Вкус тофу и горечи жизни

— Давно не виделись, Алатус, — фигуру вдалеке освещает желтоватый свет, словно софиты актёра на сцене. Вокруг всё окутано неприглядным туманным мраком. Сяо трёт глаза в попытках сфокусировать зрение на юноше чуть младше него самого, но яркие пятна разъедают глаза при каждой попытке. — Индариас? Это ты? — Кто же ещё, глупый, — фигура смеётся и от чего-то этот смех Сяо совсем не нравится. Звук голоса приближается вместе с жёлтыми пятнами. Туман вокруг медленно сгущается, насылая тревожное чувство. Сяо жмурится, когда фигура подходит на расстояние вытянутой руки, громко стуча каблуками. — Ты же... Невозможно. Это сон, — успокаивает себя юноша. Не первый раз ему снятся погибшие товарищи. — О? — фигура напротив с удивлением склоняет голову набок, затем касается предплечья Алатуса, несильно впиваясь острыми когтями. — Разве во сне ты чувствуешь холод? — Сяо чувствует, как конечности покрываются леденящей корочкой. Мороз проникает под кожу, распространяясь, как парализующий яд. Скользкой змеёй обвивает органы внутри, мучительно медленно сжимая, — Или боль? — улыбка на лице собеседника обретает жуткий оскал с ровным рядом острых зубов. Вторая рука резко хватает Сяо за горло, впиваясь длинными когтями в тонкую кожу. Наконец пятна исчезают, и юноша видит бездонно-чёрные, как туман вокруг, глаза, что вот-вот да высосут душу, если она вообще у Сяо есть. — Я знаю о чём ты думаешь, — существо говорит без помощи рта. Звук доносится отовсюду одновременно, сдавливая барабанные перепонки. Скрепляющий, словно старая калитка, голос въедается в мозг, как мелкий паразит, отголосками разлетаясь по сознанию, — твоя душа прогнила насквозь. Стала чернее смоли. И никогда, ты слышишь? Никогда тебе не отмыться от грехов, что ты совершил.       Словно раскатами грома раздаётся гулкий смех. Сяо кряхтит, рычит нечеловеческим голосом, а в правой руке материализуется копьё. Почему-то во снах его оружием было именно копьё. Тонкое, длинной с самого юношу, отдающее зеленоватыми переливами, так удобно лежащее в руке. Одним ловким движением он отсекает существу обе конечности, сразу же отпрыгивая назад. В воздух проникает лёгкий металлический запах крови. Сяо сдерживает отвращение, закрывая свободной рукой нос. — Ты должен был умереть. Умереть со всеми нами. С нами, Алатус, пойдём вместе, — рокочет существо вперемешку с демоническим смехом. — Ты не мой друг. Убирайся прочь, — во мраке трудно разглядеть что-либо. Сяо отмахивается копьём наугад во все стороны, держа оборонительную стойку. Сзади на шее стискивается рука, образовывая кольцо, заключая юношу в ловушку. — В тебе ещё осталась толика рассудка. Однако, однажды Демон возьмёт вверх. И ты станешь одним из нас, Алатус, — над ухом доносится язвительное шипение.       Сяо резко распахивает глаза, хватаясь за горло. В глаза сразу бьёт яркий свет, заставляя зажмуриться. Ощупывает себя, стягивая с шеи влажный бинт, пропитанный какими-то травами. В воздухе витает аромат дерева и свежести. Через приоткрытые окно прохладный ветер уносит тревожные мысли прочь. Сяо облегчённо выдыхает, откидываясь на подушки. Через несколько секунд доходит осознание, что он находится в незнакомом помещении. Мельком пробегает взглядом: комната небольшая, в пастельных светлых тонах.       Свободно открытое окно с полупрозрачными занавесками, через которое, в случае необходимости, можно сбежать. Большой дубовый шкаф, такие же стол и стул рядом, в общем ничего примечательного. Разве что слишком светло, аж в глазах рябит. На небольшом прикроватном столике Сяо замечает аккуратно сложенный лист бумаги. Откидывает одеяло и замечает на себе новую деталь одежды: белоснежную рубашку не по размеру. Благо ткани достаточно, что б скрыть всю кожу выше бедра. От осознания того, что его спящего доставили в эту комнату, а потом ещё и переодели, юноша резко вскакивает с кровати. Потихоньку в голове всплывает вчерашний день: приют, чёрное авто и высокий мужчина, назвавшийся именем "Чжун Ли". Пазл складывается, и Сяо облегчённо выдыхает, присаживаясь на край кровати, взяв в руки записку:       "Доброе утро. Полагаю, когда ты проснёшься меня уже не будет в доме. Надеюсь ты непротив пользоваться моими вещами, пока я не приобрету одежду твоего размера. Можешь исследовать дом. Пожалуйста, не уходи далеко за его пределы. Пользуйся чем н̶е̶о̶б̶х̶о̶д̶и̶м̶о̶ хочешь. У меня не было времени приготовить полноценный завтрак, поищи что-нибудь в холодильнике. Буду к вечеру. Чувствуй себя к̶а̶к̶ дома. Чжун Ли."       