Вещие сны

Это произошло в первый год средней школы. Ночь перед первым учебным днём была ужасная, Сугаваре снился кошмар. Он стоял на пешеходном переходе, было много людей, в ушах был настоящий гвалт. Маленькая девочка, дочка их соседки, перед ним подбрасывала надувной мяч, напевая себе песенку-считалочку. Случилось так, что она не поймала мячик, он покатился на дорогу и девочка, конечно же, побежала за ним. Из-за поворота показалась синяя машина, что мчалась на огромной скорости, столкнулась с девочкой. Фигура отлетела так, как будто ничего не весила, казалось, всё происходило в замедленной съёмке. Последнее, что увидел во сне, огромное пятно крови, что расплывалось на дороге. Сугавара проснулся в холодном поту, сразу же обрадовался, что это был всего лишь сон. Глубоко вздохнув, он пытался успокоить бешеное биение сердца. Они ведь ничего не значат, эти сны, так ведь? Всего лишь кошмар, с восходом солнца даже забудет о нём. Первый раз идя в свою новую школу, Суга зевал и жалел, что лето прошло так быстро, но сонливость тут же улетучилась, когда он понял, где остановился. Тот пешеходный переход, та самая улица. Сугавара, не веря, чуть опустил голову, так и есть: та самая девочка, та противная песня-считалочка, что нагоняла панику. " Как такое возможно? Сны ведь не могут вот так становится реальностью. Стоп, но если всё как во сне, то..." Мяч не приземляется в руки девочки, он катится по асфальту. Сугавара, понимая, что сейчас произойдёт, пытается предупредить, схватить за руку. Однако он хватает лишь воздух. Ситуация повторяется. Синяя машина, звук столкновения, люди начинают в панике пытаться разобрать, что вообще произошло. Сугавара смотрит на лужу крови, тело соседской девочки неподвижно лежит на дороге, слышит слишком громкий крик, начинает болеть горло, а тело бросает в дрожь, только спустя несколько минут понимает, что кричал он сам. Тот случай оставил отпечаток в его душе навсегда. В школу в тот день он так и не пошёл. Прошел месяц с того случая, Сугавара старался прийти в себя, пытаясь полностью посвятить себя школе. Он пытался отвлечься на всё что угодно, но порой кровавая картина вставала перед глазами. Пришёл к выводу, что это была просто аномалия в его жизни, надеялся, что единственная. Когда же ему приснился ещё один сон, он понял, что это не просто так. Видел во снах лишь своих знакомых. В том сне, его тихого одноклассника избивала группа хулиганов, не просто избивала, на нём не осталось живого места. После пробуждения, Сугавара сразу же начал собираться в школу. "Это произойдёт после уроков, если я вовремя вызову полицию и вмешаюсь раньше сам, то смогу спасти его." Всё пошло точно по плану, сразу после окончания урока, Суга позвонил в полицию, заявил о избиении, после побежал за своим одноклассником, он не успел догнать его до того, как тот вышел во двор. Отморозки заметили их раньше и Коуши пытался тянуть время, как мог. По итогу, ему тоже досталось от хулиганов, но полиция подоспела вовремя. Одноклассник благодарил Сугавару, а он думал только об одном: " Я не спас ту девочку. Теперь, я обязан спасти всех, кого смогу. Я должен сделать так, чтобы они выжили, мне нужно спасти их всех." Так у Сугавары появилась чёткая цель в жизни и предоставление о ней. Это его бремя и он будет нести его до самого конца, даже если сломается сам. *** Сугавара Коуши? Тот самый третьегодка, что очень мил со всеми, всегда помогает, даже если не просят, улыбается самой мягкой улыбкой и выслушает любого, кто в этом будет нуждаться. Именно так его видят окружающие, сравнивают его чуть ли не с ангелом. Они ведь не видят, как Коуши прячет порой дрожащие руки в карманах, кричит в подушку, чтобы не знали соседи, как после кошмаров не может спать и не моргая смотрит перед собой, ведь закрыть глаза страшно, он не хочет, но всё же видит, страдания своих знакомых в своих снах. Главный приоритет — спасти того, кого можно спасти, но будем честными, мнение Сугавары такого, что спасти можно всех, просто он не справляется. С того самого первого случая, за несколько лет он не смог спасти четверых. Их смерть отличалась от варианта из сна из-за того, что Сугавара вмешивался в судьбу, но просто сменялась на другую. " Значит, смерть была неизбежна." Успокаивал себя Суга, но чувство вины никуда не уходило, он не верил собственным мыслям. Казалось, в жизни наступила белая полоса, он не видел сны уже три месяца. Можно было сосредоточиться на волейболе, на общении с командой. Паника отошла на второй план, было время нормально вздохнуть. Наступил всё же тот момент, сон приснился после тренировочного матча с Аобо-Джосай. Он отличался от остальных, Суга не видел его от своего лица. Напротив, видел себя со стороны, будто бы фрагмент из фильма. Местности он не мог разглядеть, видно было только две разговаривающие фигуры: " — Зачем всё время надеваешь эту маску?