My Weakness

      Проснувшись, Елена не нашла Клауса в постели, зато вампир оставил кое-что в качестве компенсации. Смеженные ресницы, полуоткрытые губы, темная прядь, упавшая на лоб и подпирающая щеку ладонь — он изобразил ее спящей. Елена долго рассматривала набросок, на ее губах блуждала счастливая улыбка.       Приведя себя в порядок, она отправилась на поиски Клауса. Пришло время для неприятного разговора. Не удосужившись постучать и толкнув дверь кабинета, Елена замерла на пороге. Осознание того, что она опоздала, приходило к ней медленно, заставляя внутренности сжиматься от отвратительного липкого страха. Взгляд любимого был холодным и отстраненным, а в самой глубине почерневших глаз плескалась с трудом сдерживаемая ярость. Нужно было срочно что-то сказать, объяснить, но язык словно присох к небу. И Клаус явно не собирался помогать ей.       — Клаус, — наконец, тихо позвала Елена.       Он поморщился, словно сам звук ее голоса раздражал его. Это было слишком. К глазам подступили слезы.       — Клаус, я все объясню, — дрогнувшим голосом сказала она.       — Не трудись, — Клаус резко поднялся и оказался возле нее, приподнимая ее лицо за подбородок. — Ты хоть понимаешь, насколько виноватой выглядишь? — нарочитое спокойствие уступило место презрению.       Из груди Елены вырвалось сдавленный стон. Он хотел убрать руку, но она перехватила ее.       — Ничего не было, слышишь? — Елена попыталась заглянуть в глаза Клаусу, но он стряхнул ее ладонь.       — Потому что вам помешали, не так ли? — он слегка изогнул бровь — Интересно, при других обстоятельствах ты отдалась бы ему прямо там или дождалась более удобного случая?       Лучше бы он ее ударил. Елена обессилено прислонилась к стене. Хуже всего было то, что она действительно чувствовала за собой вину. Да, она поддалась секундной слабости. В какой-то момент проклятое любопытство взяло верх. И потому было так нестерпимо стыдно и больно.       Но все же… все было совершенно не так, как это понял их случайный свидетель. Деймон оставался лишь воспоминанием, не более. Именно их совместное прошлое было для нее дорого, и этот поцелуй стал своеобразной данью тому, чему уже не суждено было случиться. Но как отыскать правильные слова, чтобы объяснить это тому, кто чувствует себя преданным?       — Я люблю тебя, правда, люблю, — прошептала Елена, — больше жизни…       Вампир пристально посмотрел на нее. В какой-то момент ей показалось, что она увидела своего Клауса, но серые глаза наполнились болью, и почти сразу его взгляд стал непроницаемым.       — Я даже готов поверить тебе, — он слегка пожал плечами. — Видимо это я ошибся в характере наших отношений. В любом случае, если мне понадобится ни к чему не обязывающая близость…— он не договорил, но Елена прекрасно поняла его.       Вокруг него всегда вилось множество красивых женщин. Стало очень больно. Неожиданно нелепость ситуации разозлила ее.       — Неужели ты не понимаешь, как это глупо? — повысила она голос и оказалась грубо прижата к стене.       Любимое лицо исказила гримаса гнева.       — Неужели ты не понимаешь, чем именно могла бы заплатить за предательство?       — Лучше убей меня, — сказала Елена, заглядывая Клаусу в глаза.       Он был так близко…. Его запах, его тело, которое она знала наизусть, темные пряди волос, которые так любила перебирать, губы, подарившие ей столько ласк и поцелуев.       Он думал о том же, она видела это в его глазах. Клаус отшатнулся.       — Не стоит искушать судьбу, — тихо сказал он. — Я больше не хочу тебя видеть, Елена. Надеюсь, смысл слова «никогда» для тебя достаточно ясен. Лучше не попадайся мне на глаза.       Он вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Елена медленно сползла по стене на пол. Ее бил озноб, в глазах расплывались темные круги, а все случившееся казалось кошмаром, от которого она никак не может проснуться...       Она не помнила, как оказалась в комнате. Какое-то время Елена просто стояла посреди спальни, не понимая, что делать дальше. Наконец, в голове мелькнула первая здравая мысль. Софи. Она поможет. Елена нашла свой мобильный, но телефон подруги не отвечал. Осторожно, словно боясь чего-то — неужели она действительно боится его? — Елена вышла в коридор и прислушалась. В квартире стояла абсолютная тишина. С каждым шагом преодолевая внутреннее сопротивление, она все больше уверялась в том, что кроме нее здесь никого нет.       Вернувшись к себе, Елена обессилено опустилась на кровать. Дождаться его? Заставить выслушать любой ценой? Были это остатки гордости или она просто знала, что он не позволит ей приблизиться, но Елена подошла к шкафу и достала оттуда маленькую дорожную сумку. Только самое необходимое, простые и удобные вещи, немного наличных, документы, папка с его рисунками и всего один подарок — тот самый, который обещала забрать с собой в любом случае. Елена взяла в руки кулон, рассматривая отливающий густой синевой камень и вспомнила тот день, когда он надел его ей на шею. Их первый поход в оперу, первый совместный поход вообще куда-либо. Тогда она боялась его и пыталась ненавидеть. Именно, пыталась. Потому что ненависть она испытывала к нему ровно до момента их первой встречи. На глаза навернулись слезы, руки задрожали, но Елена заставила себя убрать украшение в сумку, потом одним быстрым движением сняла с пальца обручальное кольцо и положила его на туалетный столик. Не оглядываясь, она вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.       