С днем рождения, лисенок

«С днём рождения тебя, с днём рождения тебя, с днём рождения, наш лисёнок, с днём рождения тебя!!» - Сережа приоткрыл один глаз. Кто-то раздергивал шторы. Солнце уже вовсю светило и золотистыми лучами озаряло комнату. Взъерошенные рыжие волосы огнём загорелись на фоне голубого одеяла. Открыв второй глаз Сережа узнал в фигурах у окна и в дверях своих родителей. Мама, стройная голубоглазая шатенка, сейчас одетая в домашний халат и пушистые тапочки (которые сережа очень любил тискать за пушки), летала по комнате и пробуждала все ото сна. Папа - рыжий мужчина почти два метра ростом - еле умещался в дверном проёме. Уже одетый в рубашку и пиджак, он явно опаздывал на работу, но видимо все-таки смирился и перестал торопиться. Он широко улыбался сыну. Сережа - копия отца. Все вокруг первым делом это замечали и начинали бурно восхищаться таким сходством. И честно? Это раздражало. · Приду с работы - будем праздновать, чемпион, а пока повеселитесь с мамой, - говорит отец и целует в лоб. Мама подлетает и плавно приземляется на кровать рядом с сыном. · Смотри, что я тебе купила, - говорит она, и у неё в руках появляется свитер с птичкой. Сережа был без ума от птиц! Все полки были уставлены книгами о птицах, птицы были на одежде, постельном белье, любимой кружке, на пенале с карандашами. Карандашами, которыми Сережа рисовал птиц. Поэтому, с детства любивший наряжаться, он пришёл в восторг от подарка, мгновенно всклочил и обнял родителей. От отцовских часов солнечным зайчиком отразился лучик прямо Разумовскому на веснушчатое лицо. Растворяясь в теплоте, мальчик зажмурился.. ..зажмурился. Что-то ярко светило Разумовскому в глаза. Он слышал голоса, мужские и женские, но не понимал, где находится. Пошевелиться он тоже не мог, не мог осознать происходящее. Было шумно, сыро. Ноги и руки, и без того всегда холодные, почти перестали чувствовать. А под ослепляющим светом - жарко, душно. Душно. День рождения у Сережи летом, и сколько он себя помнит (с учетом того что это его четвертый праздник) в это время всегда очень жарко. Вот они идут по оживлённому проспекту. Пахнет плавящимся на солнце асфальтом и мамиными духами. Маленькая ручка, уже потная, крепко сжимает руку побольше. Они идут в кино на «Алису в стране чудес». Как раз недавно они всей семьей устраивали вечернее чтение произведения Льюиса Кэролла, от каждой главы которого Сережа приходил в восторг. Когда он играл и бесился папа часто сравнивал его с Безумным Шляпником. А маму - с Белой Королевой. Себя же причислял к Мартовскому Зайцу. Они с Сережей строили замок из одеял и храбро охраняли «Королеву». За время двухчасового сеанса солнечный день превращается в пасмурный. Темные тучи, гром вдалеке. · Мам, а как же мороженное? - подает «попрошайнический» голосок Сережа. · Сейчас зайдем и купим, - отвечает с улыбкой мама. Они выходят из магазина, а дождь уже начинает накрапывать. Ветрюга сильный, все как перед грозой. · Сейчас пройдем через тот двор, срежем дорогу, а то зонтика у нас нет! Намокнем - папа нас не узнает и домой не пустит! - смеется мама. Входят во двор. Угроза дождя, видимо, напугала прохожих, потому что нигде ни души. Буквально мир постапокалисиса: летают листья и старые газеты. Сыро и почему-то очень неуютно. Еще секунду назад веселые, они начинают хмуриться. У Сережи нехорошее предчувствие засело где-то под правым ребром и чешется. Он спотыкается и наступает ногой в какой-то пакет, от шуршания которого с дерева поднимается не пойми откуда появившаяся стая ворон. Сережа задирает голову, ему почему-то очень неприятно и неуютно, несмотря на то что птиц во всех проявлениях он любил. На небе резкая вспышка и гром - мгновенно - молния ударила рядом. Голова кружится от ветра, чувств и этих проклятых черных птиц, хаотично летающих везде, становится сложно дышать, все давит давит.. …давит на Разумовского. Голова сейчас не