Чай со вкусом шоколада

POV Гермиона Проводив Джинни, профессор Снейп потянул меня обратно в покои. Сегодня мне было уже гораздо лучше, но всё ещё оставались неконтролируемые приливы холода, поэтому когда дверь за подругой захлопнулась, морозный поток воздуха опять вызвал дрожь во всём теле. - Холодно? - спросил Снейп, увидев, как меня передёрнуло. - Да, - хотелось искупаться в лаве, лишь бы не чувствовать это ледяное прикосновение под кожей. - Тогда я знаю хороший способ согреться, - тихо проговорил он мне на ухо. Я не сразу поняла, о чём он, и непонимающе посмотрела на него. В глазах плясали игривые чёртики, и тогда до меня дошло. - Конечно, только если ты хочешь, - взгляд смягчился, и в нём я увидела такую до этого незнакомую заботу, что даже не поверила, что передо мной всё ещё профессор Снейп. - Я... Нет, я не против. Наверное, это был тот самый желанный зелёный свет, потому что он подхватил меня на руки в нежном поцелуе и отнёс в кровать. - Согрелась? - игриво спросил Снейп и, чмокнув меня в губы, начал одеваться. Я сквозь прикрытые ресницы наблюдала за ним. То ли это моё хорошее настроение, то ли он действительно такой красивый. Чернильные волосы и глаза, бледная кожа, тонкие аристократичные, но сильные руки. Заметив мой внимательный взгляд, он обернулся и с лёгкой улыбкой на губах вышел из спальни. На часах было всего шесть часов вечера, и при всём моём желании заснуть я не сумела. На тумбочке всё ещё лежала книга со сказками Барда Бидля, и я решила если не почитать, то хотя бы порассматривать в ней картинки. Однако головокружение в этот раз меня не мучило, что очень радовало. Открыв книгу, я наткнулась на ту самую сказку, которая была изображена на обложке - двухголовый рыцарь пронзал мечом, как я тогда поняла, кого-то наподобие лернейской гидры. Отлистав в начало рассказа, я принялась читать. «Жил на свете благородный рыцарь. Он никому не желал зла на свете, и, как и все рыцари, совершал доблестные подвиги. Но один был у него недуг - у этого рыцаря было две головы. И потому боялись его люди и поговаривали, будто это сам Дьявол вышел из ада, чтобы опорочить добрые дела и сделать их грехами, чтобы больше душ попадало в его тёмное царство. Когда рыцарь отправился на следующий подвиг, собрались люди и решили, что нужно это «чудовище» казнить, пока демон внутри него не окреп и бед в мире не натворил. Вернулся рыцарь с победой, и только он хотел возвестить о своём успехе, как стража связала его и отправила под топор палача. Но только палач отрубал одну голову рыцарю, как она снова вырастала на прежднем месте. Отрубит другую - опять вырастет. Тогда уверовали люди, что действительно это чёрт пришёл к ним из самых глубин ада, и решили справиться с ним если не силой, то хитростью. «О великий двухголовый рыцарь, - сказали они. - Прости ты нас, что приняли тебя за тёмную силу. Увидели мы твою светлую мощь и потому хотим, чтобы ты снова нам помог. Связывает два славных города одна дорога, и не пройти ту дорогу, не проехать, а всё потому, что живёт там страшная змея, которая ест всё живое в той округе. Поди и убей её». А двухголовый рыцарь, конечно, догадался, что люди только сгубить его хотят, но по сущности своей он был очень добр, а потому не стал спорить и отправился в путь. Дошёл он до той дороги, что в два своих конца вела к тем двум славным городам. Ни одного живого существа не увидел там рыцарь, только тёмная пещера встречала его своим мрачным безмолвием на распутье двух пустынных дорог. Недолго думая, рыцарь смело вступил навстречу ждущим его опасностям. Пройдя в самые глубины неизвестного лаза, когда он уже хотел возвращаться, он увидел огромную двухголовую змею - она спала, свернувшись большим кольцом вокруг холодной скалы. «Выходи на смертный бой, чудовище! - громко крикнул храбрый рыцарь. - Я пришёл отомстить за всех тех людей, которым ты мешала жить!» Змея тут же проснулась, и не успел рыцарь опомниться, как она обвилась вокруг него. «Ты, - зашипела