— спрашивает Сугавара. — И это говоришь ты? — Ойкава Тоору усмехается, — Привычка. Зачем показывать людям свои слабости, они ведь расстоптают тебя. Нужно всегда стремится стать лучше, чтобы избежать слабостей. Я не смогу остановиться, это ведь смысл моей жизни. Хотя, как я понимаю, тебе не нужно это рассказывать, ты в таком же дерьме. — Не выражайся. — Да ладно? Мы же абсолютно чужие друг другу люди, можешь при мне снять маску пай-мальчика, не навредит твоей репутации. Признай уже. — Признаю, в полном дерьме, но — выдыхает Суга. — мы обязаны выжить. — Вау, Сугавара, какие словечки. Однако верно, мы обязаны выжить. " Сон заканчивается, а Суга вскакивает в холодном поту. Это был не кошмар, но определённо вещий сон, другие ему не сняться. Почему же там был только диалог? Почему он смотрел на ситуацию со стороны? В горле пересохло, Суга залпом выпивает стакан воды, заранее поставленный на полку, для подобных случаев. Ясно одно, нужно что-то сделать, иначе смерть настигнет Ойкаву Тоору, будет ли это суицид или же несчастный случай, тоже не известно. Однако, как подобраться к потенциальному сопернику? Навряд ли он к себе подпустит человека из другой команды. Хотя, можно сделать ставку на то, что Ойкава его не запомнил. Сугавара, порой, сравнивал себя с невидимкой, так что по его мнению, эта теория могла быть верной. " У меня ведь нет права на ошибку, не вынесу ведь, если что-то случится. Нужно предотвратить грядущее, даже несмотря на то, что я не понимаю, с чем столкнулся в этот раз." После снов, он всегда планировал несколько вариантов спасения, учитывая все возможные ветки вероятности, но в этой ситуации нервов было ещё больше, ведь данных меньше, их практически нет. Отступать он не намерен, Сугавара с первого случая дал обещание самому себе, что всегда будет делать всё возможное и невозможное для других. Школьный день пролетел быстро, тренировка была непродуктивной, Суга не мог сосредоточиться и в итоге его отправили домой пораньше. Это было неприятно, но были дела поважнее, нужно было съездить в библиотеку, чтобы невзначай глазеть на всех прохожих и искать нужное лицо. Он был уверен, как обычно происходит, с Ойкавой он столкнётся сам, пытаться выследить его заранее не нужно. И вот он уже стоит в метро, заходит в полупустой вагон и садиться на свободное место. Проехав три станции из четырёх, в поезд садится никто иной как Ойкава Тоору, дочитывая книгу, с наушниками в ушах, он не садиться на сиденья, продолжает стоять около двери. Сугавара понял, что ему тоже нужно в библиотеку, до которой осталась всего одна станция. Дальнейший маршрут у них был одинаковый, но Сугавара чувствовал себя очень неуютно, он шёл позади, по тому же маршруту, со стороны наверняка казалось, что он сталкер, что держится на порядочном расстоянии. После выхода из библиотеки, Сугавара потерял Ойкаву из виду, поэтому, по своему предчувствию, пошёл на лево, не прогадал. — Честное слово, я ожидал, что ты окажешься девушкой. — из-за угла выходит Ойкава, прислонившись к стене здания, он откидывает Сугавару оценочным взглядом. — Чтоб ты знал, я заметил, что ты за мной идёшь, ещё с выхода из метро. — Мы ехали вместе целую остановку, так что не такой уж ты наблюдательный. — Ты только что признал, что следил за мной? Учти, автографы раздаю только по четвергам и для особо буйных фанатов поблажек нет. — Чего? Нет, не следил за тобой и фанатом твоим тоже не являюсь. — А жаль, ты красавчик, Бодрячок-кун, я был бы не против, если бы ты был моим главным фанатом, всё-таки в техниках по волейболу я могу тебе помочь, если уж так хочешь. — Ну, знаешь...— Сугавара чуть не задохнулся от возмущения и развернулся, чтобы уходить, но Ойкава придержал его за плечо. — Не кипятись, Бодрячок-кун. Нам всё равно нужно идти в метро и ехать вместе несколько остановок. — Что за прозвище такое? — Сугавара всё ещё злиться, но уже идёт с Ойкавой в одном направлении. — Ну, когда мы с вами играли, ты показался мне главным эмоциональным подъёмом в команде, светлый человечек, который улыбается и у всех настрой поднимается. ""Ещё один." думает Суга, но Ойкава продолжил: — Хотя сейчас, с того момента, когда ты шёл за мной, я вижу тебя в каким-то не таким. Будто из тебя уже все соки выжили, не знаю, может ты просто устал за день или ты уже не выдерживаешь чего-то? — Чего например? — Ответственности что-ли. — Ойкава внимательно смотрит на реакцию Сугавары, но тот не поддается, контролирует эмоции. Перед глазами встали кровавые воспоминания, моменты из снов и их последствия. Сугавара сжал ладони, никто ещё не замечал его состояния, а этот человек так быстро раскусил его, как же так? — Эй, у тебя всё нормально? — внезапно спрашивает Ойкава. — С чего вдруг ты это спрашиваешь? Сам-то как? — Вот видишь, тебя интересует моя персона. Ладно, смена темы, что за книгу ты читал? Они оба ушли от вопроса о самочувствии, заметили это, но решили избежать разговоров, по их мнению, это было правильно на тот