Мою первую любовь звали Томас Эдисон

      Мою первую любовь звали Томас Эдисон.        Он курил сигареты и чертовски всем нравился. Особенно моей однокласснице Терезе, которая бегала за ним хвостиком. Но я был уверен, что мне он нравился намного больше, чем ей.        Он смеялся, пока с ним дрались. Он смеялся, когда удары кулаков Галли прилетали ему в скулы. Смеялся, пока на его шею давил пыльный ботинок, когда воздуха не оставалось даже для вдоха, смеялся так искренне, будто смотрел комедию в кинотеатре.       Он выделился и на выпускном, появившись ярче всех. Сломал декорации, протащил алкоголь, а когда его загнали в кабинет на беседу с директором Авой Пейдж – сбежал, выпрыгнув в окно со второго этажа. Как этот парень себе ничего не сломал – до сих пор загадка.       Он никогда не пил таблетки, которые назначали ему врачи, смывая их в унитаз. Он плевал на психолога, плевал на здоровый образ жизни. Вместо сбалансированного завтрака делал затяжку, глоток чёрного кофе без сахара и это могло стать единственным, что он ел за день.       У него дома было книг просто завались. Когда я впервые побывал у него, чтобы сделать проект, который нам на двоих дал до ужаса придирчивый профессор Дженсон, я просто потерялся от того, что у него в комнате, гребанная, мать её, библиотека! Чего там только не было: классика, зарубежные авторы, фэнтези – Толкиен и его «Властелин Колец» занимал целую полку, фантастика, книги современности, сборники стихов и поэмы древнегреческих философов. А когда Томас сказал, что он всё это прочёл, то я почувствовал себя невероятно глупым и необразованным, хотя и был примерным учеником. Потому, закончив с проектом, я неловко спросил, не даст ли он мне что-нибудь почитать, на его усмотрение. Томас, одарив меня самой невероятной улыбкой в моей жизни (я думал, грохнусь в обморок, когда он улыбнулся), полез вглубь полок, выуживая оттуда книжку с красивой звёздной обложкой, двумя силуэтами, идущими по мосту и странным названием «В конце они оба умрут» *, хитро подмигнув мне (тут я точно был готов потерять сознание). – Герои погибли? – спросил я, когда увидел название. – Литературное месиво, – ответил мне Томас. – Прочти сам, я правда думаю, что тебе понравится. Только потом, прочитав некоторое количество глав, я понял, что эта книга написана о истории любви двух парней. Томас видел меня насквозь.        – Может быть, с ним летать классно! – однажды вскрикнула Тереза, стоя в компании своих подружек. Я не хотел подслушивать, но так получилось. – Вас остановят менты, – безучастно ответила лучшая подруга Терезы. Она училась в классе B, поэтому имени её я не знал. – Какое летать, Тез? Ты несовершеннолетняя. Словят тебя вместе с ним, а дальше что? – Бежать, – ответила Тереза. — Ну и плевать на возраст, я всё равно куплю нам билеты в Париж и приглашу его с собой. – Мама не пустит тебя — опасно, – снова проговорила девушка рядом, закатив глаза. Кажется, самоуверенность подруги её раздражала. – Я не ребёнок! – обиделась Тереза. – Но любишь играть и мечтать, как маленькая! Эдисон даже внимания на тебя не обращает, с чего ты решила, что ты ему вообще нравишься и он согласится полететь с тобой чёрт знает куда? – Знаешь что, иди ты! Я нравлюсь Томасу, парни всегда так делают! Конечно, он согласится! И не чёрт знает куда, а в Париж, город любви! Я перестал слушать их перепалку, потому что прозвенел звонок, и отправился в класс. Тереза опоздала на десять минут, взбешенная до такой степени, что, клянусь, у неё шёл пар из ушей, она плюхнулась к себе на место и весь оставшийся урок что-то зло бормотала. Этим же вечером мне пришла эсэмэска от Томаса в Фэйсбук. Он предлагал прогуляться на выходных вечером.       – Ты свихнулся, Ньют, – шокированно сказал Алби, когда я наконец рассказал ему о том, что мне нравится Томас Эдисон. Алби знал о том, что я гей, но до такой степени, чтобы признаваться ему в том, что мне кто-то нравится, я не доходил. – Не иди с ним никуда, забудь про него, Боже, Райт! Ты бы ещё в Галли влюбился! – Не сравнивай их. Томас другой, – пробормотал я. Если я с ним, то все против. Стоило Алби узнать, что Дженсон поставил нас делать проект вдвоём, как он чуть не взорвался от гнева. Чтобы немного подостудить его пыл сейчас, я решил немного приврать. – Да я и сам вряд-ли буду "за". Я не согласился ещё, – я согласился без раздумий, но пусть Алби думает, что я отсыпаюсь в эти выходные. – Смотри мне, Ньют. Томас Эдисон – не самая лучшая для тебя пара.        В воскресенье вечером я вышел из дома и направился в сторону Центрального парка, намереваясь заодно вернуть ему книгу. Наверное, поэтому он позвал меня – хочет забрать её. Но я абсолютно не против прогуляться с ним даже по такому поводу. Я увидел Томаса у входа, когда был с ним на расстоянии около пяти метров. Мотнув головой, он тоже меня заметил и направился навстречу, широко улыбаясь. – Привет, – произнес он, когда мы были в десяти шагах друг от друга. Я замешкался на пару секунд, теряясь в его невероятно красивых глазах. – А.. Да, привет, – я мысленно чертыхнулся, потому что позволил себе подвиснуть. – Я принёс книгу. Ты ведь поэтому меня позвал? Томас отвёл взгляд куда-то в сторону. – Не совсем, я.. – он запнулся, помолчал пару секунд, а потом снова начал говорить. – Она тебе понравилась? Я смутился. Неловко было говорить о том, что мне понравилась книга о двух парнях человеку, которой о моей ориентации не знал. — Да, она мне понравилась. Даже очень.. Но, Томас, с чего ты решил, что я не гомофоб? – Ну, шестое чувство? – он хихикнул. – Ладно, мне просто показалось, что ты за мир во всем мире или типа того. Я улыбнулся и кивнул. Мы двинулись в сторону Тихой Аллеи, обсуждая сюжет книги. Он говорил со мной легко, без сарказма и яда, с коим он разговаривал с людьми в школе. Я заметил, что он активно жестикулирует, когда увлечен беседой, и пообещал запомнить эту деталь. Вдруг он остановился и посмотрел куда-то в сторону жилых домов. Дабы понять, что там такого, я посмотрел туда же, но ничего не обнаружил. – Давай залезем вон на ту пятнадцатиэтажку? – он указал пальцем на высоченное здание на другой стороне улицы в сорока метрах от нас. Я обомлел. Чёрт, это же так высоко! Он что, серьёзно? Я посмотрел Томасу прямо в глаза, надеясь, что он просто пошутил, но Томас ждал моего ответа. Наконец я отмер и испуганно вскинул руками. – ты сумашедший, придурок? –спросил я. Томас лукаво улыбнулся. – Знаешь прекрасно и сам, что да. Ну так что, идём? Я вздохнул, а потом коротко согласился. Может, Алби был прав и Томас сейчас окажется каким-нибудь маньяком, который скинет меня с крыши, но я по крайней мере умру рядом с тем, кого люблю. Мы кое-как попали в подъезд, а Томас, оказывается, умеет вскрывать замки. Мы вышли на просторную крышу. Меня немного трясло - на самом деле, я боялся высоты и, если бы не Томас, никогда в жизни бы сюда не поднялся. А он, по-видимому, фобии моей не понимал, потому что уселся практически на самый край крыши и пригласил меня сесть рядом. Я остался на месте, Томас повернулся лицом ко мне. — Ты боишься высоты, Ньют? – он спросил прямо, без прелюдий и я смущённо кивнул, стесняясь своей фобии. – Ничего страшного. Иди ко мне, не бойся. Я не позволю тебе упасть отсюда, ни за что не позволю. Мне кажется, от его слов