прости, я забыл, что тебя нет.

      Поганое звучание капельницы посодействовало несчастной совершенно неохотно поднять тяжеленные веки. Данный процесс дался крайне затруднительно, учитывая нынешнее состояние. Запах медикаментов настойчиво пробивался в нос и заставлял расстраиваться. Ни в коем случае, в текущих обстоятельствах, она не должна была слечь в больницу с какой-либо чепухой. Когда угодно, но только не сейчас.       Заключительный, по наивному мнению девушки, момент истории приближался с неистовой скоростью, и прямо перед финишем жизнь подкинула новую подлянку, как бы напоминая, что в твоём случае никогда не будет простых путей. В нынешней ситуации Киеко напрочь забыла о прошедшей гонке, питая робкую надежду на то, что сейчас хотя бы получится без происшествий встать с постели. Для начала она попробовала пошевелить пальцами правой руки, что удалось довольно удачно. Едва заметная полуулыбка показалась на девичьем лице, ознаменовывая свою маленькую победу. Далее на очереди была левая рука, но с ней возникли некоторые трудности, точно не заключающиеся в беспомощности Киеко.       — Стой, не двигайся, — чуть охрипший от крепкого сна мужской голос стал первым услышанным после пробуждения. Со стороны последовательно прозвучали различные звуки, начинающиеся от тяжелого дыхания и заканчивающиеся шелестом постельного белья. Парень явно ждал, когда девушка очнётся, поэтому моментально среагировал.       В глубине души сразу стало намного легче от того, что Майки всё это время находился рядом, видно, безумно переживая. Девичья рука от начала и до конца пребывала в надёжной хватке, тем самым получая некое успокаивающее тепло. Сомнительная полуулыбка вытянулась в более широкую, даже поистине счастливую.       — Прости, — изнурённый звук, слетевший с болезненных губ, скорее был похож на ослабевший хрип, однако распознать сказанное было возможно. Киеко старательно соскребла оставшиеся силы, крепко-накрепко сжимая ладонь парня. Она наблюдала за тем, как его лицо мгновенно приобрело не самые благожелательные эмоции, словно девушка ляпнула немыслимую глупость. Хоть Манджиро и был прямолинейным человеком, сейчас решил сдержаться от жёстких комментариев, способные расстроить подругу, поэтому он резко отвернулся в противоположную сторону в попытках зацепить блуждающий взгляд за что-нибудь занимательное.       — Не говори ничего, пожалуйста, набирайся сил и поскорее выздоравливай, — вдумчиво пробурчал Сано в ответ, с досадой потупив глаза куда-то в пол. С большим трудом Киеко взглянула на парня, подмечая, что тот очень зол. И даже не из-за той глупости, что произнесла девушка вначале. Что-то иное тяготило его.       Пациентка не стала гадать, сразу понимая, что парень раздражен своим бессилием. Наверное, думает о том, что опять ничего не смог сделать для Киеко, снова не смог проследить, как и за моральным, так и физическим состоянием, вновь допустил ошибку. В том, что прямо сейчас она лежит перед ним не в силах открыть глаза полностью, абсолютно точно его вина. Все жалкие речи, достоверно проговоренные им, верно заставившие поверить в их значимость, сиюминутно потеряли свою важность. Киеко продолжает страдать, наивно притворяясь, что она в полном порядке, а он тем временем беззаботно бросает слова на ветер.       — Я чувствую себя нормально, поэтому не переживай, Майки, — она приложила все усилия, дабы всем своим никудышным видом показать, что всё отлично, а оно действительно так, и паникёру следует сбавить обороты со своим начинающимся приступом перекладывания всей вины на себя. — Правда, не волнуйся и не взваливай случившиеся на себя. Всему виной обыкновенное переутомление, в последнее время слишком много всего навалилось. Вот увидишь, завтра буду стойко стоять на ногах.       В сказанном Киеко была уверенна на все сто процентов, а даже если полностью реабилитироваться до завтрашнего утра не совсем получится, она всё равно пойдет напролом, игнорируя малейшие приступы боли. Девушке не привыкать находиться в столь плачевном состоянии вдобавок с огромной ответственностью, вновь лежащей на хрупких плечах. И дураку ясно, что сейчас друзья будут предельно осторожны по отношению к ней, начиная от вездесущей Эммы, которая будет мельтешить на глазах, по сотни раз на дню спрашивая, хорошо ли она себя чувствует, и заканчивая непоколебимым Кеном. Тот уж точно не даст ей и шагу пройти в дальние и сомнительные локации. В общем, прощай свобода.       