момент. Так, беседуя обо всём подряд, не заметили, как Ойкаве пора было выбегать на остановку. — Ты приятный собеседник, Бодрячок-кун, надеюсь на следующий вечерний разговор. Сугавара не успел возразить насчёт прозвища, перед тем, как двери поезда закрылись. Только сейчас, когда он расстался с Ойкавой он понял, что момента из сна не было. " Наверняка тогда он будет в ближайшем будущем." подумал Суга. Странно, но во время общения не было никакой неловкости, на удивление, было приятно обсуждать с ним разные темы. Конечно, недосказанность о самочувствии напрягала, но она была с обоих сторон. Сугавара забеспокоился, что если начнёт менять судьбу, то Ойкава поймёт, что с ним что-то не так. Ситуация стала сложнее, нужно чтобы связующий Сейджо перестал подозревать его в плохом состоянии и помочь ему избежать ему его проблемы. Сугавара не знал, что Ойкава в этот момент думал, что должен обязательно выяснить, что за человек второй номер Карасуно. Да начнутся игры психологии. *** " — Ты не можешь так поступить, придурок! Вообще уже?! Даже если так, ты... У меня даже слов нет чтобы выразить, что я чувствую после подобного! — Ойкава орёт на Сугавару, а тот выглядит ничуть не лучше, его бьёт мелкой дрожью, а слёзы не прекращают литься. — Это единственный вариант, понимаешь? Иначе нельзя, ты не можешь ничего сказать потому что знаешь, что это правильно. — Я ничего четкого не сказал потому что не дам этому сбыться, понял? — Ойкава вытирает слёзы с лица Сугавары, но взгляд его продолжает быть раздражённым, а где-то внутри зрачков виднеется паника. " Сугавара просыпается, сразу бежит в ванную, снова тошнит. Новый сон. Значит ли это, что он уже поменял реальность? Или это ещё будет в будущем после предыдущего предсказания? Идя в школу, Суга выпивает таблетки, ничего такого, просто чтобы не пугать окружающих не такой светлой аурой, с которой его привыкли видеть. Таблетки долго не продержались в организме, его вырвало после второго урока и его снова отправили домой. Домой, естественно, он не пошёл, решил позаниматься сам в той самой библиотеке. Знал ведь, что вечером там же встретит Ойкаву, если он предполагаемый следующий смертник, Коуши не мог просто знать и ничего не делать. Сугавара ждал до самого вечера, но Ойкава не подходил. Первый раз оказавшись неправым, в такой ситуации, он расстроенно собирает вещи и идёт к метро. Спускаясь на платформу, он видит знакомую фигуру, сидящую на скамейке. — Почему-то был уверен, что увижу тебя. Прогуляемся? — Почему я должен с тобой куда-то идти?— спрашивает Суга. — Ты ведь здесь непросто так, — Он встаёт со скамьи и направляется к выходу. — к тому же, я уверен, что ты пойдешь за мной. — не оборачиваясь говорит он. И ведь не поспоришь, Суга и вправду с самого начала понимал, что пойдёт с ним. — Манипулятор чёртов, куда мы идём? — он нагоняет своего собеседника. — Терпение, мой новый друг. — Мы не друзья, с чего ты это вообще сказал и затеял. — Бодрячок-кун, мы ведь оба связующие, думал ты будешь быстрее улавливать. — Что ещё за издёвки такие? Дружеский подкол? — Именно, видишь, общение становится не таким зажатым, всё гораздо проще, чём ты думаешь. Они доходят до продуктового магазина, где Ойкава покупает за свой счёт им газировки, Коуши хмурится на это, а Тоору забавляет. Так они доходят до старой остановки, откуда открывается неплохой вид на поле. — На эту остановку автобусы уже не останавливаются, да и машин мало проезжает. — Если ты маньяк, скажи сразу, хочу успеть вспомнить всё хорошее перед смертью. — Вот какого ты обо мне мнения? Не доверяешь, значит, сыграем в игру. — Ты меня пугаешь, я лучше пойду. — Сугавара намеревается встать со скамейки, но рука Ойкавы намертво приобнимает его за плечи. — Начнём с простого, любимое число? — 13 — 1, твоя очередь. Проговорили они довольно долго, вопросы сыпались один за одним. — Подведём итоги: у нас одинаковая группа крови, любимая музыкальная группа и тебе нравится смотреть Ютуб канал про космос, Ива-чану стоит побеспокоиться, такими темпами, ты станешь самым близким мне человеком. — Если бы мне кто-то сказал, после нашего первого совместного матча, что ты произнесёшь подобное, я бы развернулся и ушёл, не поверил бы точно. — А теперь, ты ответишь, что с тобой? — В каком смысле? — подобная резкая смена темы насторожила Сугу, холодок прошёлся по спине. — Я не лезу в чужие дела, но вот что я заметил: когда у нас был матч, ты улыбался вашему капитану во все зубы, но как только он отвернулся, на твоём лице появилось столько печали, как будто ты забрал боль всех своих сокомандников. Сейчас ты уже второй день ходишь бледный, расчёсы на твоих запястьях наверняка от стресса и нервов, я уже молчу про антидепрессанты, которые торчат у тебя из малого кармана рюкзака. Тут же звучит застёжка, Сугавара поправляет карман. — Тогда давай и я тебя опишу. — эмоции смешиваются, озноб становится сильнее. — Я видел твою сосредоточенность