immortallove

Нельзя слишком сильно опекать молодёжь, она от этого становится безынициативной. Алла Матвеева. Крики, что исходили из темного подвала братьев, заполнили бы душу любого человека горем и несчастьем, отчасти лишь из-за того, что каждый бы рвался сломя голову девушке на помощь. Постоянные удары по телу, многочисленные ссадины и раны, которые просто напросто уже не имели свойства заживать, лишь только расширяя дыры до максимума на умирающем теле блондинки. Она лежала на холодном полу, уже давно позабыв как вкусно пахнет только что приготовленное мясо и как приятно расслабляет горячая ванна после тяжелого, трудового дня. На одежде скопилось море грязи и пыли, заметно проявились протертости от того, что девушка постоянно каталась по полу то от получения новых ран, то от их невыносимой боли. Тело побитое заметно исхудало и уже утратило свою былую красоту, будто превращаясь в огромный кожаный мешок с различными костями внутри. Где-то кости были сломаны, где-то отчасти выделялись бугорком на белоснежной коже блондинки, явно показывая зрителям то, что они нуждаются в скорейшей помощи. Однако тем, кто затеял все это — было крайне наплевать до спасения этой красотки, а о лечении говорить было бы и вовсе глупо, раз ее держат здесь как заложника, будто имея право делать с человеком все, что только душе захочется. Из колеи уже обыденных действий, парня отвлек женский голосок, который раздался по ту сторону подвала, намекая на очередной поход в гости: — Кэролайн еще жива? — Спросила девушка спокойно, удобно рассаживаясь в кожаном кресле напротив младшего Сальваторе. Тот, последовав примеру вампирши тоже уселся в кресло, притягивая за своей рукой стеклянный бокал, наполненный каким-то алкоголем. — Жива. — Кратко ответил парень, не спеша делая глоток, явно наслаждаясь вкусом шикарного спиртного напитка. Он показушно продемонстрировал девушке свои навыки в питье, полностью придерживаясь этикета, как и подобает элегантному мужчине. — Что Дэймон собирается сделать с ней? — Спросила первородная не задумываясь, сразу же, устремляя свой взгляд на пьющего Сальваторе. — Вероятнее всего убьет, если не добьется от нее информации. — Тут ответил Стефан, опустошая первый бокал, а затем поглощая следом новую порцию алкоголя. — И ты так просто сидишь здесь и ничего не предпринимаешь? — Вскинула девушку одну из своих бровей вверх. — Это на тебя совсем не похоже, знаешь ли. — Я пытался облагоразумить его, говорил, что это ужасно то, чем он занимается, кричал ему о том, что нужно немедленно прекратить пытки. — А он стоит на своем? — Да, и крайне не хочет признавать тот факт, что Кэролайн и вправду может ничего не знать. — На секунду он замолк, словно прислушиваясь к биению сердца блондинки, как бы убеждая самого себя, что девушка там еще жива, хоть и страдает от боли, невыносимо для недавно обратившегося вампира. Он вдруг перекинул свой взгляд на лицо француженки и нахмурившись, добавил. — Или её насильно заставили забыть об этом. — Что ты подразумеваешь под словом насильно? — Вампирша устало опрокинулась о спинку мягкого кресла и чувствуя как утопает в нем, словно в бесконечности, решается спросить самое главное. — И как вампир может забыть то, что он сделал? Это же абсурд. — Аналогичный вопрос, но в данной ситуации крайне риторичен. — Парень пожал своими плечами и картинно выдавил из себя незнайку, хотя таким вампиром на самом деле он и являлся. — Нет никаких догадок на этот счет, но думаю, что Кэролайн все же замешана в этом покушении. Может действительно и врет, а может хочет показаться дурочкой, веря в то, что тот, кто отдал ей приказ обездвижить нас, придет к ней на зов о помощи. Француженка ничего не ответила, решив, что разговор на эту тему должен закончиться прямо здесь и сейчас. Она зашла к Стефану только для того, что поинтересоваться состоянием своей "подруги", но как таковых подробностей от них или от нее, она совсем не ожидала. Знала, что девушка не посмеет пойти против приказа первородной, да та толком и не знает о том: кто отдал ей поручение и зачем нужно было связывать обоих Сальваторе, а потом как ни в чем не бывало вернуться на вечеринку в честь своего же дня рождения. Не волновалась первородная и о братьях, которые даже и не хотели рассматривать вампиршу, как соучастницу в этом внезапном похищении их возлюбленной Елены. Первородная им здорово оказала услугу тогда на празднике, поэтому Сальваторе откинули эти мысли также быстро, как те собственно говоря их и настигли. Француженка еще немного посидев в гостях, направилась к выходу после того, как поговорила со Стефаном на все возможные темы насчет Елены и всех окружающих ее подруг. Возможно среди них оказался тот человек, который посмел предать Гилберт таким жестоким способом, а сейчас где-то сидит и размышляет о том, как же ему спрятаться, чтобы братья Сальваторе его не отыскали. Но от того, что главный соучастник этого инцидента находился у парней прямо перед носом, заставляло первородную рассмеяться, да так громко, что все прохожие ненароком оглядывались, когда им удавалось пройти мимо девушки. И даже из этих мыслей вампиршу отвлекли, когда