Ещё одна бессонная ночь

На миссии ещё одна бессонная ночь. Нет, конечно, большинство людей из разведкорпуса спокойно спали. Только двое солдат всё никак не могли уснуть. На этот раз ночёвку отряд впопыхах обустроил в обычном мелком лесу, разложив свои плащи прямо на траве и прикрываясь ими же от ветра, который был настолько холодным, что прикрываться приходилось изредка даже куртками. Этакие походные условия. Крепко уснув с наступлением ночи, солдаты будто совсем забыли, что находятся практически на ладони у титанов. Хотя о страхе на время можно было и забыть — ночью отряд охранялся, и сегодня на стражу поставили Эрена Йегера. Парня даже рядом с фонарём клонило в сон, из-за чего ему приходилось постоянно фокусировать на чём-либо внимание и иногда бить себя по щекам, чтобы окончательно не свалиться из-за усталости. К такому никогда не привыкнешь, думал Эрен. И действительно, хоть и сидишь ночами на миссиях частенько, сторожишь, не смыкая глаз, стоишь, так сказать, на шухере, и, по идее, должен был уже привыкнуть, но всё никак. Организм берёт своё и мучает тебя усталостью и диким желанием уснуть уже наконец. Но нельзя — вдруг титаны. Они ведь отовсюду могут показаться. Бессонной ночью похвастаться мог не только Эрен. Где-то на краю всего этого спального сооружения лежал Армин, укутанный в холодный от ветра (видимо, он всё же не спасал) плащ. «Кто из наших ребят умрёт завтра? Умрёт ли кто-то? Выживем ли я, Эрен и Микаса? Что же будет?» Вопросы о безопасности завтрашнего, да и всех последующих дней мучали весь разведкорпус. Но, будучи ранимым и впечатлительным с детства, Арлерт переживал больше остальных и иногда даже не спал ночами. Прямо, как сейчас. И тут ведь даже не пошевелишься. Во-первых, страшно. Да, просто страшно, и это не объяснить. Во-вторых, если заметят, что не спишь, будут приставать с расспросами мол что случилось. Раскрывать своё ужасное волнение передо всем будущим в принципе Армину не хотелось даже друзьям. Но как же так можно жить? Это же постоянный страх, страх жизни, или, вернее, жизнь в страхе. «Все мы живем в страхе. В этом прогнившем изнутри мире по другому быть и не может. Пока мы не найдем способ исстребить титанов, все на Парадизе будут жить в страхе. Но я всё же не боюсь сражаться, а это самое главное» Вокруг так темно, и только лишь где-то со стороны Эрена дребезжит еле заметный свет. Хоть немного успокаивает тот факт, что кто-то охраняет отряд. Внезапно в глубине леса слышится хруст, не очень громкий. Наверное, под ветром обломилась ветка, но Армин, даже осознавая это, укутывается в плащ посильнее. А ведь Эрен даже не идёт проверять, что это был за хруст. Может, он спит? Армин аккуратно, чтобы не подать признаков бодрствования и не разбудить никого, поворачивается в сторону Йегера. Пытается сосредоточиться на друге, проверить, не заснул ли он, что не очень хорошо даётся с расфокусированным, сонным взглядом. А, нет, Эрен обернулся и сейчас оглядывает темноту леса. Значит не спит. «Что же это такое? Может, позвать его?.. Ну уж нет, ещё людей перебужу» В такие моменты хочется взять блокнот и карандаш из нагрудного кармана куртки и что-нибудь зарисовать. Блондину хочется рисовать практически в любых стрессовых ситуациях. Но сейчас, когда все спят, нельзя. Увидит Эрен — устроит допрос с пристрастием. Со стороны Йегера послышался скрип, а затем шаги. Становится ясно, он берёт с собой фонарь и идёт осматривать всё в радиусе пятидесяти метров для большей уверенности в безопасности отряда. А фонарь, фонарь-то куда уносишь? Эрен идёт прямо рядом со спящими солдатами, но тут внезапно останавливается. Не самовольно, конечно. Что-то мешает ему идти. Йегер смотрит вниз, а там золотоволосая голова, выглядывающая из-под плаща, и рука, схватившая Эрена за штанину. — Армин... — Йегер явно обескуражен. В ответ тишина. Эрен присаживается на корточки. — Ты почему не спишь? Арлерт всё-таки отпускает штанину друга, вылезает из-под своего одеяла уровня походное и садится на траву. — Я частенько не сплю, — отвечает блондин. — А сейчас почему? «Ладно. Будь что будет. Другу можно рассказать всё» — Боюсь, — робко говорит Армин. Эрен мнётся — не хочет сильно доставать блондинчика с расспросами. — И чего же? — аккуратно спрашивает Йегер. — Много чего. Завтрашнего дня, например. Не только завтрашнего, но и вообще. А ещё темноты немного, а ты тут свет уносишь, — последнее Армин произносит в шутливой форме, но, видно, страх присутствует. Как же хочется сказать Армину: «Боже, солнце, не волнуйся. Зачем тебе фонарь? Ты же сам, как самостоятельный лучик света» Но Эрен ограничивается немногим: — Да ладно тебе, не бойся, — и улыбается. — Угу, — робко лепечет Арлерт. Йегеру в голову приходит хорошая