на нашем матче, несмотря на то, что за беседой с нами и командой пытался выглядеть максимально расслабленным. Ты не заметил, но после матча мы прошли мимо друг друга и я услышал, как ты тихо сказал самому себе, что мог играть лучше. Когда ты ехал с книгой, в нашу первую встречу в метро, руки у тебя мелко дрожали, а то как ты опирался на стойку в библиотеке говорит о том, что с коленом у тебя явно всё более серьёзно, чем ты показываешь окружающим, да ещё и тренируешься больше, чем кто-либо, ты сознательно доводишь себя. Молчание превращается в чёрную пелену, сказанные в слух вещи, которые не должны были быть замечены, режут нервы, раскрывая душевные шрамы, что оба пытались залечить "пластырями". Сугавара не ожидал такого чёткого наблюдения от Ойкавы, но он решил, что разберётся с этим позже, совершенно не важно, что с ним они начали общаться лишь сегодня, Сугавара значимость жизни Ойкавы всё равно ставит выше своей, нужно брать ситуацию в свои руки. — Знаешь, мы, можно сказать, из разных миров, если есть то, что не можешь рассказать людям из своего круга, то можешь мне. Тебе станет легче, если выслушают и не будут лезть дальше, чем ты позволишь. Обещаю, даже ничего не скажу по поводу, если не попросишь. Ойкава рассмеялся, но только двое из всех людей, что сейчас сидят напротив, понимают, какой же это наигранный смех. — Так и быть, сделаю тебе одолжение, но взамен, ты объяснишь мне всё, без лжи, без отговорок, отказ не принимается. Чтобы начать такой разговор, потребовалось собраться с мыслями, мигание фонаря помогало не застрять в сознании окончательно. — Мой прошлый тренер говорил, что я не стану лучшим связующим, ведь у меня нет таланта, не смогу превзойти многих людей, у которых он есть, говорил, что мне нужно бросить волейбол и начать делать акцент на учёбу. Волейбол является смыслом моей жизни, я не могу представить её без ежедневных тренировок, соревнований, целей, существование будет бессмысленно. Однако, тренер прав, я не могу превзойти, тирана-короля Тобио, противного монстра Ушиваку, им этот путь будто был предначертан. Колено может не выдержать, в этом году мне будут делать операцию в тайне, даже от семьи. Я копил на неё деньги долгое время на подработках, если не сделать операцию в ближайшем будущем, колено разлетится. Самое главное, исход может быть провальным, может быть такой, что волейболом всё равно нельзя будет заниматься, пропадёт тогда смысл всего. Проехала машина, её тусклые фары на миг осветили лицо Ойкавы, глаза того начали слезиться, но тот сдерживался как мог. Чтобы признать подобное вслух, нужна очень большая эмоциональная сила, которая есть далеко не у каждого. — Можешь задавать вопросы. — произносит связующий Сейджо, голос был сиплым и тихим. — Как ты скрыл походы к врачу от родителей? — Они доверяют мне, думают, что я не натворю глупостей, ведь уверенны, что здоровье для меня важнее спорта. — Прости меня, ты не просишь, но я скажу. Не собираюсь говорить, что здоровье важнее, сам так не могу заставить себя считать. Если уж ты выбрал волейбол смыслом своего существования, то надо бороться до конца, считаю, ты просто превысил меру дозволенного. Изводя себя тренировками с больным коленом, ты уменьшаешь успех операции. Тренируйся только должное время и не забывай об упражнениях на восстановление. — Ух ты, говоришь, как истинный врач. — В улыбке нету фальши, а в глазах, что смотрят на Сугавару, негатива становится меньше. — Ты ожидал часовой истерики? — Суга приподнимает бровь, что умилило Ойкаву. — Если бы я не стал внимательно наблюдать за тобой, то такого и ожидал бы, но ты абсолютно другой. Сугавара теперь отчётливо ощущает холод, рубашка школьной формы становится тканью из льда, неприятно касающейся кожи. Внезапно становится теплее, на плечи легла бирюзовая спортивная кофта. — Ты чего? — Руки в рукава. — просто отвечает Ойкава, помогая расправить кофту, которая оказалась чуть больше нового носителя. — Знаю, сейчас рано говорить, но поскольку я единственный знающий, я могу быть с тобой в день операции? — Ожидал, что ты спросишь, всё-таки ты добряк. Я был бы очень благодарен, но прости уж, но у нас уговор, не уходи от ответа. — напоминает Ойкава. Сугавара на миг прикрывает глаза. Если он сейчас расскажет, его сдадут в лечебницу и он погибнет в психушке, пропитанной энергией душевной боли. Хотя, какая разница? Он уже не справляется с ситуацией и сам это прекрасно понимает. — Ты не поверишь в то, что я тебе буду говорить, назовёшь сумасшедшим, но уговор был про правду, её ты и получишь. —Сугавара открывает глаза, Ойкава первый раз видел настолько безжизненный взгляд. Рассказал про всё, первый случай, кровавые картины, что довелось видеть, ощущение смерти, что он чувствует ежедневно, состояние после кошмаров, из-за которых он начал брать антидепрессанты в аптеке, якобы для отца. Когда он закончил, Ойкава осмелился задать вопрос: — Ты знаешь, почему