Почерк аккуратный и ровный. Кажется, этот Чжун Ли тот ещё педант. Судя по зачёркнутым словам, он и сам ещё не привык жить с представителем кошачьих. Сяо усмехнулся своим мыслям и направился исследовать территорию, как и было сказано. Выглянув за дверь и убедившись, что он один одинёшенек, юноша ступил на прохладный паркет. Несколько таких же дверей, из которой он вышел, по обе стороны спускающийся вниз лестнице. Дёрнув ручку двери напротив, Сяо попал в ванную, тут же вздрагивая от увиденного силуэта впереди. Протерев глаза, он обнаружил зеркало и то, от чего он инстинктивно чуть не дал дёру: собственное отражение. Растрёпанные неравномерной длины волосы, кожа бледнее, чем у мертвеца, и глаза с мешками под глазами размером с орбиту какой-нибудь планеты. При взгляде на шею хотелось вернуть бинт обратно, лишь бы не смотреть на это печальное зрелище. Массовые порезы на руках Сяо и так видел, однако в зеркале они отражались особо отчётливо. Было странно принять то, что это он. Сяо сам не знал сколько прошло лет с момента как он видел своё лицо в последний раз. От чего-то стало стыдно представать перед хозяином дома в таком виде, так что юноша решил сразу принять ванну.       В записке говорилось, что он может использовать всё в этом доме, так что проблем возникнуть не должно. Ванна, словно сделанная на заказ, длинная и с высокими бортиками, занимала добрую половину комнаты. Наполнив её водой и скинув на пол одежду, Сяо погрузился в горячую жидкость. Клубы пара вздымались вверх, а вода даровала спокойствие и умиротворение. На полках стояли различные баночки и тюбики, в которых Сяо не разбился и не очень-то хотел. Упаковку с шампунем он таки отыскал, решив больше ничего не трогать. Горячая вода попадала в ранки, принося мелкий дискомфорт, однако такие мелочи не шли в сравнение с долгожданным и приятным расслаблением тела с разумом. Решив, что целый день провести в ванной как-то некомильфо, Сяо закончил с водными процедурами, обтёрся махровым полотенцем, нарядился обратно в рубашку и пошёл дальше разведывать территорию.       По соседству с комнатой, в которой он проснулся, находилась просторная спальня во всевозможных оттенках коричневого. Хозяин дома для себя любимого не пожалел средств на большую кровать, в которой могло поместиться не менее трёх человек. Две прикроватные тумбочки, ещё один большой шкаф, но уже тёмно-коричневого цвета. И огромный стеллаж с разнообразными книгами разной древности, который юношу особенно заинтересовал. Не найдя больше ничего особенного, Сяо двинулся вниз по лестнице, так и не осмеливаясь зайти в комнату владельца дома. Просторная и, должно быть, самая большая комната, гостиная поразила юношу больше всего: массивный камин и два больших дивана по обе стороны, под которыми располагался пушистый белый ковёр.       Не сдержавшись, Сяо плюхнулся в объятия мягкого ворса, перекатываясь с живота на спину, сминая в руках белые комки. Сяо описал бы этот дом одним словом — уют. Место, в которое хочется возвращаться. Место где тебя всегда ждут. Только вот его никто не ждёт. От этих мыслей стало грустно и сердце снова болезненно сжалось.       Свернувшись калачиком, юноша поджал под себя хвост и обнял колени, прикрывая глаза. Незаметно сон окутал его сознание, увлекая за собой прочь из реальности. Неизвестно сколько времени прошло перед тем, как звуки чего-то голоса вернули его обратно: — Сяо, ты в порядке? Ты поранился? — расцепив глаза, юноша не с первого раза сфокусировался на обеспокоенном лице Чжун Ли, слишком близко изучающим Сяо на наличие серьёзных травм. Резко попятившись назад, затылок встретился с твёрдой кладкой камина, от чего юноша взвыл и схватился за голову. — Нет, я в порядке, — ох, Сяо, ты сам то в это веришь? Чжун Ли помог ему встать и повёл за руку на кухню, что б горе-котейка больше ни во что не врезался. Должно быть, проспал он до самого вечера. Стало как-то неловко, что Сяо заставил мужчину волноваться. Усадив за стол подопечного, Чжун Ли достал из морозилки пакетик с какими-то замороженными фабрикатами, и велел держать его возле места ушиба. От холода действительно становилось легче. Заглянув в холодильник, мужчина тяжело вздохнул: — Ты ничего не ел за целый день? — по спине Сяо пробежался холодок. Хотелось залезть под стол или под кухонную тумбу, только бы не встречаться с пронзительным взглядом золотых глаз. В горле застрял ком, так что юноша молчал, как будто если сознается, его сразу четвертуют. — Я совсем забыл, что остался только миндальный тофу. По правде говоря, сейчас уже поздно что-то готовить, так что на сегодня это наш ужин. На самом деле это блюдо довольно питательное