Devi stare molto calmo

      Когда что-то ломается или разбивается, происходит звук. Порой он глухой и однообразный, а порой звонкий, бьющийся об стену, трескающийся, взрывающийся или до отвращения неслышный. Пустой звук.       При рождении и последующего времени соулмейт может слышать звук, признак звука, присутствовавший в жизни твоего мейта. Давид же не слышал. Не было ни тихого скрипа, ни шуршания, как при обваливании штукатурки. Тишина. Пугающе. Ужасно пугающе. Сестра говорила, что ему не повезло. Что его мейта нет, не существует, но мама её быстро оспаривала. Не знаешь, не говори. Всё будет, но со временем. Надо просто подождать. Год, два. Дамиано двенадцать, и он до сих пор не слышит ничего. Ему уже всё равно. Даже если слышишь музыку, которая проигрывается в голове твоего мейта — его всё равно тяжёло найти. Нужна зацепка. Нужно что-то, что даст толчок и приведёт вас прямо друг к другу.

***

Кате двенадцать и она ничего не слышит. Ни голосов, ни звук шин на улице, ни стука дождя. Глухая с рождения. Истории про соулмейтов — её отдушина. Никто ей об этом не говорил, чтобы оградить от беды и последующего разочарования. Но Катя смирилась. Смирилась и сейчас сидит в любимом кресле отца, читает, наученная с детства, старательно запоминая слоги и предложения по губам, украденную — на время, конечно — книгу о том, как мейты делятся, как их разбрасывает по разным сторонам света, и в конце концов они находят друг друга.

***

Давиду пятнадцать, и он ненавидит эти смазливые истории о чёртовых родственных душах. Слёзные, отвратные и просто пустые. Как и в его немузыкальной голове. Поэтому Дамиано и идёт в музыкальный. Поэтому и ищет свой, не лишённый смысла, жанр. Что-то такое, что разорвёт душу на части, что даст вынос его ненависти. За счастливые лица и перекошенные отчаянные. За что-то, что ему не дано. Что отняли или недодали. Как игрушку, купленную не ему. Как надежду, которая пока ещё совсем немного, но… теплится в отчаянной душе. И когда он слушает рок — играет рок — появляется лёгкая вера, что всё ещё не кончено.

***

Павленко прижимается к подушке, с ужасом шаря взглядом по стене, пытаясь найти место для укрытия. Виски пробивает несокрушимая боль из-за раздавшегося внутри — прямо в голове — звука. Будто… Кате сложно, нет, невозможно сравнить, на что это похоже. Это первое, что она слышит. Эта музыка её мейта. Девочка чувствует разливающуюся боль и радость внутри. Да, он добрался до неё. Он пробил тишину, прожигающую её внутри. Павленко так весело, что хочется натворить что-то ужасное, напугать маму, а потом мучительно долго петь, кричать и упиваться любым звуком здесь, в этом новоприобретённом мире.

***

В голове Давида постоянно звучит какая-то песня. Глупая песня, непонятная. Странный язык. Дамиано не понимает, с чем это связано. Может, он переутомился, и него галлюцинации? Мысль о соулмейте приходит в последнюю очередь. Но нет… Не может быть! В это слишком сложно поверить. А разобрать язык и того сложнее. Он быстро черкает на бумажке непонятные слова, и музыка в голове резко замолкает. Парень с облегчением выдыхает, и садится за компьютер. Разгадать, что это за язык, да и песня, оказывается проще простого. Украинский. Как глупо. Странно. Бред. Давид хватается за голову, отрешенно бегая взглядом по корпусу. Новая песня начинает играть в голове. Рок? Неужели его мейт тоже пристрастен к року? Почему-то становится немного легче. Будто это сближает их. Он надевает наушники, находя нужную песню. Пусть играет в унисон.

***

Катя быстро разбирает вкусы и музыку, которую слушает её родственная душа. И ей даже нравится. Это что-то новое, близкое и одновременно далёкое. Разобрать, кто её соулмейт, по видимому, просто невозможно. Многие слушают эти группы. Многие любят эту музыку. Но она слушает. Хоть мать и запрещает, говоря, что маленьким девочкам нельзя слушать… такое. Кате Павленко пятнадцать, и ей плевать. Плевать, пока её мейт включает ту же музыку, что и она, хоть как-то скрашивая это тоскливое существование.

***

Первый концерт они провели на обычной улице, ничем не отличающейся от других. Его друзья всегда говорили, что Дамиано прирождённый вокалист, хотя ему всё равно было… не по себе. Обычное явление у начинающих певцов. Эмоции были захлёбывающие, и было даже как-то всё равно, что их слушали пара-тройка людей. Давиду понравилось. Смешанно, безостановочно. Вот так и надо отдавать себя музыке.

