Ночные клубы полны горечи.

      Дым кальяна стелился по поверхностям столов серой пеленой, которую пронизывали лучи прожекторов и накрывала приглушенными оттенками подсветка, что змеёй ползла под потолком, обвивая собой всё помещение. Пьяные тела трепались под энергичные «клубняки» и ремиксы уже заевших в голове песен, чьи текста уже были затерты до дыр и воспеты чуть ли не на каждом углу этого города. Девушки, распутно целующиеся в уголках со своими кавалерами, не важно на какое время. Были ли это их мужья, молодые люди, совершенно незнакомые личности на одну ночь — не играло роли. Парни цепляющие противоположный пол совершенно любым методом, будь то грубые руки, острые слова, забавные анекдоты или же сладкий флирт — компенсируя этим свою одинокость и отказ от реальной ответственности за вторую половинку в силу страха перед болью, выбравшие связь на одну ночь лишь для утоления плотских потребностей. Все были одной массой, как большой инородный организм дрожащий в предсмертной агонии, пока музыка не сменилась на медленные танцы и тот самый организм не распался на свои составляющие — пары людей. По стенам и углам расселись простые любители такой атмосферы, либо же компании, с которыми пришли те самые винтики и шурупы большого механизма под названием «посетители».       Фокусник видел мир совершенно под другим углом или же углами — это неизвестно от слова совсем и даже никогда не обсуждалось в силу непредсказуемости его действий по отношению к окружающему его миру. Он — похожий на кошмар во плоти, в котором ты потерялся и просто бежишь неизвестно куда открывая дверь за дверью, в какой-то момент понимая всю безысходность в конце концов падая в пучину безумия, уходя в прострацию. Поэтому никто и не пытался найти конец этого лабиринта из дверей и содрать с него вместе с кожей все маски, чтобы увидеть его настоящего. Все попытки и люди канули в его хаос, теряясь в самом мужчине и в своих домыслах или в его запутанных словах. Его яркий и идеальный внешний вид всегда прекрасно маскировал и в тоже время очень контрастировал с самим Хисокой, что в глубине был разбит и подавлен, кучу раз разорван реальностью в порыве её несправедливого гнева и криво сшит её же неумелыми, костлявыми и дрожащими руками. Шов на шве и так до совершенного безобразия, создавая из фокусника отвратительное чудовище. Вечно прячущий свое безобразие за улыбкой и тонной грима, стараясь полностью перекрыть доводящую окружающих до панических атак, истерики и безумия, жажду убивать и сеять хаос. Стараясь скрыть любые следы дикого желания потрошить своих жертв, снова и снова получая удовольствия от каждого визга, сиплой мольбы к пощаде и последующих звуков от того, как захлебывается в своей крови несчастный и уже обезумевший кусок фарша, которого действительно сложно назвать человеком. Если говорить об удовольствии, самый его пик был достигнут при полной поломке сильного человек. Дыхание спирает, пульс учащается и внутри все горит от эйфории и возбуждения, когда приходит осознание о том что ты своими руками только что сломал человека, что никогда не показывал эмоций, не срывался на крики, бил не из последних сил. Теперь ты смотришь на то, как он бьется в истерике, визжит в припадке и пытается поднять дрожащую руку чтобы врезать по загримированному лицу. Прям до мурашек и дрожи в коленях.       Самовлюбленный до отвращения, яркий до желания вырвать глаза. Весь так и кричит: — «Заметь меня! Посмотри на меня ну же! Я же так заметен!». Раздражающий до безумия. Таков был Фокусник, что скучающе с прищуром от мерцающего оборудования оглядывал зал в очередном поиске к чему же придраться, чем бы занять себя пока на него не набравшись смелости не налипла какая-нибудь молоденькая девчонка, что повелась на необычный внешний вид и дорогой алкоголь на столе. Обещая себе свалить через пять-десять минут отсюда, если не найдет хоть одну причину остаться в этом клубе, Хисока продолжил рассматривать зал.       Срок ожидания истёк и фокусник оставив на столе дорогое шампанское двинулся на выход, спокойно маневрируя в потоке нетрезвых тел, скользя к коридору, что ведет на выход. Дверь уже выглядывала из-за угла, как вдруг на лестничном пролёте ведущим вверх для него, мужчина сталкивается с тем самым человеком, которого он искал и чуть не потерял по собственному не терпению, хотя и интуитивно хотел остаться внутри подольше, авось повезёт. Таких не водят в рестораны, такие не ходят по торговым центрам в желании потратить деньги на вещи, которые станут в следующем сезоне неактуальны. Такими не играют богатенькие и влиятельные. Человек жесткой закалки, раздающий всем невзгодам жизни смачные и шальные подзатыльники и поджопники — сейчас спускается в пучину пьяного угара и в место где можно убежать от реальности. Тут Хисока и понимает, что это его шанс повеселиться.

