Мой долг - защищать.

Липкая темнота мерзко обвалакивала разум и тело, проникая казалось бы, в самые тайные уголки подсознания. Медленно, но верно надежда угасает, оставляя за собой лишь меркнувшие отголоски прошлой, счастливой жизни. Каким бы морально-стойким человеком ты не был, время сломает, сотрёт в порошок в заключении. Я слабачка, не смогла противостоять, не знаю, что мне делать, как выбраться. Мне уже кажется, что я слышу его голос... Так и свихнуться не долго от одиночества и безнадёги. Тело пронизывала адская боль. Засохшая кровь вся облипла пылью и грязью. Волосы сальными сосульками спадали на мои грязные щёки. Хотелось отрезать их к чёрту. Мерзко. Липко. Я скривилась и завязала патлы в тугой пучок, дабы не ощущать это. Заняться было нечем, а оставаться на едине со своей паранойей не как не хотелось и я, как могла концентрировала взгляд и разум на самых примитивных вещах. Ковыряясь палкой в каменном полу, будто таким образом, я подсознательно думала, что прокапаю себе путь наружу. На свет. Через, чёрт знает через сколько времени, я сбилась со счёту, заскрипела массивная дверь неподалёку. Люботыство кусало меня за бок, подталкивая подглядеть в узкую щель, прямо в тёмный коридор. Скрепя, словно старая койки в доме пристарелых, я с трудом подняла цепи, казавшиеся весившие не меньше центнера. Видимость была паршивой, однако мне удалось запреметить блондинистую макушку, юрко шмыгнувшую за каменную стену, к камере дальше. Ничего особенного вроде бы, может пришли из другого клана забрать пленников, поэтому я безнадёжно выдохнула, потерев грязный лоб. Я хотела бессильно свалиться, как внезапный приступ тревоги накатил на меня, покрывая спину холодным потом. Что-то требовало заглянуть в щель ещё, в последний разок, убедиться, что интуиция мне не лжёт. Сразу после светлых волос, метнулись алые, почти бардовые пряди, свисая почти до колен обладателя. Я широко распахнула глаза, с ужасом наблюдая знакомый острый нос и пухлые губы у светлокожей девушки. Быть такого не может, в наглую пялилась я, пока она не повернулась в мою сторону, внимательно изучая мои глаза. Мне стало по-настоящему жутко, потому что это была - я, несколько дней тому назад. Далее раздался мужской баритон и прошлая я поспешила удалиться. - Ками-сама... - язык онемел, а плечи пугливо поджались, не понимая, что происходит я схватилась за голову, вспоминая тёмно-карие глаза в камере, расширенные от шока. Я видела будущее, тогда в прошлом, но не поняла и не приняла этого. Мне нужно срочно понять, что это было, может у меня появилась такая способность? Кицу! Ты мне сейчас так нужна... Я попыталась напрячь чакросимтему, но меня вновь долбануло разрядом, от чего я зашипела, зацарапав тяжёлые штуки и бессильно распласталась на холодном полу. Во рту была мерзкая горечь, а по щекам заскользили горячие слёзы. Холод и сырость щупальцами проскользали под кожу, отдаваясь мелкой дрожжью. Тело ломило гудящий болью в висках, а я терпела сжав зубы. Засохшая кровь окрасила кофту в багровый, пропитав штаны. Я попыталась, сконцентрировать чакру в руке вновь, но все мои попытки не увенчались успехами, а лишь ещё больше вспыхнувшей болью. - Ч... Чёрт! - обреченно выкрикнула, схватившись за волосы. Горячие слёзы заскользили по засохшим от грязи щекам. С кипящей злостью и беспомощностью я со всего размаху ударила в каменную стену. Пространство между пальцами быстро наполнилось алой жидкостью, скользя вниз по запястью. Даже такая обширная чакра, как у меня сейчас была на нуле. Запасы полностью исчерпаны и я уже чувствую, что скоро их перестанет хватать на поддержания более менее человеческого обличия. А ведь я копила чакру месяцами. Я горько ухмыльнулась сжимая мокрые кулаки. - Мадара... - пелена мутной дымкой закрыла мне способность видеть перед собой хоть что-то, крупными каплями падая на пол. Челюсть бесперывно дрожала, пока я сглатывала горькие слёзы, стуча