Падение

Лёше просто не повезло. Попасть на глаза Гречкину, или вовсе родиться на свет, это другой вопрос. Такие люди, как Кирилл, всегда любили трогать то, что им не положено. Вертись в своем круге шлюх, бабла и алкоголя, никто тебе и слова не скажет, но нет, Кирилл не мог устоять. Ледяной взор, которым Лёша его окинул, красноречиво говорил об отношении юноши к Кириллу. От этого взгляда становилось тесно в штанах. Веснушки на миниатюрном носике выглядели как посыпка на кексике. Тонкие, покусанные губы, хотелось укусить ещё сильнее, заставить парня раскаяться в своей холодности. Преступные помыслы не смог отвести даже самый дикий секс. Нет, возможно проблема в другом, может он хочет не похожих на Лёшу людей, а именно совершить само преступление? Почувствовать, как человек, который его презирает — ломается. Как он бьётся за свою свободу, за свою честь. Хочется смотреть, как в голубых глазах теряется та холодность и затухает огонёк жизни. Нет, хотелось, чтобы парень жил, кайфа от убийства Кирилл не предполагал, хотя, кто знает. Просто он желал увидеть, как человек посмевший плюнуть ему в лицо, просит прощения и теряет всякое желание жить, продолжая просто существовать. В этом мире — всё покупается и продаётся. Даже чужая свобода. Да, рабство отменили, крепостное право и подавно, но законы денег остаются в силе. Дай нужную сумму и твои грехи замолят. Правильно говорят, что деньги лучше тратить на ощущения, нежели на шмотки, тачки и дорогие вещи. План был спланирован заранее. Формально Кирилл приехал, чтобы пожертвовать огромную сумму для этого детского дома. Возможно, на нее тут сделают ремонт или ещё что. А может, корыстные воспитатели и директора этого заведения прикарманят часть суммы себе. В любом случае Кириллу было все равно, как поступят здесь с этими деньгами. Его интересовал Лёша. Кирилл раз за разом крутил в голове воспоминание из зала суда. Как мальчишка разбрасывался грязными словечками, как плакал, как говорил, что за свое преступление Гречкин должен быть наказан. Глупое блеяние, да и только. Второй частью плана, было намекнуть директору, что какое-то время их с Лёшей лучше не тревожить. Тонкие намеки и большая сумма денег, которую Кирилл достал из чёрной сумки, заранее притащенной с собой. Толстый конверт привлек жадный взгляд уродца. Директор колебался, но от одного взгляда на конверт в его мыслях тут же начался расчёт, куда он может это всё потратить. И всё только за одного юношу... Да за детей из глубинок и то меньше дают. Но авантюра пугала директора. Прямо Кирилл ничего не говорил, но было понятно, что он собирается сделать что-то неправомерное. —А если... Если он начнет болтать? —Не начнёт. А если и будет, то не верьте. Он всего лишь подросток, им свойственно выдумывать небылицы. — Кирилл улыбнулся самой очаровательной и в то же самое время пугающей улыбкой. Директор сдавленно кивнул. Первая половина плана выполнена, осталось только провести спектакль. Детей заранее предупредили, что сегодня приедет спонсор и потому, они наверняка были готовы что-то ему показать. Гречкин улыбался каждому, но сам искал только Лёшу. Сильный духом, но слабый телом — так его можно было охарактеризовать. После заготовленных речей пришла воспитательница с главным призом этого дня — Лёшей. Кончик носа юноши был красным, как тогда, на суде. Вероятно, плакал, не просыхая. Взгляд выражал безразличие, но коленки тряслись, как и сжатые кулачки. Будь возможность, он бы бросился вперёд и снова попробовал ударить, но возможности не было. Лёшу заставили идти проводить экскурсию гостю, аргументируя это тем, что он ничем не занят. Хуевый аргумент, но Лёша не подумал спорить. Он