телефон противно завибрировал в кармане широких брюк: — Марсель, что-то случилось? — Спросила девушка обеспокоенно, ибо знала, что этот парень никогда не позвонит вампирше просто так. — У вас назначена встреча с господином Майклсоном сегодня. — Пробубнел он в трубку телефона, отвлекаясь на чей-то голос позади. — Он будет ожидать вас у себя к семи часам вечера. — Почему он назначает встречи, даже не зная: занята я или нет? — Девушка цокнула недовольно, но вскоре притихла, когда пыталась отворить двери своего дома. — И разве вы не поделились с ним моим рабочим номером? Почему он не позвонил напрямую мне? — Мы сделали это в первую очередь, мэм. — Оправдывался парень, все еще пытаясь утихомирить чей-то голос, который противным образом мешал ему говорить с госпожой.— Но он сказал нам, что будет контактировать с вами исключительно только через нас. "Что за странное поведение, Элайджа? Ты что-то задумал, паршивец?" — Подумала про себя Маритта и понятливо отозвавшись, сбросила трубку телефона, наконец завершая этот надоедивый разговор про первородного. Девушка устало натягивает домашние тапочки на тонгие ноги, покрывает почему-то худые плечи халатом и отправляется сразу наверх, в свою комнату, даже не притрагиваясь к еде. Она решила, что стоит выспаться перед встречей с первородным, потому что пребывать в гостях у такого почтенного человека как этот, с усталым видом и покраснением в глазах, крайне не хотелось. Ведь принцесса на то и родилась принцессой, чтобы всегда поддерживать свою королевскую красоту и не сметь прибегать к ухудшению своего внешнего вида, несмотря ни на какие ситуации в жизни. Она мирно покоилась в стране бесконечных снов, где безграничность контрактировала с сознанием человека напрямую и инстинктивно обнимала край мягкого одеяла.

***

Посметь прервать и так недолгий сон первородной, смог очередной телефонный звонок, противно проникая в глубь разума девушки. Она неохотно открывает свои глаза, медленно тянет руку к разрывавшемуся от звуков гаджету и лениво нажимает на кнопку принять, так же лениво спрашивая кто это: — Это Герда. — Кратко представилась девушка. — Мы послали машину за вами, скоро Кольт отвезет вас на запланированную встречу с господином Майклсоном. — Когда за мной выехал Кольт? — Поинтересовалась француженка, нехотя вставая с кровати и опуская уставшие ноги на холодный пол. — Двумя или тремя минутами ранее. — Хорошо, спасибо Герда. — Кому прикажете еще отправиться с вами в путь? — Резко спросила девушка, надеясь, что госпожа еще не опустила трубку своего телефона. — Кольта будет достаточно. — Незамедлительно ответила вампирша. — А вы отдыхайте, вечером после встречи с господином Майклсоном, я заеду к вам. — Хорошо! — Послышалось на той стороне линии телефонного звонка и Маритта спеша, отключает свой гаджет, неосторожно бросая его рядом с собою на кровать. Встав с теплого ложе, она прямиком направилась в гардеробную, подыскивая в своем шкафчике подходящий образ на вечер. Первородной давно пора бы обновить гардероб, но руки все никак не дотягиваются сделать хоть что-то в этой жизни для себя. Все свое время она занята подростками и их делами, а в последнее время и вовсе забыла, что такое комфортный и долгий сон без вскакиваний посреди темной ночи. Девушка вновь прочувствовала те самые моменты жизни, когда она жила под надежным крылом переводных вампиров, еще в далекие века назад. Суматоха, постоянные смены обстановки, беготня из одной страны в другую -- все это, чем когда-то дышала француженка вдруг стало возвращаться к ней обратно, становясь какой-то обыденностью действий. Она хоть и устала физически от дел и прочих забот, любить то, что возратилось к ней опять, она ни за что не перестанет. И вот, когда перед входной дверью показался образ знакомого парня, француженка незамедлительно поспешила выйти наружу, осторожно присаживаясь на переднее пассажирское место. Она удобно расположилась подле Брауна и рассматривала его с любопытством, пока тот пытался натянуть проклятый ремень безопасности себе на плечо. Со стороны он казался таким милым, когда злился на мелочи, окружавшие его постоянно и Маритта всегда с удовольствием довольствовалась его попытками сдерживать поток выходящей агрессии. По дороге они обсуждали вместе что-то неитересное, что не могло бы привлечь ухо постороннего человека, ведь болтать о самом интригующем совсем не хотелось сейчас. Браун пару раз сделал комплимент по поводу сегодняшнего внешнего вида принцессы и та, как подобает самой настоящей королеве, вежливо отозвалась на его приятные слова. Из Мистик Фолс эти двое выехали только что, оставляя позади себя серые дома и такую же кучку хмурых людей, что постоянно спешили куда-то без остановки. Вечно это общество не сидит на месте без толку, всегда ходят из одного конца города в другой, болтают попусту о чем попало и практически постоянно забывают отдыхать как нормальные люди. Море работы, завал в личной жизни — вот, что по настоящему заботило каждого человека в этом маленьком городке: — Вы не знаете куда пропала Кэролайн? — Спросил парень осторожно, пытаясь не развеять веселое настроение своей госпожи. — Молли