Сёстры Лю

      Уже через час над внешним видом Лю Цингэ хлопотала сестра.       Ранее она привела его на гору Сяньшу так, чтобы никто не видел. И сразу же направилась в свою комнату. Ее комната была довольно просторной, но из-за малого количества мебели выглядела пустовато. — Наши с тобой брови немного отличаются, дагэ, поэтому их я немного подправлю. — Сбривать запрещаю. — Ах-ха, это правда будет лишним. Девушки настолько изобретательны, что нашли другой способ корректировать брови.       Она достала из шкафчика плоскую коробочку. Окунув туда тонкую кисть, девушка нависла над Лю Цингэ. Минъянь сделала его брови плавными и мягкими, а сверху добавила немного пудры, чтобы они казались не такими черными.       Цингэ взглянул на себя в зеркало.       Теперь его лицо совсем не отличить от женского!       Он сердито сдвинул брови. Но даже будучи с мрачной физиономией, он все равно выглядел как рассерженная девушка. — Поменьше хмурься, дагэ, — она провела пальцами по его лбу, но мужчина сидел все с таким же недовольным лицом, — я больше не буду как-то пытаться изменить твое лицо. Одев на тебя вуаль, мы скроем все, что ниже глаз. Но прическу придется подправить.       Минъянь сняла нефритовую заколку, поддерживающую хвост Цингэ. Его черные густые волосы тяжело опали на плечи. Девушка начала расчесывать их, попутно наставляя: — Если кто-то действительно потревожит тебя, накройся одеялом и притворись спящим. Лишние разговоры тебе ни к чему, тем более что твой голос слишком грубый и не похож на мой.       Ее руки двигались быстро и аккуратно. Лю Цингэ не чувствовал боли от того, что с его волосами проводятся какие-то манипуляции, только нежные и приятные прикосновения пальцев сестры. Он заплетался сам, и чужие руки уже давно не касались его волос. В последний раз это было точно так же как и сейчас. Но в далеком детстве, когда маленькая Минъянь просила его «одолжить свою голову». Так она практиковалась в умении плести косы.       Лю Минъянь собрала волосы на макушке Лю Цингэ в пучок и опоясала его тонкой косичкой. Остальная часть волос просто спадала вниз, закрывая его спину. — Ну все, брат. Теперь твоя прическа как у меня, осталась лишь одна маленькая деталь, - она вынула из своих волос заколку, сделанную в виде белого лотоса, и украсила ей пучок на голове Лю Цингэ.       Мужчина же не осмелился взглянуть на себя в зеркало еще раз, упорно направив взгляд вниз. — Вставай, сейчас будем наряжаться, — она взяла его за руку и подвела к ширме, рядом с которой был уже аккуратно сложен комплект одежды, — я перешила один своих нарядов, чтобы он налез на тебя. Дагэ крупнее меня, особенно в плечах. Также пришлось удлинять полы платья… — А-Янь, я крупнее и выше тебя, как ты и сказала. Что если правда кто-то заметит? — Маловероятно, если ты будешь делать все так, как я сказала. Просто сиди в комнате и не выходи. — Ты говорила, что продумала все. — Но это правда. Видишь? Я даже над платьем потрудилась, — она взяла в руки белую рубашку и вытянула ее перед братом, — переодевайся.       Лю Минъянь затолкала его за ширму и вручила нижнее одеяние. Спустя две минуты она заглянула посмотреть, как у него дела.       Рубашка едва доходила до колен, однако в остальных местах села идеально. Остальным убранством она занялась сама, одевая Лю Цингэ.       