она, - тот самый двухголовый рыцарь, которого я уже очень долго жду. Посмотри на себя - и ты, и я имеем изъяны, уродства, которые не понять обычным смертным. А здесь мы можем править вместе, и в нашем царстве никто не посмеет сказать нам, что мы некрасивы». «Нет, - ответил рыцарь, - Пусть люди и не любят меня, я приношу в этот свет добро, и мне совсем не нужно их признание моей красоты. А ты поистине чудовище, но не из-за своих двух голов, а из-за своей лицемерной души». С этими словами он выхватил свой меч и пронзил змею в самое сердце. И не успело упасть тело чудовища на землю, как оно превратилось в прекрасную девушку с двумя головами. «Спасибо тебе, рыцарь, - сказала она. - Когда-то давно ведьма прокляла меня за мою некрасивую внешность и превратила в змею. Проклятие должно было спасть тогда, когда кто-нибудь увидит не внешность, а душу, и ты стал тем самым моим избавителем. Я искренне благодарна тебе, и теперь мы можем взойти на престол самой светлой страны, какой нет во всём мире». Тогда рыцарь ответил ей: «Я очень рад за тебя, красавица, но не отступлюсь от своих слов. Ты очень красива даже с двумя головами, но будь ты по-настоящему красивой, ты бы никогда не съедала путников из-за их страха перед тобой». Тогда рыцарь сел на своего коня и поехал, куда глаза глядят, пряча свои две головы под тёмным капюшоном, чтобы людские страхи и предрассудки не мешали ему совершать добро. Конец» Мда, странноватая история, но ведь и у нас есть тоже достаточно... специфичные. Наверное, одной сказки на сегодня хватит, потому что головокружение снова вернулось, и читать стало сложновато. Я закрыла книгу и отложила обратно на тумбочку. Почему-то именно сейчас мне неимоверно захотелось пить, поэтому я отправилась на кухню, подсвечивая себе дорогу люмосом. Уже было очень темно, и в покоях стояла гробовая тишина. Интересно, где профессор Снейп? Наверное, на ужине. Зайдя на кухню, я обо что-то споткнулась и посветила себе под ноги палочкой. Это оказался какой-то кожистый и очень тяжёлый шланг, который я попыталась немного сдвинуть с прохода, чтобы не мешался. После неудачной попытки это сделать, я решила узнать, что это вообще такое, но моё любопытство быстро сменилось тихим ужасающим пониманием происходящего, особенно когда «шланг» зашевелился и уполз куда-то в темноту кухни. - Люмос максима! Мерлин... Всё пространство кухни опутывала огромная змея; её кольца были на столе, стульях, кухонном пространстве, на полу и на подоконнике, а посередине лежали две её головы, которые мирно «спали» на своём же хвосте. Выйдя из состояния шока, я начала медленно отступать назад, не сводя взгляда со змеиных голов, но неудачно оступилась и, споткнувшись о тело змеи, упала. Естественно, она тут же проснулась, и теперь её кольца мгновенно сузились вокруг меня, напоминая живое ужасающее торнадо. Ещё чуть-чуть, и они превратили бы меня в кровавый коктейль из мяса и костей, но тут я услышала знакомый голос: - Гермиона! Назад! Я обернулась и увидела профессора Снейпа, только его лицо было скрыто под большим капюшоном средневековой рыцарской мантии. Он схватил меня за локоть и оттащил в глубь коридора. Я увидела, как он выхватил из-за пояса большой меч и начал рубить змею. Я ничего не соображала, страх будто сковал меня, я была не в силах пошевелиться. Не знаю, сколько времени прошло; Снейп долго бился с чудовищем, и в один момент капюшон спал с его головы... Точнее, с двух его голов. Наверное, я очень громко вскрикнула, потому что он повернул обе свои головы ко мне и пропустил удар змеи. Она же воспользовалась шансом и начала яростно атаковать его. Снейп выронил меч, а спустя секунду и сам упал на пол. А змея всё продолжала кусать его рваными ударами... И вот тело профессора окончательно превратилось в безжизненную тряпичную куклу, которую змея с садистким удовольствием раздирала на части... С глубоким вдохом я распахнула глаза. Вокруг стояла мёртвая тишина - только тиканье часов