Пой мне ещё

Дима не знал, куда себя деть. Лёши не было уже минут пятнадцать, хотя он сказал, что вернётся через десять. За это время главный редактор StopGame успел дать ответ по рекламной интеграции, посмотреть мемы ВКонтакте, полистать ленту Twitter и истории в Instagram. Всё, геймплейные активности кончились. Даже Синдзи спал, никоим образом не реагируя на присутствие в доме постороннего человека. Оставалось только бесцельно шататься по квартире, изучая её интерьер. Телевизоры вместо мониторов, тапки в виде акул. Укулеле оставленная на диване. Дима сел на диван рядом и взял инструмент в руки. Брать чужое без ведома хозяина не принято, но для Кунгурова ещё были живы воспоминания из юности, когда он залезал в чужие дома и знакомый дух бунтарства взыграл в крови. Дима провёл пальцами по струнам, насвистывая мелодию «Если б мог, то спиздил».

***

Алексей «Доттериан» Ермолаев возвращался из магазина. Сегодня в его жизнь вторгся Дмитрий «Келебро» Кунгуров. Не сказать, что его визит был внезапным. Он знал, что Дима собирается в Питер. Вот только время этого визита назвать нельзя было подходящим. И когда сквозь сон утомлённый работой мозг услышал звонок, Лёша с минуту прикидывался трупом, в надежде, что от него отстанут. А когда за входной дверью обнаружилась довольная физиономия Димы, то первой мыслью было последовать мудрому примеру Фена и закрыть дверь. И всё-таки бутыль в руках гостя подкупала настолько, чтобы пустить его внутрь. Со вздохом «И после смерти мой бренный дух не найдёт покоя от главреда StopGame» Лёша указал внутрь, а сам отправился до магазина. Сигареты, которые он брал обычно, закончились, и пришлось утомительно подбирать замену. Всё, чего он хотел, прийти домой, закурить и лечь спать дальше. Но дома был Дима. Лёша открыл дверь и ему в уши сразу же ударило тоскливое наигрывание на укулеле. «Сплин» распознал мотив Лёша. Но это было не худшим, худшим было то, что Дима ещё и пел. — Нечего делать внутри, я стою на пороге. — разносилось по квартире. — Жду, когда кто-нибудь переломает мне руки, или попросит войти или выгонит к чёрту. «Не рэп читает — и слава Богу» промелькнуло в голове, однако сформовавшиеся на языке слова было уже не остановить. — Меня не смущает то, что ты взял мою укулеле, меня смущает то, что ты при этом открываешь рот. — Лёша осёкся. Кунгуров не был его прямым начальником, да и в целом он мог говорить всё, что думает, являясь хозяином своей жилплощади. Но что-то подсказывало, что это уже перебор. Наигрывание стихло, повесив в воздухе неловкий «трунь». Лёша прошёл в комнату. Хмурый Кунгуров, судя по наполненности бутыли, опрокидывал в себя уже не первый шот. Ермолаев поставил пакет с покупками на стол и налил себе. Молчание затягивалось. — Хорошо. — Дима протянул инструмент Лёше. — Тогда покажи мне, как правильно открывать рот. Лёша чуть не поперхнулся от такой формулировки. Надежды на то, что этот день получится вернуть в русло нормы, было всё меньше. Но разливающийся по венам алкоголь предлагал не думать о последствиях, а действовать. И взяв в руки укулеле, Лёша устроился на диване рядом. Шестерёнки мозга заскрипели, пытаясь вспомнить, как играть Сплин. В крайнем случае, всегда можно будет подобрать походу. Дело за малым. Вспомнить текст. Творчество Александра Васильевна не особо подходило для демонстрации собственных вокальных данных, но выбора не было. — Иди через лес. — начал Ермолаев. — Через ягоды, сосновые иголки. К радуге на сердце. «Я пойду за тобой, я буду искать тебя всюду До самой до смерти» Чем дальше он пел, тем сильнее расширялись зрачки Димы. И дело было не только в алкоголе, не без удовольствия отметил про себя Лёша. Закончив он налил себе очередной шот, но пойло так и не пошло в горло из-за очередного откровения от Димы. — Впечатляет. — задумчиво начал он. — Должно быть, в постели ты стонешь так же музыкально. Лёша закашлялся. — Ты хочешь трахнуть всё, что приводит твои уши в экстаз? — Над наушниками надругаться я не пробовал. — заверил Дима. — К тому же сабвуфер больше подходит для этой цели. Лёша глупо усмехнулся. Алкоголь снижал их и без того невысокую планку юмора раза в два. Дима же, наблюдая за ним, чуть наклонил голову на бок. Так он походил на ребёнка с любопытством рассматривающего карусель на которую только что приобрёл билет. Правда детям был не свойственен тёмный взгляд затуманенный алкоголем и чем-то ещё. — Так и будешь тупить? — поинтересовался он. — А я смотрю, ты решил обойтись без лишних прелюдий. — заметил Лёша. — Зачем бессмысленное кокетство, если ты и так понимаешь, к чему мы движемся, и не спешишь покидать диван? — Я не удивился бы, поставь ты таймер. — Я и поставил. — Дима достал телефон и повернул его экраном к Лёше. На нём прошла почти минута. И Алексей Ермолаев, отдавая отчёт тому, куда они двигались, нажал на «стоп». Бережно забирая телефон из рук, а затем, касаясь щеки, медленно проводя пальцем по челюсти до подбородка, Лёша поймал вздох из чужих лёгких. — Алексей. — Дима закрыл глаза, оттдаваясь прикосновению. Лёше не нравилось, когда его называли полным именем, это сразу напоминало о работе. Но их с Димой работа была оставлена за порогом этой комнаты, ровно как и гетеросексуальность. И сейчас от этого вкрадчивого шёпота пересыхало в горле. Он нервно облизнулся. Дима положил руки ему на плечи, притягивая ближе к себе, и Лёша с головой нырнул в эту бездну. В поцелуе с порошим щетиной мужчиной было мало приятного, но Дима неплохо работал языком, чтобы снять возникшее напряжение. Лёша запустил руки под рубашку, стараясь нащупать сердце. Чужой пульс уже стучал у него в ушах, но этого было недостаточно. Необходимо было почувствовать. И как только человеческий мотор отдал свой импульс кончикам пальцев, стало предельно ясно: этого дивана точно не хватит. Лёша поднялся, хватая Диму за руку. Тот непонимающе посмотрел на него. — Пойдём, здесь мало места. — лаконичное, пускай и максимально тупое объяснение. Пока они шли до спальни, Лёша так и не смог отпустить чужую руку, будто боясь, что Дима уйдёт. Тоже уйдёт. Но все опасения исчезнут, как только голова встретится с подушкой после организованного Димой падения.

