Это элементарно, мой дорогой Снейп / It’s elemental, my dear Snape

Воздух.

Воздушные замки — в них так легко укрыться. И их так легко разрушить.

      Он резко выпрямился, задыхаясь и кашляя. Легкие и горло горели огнем от прикладываемых усилий сделать вдох и выдох. Он в диком порыве хватался за что-то — кого-то, кого просто больше не было.       Гермиона!       Снейпу показалось, что он кричал, но все, что он услышал, были громкие, влажные, скрипучие звуки, подозрительно походившие на последнее отчаянное бульканье умирающего.       И вдруг он услышал вскрик. Женский вскрик.       Гермиона?       — Великий Мерлин! — услышал он чей-то возглас. — О, мое сердце! Северус! О! О! Ты… очнулся!       Снейп несколько раз моргнул и попытался усилием воли сфокусировать свой взгляд на новой обстановке вокруг него, которая в основном была стерильно белой и, в конце концов, не такой уж и новой. Он лежал на кровати в больничном крыле Хогвартса. Затем Северус сосредоточился на обладательнице изумленного голоса: Поппи Помфри схватилась за грудь и уставилась на него так, словно у него выросла вторая голова.       Что за —       Ее умелые руки принялись спокойными уверенными движениями ощупывать его лоб, нащупывать пульс, проводя пальцами по его шее.       — Прекрати! — приказал он, уворачиваясь от этих движений. — Я в порядке!       — В порядке? В порядке?! — медиковедьма вгляделась в его лицо. — Мой дорогой друг, ты имел честь быть ближе к смерти, чем любой другой пациент, которого я когда-либо имела честь лечить. И почему ты весь мокрый? — она коснулась его рукава. — Снова началась лихорадка?       Он нетерпеливо покачал головой.       — Это сейчас не важно. Послушай меня. Гермиона… где она?       — Что? — мадам Помфри нахмурилась.       — Гермиона Грейнджер, — он говорил громко и четко. Неужели эта женщина оглохла? — Где она? С ней все в порядке?       — Мисс Грейнджер? Северус…       Ему хотелось запрокинуть голову и завыть от отчаяния.       — Она была ранена. Она истекала кровью.       Поппи положила руку ему на лоб, потом на щеку. Снейп подавил вдруг непонятно откуда взявшееся желание повернуть голову и со всей силы ее укусить.       — А откуда ты это знаешь? — она уперла руки в бока и склонила голову.       — Что ты имеешь в виду? Я знаю, дьявольская ты женщина, потому что я сам принес ее сюда, не так ли? То есть, если я здесь, то, значит, и она должна быть… — он замолчал, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. — Кто вытащил нас из озера?       — Из озера?       Желание закричать стало нестерпимым. Он прямо чувствовал, как оно нарастает в глубине его грудной клетки, готовое вот-вот прорваться.       — Северус, — медленно произнесла Поппи, выглядя при этом довольно встревоженной, — ты не сходил с этого места в течение последних шести недель. — Она указала пальцем на его кровать.       На какой-то момент Снейп забыл, как дышать.       — Но…       — Гермиона Грейнджер доставила тебя сюда из Визжащей хижины после того, как на тебя напала эта ужасная змея. Сказать по правде, и мне стыдно в этом признаваться, но я считала твой случай безнадежным… Столько крови, ох. Но… оказалось, ее действия все-таки спасли тебе жизнь.       При слове «кровь» он вздрогнул и перебил ее, слова застревали у него в горле.       — Она ранена, Поппи. Я… я нес ее… мы… мы упали в озеро… — словно со стороны он услышал свой лепет.       — Северус, теперь мне придется настоять на том, чтобы ты сейчас же лег в постель, — строго сказала Поппи, озабоченно нахмурив брови. — Ты и близко не подходил к озеру, в этом я могу тебя заверить на все сто процентов. А мисс Грейнджер, я полагаю, в данный момент делает то, что она делала в течение последних шести недель, а именно помогает в восстановлении Хогвартса.       — Что?       — Многие студенты остались… после, — просто ответила Помфри. — Столько всего нужно было сделать, починить, рассортировать и организовать. Весь этот ущерб. Одни только теплицы, Боже мой! А многие студенты… Ну, — она пожала плечами, — многим из них больше некуда было идти, — она грустно улыбнулась. — Я уверена, что Гермиона будет рада услышать, что ты, наконец, пришел в себя. Она была очень обеспокоена.       — Но… она была… присматривала за мной… неделями. Зелья… травы… она влезла на дерево…       — Ну, что ж, большое спасибо, — проговорила Поппи, делая вид, что обиделась. — Я, конечно, не лазала по деревьям, но тоже присматривала за тобой. Я давала тебе лекарства, сидела с тобой в период той ужасной лихорадки, меняла постельное белье…       Северус подавил стон и закрыл лицо руками.       — Я имею в виду… — довольно ворчливо продолжила Поппи, — я признаю, что это мисс Грейнджер предложила использовать большой коровяк, но…       — Значит, она была здесь, — медленно проговорил он сквозь пальцы. Снейп никак не мог осознать, что это за причудливый поворот реальности. В этом не было никакого смысла.       — Да, время от времени она заглядывала, чтобы проверить, как идут дела. Вначале она была совершенно непреклонна в отношении курса твоего лечения. Мы довольно долго спорили об этом! — Поппи цыкнула. — В конце концов, она уступила, когда увидела, что мое лечение, по крайней мере, помогает тебе не умереть. Она может быть очень упрямой, эта девушка.       — Совершенно верно, — прошептал Снейп, все еще не оправившись от потрясения. Он вскинул голову. — Тогда, я должен ее поблагодарить. Я должен поблагодарить ее. Где она?       — Я уверена, что она чем-то занята — снисходительно сказала Поппи. — Но сейчас тебе не стоит об этом беспокоиться. Тебе нужно отдохнуть.       Она попыталась уложить его обратно на кровать, но Северус сопротивлялся.       — Как ты сама сказала, я отдыхал в течение шести недель. Я чертовски хорошо отдохнул. Я прекрасно себя чувствую, — у него не было сил бороться с нарастающей паникой, которая, казалось, извивалась у него под ребрами. Что-то было не так. Ужасно неправильно. Он не мог нафантазировать себе всего этого. Он не мог этого сделать.       Жизнь не может быть такой жестокой.       Или может?       Ведь он, в конце концов, говорил о своей жизни.       К вящему ужасу Поппи, он свесил с кровати свои босые ноги.       — Северус! Не вынуждай меня применять к тебе чары!       — Ну, сколько раз тебе повторять… — начал он, вставая. А затем его ноги подкосились, и он резко упал.       О, черт.       — Упрямый человек, — Поппи порхала над ним и кудахтала, как сбесившаяся курица. Снейп застонал, прижавшись щекой к холодному полу. Угрюмым взглядом он смотрел в темноту под кроватью, когда увидел ее.       Небольшая кучка ткани. До боли знакомой ткани. Он протянул руку и дрожащими пальцами дотронулся до нее, а в следующую секунду уже вытащил из-под кровати.       Ее сумка.       С помощью Поппи он принял сидячее положение, прислонившись спиной к кровати и положив сумку на колени. Он открыл ее и заглянул внутрь. Ее книги. Ее чашка. Ее маленький котел. Глина. Спички. Горстка листьев календулы и корней. Буквица лекарственная.       Также является афродизиаком. Или ты не знала?       И вдруг он начал смеяться и, судя по выражению лица мадам Помфри, довольно истерично.       — Это сумка мисс Грейнджер, — сказала она, когда поняла, что именно он прижимает к груди. — Должно быть, она оставила ее, когда была здесь в последний раз.       — Я так и знал! Это был не сон! Она действительно влезла на дерево! Я так и знал! — воскликнул Снейп сквозь смех, который быстро перешел в слезы, и последнее, что он помнил, были широко раскрытые и испуганные глаза Поппи, ее палочка, вспышка света, а затем весь мир вокруг него поглотила тьма.       …       Он проснулся несколько часов спустя, когда солнце уже клонилось к закату, а на стенах и полу его последние лучи отбрасывали длинные тени. Снейп скорее почувствовал, чем увидел, что за ним наблюдают. Он осмотрелся и обнаружил возле своей кровати крайне неприятную для него личность.       Северус закрыл глаза. Затем снова открыл их.       Поттер. Он и не собирался исчезать.       — Что вам от меня нужно? — прорычал Снейп сквозь стиснутые челюсти.       — Вы… живы.       Ты идиот.       С минуту они прожигали друг друга взглядом. Затем Северус обреченно вздохнул.       — Выкладывайте, Поттер, что у вас?       — Я хотел… извиниться за… ну, вообще-то, за многое, — Гарри откашлялся.       «Великий Мерлин, — подумал Снейп, — неужели он собирается заплакать?»       Тем временем Поттер, запинаясь, продолжил:       — Многие хотят… поговорить с вами, — неуверенно закончил он.       — Правда? Как ни странно, я не хочу ни с кем разговаривать.       Ну, или почти ни с кем.       — Заходила профессор МакГонагалл. И профессор Флитвик. Несколько студентов. Я… мы… все ошибались на счет вас, — снова заговорил невыносимый мальчишка — ну, не совсем уже мальчишка, признался Снейп сам себе.       — Не все, — поправил он, и сердце его сжалось. Гарри внимательно смотрел на профессора. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но почему-то сдерживался. Но, наконец:       — Есть ли… что-то такое, что я могу… для вас сделать, профессор?       Снейп что есть силы прикусил кончик языка, ненавидя себя за то, что приходится о чем-то просить Поттера, но в самом деле, какой у него был выбор в данный момент?       Он сделал глубокий вдох, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.       — Да, Поттер. Хоть раз в жизни сделайте что-нибудь полезное. Приведите ко мне Гермиону Грейнджер.       …       О, Мерлин, неужто мальчишка заблудился? Или провалился в яму? Или остановился, чтобы решить, какую из своих многочисленных пылких поклонниц ему поцеловать?       Час спустя в больничное крыло с раскрасневшимся от быстрого бега лицом, влетел Гарри и обнаружил профессора, сидящим в своей кровати и комкающим пальцами влажную от пота простыню. Снейп вытянул шею, ища ее лицо. Его сердце глухо застучало.       Но Поттер был один.       — Ну? — рявкнул он.       — Я не могу ее найти, сэр.       Снейп угрожающе прищурился.       — Я просил вас сделать всего одну вещь! Одну простую вещь. Проклятье!       — Ну, видите ли, — Гарри замолчал, пытаясь восстановить прерывистое дыхание. От быстрого бега, как позже понял Северус. От бега или… от страха. — Никто не может ее найти.       — Что значит никто не может ее найти? — зарычал он, вновь почувствовав себя в кабинете зельеварения, окруженным полнейшими идиотами. Но, осмотревшись, он понял, что теперь перед ним стояли, помимо Поттера, еще пять человек.       Все это казалось таким знакомым.       На этот раз в кабинете зельеварения появились озабоченные лица Минервы МакГонагалл, Помоны Спраут и Поппи, а также Поттера, младшего из сыновей Уизли (Куда уж без него), и его не менее раздражающей сестры.       На лице Минервы все еще было забавное выражение удивления и недоверия: то же самое, что было на нем с тех пор, как она вошла и обнаружила его настороженным и отдающим распоряжения голосом, похожим на собачий лай. А потом она обняла его. И он позволил ей.       — Когда ее видели в последний раз? Думайте!       — Она была вчера на ужине, — подсказал Рон. Снейп его проигнорировал.       — После ужина она заходила в теплицы, — вспомнила Помона. — Время было где-то около семи вечера. Я подумала, что она пришла помочь пересадить прыгающие луковицы, но она задержалась лишь на короткое время. Я не знаю, куда потом пошла мисс Грейнджер.       Отлично.       — Вчера вечером Гермиона была в общей гостиной, — продолжила Джинни. — Но около девяти она куда-то ушла и не возвращалась к тому моменту, когда я ложилась спать. А когда я проснулась сегодня утром ее не было.       Хорошо. Теперь они хоть немного сдвинулись с мертвой точки.       — Кто-нибудь видел ее сегодня утром за завтраком?       — Нет.       — А во время обеда?       — Нет.       — Сейчас 5:40 вечера. Я правильно понимаю, никто не видел мисс Грейнджер с девяти вечера вчерашнего дня?       Поттер мрачно поджал губы. А Уизли, казалось, даже слегка позеленел.       — Мы все были так… заняты, — послышался неуверенный голос Джинни в наступившей тишине.       — Ну-ну, — оживилась Минерва, — скорее всего, она прячется в библиотеке или в подземельях. За последние несколько недель Гермиона, определенно, проводила там достаточно много времени.       — Мы должны найти ее, — тихо, очень тихо сказал Северус. — Ее нужно найти до того, как… — он не смог закончить.       — Как вы… — начал было Уизли, широко раскрыв глаза.       — Вряд ли это имеет сейчас значение, не так ли? Ищите ее везде и обо всем сообщайте мне. Найдите ее!       Трое друзей мисс Грейнджер изумленно уставились на него.       — Ну? — взревел он. — Чего вы ждете? Идите!       Они ушли.       — Северус, — мягко сказала Минерва после напряженной паузы, — ты прошел через ужасное испытание. Никто этого не отрицает. Но, возможно…       Снейп устало закрыл глаза.       — Я пережил больше, чем вы можете себе представить.       — Я считаю, что твое восприятие реальности было нарушено в следствие полученных травм, — прямо сказала Поппи. — Не обижайся, Северус, но до сегодняшнего утра я считала тебя мертвым.       — Я тронут, — его губы скривились в горькой усмешке. — Но Герм… мисс Грейнджер помогла мне. А теперь и ей нужна моя помощь.       Три женщины обменялись между собой скептическими взглядами.       — У меня нет готового объяснения твоему внезапному и… — Поппи задумчиво подняла бровь, — чудесному выздоровлению. Но уверяю тебя, мисс Грейнджер не имела к этому никакого отношения.       «Ты ошибаешься, — подумал он, отворачиваясь от них. — Все это было именно благодаря ей».       …       Тишина, ожидание, беспомощность, неведение — все это было больше, чем он мог вынести.       Мы обыскали библиотеку, но ее там нет. В подземельях ее тоже нет. Хагрид помог нам прочесать запретный лес — никаких следов мисс Грейнджер.       Он перевернул сумку Гермионы и высыпал ее содержимое на кровать. При виде ее вещей, что рассыпались к его ногам, таких до боли знакомых, у Снейпа защипало в горле и он тяжело моргнул.       Северус отодвинул в сторону корни и листья, скользнул дрожащими пальцами по глине. Он взял в руки одну из ее книг и подумал о тех часах, которые она провела, держа ее, о том, что ее пальцы находились там же, где сейчас были и его. Должна же быть какая-то зацепка, что-то, что могло помочь. Что угодно. Снейп закрыл глаза и попытался вспомнить все, что она ему говорила, когда сидела возле него, залечивая раны и исцеляя душу.       Вы здесь.       Вы не мертвы.       Обычные правила здесь не действуют.       «Приходи ко мне во сне, и тогда днем я снова буду здоров».       — Вы думаете, что спите?       — Да.       — Тогда, возможно, так оно и есть.       — А вы тоже спите?       — Может быть.       Мужчина резко открыл глаза.       — Подожди минутку.       Что еще? Думай, Северус.       — Календула, как известно, вызывает осознанные сновидения. Вы это знаете.       Он шумно втянул воздух через плотно стиснутые зубы.       Неужели это все? Может ли это быть…       Снейп открыл книгу, которую держал в руках. На странице 34, потрепанной, грязной и измятой, были описаны все свойства календулы лекарственной. Он просмотрел их раз, другой. Все было именно так, как он помнил: она не предназначалась для внутреннего употребления. Грейнджер использовала ее в припарке для его шеи. Неужели, она изменила рецепт? Могла ли она сварить из нее зелье? Нет, нет. Она не могла. Принимать это растение внутрь было невероятно опасно.       Снейп склонился над книгой, вглядываясь в ее крошечные пометки на полях. Его сердце глухо забилось. Она все изменила. Он недоверчиво качал головой, пока его мозг отмечал все измененные ингредиенты зелья.       Если это то, что она сделала, что она сделала, чтобы… быть со мной…       И тут же он заметил последнюю вещь, выпавшую из сумки мисс Грейнджер. Маленький листок бумаги, сложенный в несколько раз, почти не заметный, смешавшийся с остальными вещами. Он взял его дрожащими пальцами и аккуратно развернул. Внутри были десятки черных волокон длиной не более дюйма. Мужчина наклонился ближе и ткнул в них пальцем.       Великий Мерлин!       Волосы.       Его волосы.       Борясь с подступающей истерикой и чувством тошноты, он резкими движениями запихнул все обратно в сумку и вскочил с кровати.       …       Северус не знал девушку, которая подошла ко входу в гриффиндорскую гостиную, но она, по-видимому, его узнала.       — Разве вы не… — пролепетала она благоговейным приглушенным голосом, но Северус громко и настойчиво пролаял свою просьбу-приказ.       Девушка уставилась на него, затем громко рассмеялась и повернулась к студентам, которые подошли и встали позади нее.       — А у Гермионы Грейнджер вообще есть расческа?       …       Благополучно устроившись в кабинете зельеварения, Снейп еще раз изучил ее заметки, стремясь точно следовать ее указаниям, отчаянно стараясь не пропустить ни единого шага.       Последними он добавил крошечные прядки ее волос.       Сработает ли это? Хорошо ли он прокипятил зелье? Достаточно ли высокая концентрация? Что, если она изменила его еще больше и не подумала о том, чтобы записать?       Дрожащими руками Северус налил бледно-желтое, пахнущее лесом зелье в чашку, ту самую, которая несчетное число раз прикасалась к его губам, возвращая из огненного ада, и выпил. Эффект был почти мгновенным — нарастающая темнота в глазах, слабость и головокружение — и все, что он мог сделать, это прислониться к стене и сползти по ней вниз. Снейп закрыл глаза, прижал к груди ее сумку и мысленно представил ее лицо.       Когда он снова открыл глаза, то увидел, что уже наступила ночь, и он снова стоял перед хижиной.       Их хижиной. Он шагнул в дверной проем и, еще до того, как его глаза полностью привыкли к полумраку, увидел ее.       …       Она лежала у стены, свернувшись калачиком и положив голову на согнутую в локте руку. Ее влажные волосы прилипли к щекам, а свитер, что был на ней, насквозь пропитался кровью. Чувство сильного облегчения от того, что он снова увидел ее, расцвело в груди Снейпа, отчего вдруг стало невероятно тепло. Какое-то время он просто стоял в дверном проеме и внимательно изучал ее такую неподвижную фигуру.       Неужели она…       Затем Северус опустился на колени и коснулся ее головы. Гермиона посмотрела на него и слабо улыбнулась, а он в этот момент подумал, что его сердце разорвется на тысячи кусочков. Он хотел обнять ее, но отчаянно боялся, что причинит ей боль.       — Интересное развитие событий, — сказала Гермиона. — Что ты здесь делаешь?       — Мне нужно было поговорить с тобой, — Снейп попытался улыбнуться.       — Как… Как ты…       — Твои книги, твои записи, — он приподнял бровь. — Твои волосы.       — О, — она выглядела лишь слегка смущенной, — ты нашел мою сумку, — сказала Грейнджер, кивая. — Как раз ее я и искала.       — Гермиона, — Северус старался говорить как можно спокойнее, — тебя ищет много людей. И мы ни где не можем… найти тебя, — он сглотнул.       — Но… я ведь здесь, — нахмурившись, ответила она. — А разве нет?       — Да. Но где ты была до того, как оказалась здесь?       Гермиона на минуту задумалась.       — Ну, я была с тобой, не так ли?       На мгновение он прикрыл глаза.       — После… после того, как ты была со мной… И до того, как вновь вернулась сюда.       — Я так устала, — она прижала руки к животу. — Я плохо себя чувствую.       — Ты ранена, — напомнил ей Северус, — и… тебе требуется помощь. Ты… больна.       — Больна?       — Ты отравилась, глупая девчонка.       — Ну, что ж — Грейнджер фыркнула, — это не совсем так. На самом деле во всем виноват гигантский паук.       Паук?       Может, она бредит?       — О чем ты говоришь?       Она вздохнула.       — Со временем мой организм начал привыкать к календуле и становился все более невосприимчивым. И необходимо было увеличивать дозу, чтобы достичь того же эффекта. Мне нужно было продолжать получать больше. Но в последний раз, когда я туда ходила…       — Куда? Где ты ее достаешь? Тебе нужно… ты должна сказать мне, где ты, — когда Снейп заговорил, его голос дрожал. — Ты понимаешь? Где ты сейчас?       Гермиона закрыла глаза. Казалось, сознание покидает ее.       — Гермиона, быстро — скажи мне, где ты!       Она медленно подняла на него глаза.       — Я в Запретном лесу. Я хожу туда, чтобы пополнить свои запасы. Видишь ли, из теплиц я могу достать не так много, так как они были сильно повреждены.       Северус закрыл глаза.       — Мы искали там, — ответил он дрожащим голосом.       — В… пещере, — уточнила Гермиона, как будто это было чем-то очевидным. — Я… сумела заползти туда… после… — Она взглянула на него. — После того, как мне пришлось уйти.       Понимание отразилось на лице Снейпа.       — Я пыталась быть храброй, — добавила Грейнджер.       — Я знаю. И ты очень долго была такой храброй. — он погладил ее по волосам. — Но есть много людей, которые ждут тебя, беспокоятся. Пришло время, чтобы кто-то позаботился и о тебе, для разнообразия.       Гермиона медленно подняла веки и посмотрела прямо в глаза своего профессора. Она взяла его за руку и еле заметно кивнула. Он поднялся на ноги, собираясь уходить.       — Нет, — в ее взгляде отразилась паника.       — Мы очень скоро снова увидимся.       — Обещаешь?       — Да.       Она снова вздохнула.       — Куда ты собираешься идти?       — Я собираюсь найти тебя.       …       Еще никогда в жизни он не бегал так быстро. Ветви деревьев и кустарников царапали его лицо, цеплялись за полы мантии. Он мчался сквозь густую листву в кромешной темноте. Бешенный стук собственного сердца отдавался где-то в ушах.       Снейп знал только одну пещеру в Запретном лесу, которая находилась рядом с охотничьими угодьями акромантулов. И если ее там нет…       Нет. Он не будет думать об этом. Не сейчас.       Впереди Северус увидел черный зияющий вход в пещеру. Не сбавляя скорость, он метнулся внутрь, отчаянно всматриваясь в абсолютную темноту.       Она лежала там, прямо у входа, свернувшись калачиком, в той же позе, в какой зельевар нашел ее в хижине. Ее рука сжимала пустой флакон, а под ней была лужица крови. Он дотронулся до нее.       