у тебя такая... особенность? — Сначала понятия не имел, но после сна, где мне приснилась моя погибшая мать, которая сказала, что такого бремя нашей семьи, что это всё из-за нашей крови, что течёт по нашим венам. Смогу избавиться от этого только если переродиться. С той ночи всё стало понятно. После этого кошмара, мне пришлось расспрашивать отца. Он несколько лет скрывал от меня, что мама покончила жизнь самоубийством, что это был не несчастный случай. Он думал, что правда об этой ситуации может сломать меня. Сугавара опомнился, когда чужая рука берёт его в свою, переплетая пальцы. Оказывается, Сугавара всё это время расчёсывал себе руки, которые теперь все были в красных следах. — Я приснился тебе, верно? — спрашивает Ойкава тихо и спокойно. — Значит, я следующий? — Если я не смогу изменить вероятность событий, то да. — Я уверен, ты уже меняешь. — Тебе не холодно? — Какая забота от тебя, неожиданно. Ты хоть сейчас более мрачный, но не менее милый, чем когда делаешь вид, что всё в порядке. — Заткнись уже. После подобного разговора, обоим стало легче, они не нашли решения, ситуация не стала лучше, но они смогли облегчить груз на душе. — Зачем всё время надеваешь эту маску?— спрашивает Сугавара. — И это говоришь ты? Замечу, что не всё время, с тобой я был открытой книгой. — Ойкава усмехается, — Привычка. Зачем показывать людям свои слабости, они ведь расстоптают тебя. Нужно всегда стремится стать лучше, чтобы избежать слабостей. Я не смогу остановиться, это ведь часть смысла моей жизни. Хотя, как я понимаю, тебе не нужно это рассказывать, ты в таком же дерьме. — Не выражайся. — Да ладно? Мы не чужие друг другу люди, можешь при мне снять маску пай-мальчика, не навредит твоей репутации. Признай уже. — Признаю, в полном дерьме, но — выдыхает Суга. — мы обязаны выжить. — Вау, Сугавара, какие словечки. Сугавара дёргается, чувство дежавю нахлынуло мощным потоком. — Тебе стало плохо? — интонация в голосе Ойкавы сменяется поразительно быстро. — Я просто... Видел уже этот момент, во сне, но пару фраз отличалось. — слегка заторможенно говорит Суга. — прости, у меня часто головокружение после подобного. Ойкава обнимает Сугавару так, чтобы тот облокачивался об него спиной. — Ты чего это? — Что ещё за протесты? Какой реакции ты от меня ещё ожидал, цыц, сиди смирно. Мы обязаны выжить. Ойкава отпустил локоть Сугавары только когда они доехали до нужной ему остановки. Вот вам и копание, в голове у другого человека. Правильно говорят, секреты сближают. Рассказ о своих проблемах, даже не близкому человеку, кардинально меняет реальность. *** Встречи на станции метро, молчаливый поход на остановку, разговоры обо всём мраке, что творится в их жизнях, так продолжалось чуть больше месяца. — Как там твои сны? — Каждый день один и тот же, не меняется. — Сугаваре продолжал снится последний упомянутый сон. — В другой ситуации я бы пошутил, что ты так ждёшь нашей встречи, что видишь меня во снах, но я опасаюсь твоего гнева. — Да ладно, это и правда забавно. — Сугавара сменяет свой настрой на более серьезный — ты ведь не просто так написал встретиться именно сегодня, что случилось? — Мне операцию на пятницу назначили. Послезавтра. Вот он, момент, когда всё сдвинется с мёртвой точки. От итога зависит жизнь, Сугавара даже предположить не может, в хорошую или плохую сторону он поменял судьбу. Он кладёт голову Ойкаве на плечо, что стало уже привычно, для их посиделок. — Я буду с тобой. — Конечно, куда ты денешься? — произносит Ойкава. — Знаешь, после операции ты должен мне ответить, ты будешь моим парнем или нет. Спокойствие на лице Сугавары мигом пропало, зато скачок давления, казалось, был как от американских горок. — Ты вообще в адеквате такое спрашивать? — Почему нет? — Ты взял и просто спросил, на ровном месте. Как...так вообще можно? — Прости уж, букетик цветов с кольцами я куплю немного позже и только если ты дашь положительный ответ. — Я не понимаю как мне реагировать, а ты вообще не шутишь? — У тебя сейчас глаза на лоб полезут, чего ты так напрягся? Не шучу. А что? Это будет мне ещё одним стимулом настроиться, что операция пройдёт хорошо. Кто мне всё время говорит, что мысли влияют на жизнь? — Ты... — Нет, сейчас мне твой ответ не нужен, думай, потом скажешь. Зато, вижу, что хочешь другое высказать, я слушаю, выливай уже эту гадость, что носишь в себе. — За довольно короткое время ты слишком хорошо меня понял, правда гений что-ли? Просто я думал, как избавиться от снов, таблетки, понятное дело, никак не помогают, я вообще давно перестал искать решение, но в последнее время...