идея. — Фонарь я здесь оставить не могу, ты знаешь. Давай ты сходишь со мной, не против? Не так страшно будет. — А... Хорошо, — кивая, отвечает Армин. °°°°°°°°°° А ведь действительно, хорошая идея. Свет рядом, друг тоже, и становится совсем не страшно. Или почти. О чём-то же должна говорить рука Армина, крепко стиснувшая ладонь товарища. — Не висни на мне, — тоном мамочки, но шутливо произносит Эрен. Армин в ответ лишь усмехается, но "виснуть" продолжает. Рядом с другом так уютно и безопасно. Появляется чувство защищенности и доверия, будто ничего и никогда не сможет навредить. Ну как тут за руку не держаться? Ведь так хочется продлить этот созданный лично для тебя комфорт, так хочется и дальше чувствовать тепло. Обход заканчивается быстро. Вокруг ведь места мало, и внимательно обсмотреть окрестности не составляет даже пятнадцати минут. Блондин с другом возвращаются на место сна Армина. Хотя называть бессонницу сном бесполезно: то же самое, что обозвать муху пчелой. Арлерт садится на свой плащ, уже заметно менее тревожась. Эрен для него всё равно, что психолог. — Вокруг ничего необычного, — Йегер садится на корточки рядом с другом. — Ну, крысы и муравьи минимум. Вроде, безопасно. Ну как, не страшно больше? «Конечно, не страшно. Господи, вот бы побольше быть с ним и успокаивать стресс. Вот бы всё было хорошо. Вот бы все выжили завтра, и мы бы смогли быть рядом и дальше» — Да, теперь всё хорошо, — отвечает Армин, не обращая внимания на чувства, так и просящиеся вырваться наружу. — Хотя... Я думаю, что нуждаюсь в дополнительной поддержке. Эрен снова дружелюбно улыбается, уже твёрдо садясь на землю. — Раз так, побуду с тобой, — мягко говорит Йегер. — Спасибо тебе большое, — тихо, чтобы не разбудить солдат, но от всей души благодарит Арлерт. — Да не за что. И да, слушай. — Что такое? — Мы уже не дети, но... — бормоча, мнётся Эрен, — хочу подарить тебе обнимашки, прямо как в старые добрые времена. Ну, чтобы страх окончательно прошёл, — и расставляет руки для объятий, словно плюшевый мишка. — Да, мы не дети, — смущенно улыбаясь, вздыхает Армин, — но я, пожалуй, не откажусь. И Эрен, сидя на коленях и кое-как нагнувшись, обнимает друга. Блоднинчика будто электрический ток прошиб. Сердце заходило ходуном, но стало до невозможности тепло и как-то даже приятно. А ведь в детстве такого не было. Армин обнял шатена в ответ, ласково улыбаясь. Когда оба отстраняются, повисает неловкая пауза. Весьма недолгая, так как прерывает её Эрен. — Нет-нет, забудь всё это! Боже, я как ребёнок, честное слово! Йегер стыдливо прикрывает раскрасневшееся лицо руками, всевозможно дёргаясь от стыда. С одной стороны, что такого в обычном объятии. Но другой — Эрена можно было бы понять, побудь вы на его месте или прочитай вы его мысли. Арлерт кладёт руку на плечо друга, показывая, что всё нормально. — Нет, в самом деле, всё хорошо, — улыбается Армин-Лучик-Света-Арлерт. — Мне даже помогло немного, правда. Эрен слегка успокаивается, кивнув и что-то там про себя пробормотав. Арлерт не придал этому значения, продолжив. — Спасибо тебе за всё. — За что? — недоумевает Йегер. — Мх... Даже не знаю, как правильно сказать. Наверное, за то, что заботишься обо мне и всегда меня спасаешь. Ну, и за эту ночь. Мне действительно было страшно и одиноко, а ты помог. И... Это... Для меня сегодняшняя ночь была целым приключением, целым спектром разных эмоций и переживаний, а тебе было так легко не оставить меня наедине со своим страхом. Это так... мило... Армин вздыхает после такой речи. Эрен же ничего не отвечает. Видимо, ждёт продолжения. Раз ждёт, то надо продолжать, что Армин и делает, приобняв коленки руками. — Ты никогда не поймешь того, что я к тебе чувствую. Потому что я сам этого не до конца понимаю. С тобой мне так... уютно и безопасно. Я не знаю, что ещё можно сказать, — после этого Арлерт неловко отворачивается. — Я начинаю понимать, — задумчиво произносит Эрен. — Что? — Нет, ничего, — отнекивается парень. — Просто хочу сказать, что чувствую по отношению к тебе то же самое. — Вот как... «Неужели у него так же? Он понял, что я имею в виду?» — Но давай отвлечёмся, — Армин снова будто оживает. — Мне во время стресса хочется рисовать, и сейчас я бы тоже хотел... — Ничего себе. Покажешь какой-нибудь свой рисунок? — Не думаю. Сейчас я бы хотел зарисовать тебя, — говорит и смущается блондин. После долгих и, конечно же, тихих уговоров Эрен соглашается побыть живым референсом для друга. Армин, рисуя, с восхищением замечает, как красиво падает мягкий, усыпляющий свет фонаря на лицо Йегера. В почти полной тишине слышится приятный скрип карандаша по рельефной бумаге и стрекот непонятных насекомых среди кустов. «Вот бы побольше таких ночей...»