Когда Минъянь закончила, ее лицо озарила счастливая улыбка. Девушка отодвинула ширму, чтобы брат увидел в зеркале результат ее стараний. — Дагэ, посмотри. Мы с тобой точно две сестры, — она весело смеялась. Хоть девушка и понимала, что Лю Цингэ очень гордый, она не могла упустить возможность над ним подшутить, — цзецзе такая красивая. * Цзецзе (кит.姐姐) — «старшая сестра»       Они правда выглядели как две сестры. Более того, напоминали близняшек с одинаковой одеждой и прической. И обе "сестры" были невероятно красивые. Однако одна все же уступала другой. Конечно, Лю Цингэ не сравниться с сестрой. Даже не смотря на лицо, в нем все равно чувствовалась маскулинность, не было речи о грации и женственности, присущие его сестре.       Было видно, что Лю Цингэ на грани того, чтобы сорвать с себя эту одежду и сбежать отсюда. Такой позор! И он действительно на это согласился. И пока он этого не сделал, сбежала сама Минъянь: — Ну все. Я вернусь ровно через день, а ты не забудь надеть вуаль. У тебя обязательно все получится, А-Лю, — она помахала ему напоследок и быстро выбежала из комнаты.       Лю Цингэ так и остался стоять у ширмы в полном одиночестве, продолжая смотреть на дверь.       В нем сейчас взыграло столько чувств: гнев, обида, сожаление, раздражение. Но все их перекрывало обещание, которое он дал. Несмотря на подобное положение, Лю Цингэ все равно оставался благородным мужем*, который точно не может подвести сестру. *Цзюнь-цзы (кит. — благородный муж, совершенный муж; исходное значение — «дитя правителя») — понятие китайской философии, норматив конфуцианской личности, впервые представленный в «Лунь юе», носитель совокупности конфуцианских добродетелей. Синонимы — «великий человек» (да жэнь), «гуманный человек» (жэнь жэнь.       Мужчина наконец перестал стоять как истукан и подошел к туалетному столику, взяв с него вуаль. Нацепив ее на лицо, он с грохотом упал на кровать и уставился в потолок.       Сестра запретила ему медитировать, потому что, уйдя в медитацию, он может не услышать, что кто-то войдет. Вероятность мала, но подстраховаться все равно нужно. Поэтому Лю Цингэ пришлось воспринимать это как больничный. Ему нужно просто провести один день в кровати, словно он ранен. От больного требуется лишь лежать и не вставать. Так он и поступит. Вряд ли получится уснуть в таком тесном наряде, но ему было нечем себя занять, так что мужчина просто закрыл глаза и попытался расслабиться.       Неизвестно, сколько точно прошло времени, прежде чем он задремал. Из полусонного состояния его выбил женский голос. — Шимэй, — послышался стук, — как ты себя чувствуешь? Я принесла тебе поесть. *Шимэй (кит. 师妹) — «младшая сестра»       Лю Цингэ сразу же накрылся одеялом с головой. Он услышал, как отворяется дверь и легкие шаги, приближающиеся к нему. Сердце мужчины забилось как бешенное. —Почему ты молчишь? — голос прозвучал совсем рядом. Лю Цингэ пришлось ответить:       Разве тебе не говорили, что я…больна? — он говорил почти шепотом, чтобы его голос казался менее грубым. — Именно потому, что ты больна за тобой требуется особый уход. Дай мне на тебя взглянуть, шимэй.       