напоминало о хоть какой-то жизни в глубокой темноте. Ещё не отойдя от кошмара, я проверила вторую половину кровати. Пусто. С каким-то очень плохим предчувствием я вскочила, так и не нащупав палочку на прикроватной тумбе. К сожалению, я не знала, сколько сейчас времени - может, это раннее утро, и профессор Снейп просто уже ушёл. Выйдя из спальни, я не обнаружила никаких признаков профессора. Ни в ванной, ни в гостиной, ни на кухне его не было, но зато в свете полной луны я увидела на кухонных часах время. Было четыре часа утра. Волнение возросло. Возможно, профессор Снейп был в своей лаборатории, ведь его пристрастие к зельям далеко не миф. Отыскав в темноте замаскированную дверь в коридоре, я попробовала её открыть. Конечно, она была закрыта - на большее рассчитывать и не приходилось. Тогда я постучала в неё в небольшой надежде, что у Снейпа нет привычки накладывать дизиллюзиционные чары во время своей работы. - Профессор? Ответа не последовало. Паника уже серьёзно захватила меня, хотя назвать точную причину своего волнения я не могла. Может, у него появились срочные дела, откуда мне знать. А может, он сейчас варит какое-нибудь особо важное зелье, а я только старательно пытаюсь ему помешать. Ладно. Скольких бы баллов мне это не стоило, лучше убедиться, что с ним всё в порядке. Нет... Не так. Что «всё в порядке». Без «с ним». Пришлось вернуться в спальню, чтобы отыскать свою палочку, и в итоге я нашла её закатившейся под кровать. Наверное, случайно столкнула, пока спала. Вернувшись к лаборатории, я начала пробовать все известные мне заклинания, отпирающие двери, и, на удивление, после парочки простых дверь отворилась. - Люмос! Профессора не было. Оставалось последнее место, где он мог быть, и я сразу ринулась туда. Дверь в класс оказалась незапертой, и я осторожно заглянула внутрь. На учительском столе мягким жёлтым светом горела лампа, и, слава Мерлину, профессор Снейп был здесь. Он сидел, положив голову на одну руку, в другой держал перо. - Профессор? Профессор! Я подбежала к нему и, посадив вертикально, прижалась ухом к груди. Сердцебиение было, и я облегчённо выдохнула. И чего я так распереживалась? Просто профессор Снейп устал и заснул, проверяя студенческие работы. - Мисс Грейнджер? Задумавшись, я не обратила внимание, когда он проснулся. Профессор отодвинул меня и оглядел недовольным взглядом. - Профессор... С Вами всё хорошо?.. - А почему со мной должно быть плохо? - он глянул на часы. - А... Я заснул. Простите. Просто... После наших с Вами развлечений меня вызвали в больницу Святого Мунго для приготовления срочного зелья. Я только час назад вернулся, - он скупо зевнул. - Идите спать, мисс Грейнджер. Я скоро приду. - Как скажете, - я не хотела уходить. - Профессор, у Вас шрам вскрылся. Я сейчас перевяжу! - Не надо!.. - сначала возразил Снейп, но я, уже окончательно проснувшись, взяла инициативу в свои руки, прекрасно зная, что мне потом за это попадёт. Профессор очень сильно устал, чтобы сейчас мне перечить. - И что же такого произошло в четыре часа утра, что Вы стали за меня беспокоиться? - Мне приснился кошмар, - ответила я, накладывая свежие бинты, - А когда я проснулась, Вас рядом не было, как и во всех покоях. Я подумала, может, Вы варите зелья в своей лаборатории, но там Вас тоже не оказалось. - Вы проникли в мою лабораторию? - Мне пришлось. - Что значит «пришлось»?! - Я хотела убедиться, что с Вами всё в порядке! - Вас никто не просил об этом! А вламываться в мою лабораторию Вам не позволяют хотя бы правила, - профессор Снейп не на шутку разозлился. - А что прикажете делать, если тебе сначала снится кошмар, где убивают твоего профессора, а потом ты не обнаруживаешь его в постели? Что прикажете мне думать? - Ничего, глупая девчонка. Видимо, думать у Вас получается только в учёбе, мисс Грейнджер. От обиды я закусила губу. Как? Как можно быть таким грубым? Конечно, от такого заявления я бы расплакалась, но, пару раз глубоко вздохнув, я