за счёт орехов и молока, — рассказывал Чжун Ли пока накладывал еду по тарелкам. Поставив блюда на стол, он спросил умеет ли Сяо пользоваться палочками и, получив утвердительный кивок, положил пару деревянных палочек возле юноши. — Есть у меня один друг, который не умеет ими пользоваться. Никак не может научиться, — тепло усмехнулся Чжун Ли, присаживаясь напротив юноши. Трапеза проходила в тишине до тех пор, пока тарелка мужчины не опустела наполовину, а вот Сяо ковырял палочками еду, словно выжидая чего-то. — Не нравится? Тофу не любишь? — Чжун Ли отложил приборы, складывая руки перед собой в замок, не отводя пристального взгляда от Сяо. — Нет, — юноша заёрзал, сминая одной рукой края рубашки, — просто хочу знать, есть ли там какие-нибудь добавки? — на секунду во взгляде Чжун Ли промелькнуло непонимание и потерянность, а брови приподнялись. Однако прежнее выражение вернулось также быстро. — От моего ответа зависит будешь ли ты есть? — Я в любом случае съем. Просто скажите... — Нет. Ничего нет. Травить я тебя не собираюсь. Я ем то же, что и ты. Если что-то случится с тобой – на мне тоже без следа не пройдёт, — перебил мужчина, устало вдыхая и кладя голову на стол. Обычно он себе не позволял подобного, был примерным аристократом в глазах общества. Однако усталость и абсурдность ситуации отодвинули манеры на задний план. Хотелось пару раз стукнуться об стол, однако, Чжун Ли не настолько потерял самообладание. — Ясно, спасибо за еду, — поглядывая на уплетающего за обе щеки тофу Сяо, мужчина пришёл к выводу, что найти к нему подход будет сложнее, чем он предполагал. — Если б ты знал, почему всё равно ел бы? — Ну, я не знаю, когда поем в следующий раз. А от голода помереть не хочется, — как ни в чём не бывало пожал плечами Сяо. — Разве в приюте тебя не кормили каждый день? — Чжун Ли уже не пытался скрыть откровенное удивление. С каждым ответом юноши брови мужчины ползли всё выше и выше. — Они пичкали еду снотворным и другими добавками, я перестал есть, когда узнал об этом. Но больше недели протянуть всё равно не мог, приходилось брать. Сначала они пытались скрывать, но поняли, что это бесполезно. Когда я делал, что они хотели, приносили нормальную еду. В основном после допросов. Так что я говорил мало, что б старикашка приходил как можно больше, хоть он мне и не нравился, — Чжун Ли хотелось хлопнуть себя по лбу. Приют, который он самолично курировал и вкладывал деньги, творит невесть что за его спиной. Неизвестно сколько это продолжается и продолжалось бы, если б парень напротив об этом не обмолвился. И дураку понятно, что рты затыкали всем, кто хоть слово посмеет пикнуть. Работы прибавилось больше, чем хотелось бы. — Еда – это последнее, о чём тебе стоит беспокоится пока ты находишься в этом доме, — отрезал Чжун Ли, убирая тарелки в мойку. — Было вкусно, спасибо. Правда вкусно, — Сяо выдавил подобие улыбки, быстро вытирая мокрые глаза, прикусывая потрескавшуюся губу. Последнее, что он сейчас хотел — это расплакаться. Хватит вести себя как тряпка в конце то концов. — Завтра я снова работаю до вечера. Чем быстрее разберусь с твоими документами — тем лучше. Потом сходим в больницу. Если станет плохо позвони мне или в скорую, телефон в моём кабинете. Я оставлю контакты на столе. — Зачем? — удивлённо произнёс Сяо, складывая замороженный пакет обратно в морозилку. — Меня беспокоит твоё здоровье. Особенно то, что случилось сегодня, — помыв и сложив посуду в шкафчик, Чжун Ли повернулся к юноше, складывая руки на груди. — Я просто заснул на ковре. Там удобно, — Сяо опускает голову, как нашкодивший котёнок, а Чжун Ли выдыхает с облегчением, что его подопечный не потерял сознание по дороге. — Ковёр — не спальное место, — качает головой мужчина, как старый школьный учитель, — комната, в которой ты был –это гостевая. Можешь её занять. Спи, пожалуйста, на кровати, а не на полу, — от такого поучительного тона у Сяо мелькает лёгкая улыбочка, он кивает и потягивается со всей своей кошачьей грацией. — Я пойду спать. Если что-то случится моя комната возле твоей. Выключи свет, — констатирует Чжун Ли и удаляется. Сяо это уже знает. Завтра будет вдоволь времени продолжить исследование территории, а пока сонная фигура щёлкает выключателем и волочит ноги на второй этаж, где плюхается в объятия подушек и шёлкового одеяла. Из окна бледным светом горит луна, снаружи поют свою песню кузнечики. Сяо не хочет снова возвращаться в мир ночных кошмаров, однако веки настолько свинцово тяжёлые, что юноша отключается через несколько минут.       Возможно на новом месте ему удастся обрести покой.