Вне контакта

      В убежище Сяо входит с величайшей осторожностью. За спиной остаются лиюэйские трущобы, в которых обитают подобные ему – находящиеся на дне общества. Отбросов не любит никто – никому не нужны выросшие на улице дети, не подчиняющиеся «Апостолу» – системе контроля населения. Избежать взгляда всевидящего ока просто, достаточно лишь знать правильные пути – и Сяо они известны лучше, чем кому-либо еще.       Не попадаться трекерам, использовать экранирующие ткани, менять убежище раз в три дня, не заводить ненужных знакомств, следить за тем, чтобы интерфейс отображал местонахождение патрульных ботов и карательных блоков, и помнить о том, что связываться с синдикатами – себе дороже. Эти правила Сяо чтит и следует им в деталях – от этого зависит не только его жизнь, но и жизнь Гань Юй тоже.       Такие, как они, – помеха на пути «Апостола», и он никогда их не пощадит. Для системы – строгой, немилосердной, справедливой системы – они не больше, чем грязь под ногами достойных членов общества. Но кто определяет, кто является достойным, а кто нет? С ранних лет Сяо знал, что он не достоин существовать – так почему?       Он слышит протяжный стон, затем – душераздирающий кашель, и бросается по направлению к кушетке. Снимая экранирующий барьер, Сяо мысленно на все лады материт Венти, который как обычно дал какую-то дрянь вместо нормальной шумоподавляющей завесы, – приди в убежище кто-нибудь другой, обязательно нашел бы Гань Юй по кашлю.       Она лежит, свернувшись калачиком, – бледная почти до синевы, со спутанными в неопрятную паклю волосами, запекшейся кровью под глазами и отчаянно зажимающая рот руками. Когда Сяо склоняется над ней, Гань Юй встревоженно трепещет ресницами и ловит его взгляд, а затем облегченно жмурится снова.       – Тш-ш, это я, – зачем-то говорит Сяо, садясь рядом. Он вынимает из кармана грязный, повидавший виды платок и прижимается осторожно оттирать со светлой кожи багряные разводы. Гань Юй цепляется за его штанину тонкими, хрупкими пальцами, покрытыми уродливой черной вязью, и шумно дышит, едва ли подставляясь под прикосновения. У Сяо болезненно щемит сердце – почему из всех людей этого чертового мира заболеть должна была именно она?       Страшная, мучительная болезнь медленно выжирает Гань Юй изнутри – в прямом смысле разрушает внутренние органы. Она даже не может пользоваться интерфейсом – это выше ее сил. Медикаменты, которые Сяо крадет у какой-то захудалой фармацевтической компании, практически не помогают, лишь продлевают агонию, а денег на по-настоящему действенные, стоящие лекарства у них нет – откуда бы им взяться?       Они перемещаются с места на место каждые три дня; Сяо тщательно мониторит обстановку, сверяется со всеми доступными ему источниками и только тогда принимает решение о переезде в новое убежище – патрульные боты проводят осмотр кварталов раз в три дня, поэтому время на обдумывание ситуации у него есть. Переносить Гань Юй – отдельная проблема, но пока что Сяо справляется; один из самых ценных имплантов, что у него есть, «Защитник Якша», дарует ему мощь, выходящую за рамки разумного.       Сяо предпочитает не вспоминать, каким образом ему удалось заполучить этот имплант.       Он отдает интерфейсу приказ, и тот послушно отодвигает крышку тайника, спрятанного в бедре. В тусклом свете голографической лампы жидкость, находящаяся внутри крохотной ампулы, переливается зеленым и голубым; Сяо привычными, ловкими движениями запускает кончик шприца в IAC-45 – единственное лекарство, которое он может достать для Гань Юй, – и поднимает поршень, затем переворачивает иглу вверх, выводя пузырьки воздуха, и безразлично смотрит на бирюзовые капли, стекающие по металлу вниз.       Упрашивающе воркуя, Сяо помогает Гань Юй лечь на живот и приспускает резинку свободных штанов, оголяя бледные ягодицы, затем – быстро и безболезненно ставит укол. Гань Юй с облегчением вздыхает; Сяо даже представить не может, в какой агонии она постоянно пребывает. Больше всего на свете он боится, что IAC-45 станет для Гань Юй зависимостью, и совсем не хочет думать о том, что уже стал.       – Сяо, – доносится до него шелестом ветра, и Сяо тут же склоняется над Гань Юй, с нежностью берет ее за руку и заглядывает в лицо. Бледная синева сходит со впалых щек, и Сяо ласково гладит их шершавыми, искусственными пальцами, убирает прилипшую к коже прядь и осторожно целует в висок. Гань Юй медленно переворачивается с живота на бок и глядит в ответ, слабо улыбаясь, и Сяо тихо вздыхает.       