Второе дыхание

Даже стоя у свежей могилы, Лиам продолжает отрицать случившееся. Сложно поверить. Мичила, этого всегда веселого и активного, эмоционального через край человека больше нет. Омега не вынес всего того, что обрушилось на него. И если уход Двэйна Мичил мог пережить, то весть, что у любимого альфы и лучшего друга будет ребенок… Лиам сжимает кофту в районе живота. Он второй день подряд не замечает ничего вокруг. Накачанный с помощью папы успокоительными, он напоминает самому себе безжизненный механизм. Шестеренки ржавые, иссохли, но продолжают скрипеть — это совесть диктует: «Теперь ты тоже убийца». Лиам совершенно разбит. Он чувствует, как ему на плечи накидывают пальто. Рядом появляется Двэйн и кто-то еще. И этот третий плачет. Лиам замечает боковым зрением, что это брат Мичила, приехавший издалека на похороны. За все время он не сказал им ни слова, но смотрел с ясно выраженной ненавистью. Атмосфера гнетущая. — Убийцы, — выдавливает брат Мичила. — Как у вас хватает совести тут стоять? Вы сами свели его в могилу… да как вы смеете… — омега вцепляется в Лиама, вынуждая его посмотреть в лицо. — Как?! Он был так молод! Он не должен был умереть! Его ломанная речь с половиной иностранных слов едва ли долетает до сознания. Кто-то отцепляет омегу от него и уводит в сторону. Лиам остается рядом с Двэйном. — У тебя будет ребенок, — без эмоций произносит он, не отрывая взгляда от таблички с именем Мичила и датами краткого отрезка жизни. — Не знаю, зачем тебе эта информация, так как это ничего не поменяет. — Я не смогу без тебя, теперь точно. — Сможешь. Лиам поворачивает голову, фокусируя на нем зрение. Почему-то сейчас этот альфа не вызывает в нем ничего теплого. Да, Двэйну в сто раз хуже, чем ему. Лиам никогда не забудет картину того, как альфа глухо зарыдал, когда им огласили о смерти Мичила. Нет сомнений, что Двэйн винит себя. И к его грузу убийства отца добавился еще один. Не стоило бы оставлять его в такой сложный момент одного — лучше держаться вместе. Но у Лиама попросту нет сил поддерживать кого-то, когда он сам едва живой. Слова брата Мичила звучат в голове. Сердце стучит медленно, запах осенней сырости забивает ноздри. Он поворачивается, замечая, что собравшиеся люди почти все разошлись. Однако неподалеку стоит Тобиас в своем темно-сером пальто, ежится от холода. Лиам идет к нему. На светлых волосах мужа капельки тумана — он упрямо смотрит именно на их отблеск, а не в глаза. Тобиас же вздыхает и неожиданно прижимает его к себе, придерживая сьехавшую с плеч верхнюю одежду. — Давай вернемся домой, — негромко говорит альфа. — Я приготовил твою любимую запеканку с капустой. — Ты когда-нибудь сможешь меня простить? Тобиас не отвечает. Берет его руку в свою и ведет к выходу из кладбища. Лишь у ворот Лиам поворачивается и в последний раз окидывает взглядом склонившегося над могилой Двэйна. Он навсегда запомнит этот жизненный урок. Они оба запомнят.