хотела повидаться с ней, но сказала, что дома ее нет уже который день. Мать Кэролайн вся на нервах, ругает весь отдел полиции за то, что те, до сих пор еще не нашли ее дочь. — Знаю. — Кратко ответила француженка, ненароком переводя взгляд в сторону, пытаясь разглядять красоты за городом. — Правда?! — Удивился тот, воскликнув от неожиданности. — Это такая хорошая новость! Вы уже сообщили мать Кэролайн? — Нет. — Почему же? — У меня нет в планах совершать подобное. — Что, простите? — Неуверенно спросил парень, мельком посматривая в сторону француженки. Та, кажется вела себя абсолютно спокойно, даже не подавала виду на застывшего от шока мальчишку. — Как же вы это скрываете от ма.. — Кольт. — Перебила его вампирша, наконец отчетливо вглядываясь в его бледное лицо. — У нас был уговор с господином Майклсоном и я выполнила все те обязательства, что он потребовал от меня. Отчасти, это даже не было задумкой самого мужчины. — То есть, вы хотите сказать, что.. — По большей части я лишь предложила ему идею, а он безоговорочно согласился на нее. Сказал, что из моих уст это звучит неуверенно, но заманчиво, а когда я еще и выполнила план без всяких проколов, он и вовсе удивился. Кажется карие глаза Брауна сейчас бы залились слезами, если бы рядом с ним не было бы первородной. Он не знал Кэролайн лично, но от одних лишь слов Молли был готов говорить всем подряд, что эта девушка богата щедростью, а сердце огромно настолько, насколько только это возможно. Руки, которые слабо сдерживали руль, сейчас крепко сжали его, пытаясь унять их предательскую содрогаемость. На плечи парня кажется свалился груз в сотни тонн, не жалея молодое тельце этого мальчишки. В свою же очередь первородная даже смела улыбаться, тихо приговаривая себе под нос, что старые и добрые времена наконец наступили, а значит разум и душа вновь обретет свое былое спокойствие. Она осторожно кладет руку на плечо брюнета и ровным тоном, произносит следующее: — Если хочешь сказать, насколько же я жестока и плоха, то говори мне об этом сейчас. Прямо в глаза. Но парень отказывался говорить что-либо девушке, все также цепляясь руками за прочный руль, внимательно следя за дорогой, устремляя свой пронзительный взгляд вперед: — Вы хоть и находитесь под моей опекой уже который год, все же многого вы обо мне не знаете. — Проговорила девушка спокойно, убирая руку к себе на колени. — Майклсоны отнюдь никогда не были мне и моей семье врагами. И когда по их ошибке, меня убили, именно этот мужчина находился подле моего тела, пытаясь спасти мою несчастную жизнь, которая уже видела свой абсолютный конец. Эта семья приняла меня как родного человека, даже несмотря на то, что как таковым человеком я и вовсе не являлась. Они дали мне крышу над головой, обеспечили едой и заботой, вырастили из меня благородного вампира, который все еще способен совершать благие поступки на пользу людям. — Но они жестоки! — Воскликнул парень, явно сгорая от агрессии. — Как вы смогли пойти на поводу этой затеи и пожертвовать своими друзьями ради этих монстров?! — Мои настоящие друзья, Кольт — это семья Майклсонов. И хоть мои с ними отношения сейчас напряжены от слова совсем, я сделаю что угодно, лишь бы снова оказаться рядом с этими людьми. Возможно ход моих мыслей тебе и остальным сейчас не понять, но когда-нибудь я расскажу вам четверым обо всем, что так тревожит мое сердце. А поверь мне на слово Кольт.. — Француженка подняла свою правую руку и приложила к сердцу, нежно поглаживая это место в груди. — На сердце у меня очень много ран. От подобных речей у Брауна взорвался мозг. Он не знал, что чувствует сейчас по отношению к своей госпоже: парень все также доверял француженке безоговорочно или она смогла посеять сомнения в его молодую голову. Он дрожал. Это было видно. Браун не мог сейчас здраво мыслить, не мог что-то ответить своей госпоже, не мог даже взглянуть на нее, как бы взглядом спрашивая у нее: "К чему все это и зачем ты так поступаешь?", но он продолжал молчать. Молчание это поглощало, заставляло съежиться от неловкости, словно говорило пассажирам провалиться сквозь землю и спрятаться от нарастающего в машине дискомфорта. Но никто из них так и не проронил не слова тогда, доезжая до конечной точки в полном царстве молчания, что так пугало и девушку, и парня. Они вдруг остановились. Улыбающийся мужчина зрелых лет, сейчас приветственно махал одной рукой подъезжающим гостям, явно зазывая их в этот прекрасный домик. Там, мутным пламенем горел свет, тяжело доносящийся на улицу через плотные шторы и высокие окна. Где-то на секунду в этмх громадинах можно было разглядеть образ передвигающегося человека, который тут же исчез, ясно чувствуя запах будущих гостей: — Я помогу снять вам ваше пальто, мэм. — Проговорил мужчина спокойно, активно добираясь до худых плеч вампирши. Однако он толком и не успел к ней прикоснуться, когда морщинистые руки агрессивно откинули прочь. — Я сам помогу своей госпоже. — Ответил парень холодно, задерживая пронзительный взгляд на стоящего рядом мужчины. — Нечего вам лишний раз утруждаться. — Как скажете, мистер. — Пожал старик своими плечами и вежливо