Красивые мертвецы и Живые уродцы

Уроки тянулись хуже обычного. Каждая секунда, проведённая за партой, становилась пыткой…       Даже для Рантаро Скучновато здесь сидеть, в ожидании спасательного «гонга». Амами вертел ручкой в руке и, порой, вырисовал в тетради что-то совершенно несоответствующее к уроку. От скуки его, временно, отвлёк чей-то очень знакомый голос сзади, который был заглушен шёпотом. — Лови, мужлан! — тихо произнёс голос Чабаширы Тенко и в голову Рантаро прилетела бумажка. Затем послышались тише смешки Юмено, на что феминистка мастер Айкидо спросила всё тем же шёпотом: «Что смешного?» «Не-не, нечего» — послышался отклик со стороны цыганской фокусницы. Амами лишь пожал плечами на этот женский спор. На самом деле, девочки очень хорошо дружили. Настолько хорошо, что однажды, Ирума спалила их за грешным танцем поцелуем. Затем эта новость дошла до ушей Акамацу, затем эстафета передалась Сайхаре, а далее к Оме и дело пошло по маслу. (Мондо: не смешно🗿) А всё началось с проекта: «Живое и Мёртвое». Там Химико и Тенко отличились, а затем конкурс талантов, где первая выступила с феноменальным номером исчезновения, кстати, последняя была добровольцем. Там Чабашира и почувствовала странное щимление в груди, а бабочки в желудке подали первые признаки жизни. С воспоминаниями о истории любви этих голубок пришли и не очень приятные напоминания, о задолженности в этом триклятом проекте. Кажется, Корекиё тоже задолжал. Для него это удивительно, не сделать проект по биологии. При всём, при том антрополог открыто об этом сказал, также холодно, спокойно и вальяжно. Странный ты, Киё… От навязчивых мыслей отвлёк клочок бумаги, одиноко лежавший на полу, как будто поджидая, что сейчас придёт какой-нибудь вездесущий дежурный (Киётака, например🗿) и прочтёт всё его содержимое, с макушки до пяток. А там может быть всё что угодно. Признание в любви, угроза, просьба о прощении; скорее всего, всё написанное дело рук Чабаширы, поэтому первый вариант сразу же отпадает. Но не заглянешь, не узнаешь. Раскрыв «огрызок» Рантаро был поражен. Нет, не один из вариантов не подошёл, уж тем более имя отправителя. «Здравствуй, Рантаро. Это Корекиё. Хочу пригласить тебя в одно место. Это очень важно! Встречаемся на крыльце. С уважением Шингуджи. До встречи!» Готический, неровный, но тонкий и красивый почерк Корекиё невозможно было не узнать. Он так ещё со средней школы пишет. Рантаро повернул голову в сторону парня в маске, последний поднял глаза и подмигнул своему оппоненту, даже, показалось, дёрнул бровями. Авантюрист отвернулся с неловким румянцем на щеках. Неловко, когда твой друг тебе подмигивает, согласитесь? После уроков любитель стульев, как и просилось в записке, остался ждать Шингуджи. Ветер в волосах завывал, пел свои надоевшие и заезжанные песни о любви, истерично плакал и смеялся, кажется, тоже из-за любви. "Странствующий и влюбленный мальчишка" разносил по асфальту розовые лепестки душистой сакуры. Весна — пора любви, романтики, трели чудесных пташек и разбитых окон. В то время, Амами уже уже попробовал множество видов укладки чёлки. Ветер наровил поднять подолы пиджака Рантаро, создав для него образ странствующего писателя. (Примечание от Автора: Школа, а значит школьная форма. Не ну, а что? Можно же! ¯\_(ツ)_/¯) Наконец, Корекиё материализовался позади Амами. Пугать последнего первому в голову не пришло, так что, он неспешно пошёл вдаль. Рантаро, заметив антрополога, ринулся к нему с криками: "Подожди! Постой!", - и в этом духе. Когда долгие мрачные кварталы кончились, путешественники вышли на набережную. Парни шли в молчании, тихом и умиротворённом. Река протекала медленно и спокойно, золотясь на солнце. – А зачем ты меня позвал? – спросил Амами с неподдельным интересом, наконец-то выровнясь с Шингуджи. – Узнаешь, как мы придём. – сухо ответил Корекиё. – А что за место, куда мы идём? – опять издался вопрос со стороны низкого. – Таинственное место, никому не скажешь? – Клянусь на мизинчике, я умею хранить секреты! – весело ответил авантюрист, запирая рот на воображаемый ключик. Корекиё кивнул и резко остановился, затем ринулся к ближайшему дереву, там сидела кошка. Отогнав беглянку, болотновласый сел на корточки и сидел так минут пять, пока авантюрист не подошёл к нему. –Красивая была птичка... – грустно сказал Корк, не дав любителю стульев спросить, мол: "что случилось? Шингуджи встал и показал Рантаро свою находку. На ладонях первого лежала небольшая пёстрая