Никаких действий со стороны «Лю Минъянь» не последовало, поэтому девушка сама откинула одеяло, открыв тело Лю Цингэ до самой талии. Мужчина лежал на боку спиной к ней. — Шимэй, повернись ко мне. По твоему голосу я слышу, что ты простужена, но нужно узнать насколько все плохо. Может позвать кого-то с пика Цяньцяо?       Он решил, что лучше сделать, как просит эта девушка. Так он сможет быстрее избавиться от ее присутствия и не вызвать шум. Если кто-нибудь из лекарей придет, план сестры провалиться, и они оба будут опозорены на весь клан Цанцюн .       Мужчина лег на спину.       Девушка сразу же легонько дотронулась до его лба. — Хм…у тебя немного повышена температура, но до лихорадки далеко, давай-ка теперь я проверю твой пульс, — она потянулась к его руке.       Лю Цингэ сразу же отдернул руку: - Кхм…лучше уходи, пока не подхватила заразу, — он притворно зашелся в кашле, чтобы спугнуть ее.       Если его состояние пришла проверить именно эта девушка, значит, она явно смыслит в медицине. Лю Цингэ не мог позволить, чтобы она что-то заподозрила, поэтому не дал ей свою руку. Даже ему было известно, что по пульсу можно определить пол человека. — Шимэй, у тебя такой надрывистый кашель…я приготовлю тебе специальный отвар и вернусь, а ты пока поешь, ладно?       «Лю Минъянь» только кивнула и снова отвернулась к стене.       Девушку, кстати говоря, звали Сяомин. И она правда разбиралась в медицине лучше остальных. Подмену она не заметила, однако недоумевала, как ее шимэй могла заболеть. Последний раз был несколько лет назад, когда ее только приняли в ученицы на горе Сяньшу. За эти годы Минъянь стала очень сильной, одной из лучших в боевых искусствах среди других учениц, даже тех кто старше ее.       «Очень странно. Заклинатели никогда не болеют, как же ее угораздило простудиться? Может, это вовсе не хворь, а какой-то демон?.. Надо узнать у старших, есть ли демон, который поражает голосовые связки человека», — она тихо закрыла за собой дверь и скрылась.       На короткое время Лю Цингэ мог вздохнуть спокойно.       Он приподнялся, чтобы взглянуть в окно. Солнце близилось к закату. Значит он уже здесь примерно 3 часа. Но для него каждая минута тянулась мучительно тягостно, а голову не покидали мысли о сестре. Лю Цингэ надеялся, что у нее получится вернуться раньше. Чем больше он думал об этом, тем беспокойнее становилось его внутреннее состояние. Облачиться в девушку — невероятный позор для воина. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким униженным как сейчас.       Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил съесть то, что принесла ему Сяомин. Но и здесь ему не повезло.       «Фу, сплошная зелень. За кого они меня принимают?», — его мысль оборвалась, потому что он вспомнил за кого. Лю Минъянь.       Неужели его сестра ест лишь траву? Бедняжка. Ци Цинци слишком строгая, даже не позволяет ей нормально питаться.       Цингэ рассматривал, что ему принесли. Суп с какими-то зелеными корешками и плавающими ломтиками тофу. Салат с овощами и зеленью, булочки с начинкой из зелени и зеленый чай. Только он среди обилия этой зелени пришелся ему по вкусу, поэтому он сделал глоток, не задумываясь…       И сразу скорчил гримасу отвращения.       «Как горько! На своем пике Цинци воспитывает учениц или взращивает ланей? Не дали не то что мяса, даже риса пожалели. Отвратительно!».       Недовольный, с горьким привкусом во рту, он отвернулся от еды и снова улегся в кровати.