мне кажется, что я не справляюсь, становится слишком тяжело и возможно хуже. — Насколько? — Сугавара переводит взгляд на Ойкаву. В ушах раздаётся неприятный звон, у Ойкавы кожа становится цвета мертвяка, нет зрачков, а из рта начинает стекать кровь. — Коуши, чёрт, ты в безопасности, ты со мной, ты меня слышишь? — Сугавара пришёл в себя. Всего лишь ведение, очередная галлюцинация. Обнаружил, что Ойкава держит его за запястья, по лицу скатывались слёзы. — Что было? — горло ужасно саднило. — Ты говорил со мной, но вдруг резко стал кричать, размахивать руками и плакать. — Как долго это продолжалось? — Несколько минут. Для Сугавары это были мгновенья, пару секунд, однако, полные боли и ужаса. — Ты напугал меня, но меня больше волнуешь ты сам. — Ойкава обнимает крепко, но осторожно, Сугавару до сих пор трясло. — Ты назвал меня по имени. — Ты против? — Нет, просто после прозвищ и фамилии непривычно. — Тогда и ты должен называть меня по имени. — Тебе это так важно? — Очень. Коуши. — Ладно, но если ты будешь меня бесить, не жди вежливого обращения. Тоору. Наступает пятница, час операции. Они сидят плечом к плечу, держаться за руки, говорить не могут оба, волнение съедает обоих. Подходит врач, говорит, что им нужно расходиться, чтобы подготовить Ойкаву к операции. Сугавара встаёт на ватные ноги, но его останавливают за руку. — Не отпускай. — если бы они не рассказывали друг другу о своих переживаниях, Сугавара не заметил бы паники в голосе. — Я не отпущу. — он садится обратно, руку сжимает крепче. — Посмотри на меня. — реакции нет — Ойкава, прошу. Тоору! — глаза в глаза, взгляд более осмысленный, но паника не уходит. — Дыши. Я не отпущу тебя, всё будет в порядке. Мы с тобой историю твою поменяли, всё обязательно будет хорошо, верь мне. Вдох и выдох, сердцебиение понемногу возвращается в норму, паника в глазах постепенно теряет силу. — Молодой человек, если вы не пойдёте прямо сейчас, операция может вовсе не состоятся. — нервно говорит проходящая мимо медсестра. Ойкава встаёт и сам выпускает руку Сугавары из своей. В данный момент, он настроен также, как перед матчем по волейболу. — Эй, Коуши, буду ждать ответа на главный вопрос: будешь ли ты моим парнем. — Жди ответа. — произносит Суга. Операция завершена. Всё закончилось успешно, но следует ещё поговорить с врачом, чтобы знать наверняка. Ойкава будет отходить ещё полчаса от наркоза, поэтому Коуши вызвался пойти к его лечащему врачу. — Здравствуйте, молодой человек, кем приходитесь Ойкаве Тоору? — Здравствуйте, я...его друг, полагаю. — отвечает взволнованно, после нескольких часов ожиданий, нервы были не в лучшем состоянии. — Неправильно полагаете, на друзей так не смотрят, но сейчас не об этом. — буднично говорит врач, от такого Суга слегка опешил. — Операция прошла успешно, но, понятное дело, следует уделить большую часть восстановлению. — У него такой характер, что он сразу захочет заниматься в полную силу. — Из нашего общения я это понял, но если он не будет себя беречь, то колено может попросту разлететься. Понимаю, что он жить без тренировок не может, но тогда следует составить график и ходить на специальные процедуры, это не отменяет того, что слишком напрягаться ему будет нельзя, просто так будет легче и для него и для его колена. После разговора с врачом, Сугаваре разрешили зайти к Ойкаве. — Если у смерти твоё лицо, то я совсем не против. — Серьёзно, это первые твои слова после операции? Может с тобой всё же что-то не так? — Как...как? — Всё хорошо. Сейчас придет врач, он расскажет тебе подробно. Лицо Ойкавы заметно расслабилось. Сугавара тоже спокойно выдохнул, если контролировать порывы Ойкавы к тренировкам, всё обойдётся. — Жду ответ на главный вопрос. — Я... — дверь распахивается быстрее, в палату заходит тот самый врач. — Он согласен. Ты же согласен? — Коуши, от неожиданности, просто кивает. — Чудно, а теперь попрошу вас побыть в коридоре, нужно объяснить пациенту всё с самого начала. Время шло, Ойкава стал жить по чёткому расписанию, совмещая школу, тренировки, тренировки по восстановлению колена и, теперь уже, еженедельные встречи с Сугаварой, который всегда требовал отсчёт, чтобы его парень не перенапрягался. Пока один был окрылён надеждой и возможностями, другому становилось хуже. — Ты можешь наконец сказать, что с тобой? — Прости меня, Тоору, пожалуйста, прости меня. — Эй, ты чего извиняешься? Мы во всём разберёмся, слышишь? — Просто верь мне, ладно? — Я верю. Я не понимаю, почему ты это просишь, но верю. С того странного разговора прошло несколько дней. Внезапно для Ойкавы, Сугавара написал ему с просьбой встретиться поздно вечером на той остановке. — Привет, прости, что опоздал, задержался на тренировке, что случилось? Сугавара поначалу стоял к Ойкаве спиной, серебристые волосы красиво сверкали в вечерней мгле. Когда он развернулся, Ойкава слегка сжал кулаки. За несколько дней, что они не виделись, Суга сильно изменился. Кожа стала бледно серого оттенка, глаза были абсолютно пустыми, словно в них потухла жизненная искра, он сильно похудел и вены стали сильно выделяться на руках. — Я не могу. — первое, что произносит Сугавара, несмотря на безэмоциональный голос, из глаз начинают идти слёзы. — Ещё перед твоей операцией, моё состояние ухудшилось, у меня появились галлюцинации. Чтобы я ни делал, они не проходят. Каждый день я вижу кровавые картины, слышу голоса тех, кого не смог спасти, я не выдерживаю. — Коуши, прошу, дыши. Мы найдём способ, как тебе избежать этого, я обещаю... — Есть лишь один способ. — Какой же? — Помнишь, я рассказывал о разговоре с моей мамой во сне? Это семейное, этого не избежать. Единственный способ, переродиться. — Но ты же не можешь сделать это...