Addiction

— А вот и вы! — грозно уперев руки в боки, проговорила Суяко. — Мы вас только и ждали! — женщина весело заулыбалась, но за этой улыбкой было очевидное желание надавать подзатыльников вроде взрослым людям, которые, как подростки, под дождём прохлаждаются. Нет, она не забыла о своих словах, но слишком переволновалась за этих двоих. — Суяко, может… — её муж смешно махал руками, пытаясь сбавить темпы. — Ёриичи-сан! Рен-чан! Как вам прогулка? — поняв, что жена не переменит гнев на милость, он решил просто сменить тему. — Ах, ты! — мать Сумире смешно надула щёки, изображая обиженного ребёнка. — Всё! Я волновалась, а ты! Хм! — она по-детски уселась на краешке порога, свесив ноги. Её глаза сверлили всех троих взрослых. — М-милая, давай поговорим… — Сумиёши бегал глазами по любимой, придумывая способ развеселить её и решить это недоразумение. Ёриичи молчал, но явно думал о том же. Всё-таки Суяко была очень милой и забавной девушкой. А Рен подумала, что этой даме можно полки вести. Так умело манипулировать мужчинами — это надо уметь. Забавная троица. — Нет. — и это могло продолжатся намного дольше, Амари точно была уверена, но…к ним вышла Сумире, сонно растирая глазки кулачками. Кажется, у неё был дневной сон. — Мама…? — она мило наклонила голову налево, молча спрашивая главный вопрос — что происходит. Девочка заметила и папу, и маму, и Ёриичи. — Игла? — Принцесса! — Сумиёши заулыбался, радуясь приходу дочки. — Скажи мамочке не сердится на нас. — А? — девочка подошла к матери, все ярче улыбаясь. — Сумире? — отец понял, что его променяли на маму, когда доченька, его отрада, уселась рядом с матерью, копируя её позу. — Я обиделась! — Её детское лицо умилительно нахмурилось, а губы сжались в одну линию, словно она сама сейчас и правда обидится. Рен с удивлением смотрела, как даже Цугикуни теперь начинает оживать. Он что-то показывал девочке руками, не желая видеть её слез. Вот это заговор! Что Суяко, что Сумире — бедные Сумиёши и Ёриичи. — Пф, — Амари издала этот звук, крепко сжимая рот ладонями. — пф… Прошу… — она зашлась в звонком смехе, давно не видела такой картины. Её жизнь не была простой и светлой в большинстве своём. — Прошу прощения. — Ёриичи приподнял одну бровь, не ожидая такой реакции на всё происходящее. Рен начала смеяться. Тихо хихикать, как маленькая девочка, которая сделала пакость и не попалась. Ему понравился её смех, он был похож на перезвон колокольчиков, наверное. Он сам не удержался от улыбки, глядя на неё, так заразительно смеявшуюся. — Чёрт, Рен-чан! — Суяко тоже залилась смехом, но он отличался от Рен. Этот был похож на шелест травы или мягкое прикосновение летнего ветерка. Женщина прижала руки к животу, сгибаясь пополам от смеха и от комичности всей ситуации. Её муж тут же подхватил теплую атмосферу, всё сильнее улыбаясь. Он любил смотреть на то, как Суяко смеялась. Всегда, когда он его слышал, это заставляло его чувствовать себя лучше. Она освещала все вокруг, когда смеялась. — Почему вы сеётесь?! — детскому возмущению было предела. — Усё! Я с вами не разгаваиваю! — эта фраза стала фатальной. Сумире надулась, словно бурундучок, у которого забрали вкусняшки. Даже Цугикуни проняло и он вместе со всеми засмеялся. Амари оглянулась на мечника, который мягко улыбался девочке. И…ей захотелось оказался на месте ребёнка. Быть причиной для улыбки такого человека, как Ёриичи…наверное, приятно. Охотник улыбался красиво, когда не притворялся, а сейчас он был честен и с собой, и с окружающими его людьми. Его лицо, словно изнутри, светилось, а губы согнулись в теплую улыбку. Черты смягчились, а глаза лучились добротой. Его волосы под лучами солнца блестели красиво, Рен не имела за собой привычки лгать себе же. А глаза…вместо обычных пустых алых камней, сейчас перед Амари были рубины, сквозь которые светило солнце.