зубами. - Ками-сама! - истерично завопила я, падая плашмя на холодный пол. - Сохрани его, прошу! - срываясь на крик я молилась, уткнувшись сквозь мрак на потолок. Меня нету с ним рядом, я не знаю, где он. Как же мне больно вспоминать фрагмент из недавних событий. Но иных выходов я по-просту не вижу: Изаму запросто ставил печати на Учихах и охотился за мной, Мадара мог пострадать, защищая меня, плюс если Сенджу или мой клан узнают о моих чувставах к Учихе... Я должна его защищать! А теперь я в грязной, вонючей камере! Тише... С ним всё будет в порядке... Он чрезвычайно сильный шиноби, способный противостоять самому Хашираме. Я, как только могла успокаивала свой ноющий разум, жадно пожираемый паранойей. Так я и провела последующие несколько часов, пока организм не смилостивился и не окунул меня в сон. *** Непроглядная темнота. Горячий воздух бил прямо в лицо, пока я всё глубже проваливалась в непоянтную светящуюся субстанцию. Она нежно обвалакивала моё обнажённое тело, а потом и голову. Остуствие страха и я летела всё ниже куда-то в пустоту. - Охико... Охико... - звучал откуда-то голос. Кожу приятно защикатило что-то пушистое и я открыла глаза. Мягкий, лунный свет освещал ночное небо и верхушки мохнатых сосен, удаляющихся с невероятной скоростью. Кто-то нёс меня на спине, кто-то пушистый и... Рыжий. - М... Мамору...? - про себя произнела я чувствуя горечь во рту, и то как глаза медленно намокают. Я перевернулась на живот и увидела большие, рыжие уши с чёрными кисточками на конце. Огненно-рыжая шерсть была вся пропитана запахом дождя и лесной хвои. Чакра Мамору. Я её ни с чем не спутаю. Это он в обличии лиса. Мы неслись куда-то всё больше углубляясь в чащу. Под какую-то понятную только ему мелодию леса, он перебирал длинные лапки, перепрыгивая каждую попавшуюся преграду. Всё резко остановилось. Я взмыла в воздух, а потом кончиками ног и рук почувствовала сухие листья. - Охико, сестрица... - что-то мокрое и тёплое дотронулось моей щеки. - Мамору, братец... - слова сами вырвались с моей груди. Я снова открыла глаза. Ярко-рыжая шёрска переливалась при лунном свете, окрашиваясь в серебристый оттенок. Две чёрные бусинки поблёскивали из темноты, прячась среди длинного носа в янтарной густоте. Мокрый нос, то и дело тыкался мне в лоб, обнюхивая. Я медленно перебирала лапы, приближаясь всё ближе к огромному лису. Кончик носа тюкнулся в пушистую белую грудку, медленно вздымающуюся вверх-вниз. Тяжелая мордочка расположилась на моей голове, высовывая длинный, колючий язык. - Охико, - мой разум буквально взорвался. Глаза округлились до невозможности, а мои лапы стали ватными. - Доченька... Убаюкивающий и тёплый голос трезвонил в моих ушах, пока земля медленно уходила из под ног, пронзая шипами мою израненную душу. - Ма... Ма... - глухо выдавила я из себя слово, что непрозносила многие года. Реакция была моментальной, выливаясь градом слёз с моих расширенных глаз. Морда предательски застыла, будто шея стала дубовой, утеряв всякую способность повернуться. Больше всего на свете я боялась увидеть её. Сильнее вжавшись в пушистую, белую грудку Мамору, я старалась не дышать, не шевелиться. *** Я не знаю сколько я так проспала, но когда очнулась, жажда жадно вцепилась в мою сухую глотку. К ней присоединился и голод. Я медленно привстала, опираясь на трясущиеся руки, открывая опухшие глаза. Обоняние меня не обмануло. Помимо запаха сырости и сладковато-тошнотворного запаха, пропитывающего каменные стены присутствовал и иной. Он был невероятно знакомым, тёплым, трепетным, в то же время мощным и упорным. В замочной скважине, что-то затрещало, преводя в действие дверной механизм. Разум твердил забиться в тёмный угол, утверждая, что вот моя участь, но обоняние и душа твердили обратное. А если это мой шанс? Если это мои последние минуты, к чёрту всё. Я и так погибну, почему бы не поймать удачу за пушистый хвост? Мой клан нуждается в