чувствовал подвох, но не мог догадаться, в чём он заключается. В чрезмерной дружелюбности Кирилла? В заговорчищеской улыбке воспитательницы? Или во взглядах направленных на юношу педагогическим составом во главе с директором. —Ну как ты, пацан? Слышал, тебе устроили выволочку, за дерзость. —Будь у меня возможность изменить принятое решение, я бы не задумываясь снова плюнул в твою нахальную рожу! — прошипел Лёша, быстро шагая по коридору. Кирилл фыркнул, на губах заиграла торжествующая улыбка. Главное — не пропустить нужную дверь. Ему учтиво указали комнату, в которой частенько проводят уборку, и где будет легко совершить задуманное. Никого не интересовал Лёша, своим приходом в суд, он принес только больше хлопот. Начались проверки, почему дети гуляют не пойми где одни, почему не с группой и кто додумался доверить шестнадцатилетке, не знающей толком город, маленького ребенка? С одной стороны, Кириллу стало даже жаль мальчонку, хотелось посмотреть на его боль со стороны и, возможно, даже унести немного с собой. У самого Гречкина проблем не было, максимум — батя обрежет финансирование. Но это из разряда невозможного. С другой стороны, Кирилл мечтал наказать парня за дерзкий язык и за несчастный плевок, снятый каждой камерой в помещении. Так глупо он себя ещё никогда не чувствовал, Кирилл не мог этого простить. Вот он, чулан между двести пятой и двести шестой комнатой. Схватив Лёшу за руку, Кирилл грубо втолкнул его в темное помещение. Дверь с характерным хлопком захлопнулась... Нащупав пальцами выключатель, Кирилл, как это не странно, включил свет. С невысокого потолка свисала одна единственная лампочка. В помещении оказалась куча хлама, единственное удобное место — это стол, через который можно было опереть мальчишку. Кажется, Кириллу нагло соврали. Пыль тут находилась не первый год, а по удобности это помещение тянуло на два из пяти. Не кайф короче. Но антураж великолепный. Это место точно будет сниться одному из них в кошмарах. —Что происходит?! — Лёша ещё не догадывался в какую ловушку попал, но ему это точно не нравилось. —Тише, котёнок, не уверен, что у вас тут топовая звукоизоляция. Кирилл любовался выражением неподдельного страха на лице юноши. Он попытался подойти к двери, но Гречкин помешал. Снял с себя рубашку, кинул куда-то на стулья, сумку бросил ближе к столу, зная, что она понадобится далее. Двигаясь вперёд, Кирилл намеренно медленно приближался к Лёше. Мальчишка инстинктивно попёр назад, спустя три шага наткнувшись на стол. Лихорадочно ища, чем защититься, Лёша не заметил, как рука Кирилла легла ему на щеку. Взгляд тут же вернулся к высокой фигуре. Макаров что было силы дал Кириллу пощечину. Звук хлопка разнёсся по всей комнате, Кирилл улыбнулся. Во взгляде мелькнул садистский огонёк, и он наотмаш влепил парню ответную пощечину. Звук оказался громче, Лёша не удержал равновесие, падая на бок, но тут же был подхвачен Гречкиным. Оглушенный ударом, юноша не мог привести мысли в порядок, в то время как Гречкин, во всю действовал. Прижал к столу, рывком стянул штаны, начал как-то странно прикасаться к юношескому телу. Лёша понял это слишком поздно, когда с одной стороны его грубо держали за волосы, а с другой наглаживали бедра. Макаров запыхтел, пытаясь вырваться из железной хватки, со всей силы оцарапал руку Кирилла, но тому было хоть бы хны. Гречкин сжал волосы в руках сильнее, потянул назад, заставляя выпрямиться. Лёша мог сравнить это чувство, наверное разве что, с замирающим котом, когда его берут за шкирку. Лёша не знал, что чувствовал кот, но судил по его виду, вероятно, не очень то радовался. —Урод! Отпусти меня! —Тише, тише! Я не хочу делать тебе