Три часа после принятия IAC-45 становятся спасением и для Гань Юй, и для него. Для Гань Юй – потому что она не испытывает боли и в кои-то веки может побыть нормальным человеком, для Сяо – потому что он не видит, как единственный важный для него человек неподдельно страдает и бьется в агонии. Он не знает, сколько времени осталось Гань Юй – и знать не хочет.       Ему вовсе не обязательно знать, когда кто-то из его окружения вновь умрет, не получив подходящей помощи. Говорят, когда-то давно государство оказывало поддержку всем, кто в ней нуждался – теперь же выживают только те, кто находится при деньгах и власти, а слабые умирают.       И это твоя справедливость, «Апостол»?       – Нужно идти? – тихо спрашивает Гань Юй, и Сяо кивает. Она подставляет лицо под пару быстрых, смазанных поцелуев, и осторожно садится, затем поднимается на ноги и послушно вдевает руки в рукава маскировочного плаща – хоть какая-то иллюзия защиты и неуязвимости, а потом мягко, грустно улыбается.       Сяо знает, что она хочет сказать, поэтому затыкает ей рот поцелуем. Он ничего не хочет слышать о том, как ей жаль, что она висит на его плечах мертвым грузом.       Сигнальная сеть на входе подает предупреждающий писк, а затем вырубается. Сяо заталкивает Гань Юй обратно под экранирующий барьер и выходит вперед, активируя имплант «Нефритового коршуна», но тот не поддается – интерфейс взрывается фейерверком ошибок системы, и по логам Сяо с ужасом понимает, что умудрился повредить имплант во время последней своей вылазки.       Что ж, это не мешает ему сражаться до последнего.       Мужчина, вошедший в убежище, статен и до умопомрачения красив. От него веет опасностью и благородством – удивительное сочетание, которое заставляет Сяо насторожиться еще сильнее. Он встречается с Сяо взглядом и улыбается, и по спине Сяо проходит волна дрожи.       «Опасность! Рекомендуемая мера: бежать», – орет интерфейс, и Сяо раздраженно отмахивается от него. Куда бежать? Оставив за спиной Гань Юй? Нет уж, дудки, он будет драться до последнего – «Защитник Якша» все еще работает, значит, у Сяо есть все шансы на победу.       Завязывается короткий, неравный бой – желтоглазый мужчина даже не двигается с места, пока Сяо пытается его достать. Двое других его подчиненных – суровый мужчина с ястребиными глазами и черно-красными волосами и женщина в летящем бело-голубом одеянии – скручивают Сяо в мгновение ока, и тому даже не удается задеть никого из них. Другой уровень, совершенно другой – как могут сравниться владельцы высокоуровневых имплантов и он, дитя трущоб?       – Не тронь ее! – орет Сяо, когда мужчина подходит к экранирующему барьеру и стягивает его с Гань Юй. Впрочем, его ждет сюрприз – Гань Юй бросается на него с коротким голографическим клинком, но не преуспевает, поскольку мужчина просто сжимает ее руку и берет в захват, а после пытливо заглядывает в лицо.       – Болезнь Эзекиля, – заинтересованно бормочет мужчина и переводит взгляд на Сяо. Тот смотрит в ответ со всей возможной ненавистью и даже скалится, несмотря на то что его лицо прижато к полу, а руки заломаны за спину. – Ты для этого крал лекарства у «Адептов»?       – «Адептов»? – изумленно спрашивает Сяо.       – Ну да, – благосклонно кивает мужчина. – Синдикат «Адепты». Слышал о таком?       «Чертов Венти, – с отчаянием думает Сяо. – Ты же говорил, что это склад какой-то третьесортной фармацевтической компании, а не синдиката!»       – По глазам вижу – не знал, – мягко говорит мужчина, почти бережно усаживает Гань Юй на кушетку, а после присаживается на корточки перед Сяо. Золотые глаза гипнотизируют – мудрые, спокойные, они смотрят доброжелательно и ободряюще.       Да только черта с два Сяо поверит человеку, состоящему в синдикате.       – Даже если не знал, что с того? – рычит Сяо. Ему не страшно за себя, только за Гань Юй – если они ее тронут, пусть только попробуют, и он!..       – Думаю, у тебя нет денег, чтобы покрыть всю сумму причиненного ущерба, – тянет мужчина, а после улыбается. По спине Сяо вновь проходит волна дрожи. – Поломанные защитные боты, порушенное складское помещение… Последний твой заход, кажется, выдался не очень удачным, верно?       Сяо дергает головой. Мужчина улыбается еще шире.       – Ты мне понравился, – говорит он. – И твоя боевая подруга тоже хороша – не растерялась, когда решила напасть на меня. Предлагаю обмен – за свои свершения ты заплатишь верным служением. Такие, как ты, умеют быть верными, не правда ли?       И, глядя в золотые драконьи глаза, Сяо понимает – это далеко не предложение.