Расскажи мне историю

      — Помнишь, мы потом его посмотрели? Тот сериал. И провели параллель: Брайан — я, Джастин — ты.       — Между прочим, я не досмотрел, остановился на моменте, где они вместе и всё хорошо.       — Я всё ждал, когда ты начнешь цитировать Джастина: «Я люблю сосать члены, у меня неплохо получается». Ты ж вообще не сдерживаешься, ляпаешь любую хрень, Лех.       — Да неправда, — тянет Щербаков, пытаясь вспомнить что-то подобное.       — У Чебаткова, — многозначительная пауза, — есть в инсте рубрика.       — Блин, ну я не виноват, у меня не было вариантов.       — Друг-футболист или же друг-яйцесос? Определенно второе.       — Ну а зачем мне друг-футболист, если есть прекрасный друг-яйцесос? — Леха многозначительно поднимает брови, вызывая очередной приступ смеха у Нурлана.       — Но мы же тогда только договорились быть «близкими», это уже твои фантазии были.       — Это просто, как его… радар на яйцесосов, уже тогда знал о тебе всё. Ты ж такой: друзья, друзья — а сам лизаться лез.       — А ты ж сильно против был. Вот прям сопротивлялся, прям в меня это говорил во время поцелуев.       Ноябрь, 2019.       Они сидят, прижавшись друг к другу плечами, Леха показывает Нурлану свои видосы на телефоне, и вместе смеются.       Сабуров всегда был тактильным, а трогать человека, который тебе нравится — прям до зуда в пальцах. Ну, это не сдержать в себе. Ему нужно касаться Щербакова, если б можно было, он бы везде ходил с ним, держа за руку, или носил бы его с собой. Особенно сейчас, когда не видел Леху почти месяц, потому что тот был в сольном туре. Они старались быть на связи: звонки, сообщения, голосовки. Леха, как обычно, скидывал видосы, рассказал о том, как разорвал связки на ноге прямо перед выступлением с ребятами из «Стендапа». Сейчас всё нормально, но тогда Сабуров очень переживал за парня. Их общение стало еще ближе, хотя они и старательно придерживаются границ дружбы.       Сам же Щербаков ловит невероятный кайф, когда Нурлан рядом, касается или просто смотрит на него. Ему всегда было плевать на то, что подумают другие, кроме самых значимых людей, а Нурик как раз стал настолько родным ему человеком. Леша не представляет себя без него. И отвечает ему теми же взглядами, наполненными восхищением и любовью, прикосновениями, сделанными украдкой, постоянно шутя, лишь бы услышать этот счастливый смех. Раньше он делал это неосознанно, теперь же все понимает, хотя старается об этом особо не думать.       В видосе снова что-то происходит, и Леха заливается смехом, прижимаясь к плечу Нурлана головой. Нурлан думает о том, до чего же Леха красивый. Как снаружи, так и внутри. Всё в нем прекрасно, а то, как он улыбается и смеется… никто так не умеет. Это создание состоит из счастья, и Нурлан считает, что ему безумно повезло. У него есть свой комочек счастья, который он преступно украл. На этой мысли Нурлан оглядывается по сторонам, а когда понимает, что никого нет, наклоняется к Леше и быстро ворует мягкий поцелуй с этих улыбающихся губ. Спонтанно, не позволяя себе анализировать, что делаешь, просто следуя пульсирующей в голове мысли «Поцелуй, поцелуй же его». Как какой-то подросток, просто наплевав на последствия. Нежный поцелуй расцветает на их губах.       — Ну что? Теперь готов к съемке? — Нурлан отворачивается, смущаясь собственного порыва, и смотрит в пол. Когда ответа не следует: никакого посыла далеко и надолго, даже долбоебом его не называют, лишь неловко прикасаются к его локтю — он бросает взгляд назад.       — Думаю, да, — слегка смущенный Леха расцветает, весь светится, его затягивают эти манящие глаза, он не думает совершенно ни о чем. Когда рядом Нурлан, ему спокойно. Он сам предлагал позвать Сабурова на первый выпуск. Первый блин комом всегда, но, как он знает, с Нурланом — всё вытянет.       Когда Нурлан пришел на съемки Roast Battle, Леха весь дергался, нервничал — не каждый день снимаешь первый выпуск шоу, в котором ты еще и ведущий. Поэтому они и сидели вдали от всех, разговаривали, Нурлан дал несколько советов. А потом, чтобы отвлечься, Щербаков решил показать свои будущие творения.       — Тогда вперед, теперь ты тут главный, пройдись по ребятам, подбодри, они тоже нервничают.       — Нурик, — Леша утыкается в Нурлана, вдыхая напоследок излюбленный запах. Нурлану кажется, что этот котенок, отчаянно желающий ласки, никуда не уйдет. Он гладит его затылок, восхитительно пушистый, и тоже не хочет ничего делать. Просто сидеть с Лехой, зачем ему вообще что-либо еще?       — Я готов, будем рвать и метать, — мужчина резко вскакивает, сбрасывая с себя образ котенка, становясь вновь тем самым шебутным парнем, способным на любые глупости.       — Давай уже.       Щербаков проносится ураганом везде: сказал каждому комику какую-то глупость, где надо — разрядил обстановку, пошутил, хлопнул по плечу, поумничал перед персоналом. Когда он выскакивает к зрителям — немного объяснить, что происходит, — тушуется, рассказывая правила, но публика хорошая, подхватывает. А когда гремит музыка и время объявить гостей, Леха включается на полную. Он немного истерично кричит: «Нурлан Сабуров, где он?» — и, когда видит его, понимает, что все будет хорошо. Тот вкидывает ему возмущения, одергивает, когда Леха лезет к другим, даже намекает на образ дурачка.       — Хватит гнуть эту линию, мне всё понятно, — бурчит Леша, шутки шутками, но он же не тупой.       Щербаков бросает многозначительный взгляд на Нурлана, когда через несколько минут звучит шутка про анилингус. Этот дурак готов 24/7 шутить, намекать, как бы случайно забывая про обозначенные границы. Нурлан всё понимает, но всё равно перебор — не намекай, если не собираешься делать.       Когда выступает Макар, Нурлану так смешно, что хочется поделиться этим с Лешей. Даже вскакивает пару раз, но понимает, что бежать к ведущему глупо. Зато они друг друга зеркалят в движениях, такой себе вайб на двоих.       А вот Шамутило откровенно напрягает Леху. Ведь Щербаков изо всех сил пытается быть классным ведущим, но этот долбоеб наговаривается. И хорошо, что влезает Нурлан. Он словно разгоняет всех детей по своим углам — и Шамутило, и Ваша. Щербакову тоже прилетело, и он с этим согласен, да, однозначно. Он добавляет себе жесткости, посылает всех, примеряя на мгновение образ Нурлана. И всё идет как по маслу.       — Спасибо, Нур, без тебя было бы тяжко, — после съемки все обмениваются впечатлениями, и обнять друга за плечи не кажется чем-то преступным.       — Что, голубки, воркуете? — подходит довольный Макар.       — Да вот, с Нуриком обсуждаем, какой пидорас победил, — ляпает Леха, кривляясь и прижимаясь к Нурлану.       — Не, не, это без меня, пожалуйста, — поднимает руки, как бы показывая, что не имеет к этому отношения.       — Ну вот, засмущал мне парня.       — Знаешь, — тянет Леха, — это было странное время. Я встречал тебя, мы проводили время вместе. Меня пидорасило на полную, я был счастлив, вообще ни о чем не задумываясь. А потом, получается, мы расходились, и я такой: «Блин, у меня же есть жена, а я такой мудак». Я запрещал себе так себя вести, тип, всё, реально дружба, никаких поцелуев, никаких лишних касаний, всё хорошо, замечательно. И тут ты. И я просто: «Нурла-ан!», и всё, «я ваша навеки», так сказать.       Им тяжело прощаться, даже зная, что скоро очередные съемки и увидятся вновь. Они чуть дольше жмут друг другу руки, чуть дольше хлопают по плечам и не могут подобрать слов. Едут домой разными машинами, прекрасно осознавая, что сказка на сегодня закончилась. Пробило полночь, и они давно уже задержались с бала. Оба рады видеть своих жен, подходят взглянуть на спящих детей. Алексей смотрит на своих малых и понимает, что подвел. Он не может быть достойным примером для подражания своим пацанам, как и достойным мужем Лене. Его Леночке. Он ее так долго добивался, и что теперь? «Я всё равно ее люблю. А Нурлан… это временное, это пройдет. Просто я не мог долгое время даже предположить такое, поэтому так накрывает…» И его пугает эта параллель — Лена и Нурлан. Он обоих слишком долго хотел, и вот получил. «Мы не говорили с ним ни о чем серьезном, просто друзья». Он вспоминает сегодняшний мимолетный поцелуй. «Так друзья, кажется, не делают… И не послал его даже…». Еще он вспоминает, как, встречаясь с другими девушками еще до брака и официальных отношений, мог запросто всё бросить и улететь на встречу с Леной. Бросить всё, отменить запланированное, послать всех. Ради нее одной. А теперь готов делать то же самое для Нурлана. «Это случайность, это пройдет…»       — Леш, ты чего? — в спальню заходит Лена и видит напряженного мужа. — Что-то случилось? — она садится позади него и массирует плечи. — Что-то пошло не так на съемке, перенервничал?       — Всё хорошо, Ленусь, — он целует ее ладони, думая о том, что не достоин ее. Она самая замечательная в мире женщина. Ему хочется признаться ей, сказать о себе правду. Он всегда ей всё рассказывает, и только Нурлан — его страшная тайна за семью замками. Он поворачивается к ней, видит ее обеспокоенный взгляд и не может произнести ни слова. Натягивает на лицо улыбку и просто выдыхает: — Я всего лишь очень устал.       — Вот так вот, — вздыхает Леша, и его понимающе прижимает к себе Нурлан.       — Знаю это чувство, у самого такое же было. Самое дурацкое — это то, что я думал о тебе ну очень часто, слишком. У нас был небольшой перерыв — в неделю, кажется, — и я каждый день, где бы ни был, умудрялся подумать о тебе. Не знал, как вообще протяну до съемок «ЧБД».       Сегодня Нурлан приезжает домой пораньше, когда дети еще не спят. Он играет с дочерью, она рассказывает, как у нее прошел день. Мужчине кажется неправильным то, что он столько времени проводит на работе, не уделяя достаточно внимания семье. Он упускает такие значимые моменты, дети ж вырастут — и всё.       Но, с другой стороны, работа приносит ему доход и удовольствие. А еще — завтра он увидит Лешу. Завтра. Нужно подождать всего несколько часов. Откуда такая сильная потребность в Щербакове? Откуда? Когда уже отпустит?       Нурлан смотрит на свою жену, детей, домашних питомцев, и в который раз ругает себя за свои мысли.       В накрытой тканью клетке раздается шум, и как бы Нурлан полностью уважает личные границы, но заглядывает к попугайчикам. «Опять ебутся. Вы кроли или кто?»       