нет. — Мысль Коуши дошла до Ойкавы. — Ни за что! Нет! Ты не можешь так поступить, придурок! Вообще уже?! Даже если так, ты... У меня даже слов нет чтобы выразить, что я чувствую после подобного! — Ойкава орёт на Сугавару, а тот выглядит ничуть не лучше, его бьёт мелкой дрожью, а слёзы не прекращают литься. — Это единственный вариант, понимаешь? Иначе нельзя, ты не можешь ничего сказать потому что знаешь, что это правильно. — Я ничего четкого не сказал потому что не дам этому сбыться, понял? Мы найдём другой способ. Ты спас меня, я тоже помогу тебе спастись, мы справимся. — Ойкава вытирает слёзы с лица Сугавары. — Тоору, просто пойми. — Нет. Я никогда не пойму. Ты самый светлый для меня человек, без тебя я не справлюсь, я завтра же найду решение, просто не сдавайся сейчас. — Именно этот разговор я постоянно вижу во сне, на протяжении месяца, различия минимальные. Я видел во сне себя, следовательно, я следующий смертник. — Различия всё-таки есть! Не всё потеряно, ты не станешь следующим, я не позволю. — Я вернул тебе смысл жизни, у тебя всё будет в порядке. — голос срывается на очередной крик. — Да к чёрту это! Какая разница, если в моей жизни не будет тебя? Ты важнее! Вдалеке прогремел гром, двое тяжело дышали от криков, даже ветер не мог охладить ситуацию. Ойкава берёт Сугавару за руку и начинает вести его по дороге. — Куда мы идём? — Ко мне домой. — Зачем? Это вообще... Ойкава разворачивается и дёргает руку так, чтобы оказаться к Сугаваре вплотную, нос к носу. — Ты меня совсем недооцениваешь, Коуши? Я слишком люблю тебя и поэтому знаю, что если сейчас тебя отпущу, это будет наш последний разговор, поэтому ты не сможешь сбежать от меня. Сделаю всё, но ты будешь жить. Оставшуюся часть дороги они проделали в тишине. Ойкава злился, но скорее на себя. Он повёлся на слова Сугавары, что ему нужно сосредоточиться на тренировках и восстановлении, когда всё внимание нужно было уделить человеку, который о своём состоянии всегда забывал. Они заходят в двухэтажный дом, с такой же планировкой как у других домов этого района. Поднимаются по лестнице в комнату Ойкавы, Сугавару он посадил на кровать, а сам решительно направляется на кухню, что находится на первом этаже, но возвращается через пару секунд, снова берёт Сугавару за руку и спускается вместе с ним. — Зачем ты так сделал? — Я не оставлю тебя наедине ни за что. Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь всё время в поле моего зрения. — Где твоя семья? — Переводишь тему, ладно. Они поехали поздравлять бабушку, пробудут у неё все выходные. — Удобно, что операция была на такую дату. — На то и был расчёт. Ойкава разливает им какао и достаёт из ящика коробку печенья. — Слушай... — Если это не о том, как найти другое решение проблемы, то я не хочу слушать. Остаток вечера они просидели в тишине. После напряжённого чаепития, Ойкава потащил Сугу в свою комнату. Сам он сел за компьютер и стал искать хоть какую информацию о подобном сверхъестественном, оборачивался он на Сугавару часто, следил, что тот делал и каждый раз спрашивал о его состоянии. Время перевалило за полночь, у обоих уже слипались глаза, Сугавара впервые заговорил за этот вечер: — Мне нужна сменная одежда. — Ойкава выключил компьютер и поплёлся к шкафу, достал оттуда огромную футболку и дал её Сугаваре. — А шорты? — Они тебе все большие будут, тем более, эта майка тебе по колено. — Ладно, я пока переоденусь в ванной, найди пожалуйста гостевой футон. — дверь в уборную закрывается, Ойкава тоже начинает переодеваться. Он должен спасти, как тот спас его. Решение обязано быть другим, всегда есть лазейка. — Так, а где мне спать? — огромная чёрная футболка делает Сугавару ещё более маленьким и хрупким, отчего страх, за него, вьедается под кожу. — Ты будешь спать со мной рядом на кровати. — Я ведь знал, что ты маньяк. — Я не собираюсь к тебе лезть, но после твоих сегодняшних слов, я не могу тебя держать на расстоянии, так мне будет спокойнее, и вообще, я надеюсь, что тебе тоже будет хоть немного легче в моём присутствии. — Ладно. — У Сугавары нет сил, чтобы спорить, да и слова Ойкавы были правдивы. Ойкава лёг ближе к стене, а Суга с краю кровати, лицами повернулись друг к другу. — Тоору. — Что такое? — Ты сегодня мне в любви признался. — Да? — Ойкава действительно удивился. — Я планировал сделать это немного позже, но обстоятельства меня вынудили. — Спасибо тебе. — Коуши, просто выживи. Ты гораздо сильнее, чем думаешь. — Ойкава обнимает