А вот случайно попавшаяся ему под руку знакомая, понимает что сегодня все ей так и говорило: — «остановись, дура!»

. — Максим Тейфелей… Собственной персоной прямо здесь. — Медленно, как растягивается карамель, растянул мужчина имя и фамилию давней знакомой, а его улыбка вторила произношению. — Не удивлена видеть тебя в таком злачном месте, клоун. — Контрастно сухо и холодно ответила девушка, собираясь протиснуться мимо фокусника. — Да, думаю это судьба, мне как раз стало скучно сидеть в одиночестве. — Наигранно опечалено заговорил Хисока, разворачиваясь в след за спускающейся в клуб Макс. — А тут такая интересная встреча, в не менее несвойственном для тебя месте. Интересно уже узнать что же тебя пнуло навстречу такому отвратному заведению. — Моро пошел за ней, явно игнорируя полное отсутствия у девушки настроя на разговор с ним. Оба погрузились обратно в закуренное и пропахшее алкоголем место. Словно жвачка, фокусник прилип к старой знакомой, следуя хвостиком за ней. Не сложно было догадаться куда идет Тейфелей. Естественно к барной стойке, повидавшей за свое существование ни один десяток людей и всегда стоящему за ней бармену, что стал не только тем кто принесет тебе лучший коктейль, но и самым настоящим сборником историй, которые рассказали ему неизвестные в пьяном угаре. К сожалению в этот раз Хисока решил забрать его роль сборника тяжелых и коротеньких сказочек о жизни и проблемах, дабы впитать в себя историю Макс. Для чего? Конечно чтобы отвлечься от тоски и скуки.       Часы бьют три ночи, а в голове бьет очередной заезжаный до рваных ран и уродства бит какого-то ремикса. Благо в виде случайно встреченной старой и хорошей знакомой, оборачивается в проклятье и фокусник уже не на шутку раздражен и сбит с толку настолько холодным поведением. Масло в огонь подливает то что девушка поглощает не алкоголь, а крепкий кофе. После идентичного прошлым четырьмя заказам, еще один мужчина резко перехватывает запястье Макс, которая будто ошпаренная дернулась от прикосновения. — Это пятый. Тебе не кажется что уже перебор? — Изгибает бровь Хисока. — Хватит литрами поглощать кофеин, у тебя сердце слабое итак. — С упреком вперив в ледяные омуты, свой пылающий взор фокусник медленно отвел руку обратно на твердую поверхность. — Кто потом будет меня из задницы вытаскивать, если я в неё попаду? — Ты и вляпаться во что-то и не выйти сухим из воды — две несовместимые вещи, не неси чушь. Если нечего сказать или ты хочешь кофе — попроси. — Холодно отвечает Тейфелей, но позволяет старому товарищу по неволе подсесть ближе и убрать из её рук теплый стаканчик с крепким кофе. — Твоё грубое вторжение в мою душу и попытка в проницательность в данный момент ни к чему, поэтому давай без глупостей. Ты знаешь, я не люблю когда ко мне относятся так как я не заслужил. — Сбрасывая маску игривости, оголяя свой действительно искренне непонимающий лик, процеживает через зубы мужчина, почти на ухо, дабы перекрыть в диком темпе бьющую по барабанным перепонкам прямую бочку и гул толпы. — Если тебе от такого тяжело или неприятно, почему бы тебе не уйти? — Поворачивается к нему вплотную Макс, смотря исподлобья холодно и раздраженно. — Потому что каким бы я непостоянным не был, не в моих принципах оставлять что-то что вызывает у меня интерес даже если оно до жути омерзительно. — С напором вторит ей холодным тоном Мороу, почти касаясь кончиком её носа. — Дистанция. — В замен на правду. — Сразу ставит условие мужчина. — Исключено. — Темные брови начинают ползти к переносице, а в голосе твердеет сталь. Тишина длится всего пару секунд пока оба сжигают друг друга ненавистными взглядами. — Тогда пострадают невинные люди, ведь ты начинаешь меня конкретно выводить из себя. — Шипит фокусник, под шелест появляющейся колоды в руке. — Не смей. — Девушка реагирует моментом перехватывая когтистую ладонь и забирая колоду. — Разве узнать то что я не договариваю важнее, чем жизни совершенно невиновных людей? — Макс смотрит с укором и горечью. Холод уступает чувству вины перед потенциальными жертвами гнева Хисоки. — Мясо для того и создано, чтобы его перерубить его в фарш. — Тон сменяется на обычный для фокусника. Тягучий и сладкий, как карамель, но отдающий явным цианидом. — Слабым не выжить в этом мире, как бы это не печалило. — Мужчина ловко забирает колоду из рук, чувствуя нутром что в этой маленькой перепалке он уже вышел победителем и так же предвкушая еще пару таких схваток, после чего его ждет то чего он так хочет. Правды.       