Стая

Уже вечерело. А с наступлением ночи приходят большие холода и другие хищники, которые лучше видят в темноте, чем они. Нужно было срочно возвращаться домой, они и так тут пробыли больше пяти часов, хотелось в тепло и поесть, а ещё обнять свою омегу. Но это потом, а сейчас они идут тем же проверенным путем, по своим следам от лап, которые запорошило снегом за несколько часов. Четверо альф несут в зубах свою добычу, сегодня они поймали оленя, тут же его разодрали на куски, чтобы было легче нести и съели не совсем вкусные части, чтобы принести своей омеге всё самое лучшее и сочное, может он сделает им рамён с мясом, их любимое блюдо. У Тэхёна который был третий в этой процессии уже текли слюни с пасти прямо на один из кусков мяса. — Тэтэ, ты же помнишь, что мы можем слышать тебя? — отчётливо и громко раздался голос Хосока в его голове. Это сразу немного отрезвило волка. Он даже не заметил, что снова стал живым радио и транслировал свои мысли своей стае. — Айгу, Хён, ну разве ты не хочешь мясца Чонгука? — ответил Тэ. Тут же в голове послышалось немного ехидное: «Мясца Чонгука?» от Юнги-хёна, который шёл впереди младшего. И хриплый смешок лидера, что был самым первым и волочил огромный кусок, так как был самым большим из них и сильным. У всех четверых тут же появилась картинка перед глазами, их прекрасный омега с раздвинутыми ножками, с набухшими сосками и улыбкой на лице призывает их сделать ему приятно, как умеют только его волки. Черт, давно же они не видели этого наяву. Хосок тихо рыкнул: « Ну как же тут не хотеть». Альфы зарычали и немного ускорились, впереди был виден их дом. Войдя в логово они тут же приняли человеческий облик, скинули всё мясо в морозильник и пошли принимать тёплый душ. Они бы никогда не посмели войти в гнездо Чонгука грязными, для чистоплотного омеги это было слишком. Альфы отчётливо слышали сильный запах Чонгука с Джином и Чимином, которые остались в доме, чтобы охранять дом и успокаивать омегу. Чимин, конечно, рвался на охоту, но не смог отказать глазам Чонгука. Намджун закончил первый с душем и тихо вошёл в комнату, свет был приглушен, гнездо было большое и мягкое, наполненное подушками и одеялами. В комнате витал запах всей стаи, но больше приятный запах их омеги. Альфа оглядел три тела прижимающихся друг к другу. Джин повернул голову на вошедшего лидера, улыбнулся ему и отодвинулся от омежки, давая место Наму. Лидер, недолго думая, лег рядом с Чонгуком и провел носом по мягкой шее, вдыхая родной запах дома, дождя и лесных ягод. Сзади прижался Джин и потерся щекой об волосы альфы оставляя свой запах на нем. Тут же послышался тихий вопрос: — Охота прошла удачно? , — вопрос был чисто риторический, старший чувствовал спокойствие и удовлетворение от вожака, это значит, что не будет нахмуренных бровей и сжимающейся челюсти, хотя бы на пару дней у них будет отдых от постоянной тяжести запахов в доме. — Мы поймали оленя, хорошего такого, потом раздели как обычно, хорошо? , — Намджун повернул голову к Джину, и провел языком по ключицам. В этом жесте не было ничего сексуального, они все одна стая и любят помечать друг друга запахом, даже слишком. Альфа глянул на самого старшего хена и перевел обеспокоенный взгляд на его малыша. — Как он сегодня? Всё хандрил? — Нам переживал, как и все в стае, их омега странно себя вёл, закрывался, хмурился и не давался в руки, его что-то тревожило, но Чонгук совершенно не любил говорить о своих проблемах и переживаниях. Поэтому они все ждали момента, когда он сам придёт и расскажет, что его беспокоит. — Чонгук не давал себя обнимать за грудь и часто просил оставить его одного, а еще тихо скулил, я совершенно не понимаю, что нам делать, я такого еще не видел. Его течка еще не скоро, может нам все-таки поговорить с ним? Я сильно переживаю, мой альфа внутри еще сильнее, он чего то желает, но я не понимаю, совсем ничего не понимаю, — Джин тяжело вздохнул и перевел взгляд в потолок. Его внутренний альфа скреб внутри лапой таким образом пытаясь добраться до чего то или кого то. Просто его человек этого еще не понял. Намджун погладил правой рукой живот хена и тихо произнес: « Подождем еще немного, ладно? У меня такое чувство, что он скоро сам к нам придет». Джин кивнул и прикрыл глаза, на улице уже было сильно темно. Остальные вошли в комнату через минут десять и легли рядом.