упорно продолжила накладывать бинты. - Прости. Не плачь, - вдруг сказал он, когда я закончила перевязку и собралась уходить. Он протянул руку и тыльной стороной ладони вытер одну предательскую слезинку, которая всё-таки скатилась по щеке. - Иди спать. - Как скажете. Спокойной ночи, профессор. - Спокойной ночи. Когда я уже засыпала, я слышала, как он тихо вошёл в спальню и после быстрого душа лёг рядом со мной. POV Северус Время пролетело незаметно. Отправив утром среды мисс Грейнджер со всеми её шмотками (простите, вещами) обратно в Гриффиндорскую башню, при этом заверив её декана 49726 раз в абсолютном здравии ученицы, я, наконец, вернулся к своему излюбленному одиночеству, по крайней мере, на послеурочное время. И, надо сказать, оно мне очень понадобилось - как всегда, последнюю неделю все ученики (да что там, и учителя тоже) обсуждали не только что подарить друг другу на Рождество, но и квиддичный матч, неразрывно связанный с зимним праздником. Казалось, одного меня во всём Хогвартсе не трогала спортивная тема. Ладно, если играл хотя бы Слизерин - может быть, я бы и проявил немного инициативы. Но нет, играли команды, совершенно не интересующие меня - в принципе, это все остальные, кроме Слизерина. Наверное, именно поэтому поздним утром воскресенья я так торопился со сборами на матч, очень уж хотелось поскорее закрыть эту тему. К сожалению, в связи с правилами я не мог назначить отработку на время матча, но зато вполне мог на «до» и «после». Естественно, ближайшие дни до и после матча были буквально забиты ими, как у меня, так и у Филча. Как хорошо, когда есть человек, который любит назначать отработки также, как и я. Переделав все возможные дела, я еле дождался половины одиннадцатого утра и отправился на квиддичное поле. Там ещё пока практически никого не было, что не могло меня не порадовать - выносить шумные предположения о том, кто же победит, я больше не мог. Даже из преподавателей здесь был только уже упомянутый Филч, с которым мы обменялись желчными ухмылками, обозначающими большой «отработочный» улов, после чего каждый занялся своим делом. А заняться мне было чем - наша уважаемая мисс Грейнджер имела все симптомы проклятия, которое можно было снять, осталось только выяснить, как. Да, просто осталось выяснить. А кто будет выяснять? Я. Без пятнадцати одиннадцать подошла МакГонагалл, и заниматься поиском нужной информации стало труднее. Такое чувство, что у всех гриффиндорцев-директоров со временем проявляется синдром «чудака-мудреца», каким на моей памяти страдал Альбус. Нет, конечно, Минерва не выжила за одну ночь из ума и пока, вроде, не собиралась. Просто она принесла на матч лимонные дольки и теперь всем рассказывала об их пользе в пожилые годы. Рано Вам, Минерва, про пожилые годы говорить. Так как и я не остался без лимонной дольки во рту и был втянут в вынужденное обсуждение итогов предстоящего матча, чтение пришлось отложить. Правда, что обсуждать, я не очень понимал - пока Поттер в команде, всем было ясно, кто победит. Тем более против Когтеврана, который в начале года в пух и прах проиграл... кому? Пуффендую! Благо, осталось уже не так много до начала матча, и, когда вскоре Рэн Джордан в компании своего старшего брата Ли начал представление команд, от меня отстали. Первые сорок минут матч шёл вполне сносно; гриффиндорцы забили уже пять мячей против двух мячей от Когтеврана. Игра была не очень интересной, и я бы с удовольствием почитал (вообще не пришёл на матч, как делал в свои школьные годы), если бы не моё преподавательское звание, не дающее этого сделать. От нечего делать, я решил найти в толпе Грейнджер; в этом мне помогла только окклюменция, потому что за стоящими учениками Гриффиндора не было видно её (по всей видимости) читающей фигуры. «Самыми частыми симптомами проклятия являются кошмары и неудачные стечения обстоятельств, иногда приводящие к несчастным случаям или другим неблагоприятным событиям... Для борьбы с кошмарами лучше