Когда напряжение пропало, Хисока потянулся за кофем, ухватив когтистыми пальцами стаканчик. Ловко вырвав его из рук владелицы, что задумалась скорее всего как изложить причину своего негодования старому знакомому, фокусник спокойно сделал глоток. — Потом ты будешь из меня вытаскивать причины моей не дружелюбности и закрытости по отношению к тебе. — Хмыкнула Макс, поворачивая взгляд на собеседника. — Это компенсация за моральный ущерб, ибо ты меня довела. — Хитро парировал мужчина, ухмыльнувшись. Под недовольный взгляд знакомой, Хисока сделал ещё один глоток и легонько толкнул её локтем в бок. — Сначала вопрос. — Девушка отозвалась сразу же. — Выкладывай, интриганка. — Прыснул фокусник. — Зачем тебе вообще это, разве и вправду не проще заняться чем-то другим со скуки и набить меня картами, как плюшевого медведя где-нибудь за углом за мою грубость. — Повернулась к нему девушка, пытаясь найти в ядовито желтых, от не менее едкой подсветки, глазах ответ на своё высказывание. — Во-первых предложение заманчивое, конечно но… — Мужчина оглядел собеседницу достаточно многозначительно, определённо уже рисуя в голове какой карте выделит место в какой части тела Макс. Решая не углубляться в кровавые фантазии, а возвращаясь в реальность, дабы не дать девушке повода думать о предстоящем разговоре, как о чём-то содержащим в себе подвох, Хисока выпалил: — Давай рожай-формулируй быстрее, я итак уже жду долго. — Он вперил взгляд в бледное лицо девушки, ожидая. Тейфелей и не ожидала чего-то, что открыло бы ей или же натолкнуло на мысль о мотивации фокусника.       Времени прошло немного, пока Макс не особо вдаваясь в подробности объяснила ситуацию. Имена были не названы, лишь только суть, чтобы мужчина перестал негодовать по поводу того как с ним общались некоторое время назад. — Тогда зачем ты вообще взяла на себя роль спасательного круга? — Вымолвил фокусник, делая глоток кофе и вопросительно смотря на собеседницу. — Ты не обязана никому и ничем. — Для тебя не имеют вес и значимость дружеские узы, скажем потому что у тебя даже нет друзей как таковых. Знакомые, коллеги по неволи как я или же просто случайные противники — вот твой круг общения, если ты даже соизволил пообщаться с последними двумя. — Молвила монотонно с тонкой прослойкой усталости девушка, пусто и отрешенно смотря в никуда. Глухой голос был практически слышен из-за громкой музыки, что заставляя все помещение вздрагивать от каждого удара или протяжных, как раскаты грома, басов.       Хисока вслушивался, не смея перебить ведь Макс была права. Ему чужды долгие связи с кем-то, кто бы это ни был. Даже в пример их общение с Тейфелей, увязло в пучины молчания на несколько лет после того как они закончили решать проблемы, которые по воле случая связали их. Она была причиной эпопеи — он же парадоксом. Совершенно случайным и неожиданным ответвлением в истории, которое как раз таки сыграло не малую роль. Единственное за что она благодарна фокуснику — его жажда крови и вечный поиск тех, кому бы он с радостью навалял и получил хороших люлей в ответ. Само его появление в жизни значило либо целый вагон и маленькую тележку проблем, либо благословение. Нужно быть таким же безумцем чтобы играть на равных правах с Хисокой и не стать лишь частью его плана. Простым инструментом для того чтобы сделать по итогу такой результат, который он хотел. После будет самым лучшим исходом если ты останешься жив, здоров и со всеми конечностями.       По стечению времени, монолог Макс затянулся, все складывалось в единую картину. Темы сплетались в один клубок и становились единой нитью, которая лишь ведет к своему концу, а там возможно лишь новое начало бренного сплетения разноцветных ниток, которые как мягкие ткани внутри тела срастались во едино после тог как их грубо порвали руки неосознанности, намеренного ухода в себя, глупости других людей, наивности и жестокого самообмана. Они ненавистно разрывали ткани полотна психики, будто это матадор, что машет красной тряпкой перед ними. Острые и тонкий когти впиваются в волокна, после чего разрывают на клочки, но осознание приходит очень поздно. Настолько быстро разрушают человека его желание быть счастливым и без проблем, а так же нежелание решать проблемы в силу патологического страха перед ними или простой неосознанности.       