откланялся, растворясь в пучине мрака, доходившего в прихожую комнату из темной кладовки. — Какие люди! — Воскликнул мужчина, мгновенно появляясь перед гостями. — Ты сегодня шикарно выглядишь, Маритта. — Ты тоже, Элайджа. Она осмотрев его внешний вид, как никогда ранее поняла, что этому мужчине до безумия идут праздничные смокинги. Она только сейчас заметила, как сексуально выделяются его бедра в слегка обтягивающих брюках и широкие плечи, которые вот-вот были готовы разорвать первые пуговицы на его белой рубашке. Первородный всегда имел вкус стильно одеваться, поэтому абсолютно в любой ситуации выглядел роскошно и потрясающе. Думая об этом, Маритта ненароком поймала себя на мысли, что уже довольно долго засматривается на вампира, когда тот кажется задал вопрос своей гостье, надеясь услышать от нее ответ: — Мне следует повторить? — Спросил он чуть громче, наконец поймав взгляд вампирши на своем лице. Она кивнула и все также продолжила лупить взглядом старого друга, стоящего напротив. — Мы должны уединиться, поэтому этому парню стоит подождать тебя в гостинной комнате. — Что?! — Восклинул Браун, сжимая большую ладонь в крепкий кулак. — Госпожа, я не- — Все хорошо, Кольт. — Сказала она тихо, потянувшись правой рукой к его волосам. Она осторожно потрепала их, словно так по-детски, но несмотря на это, Кольту понравился данный жест и он даже утихомирился, придерживая свою агрессию под контролем. — Ты ведь помнишь, что я говорила вам тогда? Когда, мы впервые сюда приехали, ты не забыл? — Не забыл, но.. — Вот и славно. — Улыбнулась она шире, наклоняя голову в бок. — Не переживай, мы ведь в этом доме уже который раз, а значит доверять хозяину поместья можно. Она вдруг разворачивается к мужчине, мгновенно менясь в лице, принимая образ все той же холодной принцессы, что проживала с ней уже которое столетие. Первородный тянет свою руку вперед и элегатно сгибает ее в локте, давая девушке возможность просунуть внутрь этого кольца свою белоснежную ручку. Они уходят из прихожей медленно, по пути обменяваясь парочкой фраз, чтобы уловить ниточку хоть какого-то разговора. Маритта присаживается на свое привычное место у окна, когда мужчина приглашает даму в свой рабочий кабинет, при этом прикрывая осторожно дверь. На столе уже давно были размещены различные сладости и горькие напитки, разных видов и запахов. Среди всей этой атмосферы, первородный стягивает пиджак со своего тела, аккуратно вешая его на плечики и следом убирая в шкаф. Галстук он спешит растянуть, дабы тот напрочь не задушил своего хозяина: — Я понадеялась на хороший ужин. — Сказала девушка с ноткой возмущения, опечаленно осматривая стол с едой. — А ты мне какие-то сладости и банальные напитки подал. Как неуважительно по отношению к принцессе королевских кровей Франции. — Прошу простить меня, Ваше Высочество. — Мужчина напротив делает почтенный поклон вниз, при этом придерживая свои скрещенные ладони у живота. — Не знал, что вы такая придирчивая в еде. — В следующий раз я подобного не потерплю, Элайджа. — Чуть улыбнулась девушка, сама того не понимая, что произошло. Она прокашлялась два раза и устремив свой взгляд на улицу, спросила. — Я выполнила все пункты нашего с вами договора? — Все. — Незамедлительно ответил вампир, присаживаясь рядом с принцессой. Он уже разлил алкоголь по бокалом, но пока что довольствуется красным вином почему-то один. — Ты разрешишь мне встретиться с Никлаусом и Колом? — Спросила француженка с надеждой, думая о том, что ей все-таки дадут согласие на ее маленькую просьбу. — Если насчет первого я уже решил, то второго я исключаю сразу же. — Ответил вампир, следом делая глоток свежего алкоголя. — Боишься, что убью твоего младшего брата? — Я ведь знаю, что ты не способна на такое, Мари. — Кивнул он головой, чуть усмехаясь над девушкой. — В прошлый раз ты говорил также. — Теперь уже усмехнулась и девушка, переводя взгляд с улицы на спокойное лицо первородного. — А на самом деле Елена оказалась в ваших руках так же быстро, как я и придумала этот гениальный план. — В случае с Колом — другая ситуация. — Какая? — Мы не знаем где он. — В самом деле? — Не веря словам, девушка вскидывает одну бровь вверх, выражая полное недоверие тому, что произнес Элайджа. — Или лжешь потому что не желаешь, чтобы мы встретились? — Может быть и вправду солгал, если бы знал где он находиться сейчас. — Так значит в семье Майклсонов сейчас только двое? — Действующих сообща, да, а информацией об остальных мы не располагаем. — Понятно. — Как-то опечаленно произнесла принцесса, подпирая свой подбородок правой рукой. Свободная же рука лениво тянется за сладостью в виде зефира и подносит к губам, которые сладко и также лениво поедали ее. — Все еще любишь его? Маритте понадобилась целая минута на осознание того, что только что произнес Майклсон старший. Она медленно повернула голову в его сторону и взглянула на него так, что невольно наворачивались слезы на глазах. "Ты все еще любишь его?" —Этот вопрос словно градом, обрушился на первородную, заставляя хорошенько попотеть, чтобы вспомнить свою былую молодость и прошедшие под заботой и любовью дни вместе с