Только вот главная проблема, по сравнению с вышеперечисленными, заключалась именно в Манджиро, ведь теперь парень безотлучно будет находиться рядом с подругой, и не сказать, что она категорически против этого, просто совместное времяпровождение значительно ухудшит шанс остаться незаметной в своих роковых промыслах. Учитывая поставленную цель, будет невообразимо муторно скрываться от проницательных взглядов. А также совсем не хотелось подводить двух верных товарищей, настроенных на нечто стоящее.       — Прости, — немного поколебавшись, Майки спокойно выдохнул, стараясь трезво оценить ситуацию. — Я до жути испугался, когда поймал тебя, Ки-чан. Ещё хуже то, что ты была без сознания, совсем ни на что не реагируя, а я так обомлел, даже в такой момент не мог соображать здраво. Твою мать, чертовски благодарен судьбе за Кенчина, ведь именно он хорошенько растормошил меня.       — Чего и следовало ожидать от нашей громадины, — выдавив слабый смешок, девушка успела пожалеть из-за того, что лично не лицезрела лицо Рюгуджи в тот самый момент. Он хоть и кажется холодным парнем, на самом деле, таковым не является. — Кстати, кто-то ещё приходил?       — Много, кто навещал тебя, пока ты дрыхла, но твой врач запретил большое скопление людей в палате, — полностью расслабившись, парень беспечно откинулся на спинку стула, как следует разминаясь, ведь довольно долго проспал в не самом удобном положении. — Я еле-еле уговорил его, чтобы разрешил остаться мне, хотя случись так, что если он взаправду не предоставил согласие, нашёл бы другие пути.       — Настолько сильно хотел увидеть меня? — Киеко лукаво улыбнулась, исподлобья рассматривая близкого друга, конечно же, она прекрасно знала ответ, но хотелось посмотреть на всполошённого парня от такого глупого заявления. Видимо, уже пошла на поправку, раз вновь хочет выкидывает нечто странное и недалёкое.       — Естественно, Ки-чан! Кажись, даже дар речи потерял, думал за тобой свалюсь в обморок, — как и полагается, Сано повысил тон голоса, вскакивая с места и подвигаясь ближе, чуть ли не к самому лицу. — Сначала говоришь не переживать за тебя, а потом теряешь сознание, как это вообще понимать?       Киеко оставила вопрос открытым, максимально сосредоточившись на том, чтобы принять сидячее положение. К счастью, это вышло довольно легко, Майки также подсобил, поддержав сильной рукой.       — Больше не будем разговаривать на эту тему, так как для меня она достаточно раздражающая. Главное, что все целы и здоровы, остальное оставим в прошлом, — глаза цветом аквамарина пронзительно глядели на терзающегося в мучительных сомнениях парня.       Вновь нежеланные загадки, неуместные недосказанности и горькая ложь. Тем не менее, Майки всем сердцем хотел верить в то, что Киеко не скрывает ничего ужасающего, а даже если так и есть, он не будет торопить её с чистосердечным признанием. Наверняка была причина на такую прямую ложь, наступит время, и она сама откроется ему, как в их беспечном детстве, когда Киеко любила делиться всем, чем только может.       — Я понял, Ки-чан, — тот добродушно улыбнулся, поднимаясь с насиженного места под вопросительным взглядом собеседницы. — Врач сказал позвать его, когда ты очнёшься, поэтому дай мне несколько минут, и я сразу же вернусь к тебе.       — Конечно, иди, — подруга довольно свободно натянула лучезарную улыбку, провожая его ровно до того момента, как он покинул комнату. В ту же секунду сияющая гримаса, не выражающая ничего враждебного, спала.       Киеко слегка похлопала ладонями по бледным щекам, дабы прийти с небес на землю, затем продолжила попытки встать на ноги без чьей-либо помощи. Удача, очень редко улыбающаяся ей, наконец-то проявила себя, вселяя уверенность в свои силы. Ведь через несколько минут Киеко стояла у большого зеркала в пол, разглядывая вялое личико. Она осторожно проводила пальцами по нему, досадно подмечая, что стало намного хуже, чем было раньше.       Распущенные волосы, доходившие до поясницы, на удивление, пребывали в отличном состоянии, даже намёка не было на то, что девушка проспала примерно семнадцать часов. Неужели Майки постарался? Впрочем, сейчас это не важно. Следом внимательный взор Киеко пал на больничную робу, напоминающую огромнейшей мешок. Девушка недовольно пощурилась, безотчётно прокручиваясь перед зеркалом, прекрасно осознавая, почему одежда так смотрится на ней, ведь намёка на стандартную женственную фигуру здесь и в помине не было, просто груда выпирающих костей.       Собственное тело интересовало Киеко в самых редчайших случаях, а именно, когда оно доставляло дискомфорт и мешало чувствовать себя более-менее нормально. Но сейчас, досконально осматривая себя, она жалела о том, что так безалаберно относилась к своему же здоровью. Увиденное в зеркале действительно наводило всё больше и больше страху. Только сейчас она осознала, что всему виной безразличие и абсолютная ненависть к себе, но всё же, когда ситуация ухудшилась настолько сильно?       