***

Лидер был прав. Чонгук сам подошел. Джин был в своей комнате, когда зашел Куки и закрыл за собой дверь на замок. Он так никогда не делал, поэтому это было максимально странно, старший поднялся на кровати и сел привалившись к подушке. Омежка села рядом на кровать, было видно как сильно он нервничает, его ножки подрагивали как у нетерпеливого зайчика и руки не находили себе места. Тот начал тихо и совсем неуверенно. — Хен, мне нужно поговорить с тобой, о чём-то, но, давай это пока останется между нами и ты обещаешь не смеяться, хорошо? , — Чонгук не явно не хотел встречаться взглядом со своим страшим хеном, поэтому смотрел куда угодно, но не на него. Альфа мягко улыбнулся и наклонил голову в бок, было что то странное в его омеге, тот, казалось, вообще пытался не дышать, ну или делать это совсем на половину лёгких, как будто его, что то сдерживало. — Конечно, малыш. Обещаю, хен не будет над тобой смеяться, я если и смеюсь, то только по доброму, Куки. Я не хочу никого задеть, но если тебе так показалось или я тебя обидел, то прости хена, он нечаянно, ладно, маленький? — Джин поднял руку и провел ей по мягким волосам его омеги, заправляя их за слегка красное ушко. — Да, я понял, Хен, не переживай, ты меня совсем не обидел, я просто нервничаю, ладно? И мне немного стыдно, я первый раз в такой ситуации. — Просто скажи мне, и хен поможет, чем сможет. Чонгук кивнул и перевел взгляд на свою грудь. Он поднял руки и стал медленно расстегивать пуговицы своей рубашки. Вскоре та совсем распахнулась и показался красивый пресс и непонятная белая повязка на самой груди. Джин чуть нахмурился, это не совсем то, что он ожидал, ну или хотя бы думал. Дело было совсем в другом и альфа сделает всё, чтобы помочь своей омеге. Чон быстро поднял взгляд на своего хена и стал снимать белую повязку. Та упала и перед Сокджином престало то зрелище, которое он даже в самом откровенном сне не увидел бы. Две округлые, наполненные (судя по запаху — молоком) груди подпрыгнули от того, что их наконец отпустили от тисков. Красный, немного возбужденный ореол выпирал и чуть сверкал от совсем маленькой капли молока на кончике. Размер груди был не меньше второго, как они этого раньше не заметили, вот в чем вопрос. Как можно было не заметить, что то настолько восхитительное и требующее к себе внимание? Наверное, они все же были плохими альфами, раз не заметили такого изменения в их омеге. Чонгук сильно покраснел, когда показывал, что-то такое личное своему самому старшему альфе, но по другому не мог. Его внутренняя омега буквально требовала пойти к кому-нибудь и показать себя во всей красе. Именно это так сильно смущало и стыдило Гуки, его вечно растущая грудь. Сначала он не придал этому значения и очень зря, боль нарастала, как и размер груди, вскоре белая субстанция с запахом молока стала выходить из сильно красных сосков, как только он немного надавливал на грудь. Молоко стало выходить даже тогда, когда он был сильно возбужден, белая жидкость стала буквально течь по груди. Нужно было с этим, что-то делать и он недолго думая пошел к самому старшему. Зрачки альфы расширились от увиденной картины, Джин тяжело сглотнул от накопившейся слюны во рту. Волк внутри уставился на сиськи и облизнулся, это то, что он так сильно хотел и к чему рвался всё это время. Сокджин и альфа пришли к соглашению. — Они болят, Хен и я не знаю, что мне делать, — Чонгук вдруг остановился и увидел темный, почти черный взгляд альфы на его вздымающуюся с каждым вздохом грудь. Тот буквально не моргал, лишь сжимал своими руками с побелевшими костяшками одеяло. Собравшись с силами омега продолжил, — Я не знаю почему это произошло, Джин-хен. Но моя омега думает, что так правильно, это произошло недели три назад. У нас была проблема с едой, все были злые и расстроенные и они, вдруг, стали болеть. В комнате повисла тишина, альфа чувствовал, что не может больше сдерживаться и протянул руки к молочного цвета плечам с россыпью шоколада, мягко надавив он заставил ойкнувшего омежку опуститься спиной на кровать. Грудь тут же красиво и округло легла. Нестерпимо хотелось прикоснуться. Сокджин с усилием перевел взгляд на