Гермиона была такой неподвижной, но все еще такой теплой. Девушка тут же открыла глаза и вымученно улыбнулась.       — Ты нашел меня, — пробормотала она тихим голосом.       — Пойдем, Гермиона, — отозвался Снейп обнимая ее. — Пора возвращаться домой.       …       Она сделала глубокий вдох, пошевелила рукой, потом головой. Затем открыла глаза. И улыбнулась. Все, кто собрался вокруг ее кровати, улыбнулись одновременно с ней — Гарри, Рон и Джинни, мистер и миссис Уизли, Хагрид, Минерва и Помона, Флитвик, Спраут и Вектор. Северус остался стоять на месте возле выхода, прислонившись спиной к стене и крепко сцепив руки за спиной, словно не решаясь подойти ближе.       Никто и внимания не обратил на высокую, мрачную фигуру в черном, стоящую несколько поодаль ото всех. Он даже не был уверен, заметит ли его Гермиона, находившаяся сейчас в окружении всех этих людей. Казалось, никто, кроме Поппи, даже не смотрел в его сторону. Медиковедьма наблюдала за ним со странным выражением лица, как будто спрашивая его: «Как ты узнал? Как? Как?»       Снейп ухмыльнулся. Взгляд его стал жестким, а глаза, казалось, потемнели еще больше. Когда он снова посмотрел на Гермиону, его губы скривились в подобие улыбки. В общем переполохе слышались обрывки радостных восклицаний, слезы от счастья, что она, наконец, пришла в себя. Рон заключил ее в крепкие объятия, и Грейнджер обняла его в ответ. Последнее, что увидел Снейп перед тем, как развернуться и стремительно удалиться прочь, было то, как Уизли целует в губы Гермиону Грейнджер, а она отвечает на его поцелуй.       …       Спустя несколько недель, Гермиона нашла его одного в, ставших для нее уже такими родными, подземельях. Точнее в день импровизированной вечеринки «С возвращением», устроенной в ее честь директором МакГонагалл при содействии остальных профессоров Хогвартса.       Он обещал Минерве, что придет. Он солгал.       Грейнджер стояла в дверях, молча наблюдая за ним.       — Мисс Грейнджер, — сказал, наконец, Снейп, обеспокоенный ее молчанием. В ее лице было что-то обвиняющее, но он не хотел выяснять, с чем именно это связано, — что вы здесь делаете? Здесь нет торта с вашим именем.       Гермиона пропустила колкость мимо ушей.       — Там слишком много людей… Слишком много шума… Мне было трудно дышать. — Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями. — И тебя там не было.       — Действительно, не было.       Она по-прежнему не двигалась.       — Ты… ты не пришел в больничное крыло, чтобы навестить меня, — продолжила она, и, как она ни старалась, не смогла скрыть обиды в своем голосе.       — Мне казалось, что там ты не испытывала недостатка в общении, — ответил Снейп. — Ты ни на минуту не оставалась одна.       «Может, разве что, ночью», хотел добавить он, но вовремя успел себя одернуть. Северус приходил к ней по ночам, когда было темно и тихо. И даже тогда не проводил у ее постели много времени. Все, что ему было необходимо — это лишь убедиться, что она все еще дышит. Он считал один, два, три, четыре, пять ровных и спокойных вдохов, прежде чем развернуться и уйти.       Он никогда к ней не прикасался.       Наконец, Грейнджер медленно вошла в комнату, не сводя глаз с его лица. Он, определенно, был чем-то раздражен.       Он скрестил руки на груди и одарил ее взглядом в лучших традициях профессора Снейпа.       — Ну, раз уж вы здесь, может расскажете, как вы догадались?       — О чем?       — Об этом. Осознанные сновидения. Способность общаться таким образом. Обо всем этом.       Гермиона пожала плечами.       — Знаешь, весь прошлый год я не просто сидела на заднице и читала Сказки барда, чертова, Бидля.       Что?        — Я провела много исследований в области жертв комы и телепатии, когда поняла, что есть вероятность того, что Гарри может в какой-то момент лишиться своего разума. А после того, как в Годриковой впадине на нас напала змея, я стала добавлять в свои исследования различные яды и противоядия от них. Мне нужен был способ общаться с ним, если до этого дойдет.       — Но ты так и не воспользовалась своими исследованиями.       — Нет.       — До тех пор, пока…       — Пока я не увидела возможность применить их на практике. Я имею в виду, что мадам Помфри, конечно, достаточно опытна, — она фыркнула, — но она следовала традиционному курсу лечения, который был абсолютно бесполезен в данном случае. Голубая вербена? Я сразу поняла, что это не сработает. Так…       Снейпу на миг показалось, что сердце замерло в груди.       — Так… вот кем я был? Подопытным? Проектом?       Гермиона вздернула подбородок; она ясно увидела всю ту боль, что отразилась на его лице, но инстинкты подсказывали ей, что честность в данном случае наилучший для нее выход.       — Может быть, — тихо сказала она, — в самом начале. Я… хотела проверить свою теорию. Но также я хотела спасти тебя. Очень сильно хотела.       — Что ж, поздравляю. Вы определенно превзошли все мои ожидания.       Северус заметил, как она нахмурилась, услышав его насквозь пропитанный ядом тон.       — Ты ведешь себя грубо.       — Вовсе нет.       — Чем ты тут занимаешься? — спросила она, делая неуверенный шаг ближе.       Он напрягся.       — Мисс Грейнджер, что вам нужно? — Снейп швырнул книгу на пол с большей силой, чем намеревался. Он не хотел, чтобы она видела, как само ее присутствие влияет на него.       — Что мне нужно? — она моргнула.       — Да. Прошу, просветите меня?       Она стиснула зубы, скрестила руки на груди и попыталась успокоить дрожь в пальцах. Когда это ей хоть немного удалось, Гермиона ответила в тон ему:       — Прямо сейчас я хочу, чтобы вы пошли со мной на вечеринку.       Снейп отрицательно покачал головой.       — Я не это имел в виду.       — Тогда вам следовало бы уточнить.       — Вы точно поняли, что я имел в виду.       — Ну, хорошо. Я хочу…       — Что? — выдавил он.       — Я хочу, чтобы все было как прежде. — Слова вырывались в спешке. — Все изменилось!       — Конечно, все изменилось, — холодно передразнил Снейп и увидел, что ее лицо стало заливаться румянцем.       И тем не менее она продолжала.       — Здесь все по-другому, и мне это не нравится. Я хочу…       Она закусила губу, будто размышляя, стоило ли ей продолжать. Когда Грейнджер заговорила снова, ее голос был таким тихим, что Северус едва слышал ее.       — Я хочу, чтобы вы снова называли меня Гермионой. Я хочу… Я хочу, чтобы вы опять поцеловали меня.       Его сердце, казалось, совершило кульбит, и почти непроизвольно он сделал движение по направлению к ней. Но затем вдруг резко остановился и изобразил на лице горькую усмешку.       — Глупая девчонка, это так же далеко за гранью возможного, как и то, что вы когда-нибудь станете Мастером зельеварения.        — Почему?       — Почему? Вы что спятили? Я думаю, что злоупотребление день за днем высоких концентраций календулы отрицательно сказалось на ваших мыслительных способностях.       — Но ведь это сработало, не так ли? — воскликнула, наконец, Гермиона, сжав руки в кулаки и уперев их в бока. — Так, какая вам разница?       Какая ему разница? Неужели, она слепа? Неужели, она и правда ничего не видит?       — Вы глупая эгоистичная девчонка. Вы чуть не умерли. Дважды. — При воспоминании о ее безжизненном теле в своих руках, о звуке трескающегося льда, Северус с трудом сглотнул подступающий к горлу ком.       — Но я не умерла.       — Я знаю! Может, вы и не заметили, но я был там! И спас вам жизнь!       — Как и я спасла вашу. Или вы уже забыли?       Тяжело дыша, они прожигали друг друга взглядами.       Забыл? Да это единственное, о чем он, черт возьми, думал каждую секунду каждого дня с тех пор, как очнулся на больничной койке.       — Вероятно, это вы довольно быстро все забыли, — кажется, что стоило ему лишь зажмуриться, перед его глазами все еще стояла нелицеприятная картина, как ее губы встречаются с губами Уизли в торопливом поцелуе, а ее пальцы зарываются в его рыжую шевелюру.       — Что это значит? — спросила Гермиона.       Снейп вдруг почувствовал себя невероятно уставшим.       — Это больше не имеет значения.       — Это имеет значение. Это важно.       — Не для меня, — солгал он.       — Так, значит, на этом все? Будем считать, что мы квиты и просто… двинемся дальше? — ее подбородок предательски задрожал.       — А что вы предлагаете? Что нам следует пойти на свидание? Что мы найдем где-нибудь укромный уголок и будем целоваться? — он с силой бросил на стол другую книгу. Звук получился громким, но это было приятно.       — Вы — мой должник, — внезапно сказала Гермиона.       — Что?       — Я дала вам еще один шанс.       — Шанс на что?       — Шанс на жизнь, неблагодарный болван!       — Жизнь, — очень тихо повторил Северус. — Нет. Нет, вы дали мне кое-что гораздо худшее. Вы дали мне надежду на то, чего никогда не будет. Потому что это невозможно.       — О чем вы? — Грейнджер придвинулась ближе. — Невозможно что?       Снейп смотрел на нее, не отрываясь. Она слышала, как он шумно вздохнул, и придвинулась еще ближе.       — Северус?       — Не называйте меня так! — прошипел он так яростно, что Гермиона тут же отпрянула от него. — Должен ли я напоминать вам, что эти правила здесь не действуют?       — Не дразните меня, — тихо проговорила Гермиона. — Там, в том, другом мире, вы были добрее.       — Но мы больше не там, если вы не заметили. А в этом мире мы будем посмешищем.       — Это неправда, — Гермиона как никогда была близка к тому, чтобы расплакаться прямо перед ним.       — Не правда? Тогда идите и сообщите мистеру Поттеру, — ядовито ухмыльнулся Снейп, — расскажите вашим подружкам, хихикающим в гриффиндорской гостиной, идите скажите мистеру Уизли, что вы… запали… на меня, — он практически выплюнул последние слова, и Гермиона вздрогнула.       — Так я и думал. Нет. В конце концов, вы выйдете замуж за этого шута, родите ему детей и проведете годы, убирая его дом, стирая его белье, раздвигая перед ним ноги…       — Прекратите! — воскликнула Грейнджер. — Прекратите немедленно!       «А ты заставь меня» — чуть было не выплюнул Северус в порыве затаенной обиды, которую отчаянно пытался замаскировать под ярость, но вовремя смог себя остановить. Казалось, что комната пошла искрами от их гнева, а вязкую от напряжения между ними атмосферу можно было резать ножом.       — Мисс Грейнджер, — сказал Северус как можно спокойнее, стараясь не обращать внимание на бешено колотящееся в груди сердце и едва заметную дрожь в голосе, — здесь наши с вами дороги расходятся.       — Я поняла, — сказала Гермиона таким же спокойным тоном, по крайней мере, она надеялась, что голос не выдает всего того, что она в этот момент чувствовала. — Значит, мы сделаем вид, что ничего этого никогда не было, а когда я увижу вас на уроке, я просто…       — Нет, — коротко бросил Снейп.       — Что, простите?       — Я сказал «нет», потому что на уроках вы меня больше не увидите. Я покидаю Хогвартс немедленно.       — Что? — потрясенно повторила Гермиона, неверяще уставившись на него. — Но профессор МакГонагалл сказала, что предложила вам на осень место преподавателя, какое бы вы не выбрали.       — И я решил отказаться. Я больше не хочу преподавать. Мне больше нечему учить студентов.       — Это очень эгоистично с вашей стороны, — тихо сказала она.       — А вы ведете себя невыносимо, невозможно глупо.       — Северус…       Она вновь двинулась к нему навстречу, протягивая руку, словно в попытке прикоснуться. За долю секунды до того, как рука Грейнджер коснулась его, Снейп понял, что не сможет этого вынести. Потому что если он позволит ей до себя дотронуться, то просто прижмет ее к себе так сильно, насколько это возможно, и никогда больше не отпустит.       — Убирайтесь! — он повысил голос, не в силах более сдерживать эмоции, бушевавшие в груди. — Убирайтесь и не смейте возвращаться. Я больше не хочу вас видеть.       Гермиона отшатнулась от него так, будто он ударил ее, развернулась и пошла к выходу. Она была уже на полпути к двери, когда он снова заговорил:       — Мисс Грейнджер…       Она обернулась.       — В этом году освежите свои знания по зельеварению. Листья и корни голубой вербены являются ценным альтернативным лекарством и помогли бы моему выздоровлению гораздо эффективнее, чем, скажем, репейник или древесная бетония. Снейп видел, как заблестели ее глаза и дрогнули губы. Она развернулась и убежала прочь.       Я женщину изящную знавал…       Он окинул комнату вокруг себя невидящим взглядом. Снейп был ослеплен яростью, тоской и болью такой сильной, что действие любого яда меркло в сравнении с ней. Схватив со стола банку, Северус с силой швырнул ее в стену перед собой. Она со звоном разбилась, и от этого звука он на короткий миг почувствовал себя лучше. Он схватил еще одну и бросил вслед за первой. Потом еще, и еще, и еще, и еще. Он безумно крушил вокруг себя все, даже отдаленно хрупкое, что могло оставить глубокий вязкий след на любой поверхности.       Когда Снейп закончил крушить все вокруг себя, он тяжело дышал и был весь мокрый от пота и слез.       «Если бы только я мог умереть», — подумал он, обхватив голову руками, — «просто лечь где-нибудь и умереть, и тогда все было бы в порядке».       Но жизнь, в конце концов, слишком жестока, и его легкие продолжали предательски втягивать воздух, не давая ему желанного покоя.