Колом. Больно. Не было сил больше терпеть всю ту боль, что так противно сковывало душу вампирши, не давая право ей спокойно жить. Сейчас она делала глубокие вдохи, пытаясь возобновить работу легких, которых и так в принципе не существовало в ее организме. Девушка хотела вдохнуть столько воздуха, сколько только возможно, чтобы остановить поток рвущейся боли где-то в области мертвой диафрагмы. Казалось будто ей всадили нож в грудь, да настолько глубоко, что острие лезвия буквально виднелось по ту сторону спины. Этот проклятый предмет ковырял в ране постоянно, лишь намеренно расширяя ее, заставляя все ребра при этом ломаться. Они друг за другом сгинались в области груди, задевали внуренние органы и создавали огромный дискомфорт, что не под силу вытерпеть обычному смертному человеку. Где-то внутри сознания мелькнули старые воспоминания: здесь они танцуют медленный танец на одном из торжеств, а здесь мило обнимаются, при этом приговаривая друг другу сладкие речи, от которых сердце обоих таяло, заставляя его биться чаще. Здесь они гуляли на лошадях, а здесь смотрели высоко в небо, на звезды, что так прекрасно расположились в небесной вышине. На звездном полотне они считали созвездия и пытались не повторяться друг за другом, чтобы не образовывать недоразумения. Но в памяти отложилось и то самое воспоминание: самый худший день в жизни Кола и последний день жизни как обычного вампира, Маритты. Он предательски лишает ее возможности существовать, напрочь отказываясь от своей любви ради долгожданной свободы, той, которой так не хватало ему и его старшим братьям. Маритта не знала как Колу удалось справиться с грузом подобных воспоминаний и она искренне хотела, чтобы он поделился с нею этим секретным способом. Девушка достаточно настродалась и уже давно не хотела вспоминать эти ужасные моменты из ее далекого прошлого, поэтому слова старшего Майклсона ее так задели, произвели такое впечатление: — Нет. — Кратко ответила вампирша, все еще смотря в бездонные глаза напротив, которые в свою очередь тоже не хотели прерывать зрительный контакт. Казалось даже на улице стихла погода, пытаясь подслушать разговор двух первородных вампиров. — Врешь? — Нет. — Повторилась француженка, заедая горькие воспоминания сладким шоколадом. — Надоело вспоминать о том, что произошло. — Значит, все-таки.. — Нет, и это мое окончательное слово на этот вопрос. — Нахмурилась она. — Мне станет легче, если я узнаю у него причину лично и то, как он с этой ношей жил все эти века. На остальное мне уже давно плевать. Лгунья, паршивая лгунья госпожа Бенуа де Сент-Мор. — К сожалению, не могу предоставить тебе такой возможности. — Пожал плечами первородный, запивая тяжелую тему разговора все тем же красным вином. — А что насчет Никлауса? Я могу увидеться с ним? — Так сильно хочешь этого? — Вскинул мужчина свои брови вверх, чутка удивляясь. — Помнится мне, когда ты впервые встретилась со мной, то не была рада нашей встрече. — С тех пор многое, что изменилось и во мне, и в жизни, Элайджа. Уверена, на этот счет ты со мной согласишься. — Не имею чести даже возражать. Первородные так и просидели около часа, мирно попивая крепкий алкоголь и заедая его вкусными сладостями. Их встреча была назначена сегодня только, чтобы поговорить вместе по душам и не прибегать к воспоминаниям о задуманных планах Никлауса. Сейчас, он единственный кто действительно трудится в поте лица, пытаясь добыть все компоненты для осуществления особого ритуала, который он вынашивал столь длительное время. Этот мужчина даже не подозревал о том, что где-то неподалеку от Мистик Фолс его старший брат распивает спиртное со своей старой подругой, болтая при этом обо всем на свете. Элайджа напомнил Маритте прекрасные времена двенадцатых веков и заставил пробудить все те чувства, что первородная испытывала, когда еще была человеком. И хоть они и утраили большую часть своей изюминки, все же Маритте удалось познать чарующее свойство спокойствия хотя бы на столь быстро пройденный час. Мужчина смотрел на француженку прямо, открыто, как никогда не смотрел на нее ранее и задумался о глупом: "А реальна ли эта особа вообще или все это лишь мой мираж фантазий и воспоминаний?". Старший Майклсон не верил, что вернулся обратно, в то время, когда дни проходили беззаботно, весело, счастливо.. Когда утром ты просыпался с мыслью о том, как чудесно пройдет сегодняшний день, ведь даже его начало уже поистине стало прекрасным и волшебным. Ему хотелось сейчас прикоснуться к бедным рукам принцессы и ощутить исходящий от нее холод, сплести пальцы обеих рук воедино и мирно наблюдать за погодой, которая за окном постепенно сменялась. Мужчине хотелось прикоснуться большим пальцем руки ее белоснежной щеки и провести, стирая остатки косметического румянца, чтобы довольствоваться прекрасной кожей француженки. Однако Элайджа в миг отогнал эти мысли, чувствуя, что сердце начало бешено колотиться, а глаза то дело, что ярко пялились на красоту, сидящую рядом. Он знал как относится к нему принцесса, знал, что никогда не подпустит этого мужчину слишком близко к себе и от подобных выводов становилось еще хуже, чем когда