всего помогает моральная поддержка со стороны людей, особенно близких проклятому... Бла-бла-бла... Это может быть даже преподаватель. Отлично, значит, хотя бы один антидот у меня есть. Так, дальше...» Я проник в её сознание и заглянул в книгу, лежащую на коленях. Конечно, она почувствовала чьё-то присутствие и замотала головой в поисках неизвестного. Да развернись обратно, смотри в книгу! Никого не обнаружив, Грейнджер вернулась к чтению. «Иногда кошмары могут быть настолько реалистичными, что проклятый не ощутит границы перехода между сном и действительностью. Также кошмары при проклятии могут быть частично вещими - то есть, некоторые их фрагменты вполне могут произойти в ближайшем будущем, что может негативно сказаться на моральном состоянии проклятого и усугубить положение... Так... Это не то... Вот. Если проклятому оказывается профилактика проклятия (не важно, на дому или в специализированном заведении), важен постоянный контакт с одним человеком - так лечение будет проходить эффективнее. Важно обозначить этих людей сразу... У меня это Гарри, Рон, Джинни и профессор Снейп... А, ещё профессор МакГонагалл. Что здесь ещё... Возможность избавиться от проклятия...» Дослушать я не успел. Сильный рывок за локоть и шум трибун заставили вернуться меня в своё же тело. Глянув на поле, я не сразу понял, что не так. Почему-то обе команды забыли про мяч, который лежал внизу, на песке, и беспорядочно летали между собой. Потом я увидел, что не беспорядочно. Оказывается, все игроки, даже не загонщики, пытались поймать разбушевавшийся бладжер, который теперь не атаковал игроков, а будто наоборот, уворачивался от них. До этого на это мало кто обращал внимание, и только поднятие в воздух мадам Хуч означало внеигровую ситуацию. Либо мне показалось, либо бладжер постоянно косил в одну сторону; там, как раз, дежурили четыре загонщика из обеих команд, которые отбивали мяч обратно в гущу игроков, где его пытались поймать, правда, пока безуспешно. Из толпы в воздухе отделилась фигура и подлетела к преподавательским трибунам: - Профессор МакГонагалл, нам нужны арбитры, - Поттер, как капитан команды, решил провести переговоры с директором. - Да, конечно. Не мог бы ты прояснить, что конкретно случилось? - В какой-то момент бладжер начал косить на те трибуны, - он указал рукой на ряды в стороне от нас, - Нам не получается его поймать, он заколдован. Нужны профессионалы, - как раз в этот момент мяч пролетел мимо него, и Поттер дёрнулся за ним. Он даже поймал его, но бладжер с неимоверной силой пробил древко метлы так, что Гарри еле удержался. Четыре загонщика кинулись за мячом, но, описав неимоверную траекторию, он увернулся от них и полетел в сторону трибун. Видя, что столкновение неизбежно, ученики рассыпались в сторону, открывая одиноко сгорбившуюся фигуру над книгой. Ещё один момент - и бладжер с глухим звуком врезался в грудную клетку Грейнджер (конечно, только она во всём Хогвартсе читала книги на матче), пробил деревянные ограждения на последнем ряду, и весь стадион наблюдал, как хрупкая фигура скрылась за трибунами. На сорок второй минуте матч остановился.* Ещё минут пятнадцать стадион находился в полной тишине, пока преподаватели, арбитры и медперсонал хлопотали вокруг пострадавшей ученицы. Шесть сломанных рёбер, сотрясение мозга и трещины в позвоночнике - не так много для мира магии. Грейнджер переложили на носилки и отлевитировали в больничное крыло под надзор вернувшейся мадам Помфри. Команды Гриффиндора и Когтеврана проводили свою болельщицу до здания школы, пока решался организационный вопрос по поводу матча. В лазарет не пустили никого, даже мадам Хуч - только меня и директора, да и ту в итоге выгнали; оставили только меня, как человека, помогающего с лечением и варящего для него же зелья. Напоив Грейнджер костеростом и убедившись в её стабильном состоянии, я оставил её на попечение Поппи и вернулся в свои покои. Я забрал книгу, которую читала Грейнджер на