Холодно

ХОЛОДНО

…

      Он сидел на коричневом бархатном диване совершенно один. Его сердце трепетало от переполняющего нежного чувства, когда дыхание рвется и бабочки в животе начинают беспорядочно и хаотично летать, от одной только мысли о любимом человеке по телу бегут мурашки, а на лице выступает румянец, и губы расплываются в улыбке.       В небольшой комнате с белым навесным потолком и желтоватыми обоями, было невыносимо душно, и парень задыхался. Никто не мог ему помочь, не у кого было просить помощи. Тело его медленно поползло по софе, голова тяжелела, веки непослушно опускались, в висках стучало. Молодой человек долго сопротивлялся собственному телу, но оно взяло верх, и он упал.       Парень провалился. Царство Морфея поглощало медленно, создавая защитную оболочку, щит от реальности, от боли, от одиночества.       Краски сна были яркими, запоминающимися, теплыми и родными. Он видел его. Такого милого и немного свирепого, вечно недовольного и слегка глуповатого, но все, же самого любимого. Его звали Сергей, это имя всегда крутилось на устах, а голос отзывался в голове: «Иван… Иван… » — все звал его он.       — Мне слишком холодно. — Говорил парень, — Согрей меня.       Он тянул руки к тому парню, разум все туманился. Боль прошла, дыхание стало свободнее, глаза смотрели ясно и даже отблескивали счастьем. Рядом с ним присел высокий накаченный молодой человек в темном обтягивающем свитере и черных штанах.       Вот он — удар! Удар поддых, удар без боли, но если бы она и была, он встретил бы ее с широкой улыбкой, а после искал бы эту боль в прохожих, в каждой паре глаз, в каждых прикосновениях, в каждом легком глотке воздуха.       -Холодно… — твердил он словно в бреду, — Сережа, согрей меня.       Из зеленых глаз выступили горькие слезинки, они медленно спускались по худому лицу, приостанавливаясь на скулах и продолжая спускаться дальше, вот они уже на шее, обволакивают каждую венку, уходя под толстую футболку.       Он тянул свои длинные тонкие руки, но дотянуться не мог, хватался пальцами за воздух, все было тщетно, в истерики старался рассмотреть лицо любимого, но не видел, досягаемая фигура уплывала, истерика полностью овладела им.       -Не уходи! — жалобный крик вырывался из груди, ломая ребра, — Вернись! — волна страха, и осознания своей жалости накатилась волной.       Парень в бессилии упал на пол, свернувшись клубком, как сворачиваются беспомощные котята, стараясь спрятаться от опасности. Он неистово кричал, но не смог издать и звука. Он звал любимого, но тот так и не возвращался.       -Холодно… — тихо проговорил он.       Голова взрывалась, кровь пульсировала в висках слишком сильно. В его голове звучал голос, это был тот самый родной и любимый голос Майского. Его звали, его просили открыть глаза, вернуться. Не получалось.       Приподняв глаза, парень увидел, как окно его комнаты покрывается корочкой льда. Температура быстро падала, становилось невыносимо страшно, из-за холода сложно было вздохнуть.       -Сережа…- продолжал звать он милого.       Тонкий лед сковывал белый навесной потолок и объял желтоватые обои, дойдя до светло-коричневого линолеума.       Парень чувствовал, что смерть уже близко, скорее всего, это последние его вздохи. Щеки пылали, боль распространялась по лицу, будто кто-то бьет пощечину.       -Ванечка…- он продолжал слышать голос, — Вернись ко мне, пожалуйста.       Его молили, его упрашивали. Он хотел в последний раз увидеть это лицо, эти темные глаза, бакенбарды и длинные волосы. Но не мог.       Пальцы оледенели, руки посинели, он стал редко и тяжело дышать.       -Замерзаю. — На последних вздохах проговорил он.- Холодно. — Робко усмехнулся, — Согрей меня…- это был последний выдох.       Он замерз.… Закрыл свои глаза.… Перестал дышать…       -Не оставляй меня! — голос дрожал, — Открой глаза! — в исступлении кричал он, — Я люблю тебя!       -Я тоже тебя люблю…- проговорил Иван, открыв глаза.       Подняв веки, он увидел у своей постели высокого подкаченного парня. Он дрожал, всхлипывая, слезы градом вытекали из его глубоких глаз.       Это был — Сережа! Такой теплый и мягкий. Родной и любимый. Тот, в чьих объятиях Ваня забывал все. Тот, кем он не мог надышаться.       -Ты…… — Майский не мог связать слов, они разом покинули его голову, язык опух.       Бросив попытки что-либо сказать, он крепко обнял парня и продолжил рыдать.       -Теперь тепло… — тихо произнес Тихонов, кротко улыбнувшись и уткнувшись носом в шею любимого.