***

…       За окном уже стемнело. В это раз ему не удалось подремать. Он не переставал ворочаться с боку набок и вздыхать. Лю Цингэ лежал в темноте, фантазируя о том, как сегодня мог бы сражаться с монстрами, а не тратить свое время на этот маскарад.       Но вот, снова зашла Сяомин, как и обещала. И не одна! С ней был еще кто-то. — Шимэй, — тихо произнесла Сяомин. Она подошла к Лю Цингэ и дотронулась до его плеча. Сяомин подумала, что «Лю Минъянь» уже спит, поэтому сказала: — Нужно выпить лекарство. Просыпайся, — она легонько потрясла Лю Цингэ за плечо.       Ему ничего не оставалось, кроме как привстать. Его ясные глаза устремились на девушку. — Так ты не спала? — Да, — Лю Цингэ протянул руки.       Он решил действовать как и в первый раз. Выполнить все о чем его попросят, чтобы побыстрее остаться в одиночестве.       Сяомин отдала ему чашку с настоем: - Извини, что так поздно, — еще несколько девушек окружили его, — мы с сестрами внимательно подошли к тому, чтобы узнать причину твоей болезни. Непонятно, как будучи заклинательницей, ты подхватила хворь, поэтому я подумала, что есть иная причина. Мы узнавали у старших, а также прочли несколько книг о демонах и медицине… Есть демоны, которые своими силами способны покалечить и того хуже уничтожить человеческие легкие… Но у тебя нет признаков, которые действительно доказывали бы, что это работа демона. Темной ци от тебя тоже не веет, но на всякий случай мы проведем с тобой некоторое время.       Мужчина ужаснулся от мысли, что ему придется провести несколько часов в их окружении. Лю Цингэ ведь совершенно не знает, как с ними ведет себя сестра. И то как их зовут он тоже без понятия. — Зачем? Если это болезнь, которая способна поразить даже заклинателя, вам нельзя оставаться, потом он добавил, — я не хочу, чтобы по моей вине вы тоже заболели.       Тут заговорила другая девушка: — Шицзэ, можешь за нас не переживать. Если твое состояние ухудшиться, оказать помощь нужно будет незамедлительно. Можешь считать, что нас здесь нет и просто поспать.       Сяомин сказала своей «шимэй», что демоны здесь ни причем, но это была не совсем правда. С сестрами они решили проверить именно эту теорию. Вдруг те самые признаки все-таки проявятся, что даст им основания считать болезнь «Минъянь» проказами демона. И если это действительно так, напарницы в борьбе с монстром ей не помешают. Поэтому она пришла не одна. — Я настаиваю на том, чтобы вы ушли, — Лю Цингэ не хотел сдаваться. Он забылся и произнес это довольно грубо.       Кто-то зажег лампы , и теперь Лю Цингэ смог рассмотреть девушек, потревоживших его столь поздно. Всего их было четверо, считая Сяомин.       Одна из них ,со свечей в руке, близко подошла и присела у его кровати: — А-Янь, пожалуйста, доверься нам. Ты всегда слишком беспокоишься об окружающих, — она провела рукой по щеке Лю Цингэ, — подумай о себе хоть раз.       Лю Цингэ от такого жеста просто оцепенел, его лицо и залила краска, но, к его счастью, вуаль все скрыла. Обычно к нему никто не прикасался, кроме сестры и шисюна Шэня. — Я посижу рядом с тобой, хорошо?       Лю Цингэ стыдливо отвел глаза в сторону и больше не произнес ни слова. «Для женщин такое в порядке вещей? Что за ночные посиделки? Они заявились ко мне в такое позднее время и совершенно не боятся заболеть. Одна из них подошла так близко, да еще позволяет себе трогать меня… Не удивлюсь, если к утру ко мне сбегутся все обитатели горы Сяньшу»       В голове проносились отголоски слов сестры: «Если кто-то действительно потревожит тебя…» «Маловероятно…» «Я все продумала…»       Лю Минъянь действительно думала, что никто не будет докучать ей во время болезни, поэтому не сказала брату, как вести себя в такой ситуации.       Цингэ же с самого начала не верил, что все может пройти гладко. Однако вера в сестру оказалось сильнее любой неуверенности. «А-а, цзецзе, ты слишком поверхностно оценила ситуацию и недооценила своих соучениц. Что же мне теперь делать?» — он мысленно взывал о помощи, внезапно поверив в какую-то телепатическую связь между ними. Однако ответа от Лю Минъянь мужчина так и не получил.       Через две минуты своей бурной мозговой деятельности, он решил просто притвориться спящим. Это лучший и единственный вариант для него сейчас.       Лю Цингэ отвернулся к стене и чуть ли ни с головой накрыл себя одеялом.       Девушка, которая недавно погладила его по щеке, произнесла: — Так ты решила поспать? Мы не будем тебе мешать, А-Янь. Хорошо отдохни. Он услышал, как она отошла от его кровати, но дверь больше никто не открывал.