Тем временем дверь с неприятным скрипом отворилась, и в помещение зашёл мужчина средних лет, оторвав пациентку от дела. Гадать не нужно, это и был лечащий врач Киеко, но Майки, как ни странно, рядом не было. Видимо, мужчина попросил его подождать снаружи, так как он наводит слишком много шума. Разговор получился нудным, скорее даже совсем неинтересным, потому что девушка сама отлично понимала, что послужило причиной возникновения обморока и расписывать всё до мельчайших подробностей было без надобности.       Потеря сознания на непродолжительный период времени называется обмороком. Предварительно человек может чувствовать, будто задыхается, не может сделать глубокий вдох. Тревога, нервное напряжение, переживания. Человек, пребывая в стрессовой ситуации, может ощутить резкий упадок сил, слабость и, как результат, случается обморок. Учащённое сердцебиение, головокружение, шум в ушах, потемнение в глазах, потеря ориентации в пространстве, чувство нехватки воздуха — всё вышеперечисленное сопутствовало девушки несколько дней подряд. В целом, человек в данном состоянии пребывает от двух до трёх минут, но учитывая то, что девушка очнулась следующим днём, можно сказать, что она просто крепко спала.       — Впрочем, на этом можно и закончить, — демонстративно захлопнув свою папку, мужчина вальяжно поправил очки и направился к выходу из комнаты, останавливаясь на полпути. — Отныне проявляй больший интерес к своему драгоценному здоровью и старайся не перенапрягаться.       — Когда мне позволено покинуть больницу? — пропустив доброжелательные пожелания мимо ушей, Киеко мгновенно перешла к насущному вопросу, волнующему больше всего остального.       — Думаю, не случится ничего непредвиденного, если твоя выписка свершиться сегодня, — с каким-то очевидным равнодушием ответил врач, не удосужившись повернуться спиной. — Судя по всему, ты не имеешь никакого желания задерживаться здесь, поэтому я сейчас же займусь этим.       Мужчина покинул комнату, но зато следом, словно по щелчку, показался явно недовольный Майки, кидая не самый благоприятный взор на уходящего врача.       — Чертов старпёр не пустил меня, поэтому пришлось сидеть в коридоре, — сквозь зубы прошипел тот, устраиваясь на прежнем месте, обиженно складывая руки на груди.       — И правда, неприятный человек, — насмешливо хмыкнув, девушка начала внимательно осматривать помещение в тщательном поиске каких-нибудь вещей. — Кстати, мы с ним договорились, и сегодня меня выписывают, поэтому больше не стоит переживать.       — Я понял, — Майки облегчённо улыбнулся. — Ки-чан, только ты поедешь к нам. Эмма с ума сходит от того, что не знает, как ты себя чувствуешь, ну и вдобавок старик наш тоже на нервах.       — Странный ты. Конечно же, я поеду к вам, ведь ты бы всё равно не оставил меня одну, невзирая на моё мнение, — машинально положив руку на его плечо, Киеко слабовато похлопала, сопровождая наигранным вздохом.       — Так и есть, — тот перехватил девичью руку, вновь залучая ладони воедино. Предельно осторожно, словно боясь навредить, переплёл пальцы, надёжно сжимая. Данный жест, неоднократно проведённый парнем, заставлял вновь ощущать некую усладу для душевного состояния, вынуждая ощущать себя во всевозможном комфорте и устойчивой безопасности.       Через некоторое время девушка была полностью готова к выходу, с трепетом ожидая момента, когда подростки пересекут порог больничного здания. Оказывается, младшая из семьи Сано, на всякий случай, любезно собрала рюкзак со всеми необходимыми вещами для Киеко. Не передать словами, насколько Киеко была благодарна Эмме за столь трогательную заботу, поэтому прямо сейчас, воспользовавшись телефоном сотрудников, она разговаривала с паникёршей по телефону, настойчиво заверяя, что всё отлично.       В это время Манджиро устало облокотился на стену, придерживая в руках тот самый портфель, надоедливо подзывая подругу, чтобы та поскорее заканчивала пустую болтовню. Девушка то и дело бросала на мешающего парня суровые взгляды, приговаривая, что если бы он не забыл свой телефон, всё было бы иначе.       — Я закончила, — бодро оповестила Киеко почти засыпающего парня, кладя трубку на место. — Ты серьёзно? Мы всего лишь минут пять поговорили, так что не драматизируй, болван.       — Эти пять минут длились, как целая вечность, — проворчал в ответ, нелепо вставая в полный рост.       — Ладно, плакса, пойдём уже, — девушка схватила парня за локоть, прикладывая небольшие усилия, чтобы тот поплёлся за ней к выходу. Майки искренне обрадовался тому, что Киеко наконец-то стала довольно резвой, скорее поистине живой нежели часами ранее. Сано, внимательно наблюдая за нынешней картиной, отрадно улыбнулся, разделяя темп ликующей Киеко.       Чудесное зимнее утро очаровывает своей красотой, несмотря на то, что сегодня лишь семнадцатое декабря. И как только нетерпеливые подростки очутились на прохладной улице, девушка сделала глубокий вдох, наслаждаясь слабым ветерком, обжигающим блеклое лицо. Майки игриво усмехнулся, совершая идентичные действия.       — Все должны собраться в додзё, поэтому давай поторопимся, — предоставив небольшую возможность упоения, Манджиро завершил минуту благоденствия, одновременно без какого-либо энтузиазма перекинул рюкзак через плечо, теперь же неся его на спине.       — Конечно, — школьница моментально среагировала на просьбу парня, чувствуя некое возбуждение от предстоящего времяпровождения в кругу по-настоящему родной семьи.       Подростки мигом спустились по лестнице, уверено направляясь в сторону припаркованного байка, пока автомобильный сигнал не заставил остановиться на месте. Девушка вздрогнула, ошарашено начиная осматривать всю площадку в поисках источника звука. Тёмная тонированная машина стояла неподалёку, а из опущенного окна невозмутимо помахивал ручкой совершенно незнакомый мужчина, по крайней мере, так показалось сначала. Пристальней присмотревшись, Киеко выпучила глаза от изумления, а тело тем временем покрывала противная волна неконтролируемой паники.       — Только не сейчас, прошу, — от безвыходности складывающейся ситуации она и не заметила, как прошептала слова вслух. Сано, как и ожидалось, отчётливо понимал, что происходит. Быстрым шагом он в мгновение ока оказался рядом, поспешно ухватывая подругу за тонкое запястье.       Оба школьника были неподдельно встревожены, вдобавок девушка просто не могла рассуждать здраво, так как испытывала откровенное сомнение насчёт происходящего. Майки в эту же секунду решительно сопровождал потерянную подругу до мотоцикла, кажется, поистине проклиная всё сущее на этом грёбанном свете. А Киеко медленно, но верно погружалась в пучины отчаяния. Если тот, о ком она думает, действительно объявился, значит, на это есть весомая причина, а повод — всегда не самый предпочтительный.       — Майки, — будто очнулась от мимолётного сна, состоящего из неприятных воспоминания. — Майки, мы не можем просто уехать, сейчас же отпусти меня, — ни единой капли стойкости в своей просьбы она не расслышала, так как совсем не желала такового.       С самого начала происходящей заварушки парень был мрачнее тучи, а теперь Киеко, словно специально, поставила проклятую финальную точку в неустойчивой конструкции, безжалостно разрушая её к чертовой матери. Поддавшись обстоятельствам, он поистине не понимал, почему подруга говорит совершенно противоположное его мыслям. Сейчас бы подростки резво мчались по дорожной полосе, забывая о неприятном инциденте, а даже если бы и возникли трудности, он разобрался бы с ними в два счёта. Почему же Киеко этого не понимала? Манджиро не хотелось сейчас исполнять данную просьбу, но всё же использовать силу по отношению к ней он категорически не мог, поэтому, превозмогая тягостные сомнения, он исполнил сказанное.       Они остановились на одном месте, не издавая ни малейшего звука, каждый думал о том, что должен сказать, но, судя по всему, это было довольно сложно. Мимолётно Киеко обратила секундный взор на запястье. Каково было удивление, когда она обнаружила красные отметины. Это было странно, ведь девушка изначально не ощущала никакой боли, видимо, была достаточно сосредоточена и погружена в свои мысли. Потерев больное место, Киеко моментально убрала руку в карман от греха подальше, ведь от цепкого взгляда Сано ничего не ускользает, вдруг ещё одна проблема, хоть и маловажная, свалится на её голову.       Киеко подняла виноватые глаза и увидела перед собой лишь широкую спину, Майки наотрез не хотел поворачиваться к ней лицом. Девушка отлично понимала его смешанные чувства, может быть, он даже обижен на её решение, но сейчас уже ничего не изменить. Совсем недоверчиво, точно прикасаясь к чему-то невыносимо горячему, ловкие руки Киеко обвили талию парня, а затем она уткнулась холодным носом в его спину. Киеко настолько крепко прижилась к его телу, что казалось, будто это были самые что ни на есть последние объятия перед тягостным расставанием.       Определённо, объятия лучше слов, они успокаивали, вселяли надежду, да и просто согревали. В любви объятия самый сильный показатель чувств, через них возлюбленные обмениваются теплом, нежностью, эмоциями, вдобавок они огораживали пару непробиваемой стеной, своего рода приватным миром, где есть только он и она.       — Доверься мне, пожалуйста, как ты всегда это делаешь, — она неуверенно пробормотала, словно гласно озвучивала свои несуразные мысли. — Обещаю, что разберусь с отцом и примчусь в додзё как можно скорее, будь немного потерпеливее.       Майки сходу ничего не ответил, впрочем, это не было удивительным открытием, ведь друзья были знакомы не один год, и каждый отлично представлял себе все потенциальные риски. Отец Киеко был не самым лучшим вариантом человека, которого бы хотел видеть Майки рядом с дорогой подругой. А если вспомнить сумбурное детство и то, как этот ублюдок демонстративно игнорировал издевательства старшего брата, вовсе не проявляя никакого интереса к младшей дочери, заставляло сжимать кулаки до побеления костяшек. С нескрываемой досадой Манджиро перебирал в памяти момент, когда не смог хорошенько вмазать ему в роковый день отъезда. Но, по правде говоря, сейчас отложенное дельце вполне возможно завершить.       — Ки-чан, только обязательно позвони, как освободишься. Я сразу же примчусь к тебе, — резко повернувшись, Майки занял место ведущего, с удовольствием перехватывая инициативу крепких объятий. — Думаю, мне лучше поехать за вами, подожду тебя у порога.       — Майки, отец на дух тебя не переносит, забыл? — благодаря парню, слегка приподнявшего девушку на несколько сантиметров от асфальта, она могла смело обнимать его шею. — И вообще, я думаю, ничего важного не случится. Ставлю дораяки на то, что этот чертов старик хочет сказать что-то наподобие: «Я самый главный в семье, и вы обязаны мне подчиняться», — наигранно промямлила последнюю фразу в забавной форме, что помогло смягчить рвение нетерпеливого Манджиро.       — Хорошо, — цель была достигнута, Майки, как говорится, сменил гнев на милость, лишь слегка нервничал, а подчистую выдавали его блуждающие по лицу Киеко смоляные глаза, не знающие, где остановиться. — Я дождусь, пока вы покинете парковку, затем поеду домой, — подруга в подозрении опустила веки, пристально смотря на него так, что тот сдался под давлением. — Клянусь, Ки-чан, я поеду домой.       — Верю на слово, — проворно щёлкнув ему по носу, Киеко довольно вертко выпуталась из рук парня, начиная неспешно отдаляться, передвигаясь спиной вперёд. — Скоро увидимся, передай всем привет от меня.       — Конечно, — Майки еле-еле натянул уголки губ, и на его лице теперь красовалась фальшивая улыбка, нужно было подлинно показать, что он полностью принимает выходящий за грани понимания самого парня вердикт.       Школьница ответила такой же наигранной улыбкой, напоследок бодро помахав рукой, а затем молниеносно развернулась. Счастливая гримаса сиюминутно исчезла восвояси. И снова сознание конкретно затуманилось. Всё же иногда Майки рассуждал достаточно поверхностно, хоть она и взаправду ценила его вездесущую помощь и желание быть полезным. Дверь машины приветливо отворил один из пассажиров, но только вовсе не из-за банальной вежливости, просто эти люди, работающие на отца, явно опасались всяческой оплошности, поэтому и к дочери босса проявили какую-никакую любезность. Эмоции были спутаны в плотную паутину, трезво сосредоточиться на одном отчётливом событии было невозможно. Киеко, удобно устроившись на заднем сидении, наблюдала за неоднозначным лицом Майки, кажется, он совсем не смирился с таким неудобным решением, сиюминутно готовый отправиться следом за объектом воздыхания.       Сложившиеся обстоятельства напоминали случившиеся три года назад, когда отчаявшийся мальчик наблюдал за тем, как его драгоценная подруга покидает его, не проронив ни единого слова, такого потерянного и загнанного в угол, не отошедшего от смерти родного брата. Тот день он запомнит на всю оставшуюся жизнь, ведь потерял двух бесценных людей за одно мгновение. Но сейчас ситуация крайне изменилась, а именно тем, что она не бросает его, просто уходит на отведённое количество времени и скоро обязательно вернётся.       Только есть одна важнейшая деталь, которую Киеко бессовестно утаила от парня, чтобы не заставлять переживать превыше предыдущего. Встреча с отцом произойдет впервые за несколько лет. Если честно, вовсе не удивляло то, что он не показывался все прошедшие месяца. Из раза в раз Киеко, словно под диктовку, вторично слышала одно и то же: «Ваш отец очень занят, подождите немного». В итоге обещание вернуться на неделе оказалось пустым трёпом. Родитель не соизволил объявиться ни сегодняшним вечером за ужином, ни завтрашним — за завтраком. Но, как ни странно, данная ложь вовсе не расстраивала Киеко, да и недалёкого Шуджи тоже. С самого детства оба подростка справлялись без отцовского внимания и, вроде как, оба не жаловались на отсутствие безответственного папаши.       