птичка коричневых оттенков, кажется, воробей. Перья на брюшке были вырваны, клювик открыт, а тело было тёплым, но оно стремительно стыло. – Бедная... – произнёс "Мисье Авокадо". Высокий кивнул: – В моем месте похороним. Там и упокоится её душа. – А не странно будет? Там люди ходят, а мы там, птичку хороним... – Нечего странного, Таро, там уже всё равно никто не ходит. Затем путешественники "упаковали" мёртвую птицу в небольшую картонную коробку, которую Амами по счастливой случайности нашел в рюкзаке, и отправились в загадочное место. Шли недолго. В итоге пришли в заброшенный парк. Сквозь асфальт прорастала трава, а бордюрам оставалось желать лучшего. Кроны немногочисленных деревьев служили крышей и стояли между одинокой скамейки. Вид скамьи открывался на небольшое озеро. – Пойдём, – устало сказал Корк. Амами кивнул и они пошли в близь озера, там, где прорастали камыши. Шингуджи вырыл ямку в гальке и положил "гроб" с покойницей туда. Путешественники сидели очень долго, охраняя покой умершей. Корекиё уже встал и собрался уходить. К Амами подскочила лягушка. Молоденькая, без бородавок. Рантаро удивила неожиданная встреча и, безо всякого отвращения, он поднял лягушку на руки. – Эм.. привет..? Но жабка не ответила, поэтому Амами не стал развязывать бессмысленный диалог. Создание болот, приметив муху, резко выбросила язык и проглотила наживку, на что авантюрист захихикал.        – Ты милая...                                                             Видимо, в амуниции жабки было только кваканье, ибо им она и ответила. Это ещё больше развеселило любителя стульев. Будь бы парень в волшебной сказке, если бы он поцеловал лягушку, то разумеется её место заменила бы прекрасная принцесса. Почему бы не попробовать?                   Авантюрист потянулся губами к мордочке лягушки. Но реплика одного человека заставила его вовремя остановиться. – Таро, что ты делаешь?! Рантаро оглянулся в сторону голоса и увидел Корекиё. Сказать, что антрополог в шоке, нечего не сказать. – Кто это? – удивлённо спросил Киё, показывая пальцем на незнакомку. – Это лягушка, а что? – Фууу! Брось её! – Зачем? – Она уродлива! – За то жива! – ответил авантюрист, до сих пор держа на ладонях склизкое, противное существо, которого Бог обделил красотой. Как ему не противно? Корекиё вздохнул. Амами положил жабку на камень, впринципе, там оттуда она и пришла. Жабка грустно квакнула, на прощанье и вернулась в свою среду обитания. – Ну вот... Теперь по домам..? – Да... Пошли... – мрачно ответил Корк. Что, Корекиё, ревнуешь? Нет! Вовсе нет! Ты же позвал его, чтобы признаться в чувствах, не так ли? Нет смысла... Всё равно это невзаимно... Трус! Хотя бы попробуй! Может, что и выйдет!                    Хорошо, сестра, если ты просишь... То-то же! Не заметив этого, ребята дошли до подъезда Рантаро. Авантюрист, с улыбкой, отпустил ладонь Шингуджи. – Давай, пока— Рантаро уже хотел уйти, как вдруг Шингуджи взял его за ладонь. – Таро, у тебя не найдётся минутки, чтобы выслушать..?                                      – Разумеется, найдётся, а что? – Не знаю, приятен ли ты мне на самом деле, или это просто симпатия или привязанность, но... Мне, кажется, я люблю тебя... Эти слова зародили на душе новые чувства. Но это чувство некак нельзя спутать. – Правда..? Ну так это взаимно... – с сущенной улыбкой ответил "Мисье Авокадо". – Я рад.. – Корекиё, раз мы теперь знаем, то можно кое-что сделать? – с хитрой лыбой поинтересовался Амами. – Что же? Рантаро бесцеремонно спустил маску с лица обескураженного Шингуджи, после поцеловал в губы, накрашенные матовой помадой. Поцелуй был недолгим и неглубоким, но новоиспечённой паре этого хватало для полного счастья. Отстранившись губы авантюриста преобрели слабый, алый оттенок. Низкий довольно улыбнулся, слизывая матовое покрытие. – Вкусная помада.) – Если захочешь, то могу дать распробовать.) – шутливо ответил Корк. Вечером Амами смотрел фильм на кухне, попивая красный чай. И вдруг, послышался грохот стекла в комнате. Рантаро услышав это, побежал на источник звука и заметил на полу, помимо осколков стекла, которые когда-то были окном, кирпич, завёрнутый в листе. На листе гласило: "Встречаемся завтра в парке. Люблю тебя. Твой Корекиё ;) P. S. Прости за окно." Кажется, вместо свидания в парке, Рантаро назначит своему любимому починку окон. Ты забрал у него первый поцелуй, А он отомстил, разбив тебе окно. И пусть живой ты, оболдуй, Мертвецы приятней ему всё равно.