Музыка стихала, сменялась на тихие и мягко обтекающие слух мелодии. Ядовитый свет от подсветки стих, бешенные ритмы музыки замолкли навсегда и от бурной вечеринки уже никого и ничего не оставалось. Конфетти лихорадочно разбросанные по паркету, ловко загребала уборщица уже истрепанным от времени и повидавшим всякое отвратное что падало на пол, веником в обшарпанный совок. Девицы укатили в ночь со спутниками, оставляя за собой лишь призрачный шлейф сладких парфюмов и мужских тяжелых одеколонов. Душный и спирающий дыхание запах алкоголя еще не выветрился, а в клубе до сих пор было достаточно народа. Под приглушенными лампами, что равнодушно-желтым светом разгоняли темноту помещения в ночи по VIP-зонам расселись богатенькие бандиты и чуть ли не разрывающиеся от своего собственного жира мужики. Бармен протирал стаканы и большие пивные кружки, смотря на то сколько ещё осталось ему бокалов из-под шампанского и вина. В мужчине будто уже не было ничего живого, но это все же создавало обманчивую пелену уюта от взгляда на него. Скорее всего ему тяжело, но это уже только его проблемы о которых никто не узнает. Хотя, возможно бармены тоже рассказывают свои истории другим барменам в других кабаках, а те поступают через какое-то время так же.        Взгляд по мёртвому холодно-синих глаз Макс был все так же прикован к пустоте, а монолог все лился из уст вещающей как тягучий мёд. Он был наполнен смыслом, который и до селе не доступен всем на этом свете, тяжелый, до ужаса реальный и до слез правдивый. Возможно именно по этому не все хотели знать его и слышать о нём. Бежали как от стаи бешенных собак и боялись как огня. Обманчиво сладкий из-за самого тона произношения он был наполнен мышьяком и цианидом, обжигающий понимание как лава. Возможно… нет, точно, это был не мёд. Это была лава.        — Не иронично ли, что ты вытаскиваешь людей из их проблем и неосознанного состояния чтобы самой убежать от своих проблем, которые вгоняют тебя в неосознанность. Правду ведь говорят, что чужие проблемы легче решать, чем свои. — Лукаво протянул Хисока, изучая не выражающее никаких эмоций лик собеседницы. — Я никогда не говорила о том что бегу от своих проблем. Просто у меня их нет, поэтому от скуки я решаю чужие проблемы. — Парирует Макс, понимая что фокусник начинает свою игру в «кто кого уделает». — Тебе не жалко тратить свое время на этих людей? Они ведь постоянно в проблемах, и ты никак не можешь их решить. — Сразу же выпаливает мужчина. — Или же ты используешь их в то же время, за то что помогаешь им? — Плечом девушка чувствует как он подвинулся ближе, явно желая видеть любую смену эмоций или быстро исчезающий след от них. — Глупость, Хисока. — Сказала, как отрезала Макс. Эту игру она не хотела прекращать, сама погружаясь в пучину азарта. Насколько же быстро этот надоеда её выведет из себя? — Они сейчас проходят тот самый период с проблемами, которые сами решить не могут. Я могу поставить себя на их место, потому что я сама была на нем и знаю выход. К сожалению, все свои проблемы я решала сама без какой-либо поддержки, ломая себя каждый раз и все же я чудом не погрязла в темный омут отрицания и отказа решать все свои проблемы. — Тейфелей держалась все так же неприступной крепостью перед фокусником, равнодушно отвечая на его попытки подобраться ближе. — Ты не думала что тебе может казаться, что ты вылезла из проблем. Вдруг ты уже переступила ту самую грань, когда не осознаешь реальность в полной мере, м? — Хисока ищет. Давит взглядом, стараясь выжать хоть каплю ответной реакции. Аура меняет консистенцию, клубится вокруг него как дым от пожара. Он ждёт. Выжидает, как настоящий охотник любого колебания из зоны риска, дабы грубо и жестоко прижать и выбить все самое важное. Все эмоции. Довести до чистого гнева, до ответного желания разорвать в клочья, обнажая мягкие и теплые органы; наслаждаться хрустом ломая кости, упиваться горячей кровью, что бешеным ручьем бьет из разорванный артерий. Контроль над эмоциями, спокойный и ровный тон, порой даже с усмешкой над словами мужчины лишь подливали масла в огонь. Оба собеседника уже не сомневались в намереньях друг друга, но все же главный инициатор был Хисока, что без зазрения совести позволял себе наглые попытки залезть в существо Макс, которая все так же держала холодную маску, даже если и сказанное фокусником задевало её. Отсутствие эмоций или же их показ был как мишень для мужчины. Показать ему что чувствуешь после его слов — априори проигрыш, как бы ты не отпирался после этого и какой бы смысл не преподносил в своих словах. Ты проиграл, дав ему то чего он хотел. Бархатный голос обволакивал разум, зарывался в подсознание, старательно подбирая отмычки для заржавевших от времени замков на душе и