Всполошенные птицы смотрят на хозяина, а взъерошенный Пикачу возмущенно чирикает, мол, давай, уходи, нам есть чем заняться. Григорий просто поворачивает голову, сверкая темным глазом. Нурлану определенно становится неловко, он извиняется и завешивает клетку обратно. «У всех геев такая шикарная личная жизнь или только у попугаев?»       — Я тогда еще подумал, что они наша версия в мире животных. Пикачу — вылитый ты. Только оказалось, что кто-то из них всё же самка.       — Опять всё хорошо у натуралов? — ухмыляется Леша, вспоминая огромное количество несчастных ЛГБТ-пар в кинематографе.       — Можно сказать и так. Но на тот момент — у геев. Не у нас. У меня же была похожая ситуация, как у тебя, меня это дико смущало и напрягало. Я так пытался убедить себя, ну, что всё нормально, ты бы знал. «Ну подумаешь, захотелось прижать тебя к стене. Мелочи жизни, ну поцеловал, с кем не бывает? Это же скоро пройдет, мы оба успокоимся».       — Замечательный план, — ржет Леха, не сдерживаясь, — получилось — во. Кстати, я каждый раз знатно офигевал, когда ты так делал, — он улыбается, вспоминая свои эмоции.       — Так в том и дело, ты на словах — чистая провокация, я же такой: «Ну что, держись, сам нарвался». Это было неловко вдвойне, ты же принимаешь это всё с моей стороны, но сам — ничего. Вся инициатива от меня.       — Да что ты говоришь, — мурлычет Леша, начинает ерзать по телу мужчины, имитируя определенные движения.       — Так, Леха, я сейчас вообще ничего рассказывать не буду, ты меня на прочность проверяешь или что? Слезь с меня, если не умеешь лежать спокойно.       — Ну всё, всё, уже пошалить немного нельзя.       Ноябрь 2019 года, съемки «ЧБД».       Щербаков сегодня приехал раньше, совершенно не планируя ничего такого. Ему просто хотелось обнять Нурлана перед съемкой и поболтать с ним немного. Удивленная улыбка поселилась на его лице от того, что мысль такая пришла не только ему. Они буквально убегали из дома навстречу друг другу. Бывает же такое чувство, что ноги сами несут туда, где нужно быть прямо сейчас.       А следующее Леха помнит фрагментами. Вот они встречаются, перебрасываются ничего не значащими фразами. Он пьет принесенный Нурланом какао — именно такой, как любит, без сахара. Заглядывает Нурлану в глаза, умирая от нахлынувших чувств, рассыпаясь тысячью солнечных лучей. Его тянет к этому мужчине. Как они оказываются так близко друг к другу? Почему их так сильно мучает жажда, и почему кажется, что утолить ее можно, только испив друг друга сполна. Оказывается, вот куда они так летели — в эти робкие объятия.       Нурлан нежно притягивает мужчину к себе за поцелуем с привкусом шоколада. Он заехал за любимым какао Леши ради того, чтобы увидеть эту задорную улыбку. Ну и что, что ее теперь не видно, зато она чувствуется. А еще он чувствует, как блуждают чужие руки по его талии, притягивая ближе. Откуда Леша знает, где его коснуться так, что тело словно прошибает разрядами тока? Нурлан обхватывает его шею, запрокидывая ему голову, и углубляет поцелуй. Леша такой отзывчивый, такой трепетный. Вцепился в тело Нурлана, податливо позволяя делать всё, что заблагорассудится. Они словно оторвались от этой вселенной на краткие несколько минут.       Когда через некоторое время начинают подтягиваться люди, Леша смущенно отходит, пытаясь осознать происходящее.       Леша не понимает, как это получилось. Жалеет ли он о случившемся? Безумно. Повторил бы? Безусловно.       Сабурова повергает в шок. Он даже не догадывался, что так сильно хочет этого мужчину. Не планировал к нему приближаться, просто порадовать его, отдать стаканчик и всё. Ну переброситься парой фраз, ну посидеть рядом. Кто же знал, что с губ Леши какао намного вкуснее. Да и вообще, что Леха такой… даже слов не хватает описать. «Твою же мать, Нурлан, ты такой пидорас», — ехидно шепчет внутренний голос.       Нурлана готовят к съемкам, но его мысли совершенно о другом. Взгляд цепляется за Щербакова, словно больше некуда смотреть. Скользит по фигуре мужчины, ласкает, смущает Леху. Каждое касание будто горит печатью на их телах, не давая забыть тот спонтанный порыв.       Их тянет друг к другу так сильно, что Леша постоянно зовет Нурлана во время мотора, осыпает комплиментами, ему совершенно плевать на гостя. Главное, чтобы Нурлан смотрел на него. И Нурлан смотрит, затыкает всех, акцентирует на Леше всё внимание. Он бегает к нему, надеясь, что мимолетное касание успокоит бурю в душе. Но каждая их фраза, касание, взгляд — как наркотик, оба хотят всё больше и больше. Они держались почти год, сорвались, и теперь ломка просто невыносимая.       — Я пытался анализировать свое поведение, твое, — вспоминает Нурлан. — Никаких выводов не пришло. Только решение, что надо держать себя в руках. Я пообещал себе, что всё, больше никаких спонтанных поцелуев. Может, нас отпустит, если ничего не делать.       — Я не гей, — говорит Леша после очередного спонтанного поцелуя во время перерыва между пулами. Под видом шутливой взбучки они пробежались через всё помещение, вызывая смех окружающих, а после затолкались в гримерку гостя, пока там никого нет.       — Угу, — мычит в ответ Нурлан, не желая останавливаться.       — Ты ведь тоже? — не замолкает Леха.       — Что тоже? — нехотя спрашивает, покрывая шею мужчины поцелуями.       — Ты не гей, — рвано выдыхает, прижимая чужую голову к себе поближе.       — Конечно. Ты думаешь вообще, что говоришь? — Нурлан прижимает Лешу к стене, жадно исследуя рот.       — Мы просто целуемся, ведь так? — не унимается Леша. — Как друзья, да?       — Я правильно понимаю, ты хочешь прекратить?       — Ни в коем случае.       Придя в себя, оторвавшись друг от друга и вспомнив о благоразумии, они возвращаются к остальным, бросив кому-то фразу про временное перемирие. Сидят плечом к плечу, говоря о всяких глупостях. Они выглядят как двое школьников раздолбаев, постоянно хихикая и перешептываясь. Смотрят совместные фотки, вспоминают летние тусовки. Вот на одной фотке — кстати, случайной — они почти сидят друг на друге, хотя на диване полно места. Вот смазанный селфач, который Леша быстро щелкнул. А вот фотка с той летней вечеринки: Нурлан, Диана и Леша. Сабуров не хочет смотреть и быстро смахивает на следующую.       Только он уже не может сконцентрироваться на происходящем, его затягивает в трясину неприятных мыслей. Он думает о значимости этих двух людей в его жизни и том, как поступает с ними. Леша чувствует, как поменялся настрой Нурлана, ему хочется поддержать его: взять за руку или обнять. Но нельзя — вокруг люди, и им не нужно ничего знать. Поэтому Леша просто начинает пихаться, сначала один раз, потом второй, помогая вынырнуть из мыслей. Он доводит всё до того, что они сцепляются и шутливо борются за место на диванчике. И никто не упрекнет, что они друг друга лапают. Просто балуются, как настоящие великовозрастные мальчишки. В порыве дурачества Леха перебарщивает и сам валится на пол. Лежит, хохочет. А Нурлану так легко. Он помогает мужчине подняться, всем взглядом выражая благодарность. Они замечают, что в очередной раз обратили на себя внимание почти всех присутствующих. Тогда Леша просто бросает забавные фразы про реванш, каратистов, что он не пальцем деланный, и они еще узрят его величие. Словом, очередной раз помогая Нурлану, перетягивая на себя всё внимание.       Они задумываются снова о значимости каждого, когда Мигель рассказывает свою историю:       — …в этот момент он становится тебе ближе, и ты понимаешь, что…       — Вы голые, — вырывается у Нурлана.       — Какой-то коннект, — продолжает описывать чувства Мигель, вообще не имея в виду романтику или нечто подобное.       Сабуров прекрасно понимает, о чем говорят, но мысли — совершенно о другом. Он ловит такой же понимающий взгляд Леши и старается сосредоточиться на истории.       Во время следующего перерыва, когда все снова сидели толпой, Щербаков решает, что он давно не баловался — во время мотора так вообще, можно сказать, паинька (но это сугубо его мнение), — и прямо при всех произносит:       — Ну и ночка сегодня, главное, ни одной звезды на небе.       Нурлан смотрит в окно: уже стемнело и звезд действительно не видно.       — Хорошо хоть сейчас встретил одну, — продолжает Алексей и пристально смотрит на Нурлана.       Рептилоид тихо прыскает от смеха, готовый подключиться в любой момент.       — Налейте этому прекрасному созданию за мой счет, — Щербаков обращается к Рустаму, и тот, еле сдерживаясь, кивает.       — Лех? — Нурлан не понимает, что такое несет Леша, но внимательно слушает, скромно улыбаясь. Слышно, как Тамби тихо трясется от смеха за его спиной, стараясь не испортить монолог.       — В общем, не будем играть в кошки-мышки. Я вижу, ты не любишь тянуть кота за хвост, — Леша старательно отыгрывает, сохраняет невозмутимость, максимальную серьезность и совсем немного обольщения, — а потянуть молодого симпатичного парня за член в ближайшую кабинку туалета — в твоем стиле.       Нурлан начинает сквозь улыбку смеяться, прекрасно понимая, что будь они наедине — Лехе бы досталось. Такие речи толкать и уйти безнаказанно — недопустимо. Его опять провоцируют.       — Дерзкая сучка, — бросает Леха, понимая, что сейчас посыплется, невозможно сохранять невозмутимость, когда смеется Нурлан, — о таких, как ты, можно уколоться, — прожигающий взгляд смущает, заводит, — но лучше трахнуть как следует.       Рустам с Тамби взрываются хохотом, пока Леша всё еще стреляет взглядом в мужчину напротив, довольно улыбаясь. Нурлан вскакивает, смеясь от души, подбегает к Щербакову, сжимает плечо и быстро спрашивает: «Ты что творишь?» Он бы с радостью выполнил чужую просьбу. Вот прямо сейчас, так бы и утащил его в кабинку туалета и вытрахал все глупости.       — Нурлан, прости, это был монолог для «Лены Куки», — поясняет Рустам сквозь смех. — Мы еще не снимали, но этот дурак уже рвется, походу.       Однако Нурлан обдумывает этот монолог и предполагает: а что, если Леша это сказал не просто так? Что, если это намек? Вдруг этот дурак наконец сделал что-то обдуманно?       — Смотри, Лех, Нурлан, конечно, кажется милым одуванчиком, но кто знает этих казахов? — смеется Тамби. — Они и лошадей едят.       