смотревшего на него Чонгука. Точно, его омегу нужно успокоить. — Малыш, не переживай, мы решим это, хорошо? Я переговорю об этом с Джуни, он должен, что-то знать. Могу ли я потрогать? Чонгук недолго думая кивнул и сказал: — Только не сжимай, они очень болят, альфа. Сокджин ничего не говорит, лишь продолжает смотреть на грудь и осторожно проводит пальцами по шее спускаясь по груди к твердым соскам. Большим пальцем легко нажимает на сосок и тут же чувствует как подушечка пальца намокла, альфа стал водить кругами по часто вздымающейся груди, как бы втирая влагу в нежные бусинки. Удобней улегшись между ног Чонгука Сокджин просунул руки под спину омеги, тот положил ладони на широкие плечи и стал ждать дальнейших действий. Таким, Гу не видел альфу даже в колее, темные, полные желания глаза, напряженные мышцы тела и пристальный взгляд на его тело. Омега внутри был доволен, боль уйдет и его альфы, его стая будут счастливы, здоровы и сыты. Сам Чонгук еще не совсем понимал, что именно имеет ввиду омега под словом «сыты», и откуда вообще все это взялось, но видя реакцию альфы, Чонгук понял, что всё происходящее правильно. Его размышления прервали властные губы на его соске, омега тут же выгнулся в сильных руках альфы и приоткрыл рот в немом крике, глаза распахнулись, боль отошла на второй план и возбуждение накрыло с головой. Джин потянул ртом сосок и почувствовал поток невероятно вкусного молока, такого он в жизни еще не пробовал, хотелось еще и больше, намного больше. Волк внутри вообще не был уверен, что сможет остановиться. Чуть порыкивая внутри себя он набросился на вторую бусинку и также сильно стал посасывать сладкий нектар. Омега схватил его за волосы и обхватил альфу ногами за талию, громкие стоны разносились по всей комнате и за ее приделы, Джин был уверен, все в доме их слышали, если бы альфа обращал больше внимания то знал бы, что мимо его комнаты часто проходили другие и несколько раз дергали за ручку двери, скуля каждый раз (Чимин и Тэхен), когда та не поддавалась. Но об этом он позаботится позже. Сокджин чувствовал сильное возбуждение между ног, член больно упирался в ширинку, предэякулят вытекал и промакивал боксеры. Но больше этого альфу интересовало другое. Его малыш был возбужден так же сильно, как и он сам. Чонгук сильно прогибался в пояснице, как будто хотел, чтобы хен не переставал пить его молоко. Между ягодицами сильно хлюпало и смазка пропиталась в одежду и на покрывало.  — Да, альфа… — громко вскрикнул омега после того как хен накрыл его грудь своей большой ладонью и сжал. Молоко тут же потекло по телу. Джин сжимал то мягко, то грубо заставляя молоко обильно течь по животу, ключицам и кровати. Чонгук теревшийся членом об бедро альфы сильно кончает, когда старший оторвался от груди и стал доить его грудь своими горячими руками. Омега задрожал и громко вскрикнул имя хена, больно сжав тому волосы, Гук откинулся на кровать тяжело дыша и прикрыл глаза. Облегчение прошло по всему телу, хриплый голос старшего заставил его вынырнуть из сладкой неги и обратить внимание.  — Моя маленькая омежка, такой красивый, такой вкусный и мягкий. Мой Гуки, — альфа нехотя оторвал руки и стал покрывать легкими поцелуями грудь и лицо своего мальчика, — Хен сделал тебе больно? — Нет, Хенни, — тихо проговорил младший и поцеловал альфу в губы пробуя на вкус свое молоко. И тут Чонгук кое что понял, он отпрянул от красных губ и спросил разглядывая красивое лицо старшего: — Джин хен, а как же ты… — но омегу перебили. Альфа улыбнулся отведя взгляд, было хорошо видно, что он смущен. Чон изумленно уставился на хена, а потом перевел взгляд вниз, где было месиво из их спермы. — Кхм, у меня такого с подросткового периода не было. Это твоя вина, малыш, возьми на себя ответственность, — Сокджин скатился с омеги и лег рядом, обнял за талию заставляя уткнуться носиком в свою шею. Омега счастливо улыбнулся и облизал шею хена. В комнате сильно смешались их запахи, особенно выделялся запах молока. Это заставило Джина усмехнуться. Да, он точно поговорит об этом с Намджуном, а лучше покажет. Непринужденно переложив руку с талии он накрыл ею грудь. Его великолепный мальчик.