Лунное

В звоне далёких колоколов, там, далеко-далеко, переливается сияние лунное, незыблемое, немного холодное. Там, в его свете, Луз находит отдушину-отраду, в которую носом уткнуться может, правда запах тошнотворно-сладкий, запах смерти тихой, заставит её в привычке сморщиться немного. Но это ничего. Ведь это запах пропахшего кострами и надеждами мёртвыми тёмного плаща Блайт. Носеда глаза почти закрывает, пытаясь вонзиться, впечатать своё тело в этот миг, в котором лишь они вдвоём. В котором лишь они и застывшая в минутах вечность. В котором лишь они и далёкая луна, изредка переливающаяся кровью яркой, неестественной. Девушка-с-земли чувствует, как медленно, клетка за клеткой, замерзают её сначала кончики, затем и полностью пальцы, ладонь, немного выше. Вздыхает, впуская воздух причудливый глубже, чем нужно. Разверзая в золотых глазах беспокойство больше, чем нужно. Ведьма глаза прищуривает-хмурит почти хищно, опасно, но Носеда видит в золотых озёрах жидких, пламенеющих лишь заботу. И чувствует почти сразу же тонкие руки на своих плечах. Бледные, с красивыми костяшками и тёмным маникюром коротким, они обнимают за шею и приближают к горячему телу. Они кутаются в потрёпанный и порванный кое-где злополучный плащ, не разговаривают совсем, лишь тепло пытаются сохранить. Эмити не смущается уже, не краснеет прелестно, уши её острые не опускаются вниз очаровательно. Вместо этого Эмити любит и принимает свои чувства. Она любит аккуратно, несмело, неуверенно и как-то неуклюже, касаться боится лишний раз, но Луз готова богу поклясться, что не тает от подобного обращения. Кажется, теперь её очередь смущаться и робеть обречённо-нежно, ловить взглядом каждый взмах ресниц, каждый вдох, каждое случайное касание. А их в последние пару недель стало гораздо больше. Луз слушает звон, ощущает тёплый ветер в своих волосах, думает, как ей мог свыкнуться этот запах разлагающейся плоти и чьих-то мечт. Ведьма непривычно безмолвна, и сейчас, именно в этот момент, Носеда решает посмотреть на неё. И натыкается на гипнотический взгляд. Рот сам собой открывается, вопрос вот-вот, уже почти соскальзывает с губ, но вместо этого… вместо этого она просто молча наблюдает, как Блайт совершенно спокойно и почти холодно приближается к ней немного ниже. Луз зажмуривается и сжимает в ладонях ткань чёрной рубахи. Движение прекращается, и вместо облегчения настигло чувство разочарования. Бабочек рой забился внутри так неистово, что в глазах всё помутнело-размылось. Сердце оглушает, Блайт без единого звука грустно выдыхает, но пытается улыбнуться. Луз сглатывает. Эмити удивлённо приподнимает брови и, наконец, румянец трогает её бледные щёки. Они много времени провели друг с другом. Постоянные прогулки по городским улочкам — обязательно Луз держится за локоть Эмити — или посещение всяких потаённых уголков Бурлящих островов. Они сидят в комнате Блайт в библиотеке, увлечённые книгой, окрылённые азартом. И плечи их соприкасаются совершенно трепетно и так нужно. Эмити аккуратно зачёсывает вечно непослушные волосы Носеды той за ухо, совершенно обезоруживающе глядя в глаза. И внутри девочки-с-земли всё трепещет странно и ново. Эмити дарит цветы. Странные, пахнущие отнюдь не звенящей весной или знойным летом. Но определённо точно красивые и важные. Эмити протягивает свою накидку в прохладные вечера и не убирает даже после неловкого отказа, придуманного впопыхах и в смущении. Луз принимает с коротким кивком и взглядом на землю, ведь ботинки именно в эти моменты, отчего-то, становятся безумно интересными. С таким тонким дизайном. Оказывается, у неё может быть вкус. Эмити провожает её до дома всегда, когда у неё есть возможность. Интересуется самочувствием, настроением каждый день. Улыбается совершенно красиво каждое утро, произнося бархатное «доброе утро, Луз». Носеда определённо точно ощущает в себе фейерверки. Яркие, они ещё взрываются громко, оглушающе. Но в голове лишь эйфория дикая, поглощающая. Эмити мягкая, думает Луз. И голос у неё приятный, бархатисто-медовый. А губы немного искусаны и обветрены, но пахнут какой-то сладкой гигиеничкой (если такое вообще есть на островах, конечно же). Поцелуй быстро прекращается, они отстраняются друг от друга и обе смотрят дико, но восхищённо. В ушах обеих набат страшный, горло сдавливает. всего так много. — Луна сегодня красивая?