матче. Это оказался медицинский учебник-справочник, какими обычно пользуются при оказании первой медпомощи. Здесь было всё: от обычной простуды до проклятия, которые она и изучала. Отыскав страницу, на которой она остановилась, я продолжил чтение. «Возможность избавиться от проклятия... Избавиться от проклятия можно сто процентов, если у проклятого наблюдаются все его симптомы. Если же нет, это означает неполное проклятие - при попытке его нейтрализовать нельзя стопроцентно гарантировать, что тот или иной симптом не вернётся снова... Дальше... Снять проклятие полностью без шанса на его повторное возвращение может только человек, который его наложил, либо человек, очень близкий к проклятому. Интересно, что это может сделать даже маггл, до этого не знавший о мире магии. Проклятия, которые не снимаются...» К сожалению, в справочнике не было перечня проклятий и способов их снятия, а даже если бы был, вряд ли в нём находилось проклятие суккуба. Ничего нового я для себя не узнал, поэтому вернул книгу обратно Грейнджер - она тоже должна быть в курсе своего состояния. Мне же оставалось перерывать библиотеку Хогвартса и больницы Святого Мунго, хотя и там я вряд ли что-нибудь найду. Как я и предполагал, потратив всё воскресенье и понедельник в двух библиотеках, я ничего не нашёл. Моё и без того плохое настроение помимо неудач поисков портили бесконечные «С наступающим!» и «С Рождеством!» от учеников, нагло пользующихся наступившими каникулами, а также ещё одно прозвище, появляющееся у меня в предновогодний период - Гринч. Нет, я люблю этот праздник, но не когда надо мной откровенно издеваются и... Когда мне есть, с кем его встретить. Нет, дело не в компании. Я мог встретить Рождество один, и, тем не менее, быть довольным - не могу сказать «счастливым». Обычно я отмечал Рождество с Люциусом, ведь не даром я величаю его своим другом. Но в этом году у него и Нарциссы восемнадцатилетие свадьбы, и они уехали на Байкал справлять его в тишине и покое. Учитывая, что даже сына они с собой не взяли, обо мне и речи не шло. Что ж, надеюсь, подарок мне Люциус всё же пришлёт. Итак, настроение было пресквернейшее, и к вечеру, после относительно праздничного ужина (всё-таки главные мероприятия пройдут в Новогоднюю ночь) я спустился в своё логово. В подземельях не было ни души; большинство уже уехали, а часть сейчас наверняка гуляла или каталась где-нибудь на катке. Что я ною? Разве я не люблю одиночество? Вот и славно. В моей гостиной меня уже ждали две совы, а точнее, два филина - родовая птица Малфоев и ещё один, видимо, прибывший из России. Оба несли два на вид тяжёлых груза, поэтому я сразу отцепил от них посылки и забрал письма. Не дождавшись от меня угощения, оба недовольно клацнули клювами, на что я только цыкнул. «Дорогой крёстный! К сожалению, в этом году я не смогу составить тебе компанию и отметить Рождество с тобой. Как ты знаешь, родители уехали в отпуск, и Малфой-мэнор теперь лежит на мне, тем более, Блейзу разрешили у нас погостить. Надеюсь, какая-нибудь особо умная особа скрасит твоё одиночество среди непроходимых тупиц в этот Рождественский вечер. Если не очень понятно намекаю - намекнёт мой подарок. (Не говори отцу, зачем он тебе) Твой крестник, Драко» Я с диким интересом распаковал тщательно завёрнутую посылку. Драко, благослови тебя Мерлин. Это были три старых издания по темномагическим проклятиям - в Великобритании ещё одна копия могла находиться разве что в библиотеке Беллы, но после посещения её аврорами там вряд ли всё так и находилось в открытом доступе. Начертав быстрый ответ, я отправил родового филина обратно и вскрыл подарок от Люциуса. Я немного удивился, не увидев в нём привычной бутылки эльфийского или хотя бы огневиски, но быстро понял, в чём дело. В коробке я нашёл девять банок разных сортов весьма полезного чая - поехать на Байкал и не попить чай из тамошних редчайших ингредиентов можно рассматривать как грех. В небольшой записке с поздравлениями