её длинных коридоров, которые формировали путь к самой сути девушки. Ловко и усердно Хисока пытался вскрыть эти замки, не скупясь ни на какие слова. Хотел получить хотя бы что-то кроме усталости и холода в ответ. — Так вот что… Если для тебя главное это логика и трезвый разум, то твои методы по тому как всегда держаться в одной форме и состоянии довольно жестоки. Ломать себя, заставляя себя же прыгать на встречу ответственности разбиваясь о её скалы, гнать себя на смерть заставляя каждый раз без передышки бежать вперёд и унижать за слабость… Ты безумная мазохистка. — Смеясь заключил мужчина, позволяя себе придвинуться провокационно близко к Макс, начиная шептать на ухо, желая вызвать агрессию на столь откровенную близость, что никогда не нравилась девушке и она в прошлом не раз отталкивала наглого фокусника на приемлемое расстояние. — Но все же. на деле кто ты без этой выдержки? — Дистанция. — Вымолвила Макс, до сих пор сидя каменной статуей, не поворачивая ни головы, ни взгляда на начинающего раздражать собеседника. Да, ничего другого она не ожидала, но все было предрешено еще с того столкновения на лестничном пролете. После этого нужно поставить себе в привычку ждать ещё пять минут, перед тем как решится зайти в какое-то злосчастное место. Хисока игнорировал любые комментарии по поводу того насколько он близко находится к ней. Это чистейшая провокация, кому не понятно. Он не отступит просто так. — Ты же знаешь, сняв с себя все ограничения. Сбросив свои маски, которых как и у меня не счесть ты станешь той кто ты на самом деле… той, которую ты прячешь от всех за фальшивой деловитостью. — Горячее дыхание опаляло край уха, до жгучей ненависти бесило. Хотелось сорваться прямо сейчас, вцепиться в вырвиглазные* розовые волосы на затылке, огреть наглеца пару раз лицом об мраморную столешницу, после чего выдрать его язык из глотки с корнем, чтобы больше не позволял себе испускать вранье, не позволял себе без ножа резать душу… Это Макс ненавидела в нем больше всего. Она ненавидела его несдержанность в своих желаниях и больше всего ненавидела его наслаждение от своих отвратительных деяний. Хотела убить его или себя чтобы больше не видеть и не знать, как он упивается тем что ломает людей ментально и физически, разламывая с громким хрустом чужие кости своими острыми каблуками. Он определённо был самым отвратительным событием в её жизни и самым ключевым. — Ты вернешь все на круги своя, став отвратительной себе слабой девочкой, которая бежит от проблем, мечтая каждый день о лучшем и требуя внимания и помощи… Загнанный в угол, беззащитный ребёнок без какого либо потенциала к выживанию в реальном мире… Ты ведь именно такая внутри. Не спроста ты ломала себя так долго, возрождая на свет себя нынешнюю. Без изъянов, без нужды бежать, без нужды во внимании… — Его рука легла на плечи, придвигая Макс ближе к ненавистному собеседнику, что сейчас ментально выворачивал её наизнанку, начиная с души и желая закончить телом. Острые ногти впились под локоть, заранее пресекая её возможные попытки уйти от разговора. Тейфелей была в капкане токсичных слов и сильных рук, не позволяющей ей уйти без перепалки. — Живешь тем что решаешь их проблемы, избавляя их от боли, делая себя в их глазах богоподобной… тратишь деньги на их нужды, зная что они все равно позже и забудут что ты купила им. Радость от получения пропадет и истлеет как те сигареты, которые наполняют твою пепельницу… Ты идешь на все чтобы завладеть их вниманием, верно? — Усмехаясь молвит Хисока, слегка задевая губами бледный край уха собеседницы. Спина под его рукой кратко содрогается, фокусник понимает что это его шанс, позволяя себе окутать Макс своей аурой. Она давит, душит и заставляет легкие сжаться до размеров атома. Жажда сломать — вот что читается в её глубине. Истинные намерения обладателя такой отвратительной до приступа рвоты ауры. Ссутулившиеся плечи и спина Макс содрогаются второй раз и до ушей фокусника доходит то, что заставляет его вздрогнуть в неверии и отпрянуть от собеседницы. Девушка тихо посмеивалась, после чего все же залилась искренним смехом, наконец поворачиваясь к Хисоке. Мужчина же недовольно смотрел на неё, не понимая почему все произошло именно так. — Ты говоришь… — Посмеиваясь пропустила пару слов Тейфелей. — Что у меня тысяча масок, как у тебя? — Все в один момент обернулось против фокусника и он понял это сразу, как только собеседница упомянула эту часть разговора. Мужчина растянулся в улыбке. — Не иронично ли слышать от тебя, что я