у меня покраснели даже уши. Я не стал противиться и, переступив через себя, уселся рядом с Томасом. Когда я почувствовал, что я на краю, трясти меня начало ещё сильнее. Томас взял меня за руку, крепко сжимая мою ладонь. Я снова застыл. – Тише, Ньют. Все хорошо. Я рядом. – он поглаживал тыльную сторону ладони большим пальцем и по моему телу промчались мурашки. Не верилось, что это действительно происходит. Клянусь, если бы не огромная высота подо мной, я бы подумал, что сплю. Он затих, но руку не отпустил, а я убрать не посмел. Его холодные прикосновения шершавых подушечек пальцев оставляли ожоги, как от огня. А потом вдруг начал рассказывать о жизни до нашей школы. – Я грубил всем учителям, изрисовал все стены своим неровным почерком, – усмехнулся он. «Зато живым» - подумал я. – Меня избили в старой школе на перемене, – произнес я в ответ, вспоминая, как компания местных хулиганов сломала мне левую ногу. До сих пор я прихрамываю, когда бегаю. – Не бойся, мальчик мой, мы отомстим, — прошептал он, а потом чуть громче добавил. – Убей меня, если я сейчас совершу ошибку, столкни прямо с этой крыши, а ментам скажи, что я прыгнул сам, но я должен. Прости, Ньют. Мой мозг абсолютно не успел переварить слова, сказанные Томасом, потому что уже через пару мгновений его тёплые, потрескавшиеся губы накрыли мои собственные. Сердце сделало тройной кувырок вперёд, а потом провалилось куда-то в неизвестность. Я забыл как дышать. Томас целовал меня медленно, нежно, но так отчаянно, как солдаты целуют любимую перед тем, как уйти на фронт. Когда он отстранился, я ещё минуты три не мог прийти в себя. Он на меня не смотрел. Он смотрел на закат. Когда солнечный диск закатился за горизонт, Томас поднялся и подал мне руку. – Пойдём, я провожу до дома, – его голос был хриплым. Я молча кивнул и мы спустились вниз, направляясь в сторону моего дома. Всю дорогу ни один из нас ничего не сказал. Я шёл чуть позади, но иногда поглядывал на Томаса – он был задумчив. Таким я не видел его даже на уроках по философии. Мы приблизились к моему подъезду и я принял окончательное решение забить на всё и просто делать. Потому я обернулся и вместо того, чтобы позвонить в домофон, я сократил расстояние между нами и оставил на его губах быстрый и немного смазанный поцелуй. – Я люблю тебя. Уже два года. Доброй ночи, Томми, – вот так быстро я произнёс три заветных слова, так невероятно легко они сорвались с моих губ. Я решил не оглядываться, достал ключ с магнитиком и скрылся за железной дверью подъезда. Телефон в кармане завибрировал. В уведомлении было пожелание спокойной ночи от Томаса, а следом он попросил встретиться утром перед школой.       Он ждал меня во дворе, когда я вышел из подъезда. Томас разглядывал меня смущённо, а я наоборот, не смотрел на него, иначе бы сгорел от стыда. Этой ночью я не спал, потому что после таких событий спать я не буду, как минимум, неделю. Он подошёл ко мне, нервно прокашлялся и взял меня за руку. – Томас, – мой голос предательски дрогнул и я замолк. – Стой, Ньют, дай сказать. Ты согласен стать моим парнем? У меня подкосились ноги, я едва устоял на месте. Не в силах сказать словами, я кивнул. – Ну, Арис говорил, что я тебе не пара и я тебя испорчу, может, ты тоже так думаешь и.. Вместо того, чтобы дать ему продолжить, я заткнул его поцелуем. Внезапная смелость накрыла меня с головой. – Я согласен, Томми. Ты — самая лучшая пара для меня. Он улыбнулся, а я едва не расплакался. В школу мы вошли за руки.        Мою первую любовь звали Томас Эдисон. И как же меня ненавидит моя одноклассница Тереза с тех пор, как увидела, что Томми целует меня у шкафчиков.