только кружится, но и размалывается, как будто в нее вонзили топор и доставать явно не собирается. *с детства страдал от панических атак и мигреней* доносится откуда-то издалека. Опять что-то из истории болезни. Знакомое, но чужое, это не с ним, это не про него. *мать водила его по врачам, но причины возникновения так и не было найдено* *ого, я думал это его уже после так крючить начало, а он оказывается уже с детства психом был* Какое детство/ Мать водила/ Панические атаки/ Сережа помнил как познакомился в детдоме с Олегом, и что только Олег мог справится с невыносимым внезапным страхом. Мама? Что-то пронзительно пищит, голоса наконец оставляют тему «психов с детства на цепи держать надо» и резко переключатся на «стабилизировать его, срочно, он так просто не отделается, хоть что-то полезное для этого мира..» Темнота… … темнота. Сережа вваливается домой держа мамину руку и снова громко смеясь. Пока они ехали на метро, он отвлекся от произошедших меньше часа назад событий. Мама(!) умеет отвлекать. Они оказываются в комнате, где сухо и темно. И таинственно тихо. «Кухня» - думает Сережа, замечая очертания вазы - изящная тень от света уличного фонаря. Вещи хоть и не до конца распакованы, но мамина любимая ваза - святое дело! Главное украшение! Он даже не замечает как скрывается в полумраке и остается один. Все такое умиротворённое. На улице душно и мокро, а дома приятно прохладно и сухо. И вообще какой замечательный день! Родители стараются, очень стараются, хотя бы по вечерам собираться вместе, но проводить много времени у них не получается: ипотека на новую квартиру, папин проект, за который должны в конце года премию дать, мама постоянно в домашних делах. Что-то шевельнулось, послышалось шушуканье. Сережа не успел раздеться, в порыве нахлынувших ощущений забыл про ботинки. На него надвигаются две фигуры, но не зловещие, а очень родные.. родители.. сердце пропускает пару ударов. Сережа знает, что сейчас будет торт и желания, и, возможно подарки..он снова улыбается. Ни разу в жизни он не был так счастлив, ну или в силу возраста не мог осознать этого. Щеки уже болят от напряжения. По тени понятно, что торт со спичками держит отец. Какой-то странный запах вперемешку с корицей от утренних кексов, хотя папа же хозяйничал - неудивительно) Мама начинает напевать: «с днём рождения тебя! с днём рождения тебяяя..» Папа достаёт из коробка спичку. Потом Сережа поймет, что дешевая, хоть и в кредит, квартира, новый жилой комплекс построенный в историческом месте без шумихи и буквально за пол года, гроза - всего лишь череда совпадений: от халатности и жажды разбогатеть каких-то далеких незнакомых дядей и тетей до простых погодных условий. С днём.. щелчок. рож.. Раз.. де..Два.. ния..Три..теее… проскальзывает искра. Невыносимый грохот с криками и сиренами. сережу пронзает дикая боль.. … Сережу пронзает дикая боль. он наконец открывает глаза и видит знакомое до ужаса лицо. Нет, из всех этих помойных крыс врачей, толпящихся вокруг Разумовского, будто он подопытный кролик (так и есть), на него смотрит не какой-то врач, и даже не Рубинштейн. На него смотрит его детская страсть, самый страшный взрослый кошмар. страшный потому что.. родной? Слившийся и ставший с Сережей одним целым. Потому что так было надо, потому что иначе бы они оба не выжили. На Сережу смотрит отражение. Его «сильная» вторая сторона. *стимуляция нервных окончаний мозга прошла успешно, стабилизируйте* Ах снова шум, боже, шум, шум, этот невыносимый шум голосов. Сережа лежит в белой комнате, пахнущей спиртом. Кто сейчас этот Сережа? Уже не важно. Ему снова холодно, морозит и каждая клеточка тела разрывается от боли. В голове животный страх, прямо как в тот день. Птица укрывает его крыльями, приближается к уху Разумовского так отвратительно близко, так невыносимо жутко.. Шепот своего (чужого) голоса: «с днём рождения мой лисёнок, с днём рождения тебя!»