* * *

— Цугикуни, — позвала партнёра Рен, между тем расталкивая цветки глицинии в ступке. — поговорим? — мужчина, только вернувшийся с улицы, внимательно посмотрел на неё. — …О чём? — Скажи мне…как учитель. Сколько ещё будут продолжатся тренировки Сумиёши? — она отложила пестик на доску, прокручивая между пальцами соцветие глицинии. Кожу немного кололо. Она была бы рада остался в такой теплой обстановке семьи Камадо, но тогда её план не осуществился. Обучив Сумиёши искусству меча, она не обеспечит весомое изменение в будущем. Увы. А наблюдая за Камадо, демон отметила, что потребовался всего месяц, чтобы он сумел отбрасывать свои эмоции и концентрировался за тренировке. Прошло полгода да и просто смотреть за прогрессом не самое эффективное времяпрепровождение. — Он талантлив, я думаю. — Ёриичи присел на край деревянного табурета, наблюдая за работой Амари. — За прошедшие пять месяцев он сумел освоить базу, которой я обучал прочих охотников. — Всего полгода и он так вырос в этом плане? — выгнув бровь, переспросила Рен. — Не совсем. Он освоил базовые приёмы — их всего пять, но огрехи в их исполнении есть. — Мужчина бросил взгляд на улицу, где Сумиёши бегал за дочкой, восторженно радуясь детской забаве. — Минимум — это ещё месяца три-четыре, чтобы он отточил эти приёмы и, возможно, вывел бы новые. — Да? — она приложила руку к подбородку, вспоминая что-то. — Но ты…кажется, недавно учил его каким-то движениям. Это был не приём? — Это… — Рен подумала, что Ёриичи помрачнел. — танец огненного бога. Комплекс движений для дыхания на основе моего дыхания солнца. — Точно. А какое дыхание у Сумиёши? — Не знаю. — он пожал плечами, касаясь рукой рукояти катаны. — Кажется, снова производное от солнечного. — А, ясно. — похоже он очень хотел передать хоть кому-то именно солнечное дыхание. — У меня новость для тебя. — Какая? — Ёриичи кинул взгляд на ступку с растолченными цветами глицинии. — Это касается смеси из глицинии? — Частично, — Рен отложила ступу с пестиком и гость цветков растения против демонов в сторону, замолкая на пару секунд. — мне надо найти кое-кого. Это может занять месяца два-три. — Зачем мне это нужно знать? — равнодушно отозвался Цугикуни. — Не знаю, просто не хочу, чтобы ты думал, что я предала тебя или тому подобное. — она повела плечами, снова добавляя новые цветы в ступку. — Молчание — прекрасный способ создать лишние проблемы. — … — он промолчал, почему-то не зная, что можно сказать. Обычно…никто не говорил так прямо правду. Его друзья…и они никогда даже не говорили о том, что не предадут его, никто, кроме Уты, не беспокоился о том, что подумает он сам. Это…трогало. — Я думаю, что ты знаешь её. — В ступке уже была светло-синяя субстанция, которая светилась слабым фиолетовым светом. — Демон по имени Тамаё. — Да, я встречал её. И чем она тебя заинтересовала? — Она хороша в ядах. — Рен на глазах у мечника нанесла на свою кожу немного смеси из глицинии, показывая результат. Кожа на её руке посинела и начала распадаться, из-за чем она зашипела, тряпкой быстро убирая смесь со своей кожи. — Вот зачем. Мой яд слишком слаб. Хочу узнать у неё насчёт этого. Даже несмотря на мою бешеную регенерацию, яд слишком медленный. — Ты недовольно этим. — Естественно. — она фыркнула, смотря на то, как её рука возвращается в норму. — Я хочу оставить подарок семье Камадо. Но пока рано. — Отдашь им доработанный яд? — она его удивляла. Её «слабый» яд был едва ли не смертельным для самого Музана, наверное. Пока она была рядом, он заметил, что даже после того, как она попала в ванну с глицинией, она чертовски быстро исцелилась. Так что…яд, так быстро уничтоживший её клетки, явно не был из простых. — Что там, кроме глицинии? — А? — Амари внимательно посмотрела на