Малыш Юнхо

Интересно, какого это: жить двойной жизнью, когда ни коллеги, ни друзья, ни семья не знают о том, что ты делаешь, когда приходишь с работы домой? Хонджун бы ответил на этот вопрос, если бы сам знал на него окончательный ответ. Честно, ему нравился его распорядок дня, нравилось чувствовать себя вне всего мира вокруг, нравилось то, чем он занимался каждый пятничный вечер. Но особенно привлекала мысль о том, что эта частичка его жизни никому не известна. Хм, как бы отнеслись коллеги по преподавательскому цеху к тому, какие занятия, кроме английского, преподаёт Хонджун у себя на дому? Хах, ответ очевиден. Именно поэтому Ким тщательно скрывал род своей подпольной деятельности.  — Ты опоздал. — Холодно произносит Хонджун, пронзительно глядя на появившегося в дверях Юнхо, переводящего дыхание.  — Прости, меня задержали на работе. — Тяжело дышит Чон, исподлобья наблюдая за реакцией мужчины. — Я же не могу быть наказан за то, в чём нет моей вины? — аккуратно интересуется он, и так заранее зная ответ.  — Ты знаешь правила, мой мальчик. — усмехается тот, указывая пальцем на палас в гостиной. Юнхо устало кивает, принимая своё положение. Чтож, он знал, что Хонджун не простит ему такой оплошности, но попытаться всё равно стоило. Сняв с себя черную рубашку и небрежно кинув её на спинку кресла, Чон садится на колени возле дивана. Он опускает голову, устремляя взгляд на свои руки, которые немного подрагивали на коленях. Парень вздрагивает, когда в его поле зрения попадают лакированные туфли Хонджуна. Закусив губу, Юнхо ожидает дальнейших действий своего доминанта: неужели снова порка? Ким не торопится подойти: погруженный в собственные мысли, он подмечает, что Чон стал намного послушнее, чем при первой их встрече. От прежнего гонора не осталось и следа, и спустя три месяца Хонджун, наконец таки, обуздал этого несносного паренька. Сейчас он так терпеливо ожидал дальнейших действий своего доминанта, что не могло не радовать. Даже голову ни разу не поднял! Ким тепло улыбается, теребя пальцами замочек тоненького черного лакированного ошейника, украшенного серебристыми заклёпками. Ему уже не терпелось надеть это на Юнхо, с предвкушением ожидая крышесносного зрелища: того, как кожа обхватит смуглую шею и выпирающие венки, и как он застонет от приятного контраста холодной лакированной ткани на ней. Приблизившись к тяжело дышащему парню, Хонджун требовательно берёт его пальцами за подбородок. Юнхо тут же теряется при виде сконцентрированного и требовательного доминанта, который тут же продел под подбородком какую-то вещицу и, застегнув замочек и просунув два пальца под ремешок, убедился, что ему комфортно и ошейник не жмёт.  — Ты, видимо, забыл, что для меня превыше всего пунктуальность, Юнхо. — медленно проговаривает Ким, цепляя пальцем ремешок и приближая лицо парня ближе: — Я же предупреждал тебя. — выдыхает он ему в губы, — Честно, не стал бы тебя наказывать, сделай бы ты что-либо другое, но опоздать на нашу сессию… Прости, малыш, но впредь это будет для тебя уроком. Юнхо тяжело сглатывает, когда Хонджун отпускает ремешок: в его голове беспорядочно крутилась тысяча мыслей о последующем наказании, но ни одна из них не могла предугадать истинные намерения доминанта. Интересно, что Ким приготовил для него на этот раз?  — Знаешь, — вдруг раздаётся над ухом и по спине Чона пробегает табун мурашек, — мы с тобой уже столько всего перепробовали… Я уже не знаю, что сможет тебя удивить. — усмехается Хон, — мой мальчик ведь любит эксперименты, да? — Юнхо энергично кивает, и тот хищно улыбается, — Такой послушный… — парень вздрагивает, чувствуя, как палец Кима медленно вырисовывает узоры на его спине и останавливается у лопаток, чуть надавливая. Чон скулит, словно щенок, ёрзая на месте: его терпению приходил конец: — Малыш, будь терпеливее. — шепчет тот, заметив реакцию саба. — Я подождал и ты подождёшь, звучит справедливо, не так ли? — издевается он. Хонджун надавливает на спину Юнхо, и тот выгибается: его мышцы напрягаются, а плечи подрагивают от прикосновений холодных пальцев к горячей коже. Ему было сложно оторваться от такого покорного, нетерпеливого и возбужденного парня, от его идеально красивой спины, от великолепно сидящего на шее черного лакированного ошейника… Взяв с кровати плётку, Ким отстраняется от саба и отходит чуть в сторону. Юнхо тут же поднимает на него перепуганный взгляд, видимо, заметив свою нелюбимую вещицу в его руке:  — Господин Ким, пожалуйста, только не её… — молит он, не отрывая взгляда от блестящего латекса и жгута. — Я сделаю для Вас что угодно, пожалуйста…  — Наказание ведь не должно нравиться, не так ли? — усмехается Ким, проводя плёткой по уязвимой спине. — Малыш, ты мне доверяешь?  — Да… — вздыхает Юнхо, прикрыв глаза.  — Юнхо, — грозно произносит Хонджун, — Как я просил тебя ко мне обращаться?  — Да, Господин… — исправляется Чон, боясь удвоить наказание. Ему бы точно не хотелось злить Хонджуна, особенно в такой момент.  — Хороший мальчик, — теплеет Ким, — даже не хочется тебя наказывать… — усмехается он. Юнхо на долю секунды воспринимает слова Хонджуна всерьёз, пока не получает первый удар плёткой по спине. В глазах собираются слёзы, а в горле застревает ком боли и обиды: мужчина попросту издевается над ним, а Чон снова купился на его милосердие, как глупый мальчишка.  — Надеюсь, этого больше не повторится. — Медленно произносит Ким, успокаивающе поглаживая парня по подрагивающей спине. — Мне так не нравится прибегать к таким методам, малыш. — Блондин проводит пальцем по царапинке, вызывая дрожь по телу Чона и болезненное шипение. Хонджун шепчет извинения и целует больное место, надеясь, что не слишком навредил своему мальчику. — Ты великолепный, Юю. — улыбается Ким, зарываясь носом куда-то в шею парня. — У тебя будут какие-то пожелания, мм? Уверен, в твоей голове кружится тысяча грязных мыслей и фантазий, связанных со мной. Да, малыш?  — Да, Господин… — на полувздохе произносит Чон и закусывает губу, когда Хонджун обхватывает его шею пальцами и заставляет чуть отклонить голову назад.  — Чего ты хочешь, скажи… — хищно скалится, довольствуясь реакцией саба на свои прикосновения.  — Я хочу Вас, Господин Ким… — После сказанных слов Юнхо краснеет, смущённо опуская голову.  — Мне так нравится видеть тебя таким… — шепчет Хонджун на ухо брюнету, потирая ремешок ошейника промеж пальцев. — Уязвимым, смущённым и робким, когда говоришь такие грязные вещи. Прошло три месяца, а тебе всё ещё стыдно говорить о своих пошлых и мокрых фантазиях… Почему ты стыдишься своих желаний, малыш? Юнхо молчит, закусив губу от нетерпения. Он знал, что это очередная игра Хонджуна: тот лишь ждёт момента застать его врасплох.  — Если у тебя нет конкретных пожеланий, то… — Юнхо вдруг замирает, когда его глаза закрывает кружевная черная лента. Он тяжело сглатывает, чувствуя, как Хонджун поднимается и выходит из комнаты. Чон сидит в полном неведении несколько минут, прислушиваясь к шуму за дверью. Сердце стучит так, словно сейчас вырвется из груди, а в голове кружат нехорошие мысли: что на сей раз задумал Хонджун?  — Не волнуйся, тебе будет приятно. — Слышится насмешка со стороны, и Юнхо любопытно поворачивает голову, сквозь ткань видя лишь неясный силуэт своего доминанта. — Знаешь, тебе так идёт кружево… — рычит Хонджун, — Если бы не наш уговор… Ким жадно глядит на рассеянного Чона, глаза которого прикрыла черная лента, и думает о том, чтобы опрокинуть его на спину и… Но это всего лишь фантазии, которые он не сможет воплотить в жизнь. Ему нельзя нарушать границы, которые были прописаны в их контракте. Эх, Хонджуну можно было лишь целовать и ласкать своего мальчика, но ни в коем случае не претендовать на его тело…  — Если бы не наш уговор, я мог бы сам помочь тебе с твоим возбуждением… — дразнит парня Ким, — Но ты сам установил рамки, малыш, поэтому довольствуйся игрушками, которые я для тебя приготовил. Юнхо нетерпеливо ёрзает на коленях, облизывая губы и ожидая чего-то большего, чем простые разговоры. Но Хонджун не торопится исполнять все его прихоти: хоть Чон и искупил свою вину, но неприятный осадок на душе всё ещё остался. А голосок собственничества велел нарушить границы и рамки, и взять всё то, что принадлежит ему по праву. Хонджун колеблется, не решаясь на поступок, который Юнхо может не одобрить. Но, если подумать, Чон сам захотел ЕГО. И что, если Ким понял буквально, так? Секунда, и возбуждение окончательно туманит рассудок и Хонджун отбрасывает заготовленный вибратор куда-то