***

Дима одевался, пока Лёша, сидя на краю кровати, курил за его спиной. — Так ты не останешься? — вопрос скорее риторический, ведь ответ был известен. Кунгуров повернулся. В ледяных голубых глазах, обычно способных легко вморозить оппонента в пол, читалась обречённость. А Дима хотел бы остаться, ещё хотя бы на пару дней. Мирится с несовершенством Питера, ходить по барам, слушать музыку и не только, часами говорить о кино и том, как сделать StopGame лучше. Но не мог. Даже в самом фантастическом сценарии не мог. И обрушившееся на трезвеющий мозг осознание пугало. Он отрицательно помогал головой, а в голове вновь отчётливо заиграли Сплин. «Любой, умеющий читать между строк, обречён иметь в доме ружьё Пой мне ещё» Дима перехватил чужую руку, забирая из пальцев сигарету, отправляемую в пепельницу, и наклонился за поцелуем. На этот раз неспешным. Чувственным. Последним. С попыткой запомнить всё. Привкус никотина на чужом языке, текстуру губ. Он хотел записать код этого момента себе под кожу, ведь всё говорило о том, что второй попытки сделать это у него уже не будет. Лёша отстранился первым. — Долгие проводы — лишние слёзы. — холодно констатировал он. Тон заставлял давиться воздухом, задыхаясь и в без того душном июньском дне. Больно. Но это пройдёт. Как только он выйдет за пределы этой квартиры, всё встанет на свои места. Им давно не двадцать, чтобы позволять драмам овладеть своим сердцем. Жизнь и без них не сахар. Но часть себя он так и оставит здесь. В этих глазах и этом голосе. И коротко попрощавшись, закрыв дверь, он расстаётся с ней.