защите и в других правителях, а моя семья в поддержке. Дверь неприятно заскрипела, медленно, будто со страхом отворяясь вовнутрь, пока я, как можно тише юркнула, прячась за ней. Рассеился тусклый свет от оранжевого свечения факелов, а на пороге открывалась высокая, широкоплачая фигура. Моё сердце отбивало чечётку. Как, там говорится? Я живу, пока не сдохну, а как сдохну досвидос. Силуэт зашевелился приближаясь к центру камеры и я замерла, прокусывая губу в секундном ожидании, давай ещё шаг... - Я не чувствую её чакры... - мои глаза стали по пять рублей. Холодные пальцы затряслись от услышанного, знакомого голоса, буквально в самнтиметрах, за моей спиной. Дыхание в мгновение сбилось к чёрту, по щекам градом покатились слёзы. - Ма... Дара... - сдавленно прошептала я, будто кожей ощутив нежную теплоту исходящую под массивным слое металла. Мне, мерещится, должно быть это - чудесный сон. Я так устала ждать, мечтать услышать голос мужчины, потерявшись в темноте души. Ненавижу себя. - Охико?! - он резко дёрнул дверь, отчего я свалилась от шока, поджав потрескавшиеся губы. Если это, правда, то мне так паршиво. Сейчас он увидит меня слабой, беспомощной, ни на что не способной. Поэтому я устало прикрыла глаза, больно укусив себя за внутреннюю сторону щеки, дабы развеять прекрасный сон. К горлу подкатила приятная тошнота, когда хорошо настолько, что падаешь замертво в желании раствориться и не просыпаться. Тёплые руки подхватили меня налету, прижимая к сильной груди, о которую я мечтаю опереться и слушать размеренное сердцебиение, всю оставшуюся жизнь. Как я хочу заглянуть в глаза, ночного неба, видеть их, вдыхать запах его тела, смоляных прядей, но мне так слабо верится, что я не сошла с ума, что он простил меня и сейчас бережно держит меня в тёплых обътьях, боясь потерять. - Как снять эту дрянь? - голос Учихи был, невероятно озадаченным и обеспокоянным, срываясь на ярость и злость. Кандалы звякнули, разорвав и так свежие раны. - Кс.. - словно змея, которой наступили на хвост заизвивалась я, шипя сквозь стиснутые зубы. Я всё ещё не открывала глаза, опасаясь проснуться или заглянуть в омут чёрных глаз. - Потерпи, милая... - на мою холодную и грязную щёку легла шерлавая ладонь, нежно поглаживая. Любое его прикосновение уносило меня в космос, заставляя сердце пылать алым пламенем. Я непроизвольно приоткрыла глаза, уставившись на острые черты белёсого лица. Алый шаринган сверкал в темноте. - Чёрт, подери... - проскрипела я, сжав зубы от боли, когда подбежала взволнованная Мито и начала складывать печати, из-за чего тяжёлые цепи начали соскальзывать вниз, звякая замком. - Охико, сестрёнка! - мои кисти были освобождены, а я как никогда ощущала себя свободной, в прямом и переносном смысле. Холодные пальчики подхватили меня, вырывая из объятий Мадары. - Эй! - нахмурился брюнет, не желая отдавать меня сестре. - Отдай, мою младшую сестру. - багровые волосы тут же растрепались за спиной девушки, а пухлые гбы дёрнулись от недовольства. Она сильнее прижалась к моему телу, настойчиво расцепив крепкие руки. Эта девушка может свернуть горы ради родных и вряд ли доверит меня в защиту, даже самому Богу. Думаю, Мадаре ясно и очень близко это беспокойство за младших, поэтому он только раздражённо фыркнул, зашагав рядо с нами. - Мито, вам нельзя... - голос прозвучал слабым и жалким, скорее напоминая сдавленный хрип, умирающего енота. - Здесь я самая старшая, так что... Цыц! - сердито пригрозила красноволосая, спускаясь вглубь темницы, где меня недавно хорошенько потрепал дорогой дядя-изверг. Мы стояли в центре кругообразной комнаты, когда меня аккуратно уложили ближе к стене, в сидячее положение. Честно, ощущаю себя, как килька сваренная заботливой домохозяйкой, с любовью вырвавшей мне плавники. - У нас в клане такие же... - деловито, с походкой важного гуся прошёлся Мадара, сложив руки на широкой груди и разглядывая выцарапанные каракули