Елена уже знала, куда отправится. Не домой, потому что тогда бы это значило, что она смирилась. Она поедет туда, где, несмотря ни на что, была счастлива рядом с ним. В дом, который стал его прощальным подарком. Пусть она, возможно, нарушит требование исчезнуть из его жизни, но так он всегда сможет найти ее. Если захочет.              Пара часов в аэропорту, короткий перелет, такси. Когда Елена поднялась на крыльцо, все, о чем она запрещала себе думать, обрушилось на нее с новой силой. Заставляя себя двигаться, она вставила в замок ключ и обнаружила, что дверь не заперта. Она толкнула ее с нетерпением, не испытывая ничего похожего на страх, даже не думая об осторожности. Внутри маленькими теплыми лучиками забрезжила надежда. Елена сделала шаг в холл.       — Я тебя заждался.       Елена метнулась в гостиную и замерла. Это казалось дурным сном или злой издевкой. В том самом кресле, где Клаус утешал ее после горестных известий, развалился Деймон Сальваторе со стаканом выпивки в руке.       — Пришлось немного проследить за тобой — услышал адрес, который ты назвала таксисту, и … — он замолчал на середине фразы.       Деймон отставил стакан и поднялся.       — Елена? — осторожно позвал он, видя ее горящий, почти безумный взгляд.       — Что. Ты. Здесь. Делаешь? — от душившей ее ярости она не могла нормально говорить.       Звук вылетал со свистом, превращаясь в шипение.       — Я подумал, тебе будет нужен друг, — неуверенно сказал он.       Но Деймон быстро взял себя в руки, под тяжелым взглядом карих глаз он плеснул виски во второй стакан и протянул его Елене. Та отпрянула и теперь уже посмотрела на него, как на сумасшедшего. А затем она вдруг утратила всякий интерес к его персоне.       — Убирайся, Деймон, — ее голос стал безжизненным, — ты добился своего, ты разрушил мою жизнь. Месть удалась. Теперь ты не самый несчастный и можешь катиться к дьяволу со своей дружбой. Я не хочу видеть тебя в этом доме. И вообще нигде.       Елена отвернулась, перехватила сумку и пошла к лестнице.       Поднявшись на второй этаж и толкнув дверь, ведущую в их с Клаусом спальню, Елена застыла, не в силах сделать шаг. Их кровать, атласное покрывало с вышивкой, купленное ею в кустарном магазинчике в центре города, белоснежное белье под ним. То самое, на котором он любил ее, целовал, обнимал, говорил, что хочет провести вечность с ней. Что без нее все теряет свой смысл.       Боль была такой острой, что Елена зажмурилась. Ей казалось, что она задыхается. Не важно, что это не могло убить ее, оно убивало… каждая клеточка ее тела умирала заново, сердце камнем давило в груди. Боль стала физической. Кинувшись к окну, Елена распахнула створки, жадно глотая воздух, но это не помогало. Она медленно сползла на пол, поджимая колени к груди и крепко обхватив себя руками.       И тогда слезы, которые она так долго и старательно сдерживала, прорвались наружу надрывными всхлипами, заволакивая взгляд беспросветной, мутной пеленой. Потому что вдруг пришло понимание — это действительно произошло. Если прежде все случившееся казалось чудовищным недоразумением, которое вскоре разрешиться, то теперь реальность предстала перед ней во всей своей ужасающей очевидности. Вечность без него, вдали от него… другие женщины рядом с ним. Из груди Елены вырвался протяжный стон. Боль, гнев, обида, страх … всего было слишком много, они были слишком сильны, вытесняя все остальное и раздирая ее на части. В какой-то момент Елена испугалась за свой рассудок. Собрав остатки самообладания, она медленно приподнялась и добралась до кровати, сдернула одной рукой на пол белье и забралась на голый матрас.       Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем слезы иссякли. Она просто лежала на спине, не в силах ни говорить, ни плакать, ни отключиться. Осталась одна пустота. Почти черные, блестящие от слез глаза невидяще смотрели в потолок. Воздух начал сгущаться, казалось, день угасал вместе с ней. Ближе к утру измученное сознание, словно сжалившись, оставило ее.       Деймон, не шевелясь, сидел в темноте гостиной. Звуки, доносившиеся со второго этажа, вгрызались в него, отдаваясь тупой болью в затылке. Была ли она права? Хотел ли он причинить боль? Отомстить? И да, и нет. Но главное — Елена была нужна ему, и он верил, что все еще можно изменить. Правда сейчас вампир уже сомневался, не зная, как поступить дальше, и только в одном он был уверен — он не может оставить Елену в таком состоянии.       Ближе к утру наступила полная тишина, нарушаемая лишь рокотом волн, с тихим шелестом лижущих песчаный берег. Деймон бесшумно поднялся и вышел на террасу. Ветер трепал его волосы, бледная луна выстелила себе путь до самых досок, под которыми плескалась вода. Здесь было хорошо. И она приехала сюда не просто так. Это место напоминало ей о том, другом. Деймон поморщился. Что, если он ошибся, и Елена не находилась под влиянием Древнего все это время? Отмахнувшись от этой мысли, Сальваторе достал телефон и нажал кнопку вызова.       — Это я, — почти неслышно, одними губами произнес он. — Я нашел ее.       Выслушав ответ, вампир криво усмехнулся.       — Где именно, тебя не касается. Здесь наши дорожки расходятся.       Не дожидаясь ответа, Деймон размахнулся и зашвырнул телефон в море. Если этой стерве вздумается отследить звонок, то теперь ей это вряд ли удастся.