Все смеются, вкидывая шутки, меняя тему на обсуждение гостей. Тогда Нурлану приходит сообщение: «Слабо?» — и он просто ухмыляется, поднимая взгляд на Лешу. Тот сидит, выпячивая губы трубочкой, не поднимая головы, но бесенята в глазах так и сверкают. Он облизывает губы, играя с мужчиной, намекая, побуждая к действиям. Нурлан просто встает и уходит в поисках тихого, укромного места. Леша выскальзывает за ним через какое-то время и видит, куда тот скрылся. И просто счастливо смеется, когда его вжимают в себя, исследуя смазанными поцелуями каждый сантиметр открытой кожи.       — Так и знал, что ты ненасытный, — томно шепчет Нурлан, обжигая дыханием кожу под ухом. Ему тяжело сдерживаться, он хочет быть еще ближе, больше чувствовать, больше, больше. Оперевшись о какую-то поверхность сзади, Сабуров притягивает мужчину за талию, сжимая бедрами его ноги, и чувствует то, что не должен был.       — Нурик, — стонет Щербаков в чужой рот, толкаясь ближе, наслаждаясь и одновременно ругая себя за спонтанность. Быстро написав то сообщение, запретил себе обдумать свой поступок, и вот последствия. Он слегка отодвигается, опасаясь слишком возбудиться и наделать глупостей.       — Что ты делаешь со мной? Тебе вообще не стыдно? — выдыхает Нурлан, прижимаясь лбом ко лбу.       — Есть немного. — Они оба пытаются восстановить сбитое дыхание.       — Ты не хотел бы пойти дальше? — неожиданно задает вопрос Нурлан, сам себе удивляясь. Просто желание затмило всё благоразумие. Ему страшно услышать ответ, каким бы он ни был.       — Нурик, я пошутил, не надо меня в кабинку, — пытается отшутиться Леша, весь холодея от страха.       — Но мы опять здесь, и не говори, что снова случайно. Ты, конечно, извини, но друзья всё же из нас странные. Я… имел в виду, что… может, хватит себя же обманывать? Глупо прикрываться дружбой.       — Нур, — этот болезненный стон царапает мужчину, он уже жалеет, что спросил, — ты даже не представляешь, как я… Но нельзя же… — Алексей нервно машет головой из стороны в сторону, пытаясь выкинуть все эти мысли из головы.       — Мы не можем быть просто друзьями, Лех. Мы почти трахаемся в одежде уже, — сквозь смешок произносит Нурлан, надеясь, что Леша не заметит нервные нотки.       — Мы же просто… Это плохо, нельзя. — Его накрывает непринятием себя, подключается самоанализ, прогоняя того беспечного парня. — Я не хочу быть геем, не хочу стать персонажем «Горбатой горы», — твердо произносит Леша, надеясь, что голос не дрогнет. Он не знает, кого больше пытается убедить. — Не хочу тайно встречаться, врать, скрываться. Это всё не сделает счастливым, только разрушит то, что имеется. А успокоиться у нас не получается, у меня уж точно. Сегодняшний день — ошибка.       — Тогда… Ладно. Я всё понимаю. Думаю, нам пора завязывать с… подобным, мы же просто друзья. Будем держать дистанцию. — Нурлан проводит ладонью по щеке Алексея, надеясь успокоить, но болезненно отдергивает руку и быстро выходит, боясь не сдержаться. Он действительно всё понимает, более того, кем нужно быть, чтоб изменять жене с Лехой? «Собой видимо», — бормочет надоедливый голос. «Я хочу его, а он понимает, что это плохо и нельзя так делать». «Но он же и провоцирует, — ворчит внутренний голос. — Два идиота». Сабуров мысленно стонет, ругает себя за всё, что случилось, и клянется себе, что больше никогда.       А Щербаков, как только исчезает мужчина, просто оседает на пол, обессиленный происходящим. Почему это всё так неправильно, но так хорошо? Он чувствует такую ужасающую слабость. Такое бессилие. Ему вспоминаются фильмы, в которых у главного героя на плечах сидят ангел и демон. Леша представляет своих.       Как на правом плече, задорно размахивая ножками из стороны в сторону, сидит его любимая Леночка. Мило улыбается ему, говоря, что тот всё сделал правильно. А на втором плече стоит Нурлан — весь в черном, с пошлой ухмылкой на лице — и томно шепчет на ухо обо всех непристойностях, которые сделал бы с ним. Взгляд затягивает пеленой, он так слаб, так беспомощен. Готовый сдаться, но упрямо не желающий быть геем, он не позволяет себе проронить ни одной слезинки.       — Да твою же ж мать! — в гневе Алексей бьет кулаком по полу. Боль слегка отрезвляет, заставляя забыть на мгновение обо всех мыслях. Он нервно вскакивает, отряхиваясь от пыли, пытается собрать себя в кучу и настроиться на работу.       Нурлан в который раз за день обещает себе не приближаться к Алексею больше чем положено, но когда видит его, не может думать ни о чем другом, кроме как: «Нужно его успокоить, поговорить, спрятать от всего мира в своих объятьях».       — Чья версия понравилась? Алексея Щербакова? Да, нужно поцеловать, — ляпает Нурлан на съемке, случайно озвучив свои мысли. Леха скалится, отказываясь целоваться с Шурой. А потом улыбается от мысли, что это сказал именно Нурлан. Он изо всех сил надеется, что эта шаткая, балансирующая конструкция под названием — дружба? отношения? Как назвать то, что между ними? — не развалится от малейшего дуновения ветерка. И ему становится страшно — кто знает, чем это обернется. Хорошо, если их отпустит и они вернутся к привычной жизни примерных семьянинов, оставаясь просто друзьями. Он очень этого хочет.       