Твои расширенные зрачки

Игорь Гром подсел на наркоту. Которую поставлял ему собственный психиатр. Игорь Гром уже заранее знал, что у его истории не будет счастливого финала. Он умрет в муках и в одиночестве, заблевав единственную тельняшку, даже не принадлежащую ему, — он давеча спиздил ее у кого-то бомжа. Или то был труп?.. В общем, неважно, возвращать-то он ее все равно не собирался. Игорь Гром ненавидел реальность и злился на нее за то, что та отняла у него единственного важного человека в его жизни. Но реальность была хитрая сука и взамен одарила его амнезией, и он, как ни пытайся, даже не мог вспомнить, что это за важный человек такой был. Помнил лишь чувства, которые тот вызывал. Некоторые были какими-то теплыми и нежными, словно вечерний ветерок, продувающий переулки тесных коробок-построек, подгоняющий идти быстрее, а иначе не избежать встречи с гопотой, поджидающей на каждом углу. Другие же были по-странному застенчивыми и любопытными, словно маленькие пухлые пальчики ребенка, впервые оторвавшие крылья капустнице, тут же ощущая на подушечках слой свежей пыльцы. Все это чрезмерно запутывало, истощало помутненное сознание еще сильнее, и Игорь предпочитал утопать в кристально-чистых таблетках, которые были яснее любого неба на всех планетах Солнечной системы. Игорь уверен в этом на все двести процентов, ведь он уже несколько раз путешествовал до Нептуна и обратно. И чхать ему на то, что умные люди больше не называли этот летающий булыжник планетой. Или они это про Плутон?.. Неважно, ему-то и так и сяк чхать. В какой-то момент важным событием стала жажда большего. То есть, жажда новых наркотиков, ведь подачки психиатра, как выяснилось посреди ночи при сокрушительном падении о Землю, больше не вштыривали. Игорь так и не смог разобраться в причине этого. Либо он просто привык, либо Рубинштейн снизил дозу, что, честно, было бы просто не в его характере. Рубинштейн был человеком, всеми возможными силами топившим до желаемого результата своих… экспериментов? Разработок? Курсов лечения? Что бы это ни было, он старался доводить это до конца. Вот бы и Игорю так — он бы уже давно собственноручно покинул этот бренный мир. Но почему-то он все еще оставался здесь. Была ли это наивная надежда вспомнить прошлую жизнь и того человека? Возможно. Но Игорь не придавал никакого значения такому громкому слову, как надежда. И раз вы разводите его на откровения, то это вообще обычное женское имя и ничего более. Однако, жажда большего не давала покоя, и Игорь, тщательно выскребав свое тело из кресла-раскладушки, отправился на улицы и в клубы, всем своим видом крича, что жаждет большего. Возле барной стойки так громко кричал, что привлек внимание неонового паренька-инвалида с костылем, который одарил его многозначительным взглядом, отчего Игорь в панике понял — докричался. И ему сейчас несдобровать. Но его вид принял удивленное выражение, когда паренек резким выпадом положил ладонь на шею, прямо на бьющую артерию, притянул ближе, словно собираясь поцеловать, и надежно запихал в спутанную бороду крошечный пакетик. — Какого?.. — прошептал Игорь, надеясь, что его услышат сквозь толщи грохочащей музыки. Но паренек приложил палец к своим губам, а затем резво провел по ним, повторяя жест застегивания молнии. Игорь протер глаза кулаками, а потом обнаружил, что и след таинственного незнакомца простыл. Это сейчас что вообще было?! Это реально произошло или ему все привиделось? Гром в непонятках грозно топнул ногой и пошел на выход, так и не допив бесплатную воду из граненого стакана. Он пробрался через толпу потных подростков на свежий воздух, при этом совсем не подозрительно придерживая бороду, так, будто она являлась сломанной рукой. На улице его тут же перехватили и потащили в темные закоулки, злобно хихикая. Так, будто это изначально был такой план: родить Игоря Грома на свет, вырастить до определенного возраста и уговорить принимать наркотики, чтобы потом какой-то нахальный инвалид выкрал его из лоховского клуба малолетних для своих собственных извращенных целей. — Да блять! Стой же! — Сипло выкрикнул Игорь, с потрохами выдав, что курит почти каждый день на протяжении пяти лет. — А то что? Игорь слегка прифигел от того, как грубый и довольно низкий голос паренька совершенно не соответствовал смазливой мордашке. И только сейчас заметил, что тот напялил солнцезащитные очки. Вампирюга проклятая… — Э… А то я сдам тебя, — он еле-как трясущимися пальцами вытащил пакетик из бороды и потряс его содержимым прямо перед носом мальчишки. Внутренний голос сиреной вопил, что лучше остановиться, ведь сами небеса благословили его на новую дозу. Разве не этого он хотел? — Ах, вот оно что… Так ты разве не этого хотел? По глазам же вижу, что именно тебе нужно. И спрячь подальше, пока нас обоих не загребли. Он оскалился и, приняв поражение, засунул пакетик в карман, раздраженно задирая плечи. — Почему денег не требуешь? — За счет заведения, — Игорь готов был поклясться, что сквозь темные линзы увидел, как тот подмигивает. — Но если тебя это успокоит, в следующий раз потребую. Не в сказке же живем. — И когда он будет? Этот следующий раз? — А вот проводи инвалида до дома — и узнаешь. Нет, ну он точно издевался над ним. — Хм, интересно, интересно. Ты, говоришь, не из полиции? — Ну, а если и из полиции, тебе-то какое дело? — паренек взял Игоря под руку и, по-прежнему опираясь о костыль, повел дворами бог знает куда. — Действительно, — он расхохотался, — не знаю, за шкуру свою боюсь, наверное. В этот раз засмеялся уже незнакомец. — Не пизди. Если бы и вправду боялся, давно бы уже с наркоты соскочил. Это было словно ударом под дых. Злость начала вскипать внутри, горячим сплавом поднимаясь к грудной клетке. — Да как будто я не пробовал!.. — Все вы так говорите. И булки расслабь уже, я не подментованный, мамой клянусь. Гром вдруг с отвращением оттолкнул его от себя, отчего паренек выронил костыль и, не удержав равновесие, пятой точкой грохнулся прямо в развороченную общественными работами яму посреди дороги. Благо, она была неглубокой и он успел дотянулся до костыля, чтобы как следует вдарить по щиколоткам, прежде чем обидчик додумался уйти. — Какого хуя?! — Взревел Гром. — Ты же понимаешь, что теперь тебе придется отплачивать не только деньжатами, — паренек перетер воздух между пальцев, — но и телом. Игорь услышал угрожающее утверждение, а не вопрос, и побежал со всех ног.