустящим беконом.       — Кирибро, ты меня прямо балуешь, — Каминари потянул носом воздух и облизнулся.       — Налетай, пока не остыло, — Эйджиро налил себе апельсинового сока.       — Кирибро, включи телевизор, — Камибро сладко потянулся и покрутил головой. Киришима начал листать каналы, случайно попав на новостной. Миленькая ведущая о чём-то говорила.       — Сегодня утром состоялся суд над Шираяки Киёши. Бывший священник из церкви Крови Иисуса признался во всех обвинениях. Во время судебного заседания возле здания суда собралась толпа демонстрантов. Сотрудникам правоохранительных органов пришлось сдерживать протестующих, чтобы они не устроили самосуд. Обвиняемого приговорили к пожизненному тюремному заключению без права досрочного освобождения. К другим новостям…       Эйджиро выронил из рук стакан с соком, даже не замечая, что пролил на себя. Каминари внутренне сжался. Почему он затупил именно в такой момент? Надо было сразу же выдернуть из рук Кирибро пульт, переключить канал, вырубить телек или, на крайняк, разбить его ко всем чертям, лишь бы Эйджиро не дослушал.       — Кирибро? Ты в норме? — Дэнки очень аккуратно коснулся плеча друга. Эйджиро обернулся. Сейчас его лицо больше напоминало какую-то гипсовую маску.       — Конечно, я в порядке. Почему ты спрашиваешь, Камибро? — Эйджиро улыбнулся. Каминари показалось, что кто-то просто растянул ему щёки. — Пойду помою посуду. Киришима взял тарелки и отнёс их в кухню. Там он тяжело опёрся на столешницу и чуть ли не до крови закусил губу. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Киришима распрямился. У него уже скулы сводило от улыбки. Так больше не может продолжаться. Каминари уже уснул. Эйджиро тихо надел худи, подхватил скейт и осторожно вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Байка Катсуки не было на парковке. Он сегодня в ночную смену? Киришима тряхнул головой, надел наушники и поехал. Сейчас ему лучше удавалось кататься на доске, Ханта очень его хвалил. Эйджиро старался держаться подальше от редких ночных прохожих, особо не разгоняясь. Его путь лежал на заброшенную стройку. Там он сможет дать волю эмоциям, и его никто не услышит. Он пролез через дыру в заборе, прошёл мимо куч строительного мусора и начал подниматься на нужный этаж. На их этаж. Киришима замер в нерешительности. На их месте сидел Бакуго. Он слегка отклонил корпус, опираясь на руку. Одна нога спокойно свисала с края, вторая была согнута в колене. Абсолютно расслабленная поза. Как будто весь город принадлежит ему одному. Эйджиро сглотнул и сделал шаг назад. Не сейчас. Он не готов. Какая-то балка предательски громко звякнула, когда Киришима задел её ногой. Катсуки повернул голову.       — Надо же, не я один сегодня захотел сбежать сюда от проблем. Эйджиро промолчал и опустил взгляд в пол. Нужно уходить.       — Садись, раз уж пришёл, — блондин похлопал рукой рядом с собой. Киришима осторожно, как кот, опустился на пол, положив рядом рюкзак и скейт. Достав две банки энергетика, он не глядя протянул одну Катсуки.       — Хочешь?       — Ты знал, что я здесь? — Бакуго принял банку, тут же её открывая.       — Всегда надо носить с запасом, — Киришима пожал плечами. Катсуки курил. Ментоловый дым приятно щекотал ноздри Эйджиро. Но попросить он не решился. Бакуго фыркнул и протянул пачку.       — У тебя на лице всё написано, бери. Киришима покраснел, достал сигарету и подкурил её. Они какое-то время молчали.       — Как на работе дела? — Эйджиро достал из рюкзака плед и завернулся в него.       — Сейчас попроще. Не так много сложных больных, да и новый врач не совсем тупой. Справляемся потихоньку. Они говорили, как одноклассники, которые не особо ладили в прошлом, на встрече выпускников. И это ощущение совсем не нравилось Эйджиро.       — Я новости видел, — Катсуки взял ещё одну сигарету, — спрашивать, как ты, не буду. И без этого ясно, что хуёво.       — Да нет, всё не так страшно, — Киришима отвёл взгляд и начал завязывать шнурки.       — Эйджиро.       — Что?       — Я не люблю, когда мне пиздят. Лучше вообще ничего не говорить, чем врать. Эйджиро потёр шею. Бакуго вечно такой прямолинейный.       — Я просто не знаю, как это описать.       — Как можешь, так и описывай. Мы не Мацуо Басё*, не хайку сочиняем. Эйджиро посмеялся.       — Я о нём со школы не вспоминал. Ладно, это не так важно. Ещё до того, как мы познакомились, я в церковь пришёл, согласный вообще на любую работу. Меня там использовали как чернорабочего поначалу. А я, как дурак, делал всё. И мешки таскал, и убирался, даже сам забор покрасил. Мне тогда вообще плевать было, главное, что я чем-то церкви помогал. Мне даже деньги были не нужны, в принципе, мне и не платили. Всегда говорили, что если человек церкви помогает, то ему это на небесах зачтется. А я верил, понимаешь? Впроголодь тогда жил, на одном рисе и овсянке, но верил. Молился по несколько раз на дню, посты все держал. Отец был так мной доволен. Сан пообещал дать, даже без семинарии.       — Семинарии?       — Ну да. Чтобы стать священником, нужно образование получать. В общем, видимо, ему настолько не хотелось нанимать кого-то, что он решил и дальше меня держать под боком. Церковь, в основном, живёт на пожертвования. Ну или если человек хочет грех какой-то замолить, может очень много денег оставить. Я тогда ничего не замечал. Отец был недоволен, что я подработку нашёл, так нельзя по правилам, но у меня уже не оставалось денег даже на жильё. Поэтому пришлось договариваться. В общем, меня просто использовали. А я не замечал. Самое стрёмное, что я дал церкви последний шанс. В день ареста отца пришёл туда, хотел поговорить и, возможно, остаться, и получил вот это. Отец с такой ненавистью отзывался о геях, ты бы слышал, как он кричал. А сам… трахал маленьких мальчиков! — Эйджиро в ярости выкинул бычок. Бакуго потёр шею.       — Не стоило мне тогда на тебя давить, — тихо сказал он.       — Что? — Эйджиро не расслышал.       — Да так, мысли в слух, — Катсуки махнул рукой, — не обращай внимания. Киришима расстелил плед и лёг на спину. У него вообще не было сил.       — Ты мне сейчас меня напоминаешь немного, — блондин лёг так же.       — Чем?       — Я ведь хотел пойти в медицину, потому что считал себя каким-то супергероем. Типа, спасать людей с улыбкой на лице и прочая хуйня.       — Ты и улыбка? Фантастика какая-то, — Эйджиро не сдержался и фыркнул. Бакуго скосил на него взгляд.       — В общем, пошёл я в мед. А там оказалась та ещё хрень. Последние курсы я доучивался чисто из принципа. Не мог просто так бросить. Думал, что мои мучения и недосып окупятся, когда я работать начну. Оказалось, стало ещё хуже. Горы бумажек, пациенты, за которыми нужен круглосуточный уход. Халаты эти блядские, которые надо гладить. Постоянные нервы и недосып. Ну и, конечно же, Комико. Я после этого вообще уволиться хотел, Незу-сенсей уговорил остаться. Киришима повернулся на бок, глядя на профиль Катсуки. Сейчас он выглядел немыслимо красивым.       — Если тебе тяжело, уходи.       — В смысле? — нахмурился Катсуки.       — Каминари говорил, что даже любимое дело может надоесть. Если вовремя не взять передышку, можно загнаться, как белка в колесе. Ты на себя слишком много взвалил. Обычный человек такое не потянет.       — А кто сказал, что я обычный? — Катсуки закрыл тему. Одним предложением обрубил разговор. Эйджиро смутился. Действительно, зачем он полез с непрошенными советами.       — Ладно, пойду я, наверное, — Киришима убрал плед обратно, кивнул на прощание и спустился. В наушниках звучала любимая музыка, ветерок трепал волосы, благодать, не иначе. Неожиданно прямо перед ним выскочил какой-то человек. Киришима со всей дури упёр ногу в асфальт для торможения, упал со скейта и болезненно застонал.       — Блять!       — Киришима-сан, всё хорошо? — над ним склонился Деку.       — Деку, какого дьявола ты творишь? Я мог врезаться в тебя! — Киришима поднялся и упёрся руками в колени. Спина болела, хорошо хоть не сломал ничего.       — Простите, я не хотел вас пугать, — Деку понурился. Киришима отдышался, и тут у него в голове что-то щёлкнуло.       — Погоди. Деку, как ты здесь оказался? Мидория поджал губы, нервно дергая шнурок толстовки.       — Ну, я…       — Ты следил за мной? — Эйджиро отступил на шаг.       — Это не специально! Просто вы всё время с вашим другом, а я хотел поговорить наедине!       — Так, стоп. Откуда ты знаешь, что я постоянно с Камибро? Как давно ты это делаешь? Как много ты видел? — Эйджиро стало жутко.       — Я просто хочу с вами поговорить, вот и всё! — Изуку сократил дистанцию между ними. — Давайте встречаться, Киришима-сан, вы мне очень нравитесь! Эйджиро потёр лицо ладонью и усмехнулся.       — Деку, я же сказал тебе ещё тогда. Я не хочу и не могу с тобой встречаться.       — Какой типаж вам нравится? Может, вы хотите парня при деньгах? Я сделаю, что хотите, Киришима-сан! — Изуку продолжал наседать. Эйджиро постарался успокоиться, положил руку на плечо Деку и начал говорить очень осторожно и аккуратно.       — Деку, послушай. Я понимаю, тебе сейчас, должно быть, трудно. Раньше тебя не принимали, а я, наоборот, подбодрил. Ты теперь думаешь, что влюбился. Но мне ведь не нравятся парни, правда. Ты неплохой парень, уверен, найдёшь свою вторую половинку. Изуку не дослушал.       — Да почему вы никак не хотите меня слушать! Не нужен мне кто-то другой, и я сейчас докажу! — он притянул Эйджиро к себе за ворот худи и поцеловал. Ну нет, это уже ни в какие ворота. Киришима оттолкнул Мидорию, и тот отступил на несколько шагов.       — Деку, если ещё раз так сделаешь, я тебя ударю. Не шучу, правда ударю. Одумайся, пока не поздно. И не ходи за мной больше. Эйджиро встал на скейт и постарался как можно скорее оттуда уехать. Вот ведь доставучий ребёнок. Когда Киришима зашёл в квартиру и включил свет, на пороге его встретил Каминари. Выглядел он крайне сердитым.       — Ну и где ты был?       — Мамуль, я с друзьями гулял, — Киришима поставил скейт и разулся.       — А сигаретами почему пахнет, а? — Камибро быстро включился в игру.       — Так это друзья, я просто рядом стоял. Эйджиро налил себе сока. Надо бы перекусить.       — А если серьёзно. Где ты был, Кирибро? Я проснулся и испугался, что ты убежал. Дэнки достал из холодильника пачку онигири.       — Я поехал на заброшку, там Бакуго был, мы поговорили. На обратном пути ко мне Деку прицепился, пришлось разбираться.       — А что он там делал?       — Представляешь, он за мной следит, причём довольно давно. Сейчас поцеловать пытался. Говорил, что я ему очень нравлюсь, что аж встречаться хочет со мной. Эйджиро покачал головой. Дэнки прищурился.       — Так он сталкер.       — Кто?       — Это такие люди, которые за кем-то следят в жизни или через соцсети. Это, вообще-то, преступление. Пошли заявим на него, — Каминари уже подскочил с места.       — Да погоди ты, я уже поговорил с ним. Он так больше не будет.       — Ты уверен? — Камибро был явно скептически настроен.       — Ну, наверное. Он сказал, что просто выжидал удобный случай, чтобы поговорить. В этом же нет ничего противозаконного. Дэнки тяжко вздохнул. Кирибро явно не выкупал ситуацию до конца. Надо будет потом с этим Деку пересечься. Перетереть пару моментов.       — Кирибро, у меня есть старая мобила. Возьми её, пока новую не купишь. Окей?       — Окей. А теперь давай спать, я с ног валюсь от усталости. Киришима сразу отрубился, а Дэнки ещё долго ворочался с боку на бок. Ох не нравился ему этот Деку. Ох как не нравился.