слишком больно, котёнок. Но не думай, что я не применю меры, если ты не успокоишься. —Ты совсем конченный, раз думаешь, что можешь так просто, при свете дня, кого-то изнасиловать и остаться безнаказанным. Я донесу на тебя, вот увидишь! —Это вряд-ли. Все и так знают, чем мы тут занимаемся, котёнок. Кирилл улыбнулся увидев как взгляд юноши изменился. Зрачки сузились, страх и непонимание захватили сознание юноши. Он словно погрузился в ледяную воду. Нет, быть такого не может, Кирилл блефует. —Грязно врёшь, урод! Даже если здесь все куплены, я пойду в ментовку! И тогда тебя точно посадят! —Ты видимо ничего не понял, котёнок. Не волнуйся, я тебе объясню. Кирилл наклонился ниже, прижался пахом к чужим бёдрам, заставляя Лёшу зашипеть. Он будто специально начал дёргаться, не понимая, как наоборот приносит удовольствие своими действиями. Гречкин полностью опустился на спину юноши, прижимая того к столу, но не переставая держать за волосы, отклоняя голову назад. Лёша пытался пинаться, кусаться и ударить Кирилла, но тот давно зафиксировал и руки юноши. Гречкин высунул свой неугомонный язык и смачно, оставляя след, лизнул юношу, от подбородка, до глаза. Лёша заскулил, попытался дернуться, не получилось. Хватка болью отзывалась в руках. На вид обычный парень, оказался достаточно сильным, удерживая более слабого. Кирилл чмокнул юношу в район уха, а потом, прижался к нему полностью. —В этом мире всё решают деньги, котёнок. Откупился один раз, откуплюсь второй. И, знаешь. То заседание, было откровенно... Хуевым. Мои адвокаты ничего не делали, все решали мои деньги, но знаешь. Если ты подашь в суд ещё разок, то я устрою из этого грандиозное шоу. Ты выплачешь целое море, но тебе никто не поверит. Я пущу о тебе такие грязные слухи, что все подумают, что ты сам сестричку под машину выкинул. Все влиятельные шишки разочаруются в этом месте так сильно, что никто сюда и копейку не внесёт. И тебя не взлюбят и тут. Но ты ведь не хочешь этого, так? Не хочешь, что бы ещё два года, тебя гнобили не только ребята, которые с тобой живут, но и воспитатели? Горячий шёпот обжигал ухо и Лёша чувствовал, как к горлу подступает ком. Физическая боль не могла превзойти моральную. Первые слезинки покатились по щекам юноши и Кирилл не устояв, слизнул одну из них. Чувствуя, что они пришли к соглашению, Кирилл отпустил волосы юноши и руки. Лёша лежал обездвиженной куклой, скуля себе под нос. А Кирилл выпрямиться, бросил на юношу ехидный взгляд и спустил с паренька трусы. Лёша зажмурился, весь сжался, прикусил губу. Старался сдержаться, что бы не закричать. Пускай он и смирился с неизбежным, но до жути боялся продолжения. Задней мыслью он понимал, что если не будет сопротивляться, то дело кончится быстрей, но Кирилл не хотел заканчивать так просто. Ему было интересно поиграться с жертвой, нанести ему больше непоправимого ущерба, сыграть на его чувствах. Потому, последовало так много прикосновений, лижущих поцелуев, специально не оставляющих метки. Руки Гречкина трогали в самых стыдных местах, разводил ноги юноши в стороны, открывая для себя красивый вид. Юноша пыхтел, но в итоге не сдержался, вновь завыв, скорее от стыда нежели от боли. Кириллу это нравилось. Ногой притянув к себе сумку, Кирилл понял, что больше не может играть. Будь у Гречкина больше времени, он бы, утолив свое садистское желание, придумал бы, что-то более унизительное. Но на счастье Лёши, изнасилование было одноразовой акцией. —Эй котёнок, хочешь, что бы я использовал презервативы? — Кирилл усмехнулся. —Ч-что... —Ну знаешь, резинку. Уверен ты пускай и девственник, но должен знать для чего нужны презики. Ну так что? —Хочу. — от одной