Лишь однажды, когда родитель заводил свою обыденную шарманку о том, что дети обязаны быть благодарны ему. Первое, вполне терпимое, испытание заключалось в доскональном прослушивании всех бесполезных нотаций, но всё это были цветочки, по сравнению со вторым, уже конкретно переходившим рамки дозволенного. Отец проводил воспитательные меры, представляющие собой полное лишение средств к существованию, держание под замком в своей комнате до того момента, пока чуждый мужчина сам не пожелает выпустить непослушных детей, хотя бы для того, чтобы полноценно поесть. Конечно же, Шуджи часто выходил сухим из воды благодаря любящей матери, а вот Киеко навсегда запомнит чувство полёта со второго этажа и нескончаемые бинты на разбитых коленях. Кажется, только в таких единичных случаях брат и сестра разделяли общую точку зрения о том, что их родной отец — настоящий ублюдок.       — Мы на месте, Вы слышите меня? — подчинённый отца в данный момент уже несколько минут старательно пытался достучаться до глубоко задумчивой девушки, что мечтательно смотрела в окно, игнорируя всевозможные звуки.       Киеко перевела нечитаемый взор в левую сторону, где сразу показался знакомый до чёртиков дом. Было странное чувство, что девушка не посещала его несколько лет, хотя отлично помнит, как вышла из входной двери вчерашним днём. Поддерживая желаемое всеми молчание, она, будто по волшебству, оказалась на улице. Бесшумно закрывая дверь автомобиля, девушка решительно направилась в помещение. Киеко рьяно решила узнать, что понадобилось родителю, а после бесцеремонно покинуть неприятный дом без намёка на возвращение хотя бы до момента его опустошения от непрошенных личностей.       Привычный коридор, столько лет наводивший печальные эмоции, встречал верную жительницу довольно угнетённо. Обыденные огни, что всегда чуток вселяли уверенность на хороший день, в этот раз не одаривали своим ярким светом. А значило это только одно.       — С возвращением, — сквозь зубы процедила девушка, сдерживая порывы неприязни, проходя в помещение.       Тусклая и мрачная гостиная, где совсем недавно школьница испытывала различные симптомы, свидетельствующие о том, что тело на исходе своих несчастных сил. Если бы только ей дали возможность заглянуть в будущее, то ничего подобного бы не произошло. Неимоверно жаль, что такое чудо невозможно. Родитель словно почувствовал приближение бедовой дочери, поэтому с момента пересечения порога, он всего лишь окинул девичью фигуру тошнотворным взором. Данное поведение нисколько не задевало, потому что срываться в текущей ситуации ни в коем случае было нельзя. Запрятав дискомфорт от неприятного общества подальше, Киеко села напротив мужчины, ожидая раздражающий речи.       Мачеха, как обычно, мельтешила на кухне, перемещаясь из одного угла в другой, параллельно успевая класть столовые приборы и тарелки на стол. Этой женщине действительно нравился весь этот хозяйственный быт, было видно, что занятие приносило ей удовольствие, особенно, когда стряпня оказывалась лучше всех похвал.       — Ого, Киеко уже приехала, настолько замоталась, что совсем не заметила, — жизнерадостная женщина в очередной раз вошла в помещение, на мгновение остановившись на месте, нужно же было поприветствовать падчерицу. — Кстати, мне очень жаль, что мы с Шюджи не успели навестить тебя в больнице. Ваш отец приехал довольно неожиданно, надеюсь, ты не обижаешься. К слову, как твоё самочувствие? — женщина приложила полотенце к груди, оглядывая школьницу самыми что ни на есть тревожными глазами.       — Не стоит беспокоиться, всего лишь перенервничала из-за предстоящих экзаменов, теперь всё в порядке, — девушка добродушно улыбнулась, искренне желая поскорее закрыть тему.       — Вот и отлично! — собеседница мгновенно ретировалась, будто никакого волнения и в помине не было, затем направилась в любимое место, оставляя чуждую парочку наедине.       Киеко ощущала себя не в своей тарелке, а ещё мужчина, молчащий до сих пор, лишь в сторонке покуривая сигареты, наводил на неё панику. Время словно возненавидело её и текло где-то в вышине с бесконечной медлительностью.       Обещаю, что разберусь с отцом и примчусь в додзё, как можно скорее, будь немного терпеливее.       — Ты же отправил за мной машину не просто, чтобы посидеть в тишине, верно? — Киеко безотлагательно приняла решение перейти к подлинной сути и больше не трепать свои шаткие нервы.       Без какой-либо суеты мужчина напротив потушил бычок о стеклянную пепельницу, оставляя вопрос открытым на некоторое время.       — Не вижу, чтобы ты несказанно радовалась моему приезду, — холодно и отрешённо проговорил мужчина, поворачиваясь лицом к дочери.       — Знаешь, такую же претензию могу предъявить тебе, — совершенно не удержавшись своего внутреннего демона, школьница едко высказала то, что действительно думает. — Это наша первая встреча за последние несколько лет, а ты до сих пор равнодушен ко мне, впрочем, это и к лучшему, не правда ли?       Киеко моментально прикусила свой длинный язык, ведь разошлась не на шутку, ещё немного и весьма скверный конец был бы неизбежен. Такие взрывные моменты происходили довольно часто в разговоре с ним. Девушка никогда не сможет простить ублюдку гнусную ложь и непереносимую боль, что испытала родная мать школьницы, находящаяся на скудельной грани. О любви здесь и речи не было, только нескончаемая обоюдная ненависть между отцом и ребёнком.       — Погляжу, ты выросла, осмелела и перестала уважать меня? — тот всего лишь прыснул смешком, словно услышал что-то очень глупое.       — Я никогда не уважала и не буду уважать такого человека, как ты, — разговор стал порядком надоедать, поэтому Киеко решила самолично закончить этот фарс. — Раз ты вдоволь повеселился, пожалуй, я откланяюсь.       — Вновь связалась с теми отбросами? — легкомысленно проговорил тот, но вот у девушки будто весь перевернулся с ног на голову. — Ваша близость неимоверно растёт, а вот мое терпение, к сожалению, на исходе.       — Заткнись, — достаточно безразлично отреагировала на оскорбления друзей. Она стояла спиной к нему, так как с минуты на минуту должна была покинуть душную компанию. — Думаешь, что по-прежнему сможешь задевать меня через них? Ты — никто. По крайней мере, в моей жизни. Смирись с неоспоримым фактом, недоотец.       — Разбрасываешься такими словами, напрочь позабыв своё место. Впрочем, не могу сказать, что ты не права. В твоей ничем не примечательной жизни я, к счастью, действительно занимаю не самое предпочтительное положение. Но это не значит, что ты и дальше будешь веселиться с теми кретинами из подворотней, ведь мое решение, вынесенное три года назад, остается в действии.       Каждое проговоренное слово тяжёлым грузом скапливалось в неустойчивом сознании школьницы. Она испытывала самые разные эмоции, искренне не могла прийти в себя, просто стояла и впитывала всю желчь и горечь в себя, не в силах отторгнуть. Нестерпимо больно и обидно где-то очень глубоко внутри, что мешало подыскать достойный ответ на столь ожесточенную речь, явно ещё не законченную.       — И что ты хочешь этим сказать? — достаточно неуверенно пролепетала, открыто показывая свою хлипкую слабину, будто в конец отчаявшись, Киеко целенаправленно указывала на то место, куда нужно было ударить, чтобы стать полностью уязвимой.       — Довольно противно от понимания того, что я попал точно в цель, значит, ты не растеряла к ним интереса, хотя поистине никогда не пойму твоих увлечений, — звуки тяжёлых шагов начали приближаться к остолбеневшему подростку. — Ничего личного, но в твоих жилах по-прежнему течёт моя кровь, поэтому будь благоразумней и перестань вести себя, как невоспитанный ребёнок, или билеты на Родину сиюминутно приобретут свою значимость, глупая соплячка.       Мужчина с устрашающей аурой прошёл мимо, держа направление к входной двери. Довольно странный разговор с отцом за последние несколько лет получился. Его совершенно не интересовали прошедшие годы, эмоциональное и физическое состояние после смерти матери, даже банальные оценки в школе. Она испытывала неимоверную ярость на собственную беспомощность, ведь на гнилого человека, как он, злиться уже просто не оставалось сил. Почему он относился к ней, словно к чужеродному созданию, никогда не пытаясь проявить что-то наподобие отцовской ласки? Чем руководствовалась судьба, когда предоставила ей такого чудовища на жизненном пути?       Не совладав с наплывом отрицательных эмоций, Киеко ударила белоснежный косяк стены, попавший под горячую руку. Затем повторила действие ещё раз и ещё раз, так продолжалось до тех пор, пока на горизонте не показалась мачеха. К счастью, она не стала задавать лишних вопросов, представляя какой диалог произошёл между поколениями. Печально посмотрев на потерянного подростка, затем удалилась с глаз долой, прекрасно осознавая, что в данной ситуации она бессильна.       Молниеносно сорвавшись с местам, Киеко оказалась в своей комнате, закрывая дверь на все замки. Дойдя до кровати, она изнурённо упала на мягкую постель, устремляя голубые глаза, потерявшие всякие блики, в белый потолок.       