слаба и прячу все это за масками, лишь бы добиться внимания, когда ты сам прячешь себя точно так же? Хисока, ты теряешь хватку. — Ухмыляясь проговаривает Макс, следом прося у бармена подать пепельницу. Через некоторое время на темный мрамор с характерным звуком опускается стеклянная, прозрачная и чистая пепельница. Девушка закуривает, нагло выдыхая дым в лицо проигравшему в этих дебатах фокуснику, на что тот лишь шумно выдыхает не стирая с лица улыбку. — Учитывая как подробно ты описал мои «слабости» и изложил все свои извращенные мысли по поводу меня настоящей — ты теряешь свою конфиденциальность. Ранее недоступный Хисока Мороу, сейчас сравнивает себя со мной, утверждая что так же прячет свою суть за кучей замков и масок. Не трудно догадаться, что если ты думаешь что моя суть настолько слаба, то ты судишь по себе. Я никогда не жаловалась на свою слабость, как и ты… Но если я не жажду боя и того чтобы меня сломали принципиально сильные духом и телом, имеющие выдающиеся и оригинальные люди — ты же желаешь его, как будто это заветная мечта. Хочешь же чтобы они подтвердили твою слабость и показали на что способны, заставили тебя снова испытывать страх перед смертью и перед ними. — Затянувшись, Макс стряхнула пепел, запятнав девственную чистоту серыми ошметками сгоревших бумаги и табака. Хисока слушал, но уже не ища к чему придраться, а скорее наслаждаясь тем как собеседница разрезает его суть на аккуратные кусочки, раскладывая по полочкам, сортируя, разделывая на более мелкие детали если понадобится. — Такая извращенная любовь к унижению должна иметь свои основы, поэтому ты полон смысла если в тебе порыться чтобы его найти. Только вот, что обо мне… Раз твои предположения обо мне раскрыли тебя, позволяя мне спокойно узнать суть — Моя совершенно другая. — Окончив свой монолог, Тейфелей снова затянулась наполняя легкие ядом, отравляя тело изнутри. — Если я такой запутанный, то возможно ты наоборот куда проще. Возможно именно твои маски и полная неизведанность натолкнули меня на предположение, о том что ты пытаешься спрятать себя, угодить только себе и в общем сделать все ради себя. — Задумчиво протянул фокусник, наблюдая за тем как быстро исчезает и рассыпается сигарета, так сильно напоминающая человеческую жизнь в целом. Пролетает с удовольствием и не заметно или же с жестким мучением для тех кто живет первый раз. Насчет жизней он много думал, когда речь касалась слабости и силы. — Ты стараешься сломать себя, чтобы стать сильнее для защиты слабых или чтобы сделать их сильнее но в этой жизни и не таким жестоким способом как сильной сделала жизнь тебя… Она буквально тебя убила. — Хисока зацепился за это, решая все же выложить свои мысли вслух, дав собеседнице время на обдуманные слова и возможно на то чтобы продумать следующий ход в их игре, если он по воле случая не окажется за самим фокусником. — Ты стараешься спасти людей, не пожав позже с них выгоды, делая это искренне из желания помочь как друзьям. Неужели так и работает ваша дружба… В таком случае из меня и вправду очень плохой друг. — Смеясь закончил маленькое ответвление своего монолога фокусник.       Он не был бы собой, без своей очаровательной наглости. Скуренная до половины сигарета повторила участь кофе, который мужчина отобрал у его законной хозяйки. В этот раз Макс лишь ухмыльнулась, уже совершенно не волнуясь по этому поводу, позволяя ему быть в своей зоне комфорта и самой проникнуться ей.       — На самом деле смотря на тебя, я никогда не понимал и не мог перестать восхищаться тем как обычный человек может крутить своей жизнью как ему захочется. Так легко добиваться цели, спокойно танцуя вальс на всех острых как лезвие углах. — После слов, Хисока затянулся, прикрывая глаза, дабы едкий дым не попал в них. Никотин неприятно сжимал горло и выжигал путь за собой, как ураган что сметает за собой все не оставляя ничего живого после своего визита. — Я в своё время застал твою работу, которая достаточно контрастно выступает напротив твоих мотиваций в плане помощи друзей. Ты убиваешь таких же людей ради денег, но все же получаешь от этого удовольствие, потому что они тебе ненавистны. Получается ты идешь против себя же и идешь против своей же идеологии убивая ненавистных тебе людей в плане мотиваций к действиям и жизни, потому что они получают наслаждение от того что доставляют боль и неважно в какой форме. При этом они являются такими же как твои друзья, только более запущенные. — Начал плести свои сети рассуждений фокусник, затягиваясь снова