цветки глицинии, а потом на спросившего охотника. — Моя кровь. — Разве ты не убьёшь человека, если дашь ему свою кровь? Обратить ты не в силах. — Моя кровь, как и я — непростая. — Она разрезала себе ладонь, капая несколько капель с чистую пиалу с водой. — Не забывай, что я не демон, а демон-хранитель. Разные понятия, так-то. — Ты можешь обращать людей в демонов? — Нет, слава богу. — Ёриичи ждал её ответа. Почему её кровь так усилила действие глицинии? Такого эффекта от растения долго хотели долбится, но безуспешно… — Когда я даю человеку свою кровь, я, так скажем, дарю ему второй шанс на жизнь. — Как это понимать? — Как я и сказала. — она махнула рукой на его ладонь. — Разрежь себе ладонь и дай мне. — Ради интереса он разрезал указательный палец довольно сильно. — вот, смотри. — когда вода с её кровью оказалась на его порезанном пальце, то кожа — слой за слоем — начала восстанавливаться, не молниеносно, как у демонов, но всё равно. Через минуту на его пальце были лишь разводы от его же крови. — Полезное свойство. Воскрешаешь? — Нет, я не могу вернуть душу с того света. — Она бросила взгляд на молчавшего партнёра. Рен точно знала о чём он мог думать. — Цугикуни, — он не реагировал. — Ёриичи. — …Что? — Даже я, демон-хранитель, не могу вмешиваться в смерть и жизнь. Я могу спасти живого, но не воскресить умершего. Прости. — она не знала, почему сказала последнее слово. Может думал, что окажись она в 700-х, то…человек пере ней имел бы семью и был счастлив. И вместе с мыслью о возможной счастливой семье Ёриичи, где места для неё не было, ей стало неприятно. И это бесило. — Не хочу знать, за что ты извиняешься. — атмосфера мрачнела каждую секунду. Тишина явно говорила о том, какие мысли в голове у охотника. — Я думала, что ты у нас хладнокровный. — она промурлыкала это, надеясь, что Ёриичи отвлечётся от мрака в голове. — А оно вот как… — Рен. — выделяя это слово, процедил Цугикуни, окидывая девушку раздражённым взглядом. — Не стоит. — Ладно. Раз не стоит, так не буду. — она подняла руки вверх, как бы сдаваясь. — Но, — она замерла на месте, смотря на него. — я всегда выслушаю, если ты захочешь, Ёриичи. — Ты же собиралась уйти, да? — Грубиян. — кокетливо протянула демонесса, поправляя волосы в пучке. — Впрочем, я не обиделась! — … — Рен с удивлением заметила улыбку на его лице. — Рад, что прощаюсь? — Очень. — он усмехнулся, глядя на её недовольную физиономию. — Тебе говорили, что ты жутко прямолинейный? — Ну тут, знаешь, как говорят? — Удиви меня. — она перекладывала содержимое в ступке в сосуд, который могла бы забрать с собой. — Многим я не нравлюсь, но те, кто хорошо меня знают…они меня ненавидят. — Хах, — она поместила сосуд с ядом складки кимоно, чтобы не вытереть его по дороге. — ну ты не бойся, Цугикуни. Меня сложно заставить ненавидеть. И сильно не радуйся, я обязательно вернусь. — «вернётся»? Осознание этого факта приятно отозвалось в голове теплом. — Да, знаю, — парень тяжело вздохнул, — покоя мне не будет. — Я ушла. — Демон прошла мимо охотника, не забыв погладить того по. голове, словно он ребёнок маленький. — Береги себя, Ёриичи, и…до встречи. — Да… — Рука коснулась головы, на которой всё ещё чувствовалась чужая ладонь. Её силуэт исчез среди деревьев, покрытых полутемнотой сумерек. Солнце почти коснулось горизонта, окрашивая природу в алые тона. И вдруг его охватила такая неожиданная и необъяснимая печаль, которую несло в себе прощание с этой странной демонессой. — Ёриичи-сан! — он услышал голос своего ученика и наваждение или намёк на тоску ослаб, если и был. Горький привкус того, что несколько месяцев они не увидятся после полугодового знакомства, может быть, немного ныл под рёбрами. Самую малость отзывался и в лёгких, но это не важно.