Сугавару за талию,а тот старается никак не выдать смущения. — Спасибо, что не отпускаешь. Просто верь. — Спи, я буду защищать тебя от кошмаров Часы показывают четыре часа утра. Сугавара выпутывается из объятий Ойкавы, чудом не разбудив хозяина комнаты. Собрав свои вещи, он смотрит на спящего парня, у которого слеза на щеке, а брови нахмурены. — Прости меня, всё получится. Прошу, не переставай верить. — Сугавара покидает комнату. Дверь бесшумно закрывается, в доме наступает тишина. *** Ойкава просыпается от звонка телефона. Привычным движением руки, он берёт его с тумбочки и отвечает на вызов. — Привет, Тоору. Сонливость испарилась мгновенно, голос человека, который сейчас должен был быть с ним рядом, доносился с другого конца телефона. — Коуши, где ты? — Ты должен сделать так, как я скажу, хорошо? — Какое хорошо? Не смей делать глупости, Сугавара! Как ты вообще... Где ты? — Это важно, просто сделай как я говорю, ты понял? — Да. — Сейчас звони в скорую и скажи, что человек теряет много крови по адресу ***. Как только ты позвонишь им, сам езжай в ближайшую больницу. — Коуши ты что творишь? Нет. — Ойкава, соберись! Ты знаешь, что должен сделать. Дальнейшие действия и события для Ойкавы происходят как в тумане. Вот он набирает скорую и говорит им нужный адрес, выбегает из дома и ловит машину, просит срочно довезти до больницы. Когда он вбегает на нужный этаж, видит лежащего Сугавару и кучу докторов вокруг него. — Молодой человек, вам нельзя туда, его сейчас везут специальное помещение. —. Я его парень, скажите, что произошло? — Он порезал себе вены на руках, сильная кровопотеря, ему срочно нужен донор, но боюсь, за такое короткое время, мы не найдем четвёртую А группу. " — Подведём итоги: у нас одинаковая группа крови... " Воспоминание возникло в голове как раз в нужное время, что удивительно, для подобного уровня стрессовой ситуации. — Я буду его донором, у нас одна группа крови. — Вы уверены в этом? — Да, скорее. Страх перед операцией на колено рядом не стоял со страхом потерять Сугавару. Ойкаву трясло так, как раньше Коуши от кошмаров. В голове было лишь одно: " Только не переставай дышать. Я обещал, что не отпущу тебя, пожалуйста, пусть получится." Спустя определенное количество времени, состояние Сугавары стабилизировалось, но Ойкава отдал ему очень большое количество крови, так что их обоих положили в двухместную палату. Сугавара очнулся быстрее Ойкавы, открыв глаза он понял, что всё прошло по плану, но радостные эмоции заменило беспокойство, когда он увидел на соседней койке знакомое лицо. — Ты жив, — проснувшись, произносит Ойкава, открывая глаза. — и только потому что у меня сейчас нету сил встать и убить тебя своими руками. — Я знаю, что ты вне себя от ярости и я ещё спрошу, почему ты лежишь в таком состоянии, но расскажу с самого начала от моего лица. Помнишь то время, когда я попросил тебя сосредоточиться на тренировках и восстановлении? — дождавшись утвердительного кивка, Суга продолжил — Тогда я начал искать ответ, как избавиться от вещих снов. Я рассказывал тебе историю про сон, где я разговаривал со своей мамой, но мы с тобой обратили внимание не на ту деталь. Мы зациклились на перерождении, когда ответ крылся во фразе "всё из-за нашей крови". Тогда я понял, что должен сделать. Я постарался рассчитать как можно больше веток вероятности, чтобы уж точно план сработал, в противном случае, я бы умер. Благодаря тебе, я захотел бороться с этим ужасом с которым жил все эти годы, я захотел жить и я выжил. — Почему ты уверен, что получилось? — Потому что я уже не помню, когда в моей голове было чисто. Я могу спокойно размышлять и чувствую себя очень легко. Как так вышло, что ты валяешься здесь рядом? — Я стал твоим донором. — Это в мои планы не входило. Это очень большой поступок, я благодарен тебе. — Ты очень красиво улыбаешься. — Ойкава ещё не видел настолько счастливой улыбки на лице Сугавары. — Так, оказывается, ты так давно планировал это. Секунду, так вот почему ты извинялся передо мной и просил просто верить? — Именно. Спасибо, что сделал всё так, как я попросил. — Сколько много благодарности! Но ты ведь мог объяснить мне план раньше! — Ветка была слишком рискованная. Прости, я ещё долго буду извиняться перед тобой, в последние дни я уже не мог контролировать себя, план был последней надеждой и единственное, за что мой разум держался. Тоору, ты сделал меня счастливым. — Теперь уж точно от меня не отвертишься, как только выйдем отсюда, ты должен будешь сводить меня на свидание. — Хорошо, договорились. Я люблю тебя. Теперь эти улыбки не через силу, они искренние, в них нет той боли, что была раньше. — Ну всё. После таких слов с обоих сторон, я куплю нам парные кольца. Предпочитаешь серебро или золото? — Да ну тебя. — Я вообще-то серьёзно. Эти двое пережили слишком многое, но даже вещие сны и их сестрица смерть не смогли им помешать. Теперь будет проще, они вместе.