Когда Губерниев называет Лешу своим тигренком — Нурлану хочется заткнуть его и больше подобного не слышать никогда. Леша называет Дмитрия Губерниева просто Димой, Димоном, другом и братаном. Нурлан смотрит на этот щенячий восторг и понимает, что с Харламовым были еще цветочки. Еще и сам «Димон» вскакивает, периодически хватаясь за ширинку.       — Леша, блядь, это что за человек вообще? — Нурлан подбегает к Алексею, гневно сверкая взглядом.       — Это мой друг, извините, мой друг, — оправдание вообще не помогает, Нурлан сердится, бушующие чувства не дают ему успокоиться, и вряд ли в этом виноват именно Дмитрий.       — Блядь, ясно, что это твой друг. У тебя только такие друзья.       — Да, — твердо произносит Леша, припечатывая взглядом Нурлана. Он понимает, мужчина на эмоциях, но они же работают. Тем более, с Димкой он бы никогда не поцеловался, это просто хороший друг. Он несколько раз акцентирует на этом внимание, и Нурлан начинает его подкалывать. Губерниев просто как само порождение хаоса: шумит, перебивает, заполняет собой всё пространство. Неудивительно, что Леха с ним подружился. Сабуров слишком устает, уже поздно, сил нет, голова забита проблемами с Алексеем, женой, еще и Дмитрия выдержать как-то надо.       Когда Губерниев не дает нормально рассказывать версию Леше, Нурлан сначала нервничает, пытаясь заткнуть мужчину, а потом сдается. Предлагает Тамби и Рептилоиду просто уйти, а Дмитрий прогоняет всех остальных. Когда комики оказываются вне пределов камеры, Леша незаметно для всех касается ладони Нурлана. Стоит спиной, но держит его ладонь в своей, забыв в очередной раз о своем внутреннем запрете. Это действие успокаивает Сабурова, и он готов продолжать дальше. Когда наконец завершаются съемки, можно вдохнуть полной грудью свободно, а Щербаков решает поговорить с Нурланом.       — Димон, конечно, подставил немного, — тянет Щербаков, вспоминая. — Он же прицепился, как банный лист, вообще неугомонный.       — Я видел твои попытки избавиться от него. Вообще безуспешно. Помнишь, я ему намекал, что, ну, пора уже и домой. Он просто отмахнулся и сказал мне: «Пока».       — Он отстал, только когда в машину сел. Я серьезно, у него столько впечатлений было. Я не помню, что хотел тебе сказать, но, наверное, и хорошо, что не получилось. Было достаточно времени обдумать. Блин, у меня такие проблемы со сном начались. Я начал задумываться…       — Ого, ничего себе, Леш, — прерывает повисшую тишину.       — Да иди ты, — легонько шлепает по руке. — Тебе вообще удобно? Не отлежал там тебе ничего важного?       — Та нормально.       — Вот не пизди, тип я не знаю, что там у тебя, — Щербаков встает с мужчины и берет подушку. — Мог бы и сразу сказать, у меня ж башка дырявая.       Сабуров садится удобнее и подкладывает подушку под поясницу:       — Спасибо.       — Ну вот и всё, а я рядом примощусь. На чем я остановился?       — Ты научился думать.       — А, начал задумываться о тебе в физическом плане. Если раньше мне хватало просто того, что ты рядом, ну ты знаешь, за тактильность у нас больше ты отвечаешь. То тогда мне постоянно хотелось тебя касаться, трогать, обнимать и прочие телячьи нежности, — произносит Леша, прижимаясь к боку Нурлана.       Этой ночью после съемки новогодних выпусков «ЧБД», подсознание играет с Щербаковым злую шутку. Подбрасывает воспоминание со съемок, переделывая так, как он боялся бы представить осознанно. Та шутка Нурлана про минет в отыгрыше истории Моргенштерна, предложение пойти дальше. Ему снится, как мужчина стоит перед ним на коленях, похотливо улыбаясь. Тянется руками к ремню, расстегивает джинсы… Что он творит руками, губами и языком… И все это время удерживая зрительный контакт. Глаза в глаза…       Алексей резко просыпается, весь потный, мокрый. Член приветливо выпирает под одеялом. На часах пять утра, а за окном еще даже не светает. Совесть не позволяет обратиться к Лене, и он идет в ванную. Стоя под горячими струями, пытается забыть обрывки сна. Пролетает мысль, что это всё могло бы стать реальностью, если б Леша только согласился. Сказал бы «да» этому сводящему с ума казаху. Он опирается ладонью о стену, представляя жену, но перед глазами упрямо маячит Нурлан. Он возбужден так, что не может ни о чем думать, только Нурик, только он. Леша обещает себе, что это один-единственный раз, больше никогда. Он берёт гель для душа и касается себя. Фантазирует о Нурлане, как тот ласкал бы его член, играл с головкой, и повторяет движения рукой… Зная Нурлана, какой он перфекционист в некоторых вопросах, Леша был уверен, что тот сделал бы все, чтоб доставить удовольствие своему…       Он представляет, как пошло причмокивал бы мужчина, как натягивалась бы кожа на его щеке, жар этого прекрасного рта. А умелый язык изучил бы каждую венку. Мужчина вспоминает взгляд, который видел во сне, и активно толкается в сжатый кулак. «Давай, Леша, кончи для меня, — он представляет низкий голос Нурлана — тот самый, с бархатными переливами. — Кончай, Леша, я хочу испробовать тебя». Нурлан открывает рот и высовывает язык, дразня кончиком чувствительную кожу. С тихим стоном, кусая свой кулак, Леша выполняет просьбу мужчины. Этой ночью он в первый раз дрочил, думая не о своей жене.       — Представляешь, что ты наделал?       — Ты сам пошел дрочить на меня, я тут при чем?       Щербаков и Сабуров всё так и сидят, продолжая вспоминать свою жизнь. Они узнают друг друга с новой стороны, хотя, казалось бы, знают всё. Их интригуют подробности, каждый делает свои выводы. Ведь это так важно — понимать друг друга.       — А ты дрочил, думая обо мне?       — Конечно.       — Расскажешь? — Щербакова распирает от любопытства и самомнения. Неуемная фантазия подкидывает кадры, и он начинает ерзать, блуждая ладонью по телу мужчины. Нурлан тяжело вздыхает, готовясь снова отчитывать этого спермотоксикозника.       — Ну всё, всё, потом расскажешь, — Леха задорно подмигивает и перестает шевелиться.       — Я в ту ночь тоже плохо спал, всё ворочался, пытался понять, что делать. — Сабуров ерошит светлую шевелюру, понимая, что Лехе нужен максимум. Максимум внимания, прикосновений — всего. Такой вот жадный и ненасытный Леха Щербаков.       — А помнишь, к Урганту приходили, мы же постоянно друг друга касались.       — Да я вообще переживал, телевидение всё-таки, кто тебя знает, что устроишь. Кто бы знал, какой это труд тебя сдерживать.       — Я тот еще жеребец, — выпендривается Алексей, — строптивый, горячая кровь.       Нурлан мягко смеется, прижимая к себе за плечи мужчину:       — Давай, теперь пройдись еще по стереотипам: казахи, лошади…       — Ну, ты ж приручил, оседлал этого мустанга. Не каждый казах такое сможет.       — Прекрати меня смущать, — закатывает глаза Нурлан, прекрасно понимая, что делает мужчина. — И уйми свое либидо, — он поднимает руку, ненавязчиво скользящую по телу к его паху.       — Тогда отвлеки меня, рассказывай историю дальше, — бурчит Алексей и переплетает их пальцы.       — Хорошо. Вот ты осознал свое физическое влечение, я на тот момент — тоже. Осознать, что предложил Другу «пойти дальше», типа — уже далеко, але, куда еще собрался? Тебя я очень уважал, ты сказал мне «нет», так сказать, огромное уважение тебе за это. Но проблема того, что ты провоцировал меня, и я велся, она же осталась. И, по большому счету, целоваться с тобой в тайне от всех, опасаясь быть застуканным… Ну это уже измена. Так нельзя. Сидеть рядом, просто общаться — ладно, но мы же так не могли. Ты со своими провокациями, и я, подняв лапки, тут же бегу. Решил, что теперь уже пора точно завязывать. И к Урганту пришел впритык по времени из-за этого.       Сегодня комики с популярного шоу «Что было дальше?» снимаются для Первого канала. Нурлан специально задерживается, не приезжает раньше чем надо, он боится привыкнуть к поцелуям Леши (а ведь он не сдержится, утянет его в свои объятья), да и вообще к Леше в таком количестве. Вспомни чёрта, как говорится. Приходит сообщение с вопросом, где он.       Нурлан отвечает коротким «скоро буду», и ему кажется глупым принятое решение. С экранчика телефона ему задорно улыбается Щербаков. Его хочется обнять. Его просто хочется. Даже не вкладывая какой-то особый смысл. Нурлана мучают противоречивые чувства: с одной стороны, всё правильно — меньше взаимодействия, и они раньше успокоятся. С другой же, надоедливый голос повторяет, что уже было достаточно времени остыть. Какой в этом смысл? «Я не знаю, нужно принять, наконец, решение — хоть какое-то — и придерживаться».       «Веди себя как обычно, всё нормально», — думает Нурлан, залетая к остальным. Когда он приехал, все вокруг уже носились, суетились, и в суматохе он видит Лешу, хотя обещал себе, что не будет обращать на него внимания больше, чем на всех остальных. Но тот забрался в кресло с ногами, что-то смотрит в телефоне, весь сжался. Почему никто не замечает этого? Нурлан подходит к нему и треплет его по волосам.       — Нурик, — на лице расцветает родная улыбка. И хоть Нурлан слегка замерз на улице, взгляд Леши приятно согревает изнутри. — Здорово.       Прижатые к груди ноги тут же вытягиваются, плечи распрямляются. Леша как пружинка вскакивает с места, заполняя собой всё пространство. Жмет ему руку, приобнимает, успевает невесомо провести кончиками пальцев по шее, вдохнуть любимый запах. Нурлану кажется, что он идиот, раз решил отказаться приехать заранее. У него остается совсем мало времени на подготовку, его утаскивают на грим, но он почему-то уверен, что сможет урвать себе неположенное мгновение счастья.       — Я тоже думал, что делать, но так сильно скучал по тебе, — Леша оставляет смазанный поцелуй на линии подбородка. — Блин, ты мне снился почти каждую ночь! Вот знаешь, когда пытаешься усиленно игнорировать, а подсознание такое: «Не, обойдешься». И знаешь, все сны были разные, черно-белые, цветные, где-то мы просто были на съемках или гуляли по улочкам, катались по городу. Иногда ты приставал с непристойностями. Это хорошо, что я не разговариваю во сне. Не знаю, как бы объяснил это Лене. Один раз я чуть не назвал ее твоим именем, прямо во время секса. Ну и решил, что глупо сопротивляться, а то свихнусь и будьте-здрасьте. Единственное, единственное! Меня очень напрягало, что это за спиной Ленки. Я ж всегда говорил, что позволяю ей всё, что разрешаю себе. И если я такой гандон, то нужно признаться. Поймет, значит, поймет, хорошо, не поймет — что-то придумаю. Но совесть не позволяла так ее предавать. Я же ей в любви клялся. Для меня было логичным объясниться и с тобой, и с ней. Все стороны должны знать. Было б странно, если б я решил рассказать о тебе и не предупредил. Хотел сообщить лично, но ты решил приходить впритык.       