***

Слушать такую музыку кажется чем-то бесценным. Это живое исполнение, Катя это точно знает. Её мейт — она уверена — стоит сейчас, наслаждаясь этой песней, от которой по телу проходит сотня-другая мурашек. Или исполняет сам… Она не может дать чёткого ответа. Кате тоже хочет создавать собственную музыку. Поэтому идёт записываться в музыкальную школу. — З-здравствуйте… — Павленко хочется провалиться под землю от стыда и смущения, когда она стоит прямо перед главой этого большого и красивого здания. На вид это приятная молодая девушка, которая ярко ей улыбается. Катя расслабляется и поднимает голову повыше. — Я Екатерина Павленко, хочу записаться сюда для создания или исполнения музыки. Обещаю быть внимательной и всё делать правильно! — протароторила девушка и выдохнула. Глава внимательно посмотрела на неё, и засмеялась. — Хорошо, Катя. Я запишу тебя. С таким голосом ты точно будешь петь.

***

Давид слышит в своей голове немного неловкий, но приятный женский голос. Он красиво переливается со словами песни, создавая гармоничную и спокойную музыку. Парень невольно улыбается, постукивая пальцами в ритм по поверхности стола. Было бы неплохо изучить этот язык. Даже смешать два жанра. Бредовая идея, но ему нравится. Голос в голове становится чуть увереннее, что Дамиано сразу улавливает.

***

— Ты так раздражаешь, слишком крикривая и бесишь. Катю толкают в туалет, продолжая поливать с головы до ног оскорблениями, не стесняясь в нецензурных отношениях. Дверь захлопывается, оставляя несчастную сидеть на холодном кафеле. Павленко редко позволяет себе плакать, сегодня же слёзы льются навзрыд. Губы сами собой начинают напевать недавно придуманную песню. Катя всхлипывает.

***

Начинающему рок-музыканту с утра начинают выкручивать болтики. То отец придерётся, мол, музыка это хрень, гиблое дело и т.д, то автобус уедет без него. В конце концов его добили участники его же группы, недовольные, что он собрал их с утра. — Ребята, поймите, что нам выступать скоро! Это наш единственный шанс хоть как-то пробиться на большую сцену! Дамиано не выдержал, и, хлопнув дверью, побежал в парк. Спокойствие и тишина ужасно умиротворяли вскипячённую душу, и отгорождали от внешних проблем. Вдруг в голове тихо прозвучал надрывный голосок. Давид прислушался, и понял — его мейту очень плохо. На душе стало тоскливо и противно. Ну почему, почему он не может её успокоить, обнять? Это было самое худшее, что случалось за его семнадцатилетие — хриплый и отчаянный голос родной души. Парень стал напевать успокаивающую мелодию. Devi stare molto calmo, devi stare molto calmo Devi stare molto calmo Devi stare molto calmo, devi stare molto calmo Quando il treno se ne va, quando il tempo se ne va Quando tutto se ne va Quando corri in contro a chi con le braccia chiuse Голос в голове утих. Стало спокойнее.

***

Как Катя поняла, её соул — итальянец. Было легко разобрать, что к чему. Катя немного знала итальянский, сейчас же взялась окончательно. Как же они будут вести беседу, когда встретятся? Если вообще встретятся. Девушке даже не хотелось думать о другом варианте. И вообще чем-то забивать голову. Она просто училась в институте, пела в группе, и учила итальянский.

***

Бросить колледж не дал отец. — Петь и сочинять вы всегда успеете. А вот закончить образование и стать человеком надо. Сын, ты меня понимаешь? Давид понимал. Если честно, ему хотелось бросить всё прямо сейчас и бежать искать его мейта. Но судьба их сама сведёт. Так говорила мама. *** Вот уже во второй раз Катя выступает среди стольких людей, на такой огромной сцене. Её голос уверенно разносит заученную песню. Раз, два. Платье красиво переливается в прожекторах. Её прекрасный момент. Её жизнь. Она отчаялась найти соулмейта уже как три года назад. Когда ездила даже в саму Италию. О да, песни различных групп играли в её голове постоянно. Особенно группы Maneskin. Странно, не правда ли? Но вот сейчас она слышит свою же песню в голове. И так отчётливо…

***

Дамиано знает, что она здесь. Да, у него появилась девушка, но надежда всё равно не покидала его ни на минуту. Она была красива, просто прекрасна, её голос всегда был рядом, помогал не спиться и не умереть. Дамиано не позволит себе уйти просто так.

***

Катя стоит в гримерке, смотря в зеркало. Левая рука поправляет волосы, немного взлохмаченные, и подкрашивает губы. В дверь раздаётся стук. — Кто это? Павленко приоткрывает дверь. Этот парень, он… Это же вокалист той группы… В глазах девушки пробегает понимание. — Sei tu, vero? (Это ты, да?) — Sì (Да) Она не отвечает на и так логичный ответ. Просто улыбается. Почему-то становится легче дышать. Давид мягко проводит по её волосам ладонью, невесомо целует. Катя не отстраняется, лишь притягивает его ближе. В голове у двоих отчётливо играет одна и та же песня.