в сторону. Сняв с себя жилет и узорчатую рубашку, он набрасывается на Юнхо, опрокидывая его на ковёр и впиваясь в чуть приоткрытые покусанные губы. Чон стонет в поцелуй и, кажется, даже не собирается прекращать их зашедшую за границы дозволенного «Игру». Ким жадно терзает шею парня, тем самым нарушая ещё один пункт в их договоре: никаких отметин. Но почему-то все правила отходят на второй план, потому что Хонджун уже давно нарушил самое главное из них: не влюбляться в своего саба. Для Юнхо это была очередная игра: ему нравилось получать ласки в новых местах, пользоваться своим положением, участвовать в экспериментах, которые его лишь будоражили и возбуждали. Он не понимал, что каждый раз доводит своего доминанта до ручки, до полной неудовлетворённости, потому как всё веселье всегда доставалось «игрушкам», а не ему… Жаль, что для Чона это очередной эксперимент, а для Хонджуна — возможность наконец-то насладиться любимым телом в полную силу.  — Мой малыш…

***

Хонджун, устроившись поудобнее на груди Юнхо, проверяет написанные конспекты своих студентов: странно, но на сей раз тот пожелал остаться у него на ночь, хотя всегда сбегал куда-то после сессий. Чон кладёт подбородок на макушку Кима и трётся о мягкие волосы щекой, словно котёнок. После того, что между ними было, Юнхо просто не смог снова сбежать: да и как он мог, если сам не захотел никуда уходить? Ему было хорошо с Хонджуном, хоть и до сей поры он боялся это признать. Его устраивали их «игры» по контракту, но с каждой прошедшей сессии оставался какой-то неприятный осадок на душе. Словно это не то, чего он искренне желает… А желал он своего доминанта.  — О чём задумался? — Ким отвлекается от стопки тетрадей, разбросанной на кровати и затерянной в смятых простынях. Он поворачивается лицом к Юнхо, замечая грусть и потерянность в его глазах. — Ты расстроен? Слушай, знаю, что поступил ужасно, и я должен был следовать контракту, но…  — Меня всё устраивает. Наверное…- грустно улыбается Чон.  — Если хочешь, мы можем переписать контракт… — Тактично предлагает Хонджун, — Сделаем больше возможностей для доминанта и саба.  — Я не об этом. — вздыхает Юнхо, — Ладно, забей. — Он откидывает голову на спинку кровати и прикрывает глаза: как бы ему хотелось, чтобы всё было по-другому… Хонджун, заметив тревогу в глазах парня, проводит ладонью по его груди вверх — к шее, и касается неснятого после сессии ошейника. Ему нравилось, как аксессуар смотрелся на смуглой коже, как переливался в свете настольной лампы… Подобные вещи идеально подходили Юнхо, раскрывали его аристократичную красоту. Ким любил любоваться свои сабом, облачённым в подобные вещи, а ещё больше ему нравилось искать такие безделушки в магазинах, представляя то, как сногсшибательно Юнхо будет в них выглядеть. Хонджун вдруг быстро скинул все тетрадки с кровати, нетерпеливо впиваясь в уязвимую шею Юнхо, тем самым застав его врасплох. Тот довольно улыбается, приобняв Кима за плечи и чуть отстранив его за них от себя.  — А как же ваши студенты, Господин Ким? Не думаю, что им бы понравилось, узнав они то, чем вы занимаетесь вместо проверки их тетрадей… — Шепчет Чон прямо в губы мужчины, подобным действием показывая своё превосходство над ним. Ну, впрочем, он платит Хонджуну той же монетой.  — Тебя давно не наказывали, мм? — усмехается Ким, — Думал, ты переосмыслил своё поведение и впредь будешь лучше следить за собой. Но, видимо, я ошибся на твой счёт…  — Хах, — с придыханием смеётся Юнхо, зарываясь длинными пальцами в короткие белые волосы мужчины, — знаете, я не так прост, как вы думаете.  — Да? — Хонджун приподнимает бровь, когда видит перемену во взгляде Чона, — Я думал, что уже достаточно узнал тебя, малыш, или ты таишь в себе ещё много секретов?  — Хм, — Юнхо игриво закусывает губу, — чтобы узнать это, Вам придётся продлить со мной контракт!  — Даже не имел мысли его расторгнуть… — произносит Хонджун перед тем, как впиться в такие желанные и пухлые губы, тем самым призывая Чона наконец-то заткнуться и перестать задавать провокационные вопросы. Этому парню предстоит многому научиться, ну а Ким поможет ему в усвоении материала.  — Мм, а английский язык изучать намного приятнее, чем я думал… — смеётся Юнхо сквозь поцелуй.  — Ты невыносим…