Съемки у Урганта можно считать определенной достигнутой вершиной. Здорово, когда ты попадаешь на главный канал страны с таким успешным проектом. Но Щербаков волнуется не из-за этого. Он представляет разговор с Нурланом. Как тот отреагирует? Вдруг он будет против? И что тогда? Леха начинает перебирать в голове аргументы, которыми можно было бы убедить Нурлана. А если и они не помогут? Сможет ли он тогда наплевать на чувства другого мужчины? «Если ему хоть немного не наплевать на меня, он поймет. Это же Нурик, все мои глупости понимает, а эту — нет? Всё будет хорошо», — Леха нервно выдыхает, готовясь к съемкам. Судя по времени, разговор придется отложить. А потом ласковая ладонь треплет его по волосам.       Когда Щербаков во время съемок роняет чашку, Нурлан начинает нервничать. Потом расслабляется, когда понимает, что это просто баловство, и вновь напрягается, осознавая, что главная цель — полапать его. Что бы не решил делать Нурлан, у Лехи всегда свое мнение. Только Нурлан не умеет говорить ему нет. Он касается его в ответ, быстро, украдкой поглаживая кожу. Когда Иван его просит сказать что-то хорошее об Алексее, Нурлан не может подобрать слов, которые его не спалили бы, и ляпает глупое: «Средний». Он старается не думать, что такой рост ему безумно нравится. Почти такой же, как у Дианы. Диана… Нурлан приходит в себя и называет Алексея примерным семьянином.       — Нурик, можно с тобой поговорить? — раздается после съемок.       Нурлан смотрит время на телефоне, на самом деле обдумывая, насколько безбашенно будет вести себя, если останется с Лешей наедине.       — Нур?       — Да, конечно.       Они находят пустую гримерку и молчат. У Нурлана появляется какое-то странное чувство дежавю, словно такое уже было. Перебирает все события в памяти, пока Щербаков собирается с мыслями, и вспоминает. Похожая ситуация была, когда Леша решился его поцеловать. Он так же нервничал, молчал, заламывал пальцы. Нурлан подходит к нему и кладет ладони на его плечи. Несильно сжимает и заглядывает мужчине в глаза. Смотрит, надеясь увидеть помыслы, пытаясь успокоить. Леша смотрит жалостливо, периодически открывая и закрывая рот.       — Леш, что случилось?       А Леша смотрит на Нурлана и совершенно не соображает. Он понимает, как много сейчас зависит от их разговора, реакции. Он весь переживает, и напряжение сводит с ума, мозг кипит, а пальцы начинают подрагивать.       — Леша? Ты меня пугаешь, — Нурлан не выдерживает этого зрелища и притягивает к себе мужчину. Обхватывает руками, закрывая от мира, успокаивающе поглаживая по спине. Шепчет на ухо какие-то глупости, оставляет поцелуи на макушке.       — Я… — выдыхает Леша через какое-то время, — решил принять себя. Пидорас я, получается, Нурик. И, если предложение в силе, я хотел бы пойти в эту голубую долину. С тобой.       Сабуров застывает от услышанной фразы, кажется, теперь потребуется успокаивать уже его.       — Ты серьезно? — он поднимает за подбородок лицо Леши и заглядывает ему в глаза. Как бы мужчина не боялся, в глазах уверенность. Как часто Нурлан видел этот взгляд, и каждый раз — перед тем, как Лешка решал устроить очередную глупость. — Ты хорошо обдумал? Это уже серьезно, такому оправдание не придумать, Леш, — они так пристально смотрят друг другу в глаза, так близко, почти касаясь носами. Сабурову кажется, что всего одно слово этого мужчины — и он сможет летать, парить над землей. Он так сильно хочет поцеловать его, но не хочет повлиять как-то на решение, он даже хочет отойти, предложить мужчине подумать еще раз, убедиться, что это не шутка или какое-то спонтанное решение.       Щербаков молча кивает, и встав на носочки, тянется к Нурлану. Он сказал только половину, и пока еще всё хорошо, пока ничего не испортил, почему б не урвать себе поцелуй, вдруг он окажется последним? Леша жадно сминает губы, зарывается пальцами в волосы, оттягивая пряди, прижимается всем телом. Нурлану больше и не нужны никакие доказательства, просто чтобы этот момент не заканчивался. Особенный, ведь именно Леша проявляет инициативу. Такой страстный, такой жадный. «Такой родной», — думает Нурлан, обнимая за талию.       Когда Леша отрывается от мужчины, он похож на довольного кота, который залез на стол и украл рыбку. Сабурову смешно от собственного сравнения — какая еще рыба? — и он так же счастливо улыбается мужчине в ответ:       — Так мы теперь два московских гея?       — Переехал, называется, из Гомофобистана, — Леша хохочет, окружая Нурлана звонким смехом и своим теплом.       — Спецназовец, — парирует Нурлан. — Отряд бисексуального назначения?       — Би, не би, поймал — еби. Только, — все лучи Щербакова скрываются за тучами, — я не могу поступать как какая-то мерзкая тварь. Хочу рассказать Лене правду.