вампир просто наблюдал за движениями первородной. Он лишь только недавно заметил то, как французская принцесса сильно изменилась. На данный момент она выглядела статно, уверенно и гордливо, словно всем своим видом показывая обычным вампирам свое превосходство над ними. Она — первородный вампир. Она — сила и могущество над теми, кто слаб, потому что являлся банальным вампиром, способным умереть от сотни обрядов и даже от обычного деревянного кола. Она — та, кто являлся королевой и по крови, и по нынешним обстоятельствам жизни. И лишь Элайджа мог лицезреть то, чем не мог довольствоваться любой другой монстр. Она выросла на его глазах в образе благородной вампирши и остается такой по сей день, внушая в лица обычных смертных не страх, а желание познакомится поближе, чтобы обрести такого доброго человека в кругу своих знакомых. Мужчина видел, какой стала Маритта и по настоящему гордился ею, считая, что вырастил в принцесса достойного, первородного вампира: — Не хочешь отвести взгляд с моего декольте? — Будто шепотом, произнесла француженка, вскидывая одну из бровей вверх. — Я смотрел на брошь, а не на декольте, Мари. — Мигом оправдался вампир, чтобы не попасться в сети хитрой девушки. — Ну да. — Кивнула она своей головой, допивая остатки вина в бокале. — На брошь. Маритта осторожно ставит пустой бокал на стол рядом с тарелкой конфет и тут же встает, элегантно поправляя выбившиеся пряди волос из прически. Она следует к выходу и ничего не говорит, чувствуя на себе взгляд первородного, который ярко понимал, что девушка больше не задержится у него в гостях. Француженка сама того не понимая, словно инстинктивно, дожидается мужчину, пока тот закроет свой кабинет на замок и спрячет ключ в глубокий карман черных брюк. Они спускаются по лестнице вместе, изредка оглядываясь друг на друга, как казалось вампиру. Однако его догадки были опрометчивы, когда он понял то, что принцесса всего на всего хотела взглядом отыскать парнишку, который по приказу ожидал свою госпожу в гостинной комнате. Там, он разговаривал с прислугой, грубо говоря пытался, лишь отчасти поддерживая разговор старика кивками головой и надоедливыми поддакиваниями: — Идем, Кольт. Нам пора ехать домой. — Произнесла француженка спокойно, при этом не повышая тон своего голоса, чтобы парень как следует расслышал госпожу с далекого расстояния. — Да, конечно. Парень отбрасывается парочкой фраз с прислугой и прощается, пожимая ладонь старика в знак уважения и благодарности за столь неожиданное знакомство. В прихожей, Браун помогает даме с ее пальто и пока та, прощалась с господином Майклсоном, он в свою очередь завязывал шнурки на теплых кроссовках: — Я сообщу тебе, когда все будет готово к встрече. — С ухмылкой проговорил вампир, деловито грея и так холодные руки в карманах широких брюк. — Надеюсь, твое терпение по прежнему такое же сильное. — Уверяю тебя Элайджа, ты однажды даже позавидуешь багажу его запасов. По дороге домой парочка ехала молча, не желая интересоваться чем-то друг у друга. Кольт ожидал обещанного разговора с госпожой, а француженка в свою очередь поджидала подходящего момента, чтобы рассказать хотя бы часть истории своей прожитой жизни. И хоть интересного в прошлом у принцессы маловато, все-таки говорить о том, что произошло когда-то куда забавней, чем трусливо скрывать это за маской полного идиотизма. Кажется, скитания по всем своим мыслям прервало проклятое радио, которое захотев разбавить напряженную обстановку, решило включить свою самую веселую песенку на свете. Брауну жест этого канала не понравился и потому, до конца назначенного пункта пара ехала в очередной атмосфере молчания, окутанной мраком за окном, показывая скорость приближающейся темной ночи. Парень злится и давит на газ сильнее, пытаясь ускорить процесса приезда домой и наконец прочувствовать всю мягкость кровати и теплоту, исходящую от пушистого одеяла. Ему бы хотелось прямо сейчас подойти к Герде и крепко обнять ее, чтобы она и он просто молчали, наслаждаясь дружескими объятиями. И хоть девушка и относилась к парню как к другу, со стороны Кольта подобных заявлений можно было не ожидать. В свою очередь вампирша, попросту не являлась бы официальным опекуном этих подростков, если бы не заметила дикую влеченность Кольта к его коллеге по несчастью Герде. Парень понял, что искренне влюбился в эту даму еще тогда, когда она впервые доверилась ему и раскрыла правду своих жестоких лет жизни. Он в тот момент крепко обнял девушку и сказал так тихо, что убережет ее от всех бед и опасностей, что ей не придется больше страдать или плакать, ведь рядом всегда будет его надежное плечо, на которое она смело может положиться. Вот и сейчас, Брауну хотелось обнять Герду так сильно, прижать к своей груди невыносимо и сказать, что любит до смерти, что не может разумно даже думать в ее присутствии. И первородная видела это влечение, знала, как он дорожил этой девушкой, а потому и молчала сейчас, нехотя рассказывать парню то, что возможно разобьет его молодое сердце вдребезги, что заставит пережить адскую боль, которую невозможно будет заглушить крепким алкоголем или жестокой местью.