На самом деле, отец не являлся командиром опасной мафии или, например, главой Якудзы. Самый обычный владелец довольно популярной компании, востребованной по всему Токио. Но почему же он до сих вмешивается в и без того паршивую жизнь дочери, хотя фактически проживая свою в сладостном удовольствие?       Даже этот чертов дом мужчина считал непозволительным для существования, поэтому и навещал его довольно редко, ведь решил оставить его детям, не на улице же им спать. Только благодаря матери Шюджи на кухни всегда находилась еда и горели огни во избежание тьмы. Но и Миссис была непостоянной, вдоволь занимающееся своей судьбой, она также редко пребывала в доме, может быть, задерживаясь из-за родного сыночка. В итоге у нас получается двое безответственных взрослых, пара отпетых детей, состоящих в различных бандах. Каждый выживает, как сам того желает, и не имеет никакого интереса к другому члену семьи. Счастливая семейка, однако.       Скупая одинокая слеза скатилась по щеке, не предвещая ничего хорошего. Она была на грани. На хрупкой и неустойчивой грани. Все шестнадцать лет Киеко упорно тянется до желаемого и очень нужного предмета, который находится прямо перед ней, на расстояние вытянутой руки. Но, увы, этому не суждено случиться, она никогда не достанет до вожделенной вещи, просто потому что так устроены правила этой жестокой игры.       Несколько слабых ударов в дверь отозвались гулким эхом, но Киеко даже не думала открывать проход в своё убежище кто бы там ни пришёл. Повторные действия прозвучали довольно скоро, не получив отдачи, мешающийся человек, кажется, начал вскрывать замки, судя по звуку. Несколько движений умелыми руками, и тёмную комнату озарил единственный источник света, исходящий из коридора. Высокий и худощавый силуэт хоть немного прикрывал слепящую глаза яркость, но всё же: зачем он заявился в такой час?       — Тц. Так и подумал, что ты страдать начнёшь, — низкий знакомый голос, в этот раз вовсе не наполненный едкостью. Шюджи прошёл вглубь комнаты, располагаясь за рабочим столом Киеко, начиная неприятно чем-то шебаршить.       — Пришёл поиздеваться? — не отрываясь от лицезрения пустоты, спросила девушка.       — Извиняй уж, сегодня не хочется, — было слышно, что он придвинулся ближе, но цель до сих пор неясна. — Ты можешь сесть как-то поудобней, я и так через себя переступаю.       Из-за обыкновенного интереса Киеко повернула голову в его сторону, замечая в руках обеззараживающие средство, вату и бинты. В этот момент она окончательно отрезвела, подрываясь с места, будто ужаленная, судорожно пятясь в стену позади, параллельно шокировано осматривая парня.       — Что ты задумал, идиот? Думаешь, поверю, что пришёл меня подлатать? Кажется, ты и чувство юмора успел растерять, — истерично усмехнувшись, девушка заметила, как брат устало закатил глаза, будто ему самому не приходилась по душе текущая обстановка.       — Дай мне свою руку, — сурово потребовал он, растрачивая ценное терпение. Конечно же, школьница не исполнила просьбу, лишь сомнительно рассматривала его, словно пытаясь понять, не принял ли он чего-то запретного.       — Пожалуйста, уходи, мне не до тебя сейчас, — не удосужившись дослушать сестру, одним резким выпадом старший оказался на кровати, насильно хватая девичий локоть.       — Дура, я просто хочу помочь, завались и успокойся, — парень старательно игнорировал все попытки бегства со стороны до того момента, пока в конце концов Киеко не смирилась с своей участью.       Признаться честно, не было никаких сил удивляться, судя по всему, весь мир сошёл с ума, ведь сам Шюджи проявляет заботу по отношению к сестре. Подобное и в сне присниться не могло.       — И что на тебя нашло, дорогой братец? К слову, все твои грехи после этого не будут искуплены.       — Просто ничего не говори, — тот продолжал заниматься своим делом, довольно прилежно и внимательно.       Девушка исполнила требование, потому что молчание она любила куда больше, чем все слова в мире. Но не по ночам, когда беспорядочные мысли не давали ей заснуть, будто тысяча голосов в её сознании вдруг принимались говорить наперебой, замолкали, вновь перебивали друг друга, так что ей едва удавалось сомкнуть глаза.       Тем временем старший брат уже успел закончить оказание совсем незначительной помощи. В гордом безмолвии Шюджи собрал все медикаменты, с минуту на минуту готовый покинуть комнату.       — Эй, дурная, запомни, что не одна утопаешь в этом дерьме. Можешь смело кричать, рыдать и злиться, но не забывай, что ты шагаешь до конечной.       Она горько заплакала через несколько минут после ухода брата не потому, что была слабой, а потому, что слишком долго оставалась сильной.