***

Два года спустя

Лиам прогуливается под тенью парковых деревьев, наслаждаясь прохладным ветром, который после летней жары кажется спасением. Он подставляет под потоки разгоряченное лицо, щурясь. В коляске рядом с ребенком спит рыжий кот. — Негодник полосатый, выбирайся давай. Я не собираюсь снова возить твою тяжелую тушку! Он вздыхает. Лиам в который раз пытается вытащить Батона, но тот вцепляется когтями в обивку коляски и угрожающе шипит, наставляя пышный хвост трубой. Как только он оставляет кота в покое, тот сворачивается калачиком под боком у маленького Ри. Альфочка, как на то, сонно сопит и хватается за рыжего охранника пальчиками. Батон не возражает. — Эх, — Лиам вытирает пот со лба и смотрит в сторону, на искусственный канал с водой. Ее отблески напоминают о прошлом. После смерти Мичила он еще долго не мог прийти в себя. Перед глазами всплывала картина окровавленного тела в ванной, снова накатывала дрожь и всепоглощающее чувство вины. У Лиама развился посттравматический синдром, и справиться с ним неожиданно помог Тобиас. Муж не бросил его несмотря ни на что. Простил, сказав, что каждый может ошибиться. Да, теперь их отношения охладели вкрай и больше напоминают дружеские. Они вместе из-за детей, общего дома и привычки. Это уже не печалит, Лиам наоборот начал ценить эту стабильность и уверенность в будущем. Ему сполна хватило драмы — и у его игр оказался трагический финал со смертью невинного человека. Это стало уроком ему на всю жизнь. Лиам уверен на все сто, что больше так не поступит — не пойдет на поводу у вспыхнувшей страсти, наплевав на все и всех. Теперь в его жизни на одного родного человечка больше. У него родился альфа, как он когда-то и мечтал. Лиам вспоминает, как сразу после родов Тобиас сторонился малыша. Он не упрекал мужа потому, что тот имел на это право: сын-то не его. Но со временем Тобиас начал проявлять к Ри заботу: присматривать за ним, играть, купать, менять подгузники. Окружающие и не догадываются, что Ри от другого. В их числе и папа — ему лучше не знать. Он вздыхает и смотрит на наручные часы. До встречи каких-то десять минут, но по обычаю «он» придет раньше. Лиам осматривается и видит его на лавочке в конце аллеи. Сердце не ускоряет ритм, как когда-то. Ни бабочек в животе, ни томления тоже нет. Прошло много времени, и страсть заменила обыкновенная теплота, как по отношению к родному человеку. Не больше. Каждую последнюю субботу месяца Лиам по договоренности позволяет Двэйну увидеть сына. Тобиас не против этих редких встреч, хоть и понятно, что мужу неприятно. И вот, он медленно катит детскую коляску по аллее, наблюдая боковым зрением за людьми и животными. Солнце проглядывает сквозь листву. Шелест, птицы, мурлыканье кота в коляске… все это успокаивает. Почему-то вспоминаются моменты из прошлого — то, как долго и упорно Двэйн добивался возобновления общения. Говорил даже, что подождет, пока дети вырастут, чтобы их не травмировать. Выпрашивал надежду. Но тогда, убитый потерей Мичила, Лиам не мог дать ему положительный ответ. А Двэйн продолжал его преследовать, порой даже казалось, что помешался: он выглядел совсем нездоровым и осунувшимся. Но после одного детального разговора, в котором Лиам пояснил свою позицию и четко сказал «нет», альфа все же отступил с условием, что после рождения ребенка им позволят видеться. Скорее всего, Двэйн согласился на встречи с сыном, чтобы видеть Лиама, вначале ребенок его мало интересовал. Как и ожидалось от альфы, тот не знал, как вести себя с младенцем. Держал неуклюже, не умел успокаивать детский плач. Со временем, конечно, научился. А в последние встречи в его глазах стал заметен теплый огонек: родительская сущность взяла над ним верх и он принял сына. В любом случае, Ри считает отцом Тобиаса. И так будет всегда. Он подходит, замечая, что Двэйн встает и идет навстречу. В деловом костюме и со стильной прической — видимо, только с работы. Лиам смотрит на него с пониманием, что все еще любит его и, похоже, не разлюбит никогда. Что-то глубоко в груди ноет, но не вырывается наружу, сокрытое под убеждениями. Он смирился. Так действительно будет лучше. — Привет, — Двэйн окидывает его взглядом и останавливается на лице. — Как дела? — У тебя есть около часа, дальше мы поедем с семьей в аквапарк, — Лиам, минуя формальности с приветствием, отводит глаза. Ри просыпается, сонно моргая и обнимая спящего кота обеими руками. Как только ребенок замечает Двэйна, то отпихивает от себя шерстяного охранника и тянет ручки вперед. Говорят, маленькие дети чувствуют, кто их родитель. Может, оно и так. — У тебя новая стрижка, тебе идет, — замечает Двэйн, попутно наклоняясь над коляской. Лиам прикасается рукой к волосам, остриженным под каре. Когда они не видятся, он почти о нем не помнит за повседневными делами и заботой о ребенке. Бывает, конечно, проезжая мимо холма с замком, он едва сдерживает слезы и душится комом в горле. Но Лиам не боится сорваться и броситься к Двэйну в объятья. Он понимает ответственность перед детьми и помнит обещание Тобиасу больше так не поступать. Какой еще «срыв»? Какие объятья-поцелуи? Это невозможно. — Как у тебя с работой? — спрашивает Лиам, наблюдая за тем, как альфа бережно держит Ри на руках, а ребенок заливисто смеется. — Ты все еще… один? — Я же сказал, что буду тебя ждать, — улыбается Двэйн. — Могу и до старости, если доживу. — Не говори глупостей. — Как твоя книга? — переводит тему альфа. — Отправлена к редактору, скоро буду держать ее в печатном виде… Дальнейший разговор выходит скомканным. Время пролетает так быстро, что Лиам не замечает, как проходит больше часа. Он забирает ребенка, собираясь уходить. Заглядывает в глаза Двэйну и вымученно улыбается. Их темнота завораживает. «У Ри твои глаза. Если бы не обстоятельства, у нас могло бы быть общее будущее. Но так… увы, не всегда в жизни все складывается, как хочется». Лиам прощается и уходит быстрым шагом, толкая коляску перед собой. Вот и все, очередная встреча пережита. Он возвращается в привычный мир, к семье, которую обязан оберегать. Лиам не сомневается, что поступает правильно, но где-то в душе он искренне и глубоко несчастен. Он так и идет, не оборачиваясь. У выхода из парка его ждет муж.