***

На часах уже давно перевалило за десять вечера, а за окном стало еще мрачнее, что невольно хотелось укутаться в одеяло и спастись от природных страшилок. В гостинной комнате еле горел свет, лишь приглушенно освечивая края кровати и центр огромного стола. За ним расслабленно расположилась вампирша, молча пребывая в обстановке, что лишь с каждым вздохом и выдохом накалялась. Об противного молчания можно было умереть, так и дождавшись желанной речи француженки. Она сидит спокойно, держит руки на прямо на столе, голова слегка наполнена в бок из-за усталости за день, а ноги скрещены, пытаясь дотерпеть до кровати, на которую они так хотели уже опуститься. В свою очередь ребята, безмолвно переглядываются друг на друга, с непониманием в глазах, пытаясь догадаться о чем же все-таки пойдет разговор. Молли от усталости тоже склоняет голову на бок и упирается ею в твердое плечо старшего брата, сидящего рядом за столом. В ответ он тоже кладет груз своей головы поверх волос девушки и тихо вздыхает, нервно перебирая пальцами за столом. Они все покорно ждут, когда их госпожа начнет говорить то, ради чего собрала их всех, но никто даже не думает наттолкнуть француженку на разговор или задать вопрос, чтобы она быстрее заговорила. Все ребята ждут с пониманием и не желают прерывать возможно глубокие раздумья своей госпожи: — Поскольку, вы все настроены на разговор серьезно, я хочу объяснить все быстро и без лишней информации в речи. — Словно шепотом произнесла Маритта, поднимая тяжелый взгляд на своих подопечных. — Не задавайте много некорректных вопросов и попытайтесь додумать смысл моего изложения сами, так, как это будете видеть вы. Потому что больше я не стану менять ваши мнения и влиять на ваш выбор. — Госпожа.. — Протянула опечаленно Молли, но тут же замолчала, когда старший брат легонько ущипнул ее за руку. — Я являюсь соучастником по делу о пропаже Елены Гилберт. Первородная произнесла это предложение гордо, будто и вовсе не жалела ни капли о содеянном. Она уверено поднимает подбородок выше и кажется даже ухмыляется немного, когда видит удивленные лица напротив. И только Кольт сидел в полном спокойствиии, игнорируя слова своей госпожи так, словно и сам участвовал в похищении девушки: — Меня обратили в вампира еще в далекие одна тысяча двухсотых годах, путем того, что насильно залили капли крови мне в глотку. Через пару часов я очнулась от шока, который отчасти превышал отметку моего безумного голода, однако.. В тот момент, когда я почувствовала запах людской крови, голод лишь усилился и как бы заставлял меня сделать то, от чего мозг так категорически пытался отказаться. В последующее время я находилась под опекой семьи Майклсонов, которую вы все прекрасно знаете. Они обеспечили меня заботой, едой, а также обучили жизни благородного вампира, что должен не только отнимать людские жизни, но и помогать кому-то, если того потребует ситуация. Но они растили во мне отчасти монстра, который должен был безжалостно избавляться от глупого общества, что нас окружало. Последствия этого, думаю знать вам не обязательно, хотя.. — Первородная вздохнула томно и уставилась на ошарашенную Молли, которая слушала вампиршу так внимательно, что даже не заметила как сильно был приоткрыт ее рот. — Думаю, мы догадываемся. — Сказал Браун так тихо, однако его услышали все сидящие в этой комнате. — Помочь вырастить из меня такую особу, которая сидит перед вами, помогла мне служанка, которая с детства была со мной бок о бок. Майклсоны тогда уехали из страны, не хотя оставляя меня здесь, но после вернулись, раздирая еще незажившие раны в моем новорожденном сердце. Когда-то я даже была влюблена в одного из братьев, но он подло поступил со мной, убив меня на одном из торжеств, что проходило в нашем купленном вместе поместье. — Убил? — Не на шутку удивилась Герда, пытаясь понять кто же все-таки сейчас сидит перед ними, если госпожа Маритта была убита будучи пребывая молодым вампиром. Казалось, даже у Брауна дернулся глаз после сказанных слов француженки. — Майклсоны не смогли пережить моей смерти, а потому и стали отыскивать заклинание, способное воскресить меня из мира мертвых. Им понадобился год, может даже больше, чтобы найти средство для меня, потому что они так сильно привязались ко мне.. По щеке первородной пробежала самая горькая