и выдыхая серый дым под ноги, стряхивая в пепельницу пепел. — Такие как ты — такие же как я. Они не откажутся от своей сути, потому что она им нравится. Им хочется быть такими, они получают удовольствие только от этого и больше ни от чего. Возьмем в пример тебя, садо-мазохист. — Подметила девушка, заставляя Хисоку залиться смехом, что и подтвердило её мысли о том что она попала в идеальное описание для старого знакомого. — Ладно, я понял суть… — Посмеиваясь промолвил мужчина, туша сигарету. — А что же ты испытываешь когда убиваешь таких как я? — Губы растянулись улыбке, а сам фокусник устроился поудобнее, готовясь слушать ответ. Макс помедлила, ухмыльнувшись и закурила снова. — Ты спрашиваешь, чтобы потом выбить из меня поединок чтобы проверить то на что я способна с тобой сделать. — Смотря на него исподлобья, Тейфелей снова перестала отшучиваться и «навострила уши».       Хисока цокнул, закатив глаза. — Ну вот и на лицо причина по которой я стараюсь не раскрываться. — Наигранно надул губы фокусник. — Потом против людей никакие провокации не действуют. Скучно. — Выдохнув, заключил мужчина, отворачиваясь к стойке с напитками.       Тишина возникла на время, пока он собирался с мыслями о чем еще можно спросить собеседницу, потому что уже было откровенно интересно накопать материал для «разделки». Перебирая в голове все возможные варианты, один был самый привлекательный и как только Хисока нашел его сразу же озвучил. — У тебя были случаи когда ты не смогла спасти человека? — Вопрос не отдавал фальшью, не был с двойным дном и не заставлял читать себя между строк — это было ясно уже по интонации собеседника. — Или какой-нибудь очень тяжелый случай? — Ищешь на что давить? — снова попыталась пресечь его Макс, на что получила действительно искреннее непонимание. — Хватит думать обо мне будто я не могу спросить чего-то из чистого интереса к таким случаям. В любом случае, я не хочу цепляться сейчас. — Хисока был задет и горд тем, что его как угрозу воспринимает человек, у которого интуиция и способности развиты достаточно чтобы различать ложь и правду. Тейфелей задумалась, опуская взгляд в пол. Мужчина чувствовал то как её аура начинает отдавать кладбищенским холодом и могильной сыростью, настрой был понятен — неудачи это естественные спутники на любом пути.        Выдохнув дым через нос, девушка хрипло проговорила: — Мне было почти двенадцать, когда моя знакомая покончила с собой из-за того что не справилась, а я не смогла оказать достаточно поддержки будучи самой ребёнком. — Горечь сочилась из каждого слова как трупный сок из мертвого тела. — Кажется, я не должна винить себя, потому что сама была ребёнком, но я была в неосознанности и могла в любое время из неё вернуться, но отказывалась под давлением пятимесячной ситуации с этой же самой знакомой. — собеседница снова затянулась, отравляя себя никотином. — Это был первый и последний раз когда я побоялась решать чужую проблему.       Мужчина внимательно слушал, заказав себе крепкий кофе, ибо сонливость начала войну с сознанием за глаза, которые она стремилась закрыть до часов трех или четырёх дня. Молчание было не долгим, но следующая сигарета сразу же пришла за прошлой. Тейфелей старалась закурить свои воспоминания, что Хисоке не особо нравилось.       — Так, — Вырвал он из её рук сигарету, впихивая ей стаканчик с кофе. — Обмен. — После девушка спорить не стала, оглянувшись на пепельницу и вспоминая что столько за полчаса или минут сорок скуривать нельзя. — Сейчас ситуация тяжелая и вполне вписывается в обычную и неинтересную рутину, но все же пройти мимо не смогла. Рассказала тебе сначала конечно не в красках сначала, но сейчас пожалуй посвящу тебя в это подробнее, если кому-нибудь вякнешь хоть слово — зашью рот и задницу. — Заключила Макс под ерзанья фокусника на стуле в попытке усесться поудобнее перед выслушиванием рассказа. — Да-да. Молчу, как с переломанной трахеей. — Закинув ногу за ногу и облокотившись на холодную мраморную, барную стойку, Хисока внимательно и выжидающие посмотрел на собеседницу.       Повесть была как типичный сериал про подростков и их отношения, только это были взрослые люди и главными героями являлись молоденький парень и девушка, что была моложе его на года два судя по рассказу и то как наша спасатель стала причиной жестоких отношений, затянувшихся на продолжительное время. Хисока хотел в тот момент пошутить, что как ни крути она все равно когда-нибудь сдуется и позволит человеку утонуть, но понимая что это будет неуместно — деликатно промолчал, слушая «сказку» дальше.       