под фресками. Мито была максимально сосредоточена на моих багрово-синюшных кистях и рванном предплечье, залечивая кровавые подтёки. Я изо всех сил делала непринуждённый вид, что мне вовсе не больно, скорее со стороны была пахоже на закипающий чайник, что вот-вот взорвётся и завизжит. - Мито... Как вы смогли освободить меня? - она лукаво улыбнулась, затем привстала с коленок, оттряхнув белое кимоно. - Спроси об этом Мадару, а мне нужно поставить барьер. - тяжко вздохнула девушка, провожаемая частыми стуками каблучков о каменный пол. Учиха внимательно изучавший настенные рисунки, взглянул на меня, заставив меня виновато покраснеть и увести взгляд. В горле застрял ком, а ноги затекли под весом тела, чувтвую себя не, то что паршиво, угнетающе. Хотелось прижать его за сильную шею к груди, закричать от накпившей боли. Он сел напротив меня, нахмурив тёмные брови, от этого взгляда, заглядывающего вглубь души, мне стало не по себе и я сильнее вжалась спиной в холодную стену, наверное думая, что я хамелеон. - Мадара... - я настоящая - мозахистка, из всех осколков души, набравшись уверенности я заглянула в чёрные глаза. В них было беспокойство, скрываемая злоба и что-то ещё. Мой голос звучал слишком сипло и тихо, но я уверенна, что он услышал своё имя. - ...Я... Мои губы легонько приоткрылись, дабы выдать весь мой бесконечный запас оправданий, но не успели. Он ловко откинул выбившиеся пряди запутанных волос, цепко обвивая ладонями мою голову. Мокрые губы жадно впились в меня, обдав нежную кожу горячим дыханием. Тело дёрнуло приятными марушками, а дыхание выбилось с привычного ритма. Он целовал меня с таким рвением и силой оплетал мой язык своим, словно я капля воды в пустыне, а он - путник, уже отчаявшийся на смерть от обезвоживания. Я попыталась неумело ответить на его поцелуй, но он забрал всю инициативу на себя, по-хозяйски изучая мой рот. Щёки сгорали от поступившего чувства к животу, требуя больших ласок, заставляя руки и ноги задрожать. Воздух категорически быстро заканчивался, но я так не хотела отрывать от мягких и слегка потрескавшихся губ Учихи, что пустила робкую слезинку. - Ты, что... - он медленно оторвался от меня непонимающе взглянув на моё типичное, нестабильное поведение. - Прости. - черные угольки на миг дёрнулись, затем он уверенно встал. - Если я сделал, не так. Дурак, чтоли?! А, нет это меня невозможно понять. Я неуклюже попыталась встать на ноги, коснувшись широкой ладони. Наши пальцы переплились, а моё тело свалилось на мужчину. - Не мели, чепухи... - его глаза искусно манили в чёрный омут, он ловко подхватил меня на руки. Мои руки оплели его плечи, заключив в кольцо обътий. - Это ты прости меня. С моей груди вырвался лихорадочный кашель и я отвернулась, прикрыв рот ладошкой. Увиденная багровая субстанция меня не больно обрадовала, капнув на тёмную юкату мужчины. Чёрт, если я и дальше не смогу быстро восстановить чакру, да здравствует визит к праотцам! - Кх... Когда оправишься ты у меня получишь за, то что ушла без меня. - недовольно рыкнул мужчина, удобно устриваясь у стены. Его тёплые руки крепко прижимали меня к груди, в которой ровно билось сердце. - Я не хотела тебя впутывать, при том что в Конохе скоро выбор Хокаге. - Смеёшься? - прошептал он над самым ухом, снова наградив тело лёгкой дрожью. Его пальцы неразборчиво перебирали мои запутанные пряди, а я как кот нализавшейся сметаны закатила глаза от удовольствия. Как же я обожаю, когда трогают мои волосы. - Ты - отличный кандидат на эту роль, почему ты... - Охико. - он взглянул на меня невероятно серьёзно. - Я люблю деревню - это мой дом, но если у меня будет выбор между родными и Конохой, в приоритете всегда стоит первое. Я в ответ лишь промолчала, устало прикрыв глаза и уткнувшись в мужское плечо. Чакра оставалась почти на нуле поэтому душа, уже медленно покидала моё тело. Все мышцы рысслабились, а дыхание становилось более редким.