струйка слезы, которая противным образом прожгла нежную кожу до костей. Ребята заметили это, насторожились, наконец поняли, почему француженка так дорожила этой семейкой. Почему так яро желала отыскать хотя бы одного из братьев, почему так сильно она сверкала своими глазами, когда впервые встретилась взглядами с Майклсоном старшим — они наконец поняли, что по настоящему значили для девушки эти мужчины, а потому сейчас продолжали молчать, чтобы не пустить мимо ушей драгоценные моменты, поведанные самой француженкой: — Я не встречалась с ними достаточно огромное количество времени, а сейчас, когда они так близко.. Я просто не могу упустить их еще раз, понимаете? Они — половина меня, а я — другая. Мы не можем существовать по отдельности, потому что должны жить все вместе, находиться рядом, чтобы не случилось и помогать, как тогда, когда они спасли мою несчастную жизнь, подарив мне возможность исправиться. Они даже сотворили из меня вампира во второй раз, не бросили, не закопали мой труп посреди леса, а дали еще одну возможность. Такую огромную для меня и такую же огромную для них самих. И сейчас я собираюсь сделать что угодно, лишь бы больше не расставаться с этими людьми на века, а-то и больше времени. — А причем в этой истории Елена и бедная Кэролайн, которая до сих пор мучается под пытками Сальваторе? — Агрессивно выкрикнул Кольт, при этом даже вскакивая с места, опрокидывая спинку стула в сторону. — Я ведь сказала, что сделаю все возможное, чтобы вернуться к ним. — Но что вам сделали эти беззащитные девушки?! — Успокоить безумного Брауна под силу было лишь Маритте и Герде. Но раз первая сейчас выступала в роли зачинщика его злости, значит положиться можно было только на вторую девушку, которая уже нежно поглаживая дрожащие руки парнишки. — Елена с самого начала была целью для одного из братьев, а Кэролайн лишь помогла мне избавиться от надоедливых Сальваторе, которые точно помешали бы нашему плану. — Ну и как вы провернули это за нашими спинами? — Поинтресовался уже Марсель, медленно выравниваясь в спине. — Мне подвластно сознание не только людей, но и обычных вапиров. Я смогла приказать Кэролайн запереть Сальваторе в подвале, а потом встретившись с нею, стерла ей воспоминания и она ушла на свое день рождение обратно, довольная таким шикарным праздником. — Вы способны приказывать вампирам? Разве другие так умеют? — С непониманием взглянула на француженку Герда, все еще легонько приобнимая парня, приятно копаясь в прядях его черных волос. — Не умеют, если не являются особыми вампирами — первородными, с которых начинался весь род вампиров, что сейчас пребывают на этой планете. Семья Майклсонов — первородные вампиры, которые обратились в монстров еще в далеких тысячных годах. — Тогда не сходится тот факт, что вы тоже первородная. — Сказала Молли, придерживая подбородок правой рукой. — Получается, они появились еще за два века до вашего рождения, следовательно вы либо врете нам, либо недоговариваете что-то. — Помните я говорила вам, что буду говорить только самое важное, а мелочи пропускать? — Да. — Хором ответили ребята, пытаясь догадаться хода мыслей этой девушки — Во второй раз они возродили меня не только из мертвых, но и сотворили из меня такого же первородного вампира, какими являются они сами. Кстати говоря, за счет этого обряда чуть не погибла одна ведьма, которая читала заклинание. — По вашему это мелочи?! — Воскликнул Браун, вызвав у первородной вампирши поток мимолетного смеха. — Тогда, для чего же вы собрали нас всех? — Произнесла Молли, нагло уставившись на француженку впритык, словно боясь, что потеряет ее взгляд из виду. — Явно же не поделиться с нами историей своей жизни, правильно? — Подхватив посыл речей своей сестренки, Марсель тоже наблюдал за француженкой, которая и вовсе не желала куда-либо сбегать от их пронзительных глаз. — На самом деле нет, но это было частью моей задумки. — Кивнула она двум родным, чуть улыбаясь уголками алых губ. — Я решила освободить вас от службы, поэтому больше я не стану нуждаться в вашей помощи в моих "секретных" делах. Отныние участие в них вы принимать не будете. — Что?! — Воскликнули ребята хором, повскакивая со своих мест. Браун и так стоял на полу в порыве своей злости, а сейчас и вовсе готов был раскрушить здесь все, что находилось в комнате.