Фокусника всегда совершенно не привлекали и даже раздражали, глупые наглецы в адекватном (ну уже не совсем) обществе, которые делали все дерьмо лишь из-за своей импульсивности и неумения контролировать себя. Особенно в отношении к своим, так скажем, возлюбленным. Хотя им и стоило уже присвоить статус жертвы и заказывать гроб, покупать место на кладбище и ставить надгробье даже если они еще живы, ибо без помощи не все самостоятельно могут выйти из такого.       Макс не считала себя героем-спасателем, скорее анти-злодеем, ведь она не только вытаскивает человека из проблем, но и затягивала его в них даруя опыт жизни, который хоть и травмирует оставляя памятные шрамы, но не убивает и дает повод больше не вестись на подобное. В этом Хисока и находил их общие черты, ведь он тоже не редко играл с жертвами, у которых был потенциал развлечь его и стать сильнее. Все же как бы у них не было много общего в действиях, посыл был всегда разный. У Тейфелей — спасти и научить, а у Мороу — дождаться и сломать окончательно.       Если девушке было жалко свою подругу, ставшей жертвой таких отвратительных отношений — то фокусник кривился от слабости. Не аппетитно. — Вечно тебе геморроя мало и ты решила себя занять тем что пытаешься сделать из травмированного и зашуганного ребёнка — сильного человека. — Подытожил мужчина. — У неё есть потенциал, просто нет поддержки. Она зависима от того чтобы её поддерживали и если поддержки нет, жертва находит себе другой источник поддержки и помощи в решении проблем. Возьмём в пример сигареты. — Макс вытащила пачку. — Даже я после травмы начала курить, чтобы погрузиться в свою атмосферу и расслабиться в ней. — А она стремилась забыться, получая интоксикацию. — Не удивлен что у тебя есть травмы, но я думал что ты куришь просто для образа, потому что тебе сигарета в зубах подходит даже лучше, чем я. — Ухмыльнулся Хисока. — Да, твой клоунский внешний вид идеально контрастирует с моим внешним видом, как будто я работаю гробовщиком или являюсь ярым фанатиком мистических божеств. — Засмеялась девушка, опаляя сигарету, делая первую и самую противную затяжку. — О боже, у тебя рожа не треснет столько курить и обзываться. — Цокнул мужчина. — Не клоун, а фокусник. Это разное знаешь ли. — По барабану, все равно в цирке выступают оба не зависимо от рода деятельности. — Закончила девушка, стряхивая пепел. — А сам только недавно говорил, что не хочешь цепляться. — Ой все, молчи, иначе я перестану себя сдерживать. — Хмыкнул фокусник. — Начинаешь сама цепляться, а потом я виноват. — Взгляд янтарных глаз упал на собеседницу, хитро щурясь. — Или ты начинаешь новый раунд в нашей игре? — Я просто подметила что мы довольно контрастны и твой вид скорее приторно-клоунский, а такой, каким он должен быть у загадочного фокусника. — Хмыкнула Макс, снова затягиваясь. — Ну… — Оглядев собеседницу, мужчина не нашел к чему придраться. — Учитывая что ты являешься охотницей на таких не особо адекватных, как я тебе такой вид подходит. М-да, скучно… — Снова закатил глаза Хисока. — Давно мне не находилось к чему придраться, вот же гадство. — Наигранно обиженно промолвил фокусник, начиная со скуки тасовать колоду карт. — Если тебе не интересно слушать всё, могу сказать что я все-таки вытащила её из этих отношений. — Тейфелей уставилась на плавно перелетающие карты из одной когтистой ладони в другую. — А вторую я все ещё не знаю как буду вызволять, ибо она могла не вставлять палки себе в колеса изначально, но все же вставила. — Людям свойственно ошибаться, сама говорила. — Расплылся в улыбке мужчина. — Давай в покер? — На деньги? — Скучно, а вот покурить действительно хороший табак мне доводиться редко. — Хисока засмеялся, смотря как на лице девушки начинает просачиваться желание стукнуть розовую голову об столешницу пару раз. — Мало того что ты ко мне прилип до утра, так еще и теперь хочешь отжать мои сигареты. Я ж знаю что ты мухлевать будешь, Макдак**. — Хватит делать из меня козла отпущения, не такой уж я и плохой. Сегодня все честно, хоть свою голову на кон поставлю, если хочешь. — Заворчал Мороу, тасуя колоду и недовольно глядя на собеседницу. — Что-то ты необычайно честный сегодня, поэтому и наводишь подозрения. — Выдохнула Тейфелей, снова затягиваясь. — Да что от тебя скроется то? Врать до тошноты и абсурда я не люблю. — Засмеялся мужчина, смотря на собеседницу.

И все же он не жульничал, позволив лишить себя большей части сигарет, которую мог бы забрать.