мысли, что Кирилл оставит какие-то следы, у Лёши выступали на глазах новые слезы. —Тогда извинись, за то, что сделал тогда в суде. Лёша замер. Извиняться не хотелось, но если после этого, Гречкин сдержит слово... Чувствуя как предаёт свою гордость и свою сестру, Лёша начал: —П-прости... Я... —Громче, я не слышу. —Прости меня, за т-т-ту выходку в с-суде. — голос Лёши дрожал. —Умница, продолжаем. Теперь, попроси меня. Хорошенько попроси, иначе я подумаю, что тебе нравится без резинки. Унижение продолжилось. Лёша захныкал, закрыл лицо руками, дрожа всем телом. Пускай кто-нибудь придёт и спасёт его, пожалуйста. Но никого нет, никто не спешит на помощь сироте. —Быстрее! Я не буду с тобой тут весь день торчать! «Хоть что-то радует...» — подумал Лёша. —П-пожалуйста, н-надень е-его... Я... Я... Пожалуйста, Кир... —Плохо стараешься. Может так у тебя прибавится мотивации действовать? Кирилл вылил смазку на бедра юноши, она ручейком стекала между ног. Гречкин рывком прижался ближе двигая членом между ягодицами, вызывая писк со стороны юноши. Он чувствовал каждую выступающую венку на члене Кирилла, чувствовал жар и мысленно пытался представить размер. —Пожалуйста, надень презерватив! Я... Я... Я не знаю, что ещё сказать! Прошу! —Всё ещё плохо, не умеешь ты возбуждать мужчин, котёнок. Сам напросился! Кирилл вставил два пальца, предварительно вылив на них смазку, толкнулся глубже, найдя простату. Вздох со стороны юноши утверждал, что место верное. Но стонать Лёша все равно не мог, как бы приятно ему не было. Наслаждения, как такового он не получал, только страх и боль. Кирилла это заботило мало, он хотел скорее поступить к делу. Почувствовав, как после недолгой стимуляции, Кирилл вытащил пальцы, юноша понял, что ни черта не готов. Он боялся, норовил встать и попытать удачу в побеге, но Гречкин был начеку. —Не отвлекайся пожалуйста, у нас тут важный момент, котёнок. —Ты же не собираешься... Ты обещал, что если я попрошу... —Но ты плохо попросил. А я уже не могу сдержаться. Потратишь на мытьё чуть больше времени, не дуйся. Лёша хотел протестовать, но ему просто не дали на это время. Кирилл прижал юношу к столу, с силой входя в юношу. Минимальная подготовка мало помогала парню, он чувствовал дискомфорт и очередную волну боли. С первым толчком пропала и надежда на спасение. Боль распространялась по всему телу, будто болезнь. Затекли руки, шея, хотелось быстрее заснуть. Может это всё сон? Но тогда почему боль такая реальная? Кирилл ухмылялся, двигаясь намеренно быстро, но Лёша перестал давать ему свою боль. Его лицо не изменяло спокойного выражения, будто юноша и вовсе выпал из реальности. Это злило Гречкина, он фыркнул, ударил парня по бедру. Лёша поднял безучастный взгляд, разжимая кулаки. Подготовка оказалась чересчур долгой, а само событие, не таким ярким, каким его представлял Кирилл. Притянув юношу к себе последнюю пару-тройку раз, Гречкин отпустил мальчишку. Обильно кончая внутрь, надеясь, что хоть это вызовет нужную волну эмоций у Лёши, но тот молчал. В один миг он полностью потерял всякий интерес к этому миру. Но Кирилл цели своей добился. Он видел, как погас огонёк в глазах юноши, как тот встал, не одеваясь намеренно быстро. Безучастный, униженный и полностью забитый в себе. Цель достигнута, но радости нет. А всё Лешка виноват, не мог он потом этот спектакль построить? Нет, надо было все испортить. В любом случае, дело сделано. —Надеюсь ты помнишь, о чем мы договаривались, не так ли? Кирилл подобрал сумку, надел рубашку и свалил восвояси. Лёша медленно опустился на пол, отодвинувшись от стола, все ещё не до конца веря, в то, что происходило в этой комнате. Крик застыл в горле.