и извинениями были указаны имена «Люциус и Нарцисса», а это значит, что Люциус составлял подарок под чутким руководством жены. Заварив себе сразу же чая, я хотел начать изучать древние фолианты, но затем откинул эту мысль. Я потратил два дня и ночь в поисках информации и, если быть честным самому себе, немного устал, поэтому решил отложить изучение до завтра. Грейнджер в госпитале, срочной надобности пока нет. Я глубоко погрузился в свои мысли, когда вдруг почувствовал чьё-то прикосновение к ноге и невольно вздрогнул. Оказалось, это был кот Грейнджер, который опять неведомо какими путями проник в мои покои. В зубах он тащил большой пакет и, положив его у моих ног, выжидающе уставился на меня. - Это для меня? - утвердительное мяуканье стало мне ответом. Я неспешно развернул пакет. POV Гермиона Неделя, а вместе с ней и каникулы, пролетели незаметно, и вот уже все ученики, уезжавшие на это время, вернулись обратно в Хогвартс к знаменитому Святочному Балу. Наверное, только один ученик (если быть точным, ученица) мог оставаться все выходные в школе, но при этом совершенно не иметь времени нормально подготовиться к балу - это была я. Мадам Помфри с большой заботой выписала меня за пятнадцать минут до начала мероприятия. Да я подниматься буду только десять! К тому же, переломы рёбер ещё давали о себе знать, откликаясь неприятной болью в грудной клетке. Не так я представляла себе бал. О паре и нечего было и говорить - её у меня не было, но, слава Мерлину, правила и не обязывали приходить только вдвоём. Я пролежала в больничной палате в бессознательном состоянии четыре дня, и ещё три меня каждые пять минут поили костеростом. Друзья, конечно, остались со мной, и на душе теперь было липкое чувство вины, что я сорвала им праздники. Джинни и Гарри собирались провести время в доме на площади Гриммо, а Рон слетать на пару дней к Чарли в Румынию. В итоге никто никуда не поехал - друзья просидели без дела у моей койки всю неделю. И вот теперь я, задыхаясь от боли в груди и быстрого шага, еле карабкаюсь в Гриффиндорскую башню по бесконечной лестнице с отчаянной надеждой успеть на бал хотя бы к середине. Нельзя, нельзя... Я так долго мечтала об этом торжестве, столько готовилась! Было бы глупо потратить так много усилий и просто не прийти на него. Гриффиндорская башня, бинго... Естественно, там никого уже нет. Все давно в Большом зале, наверняка уже станцевали первый, открывающий вальс. Интересно, кто его танцевал... Не удивлюсь, если Джинни и Гарри, и буду рада за них. Моя комната, и моё платье, одиноко стоящее в углу. Одним взмахом палочки я надела его на себя, но время... Бал шёл уже как минимум пять минут. Пока я спущусь, будет пятнадцать, и двери, скорее всего, будут уже закрыты. Характерный хлопок аппарации прозвучал у меня за спиной, и тонкий, очень знакомый голосок робко спросил: - Вам с чем-нибудь помочь, госпожа Гермиона? - Винки! - я обрадовалась домовику в новом голубом платьице как никогда раньше, - Ты очень вовремя. Пожалуйста, перенеси меня к дверям Большого Зала! - Конечно, госпожа! Щелчок пальцев, и вот я уже стояла у больших дубовых дверей. На радостях я подхватила домовику и крепко обняла. - Спасибо! Ты очень выручила! - Просто Винки захотела отблагодарить госпожу Гермиону за замечательный подарок на Рождество, - она показала на платье, которое я сшила для неё ещё до своей болезни. - Не за что, мне не трудно. Спасибо, - глубоко вздохнув, я толкнула тяжёлые двери.** Яркий свет миллионов свечей и хрустальных люстр ослепил меня, чему я очень благодарна, ведь так я не сразу заметила, что взгляды всего Хогвартса направлены на меня. Стихли даже музыканты. Привыкнув к свету, я взглядом обежала зал. Белые от снега маленькие ёлочки стояли у каждой колонны, а в самом конце стояла одна огромная ель. Площадка в центре была пуста, из чего я сделала вывод, что танец уже был. Найдя в толпе на возвышении профессора МакГонагалл, я нервно сглотнула и поклонилась. - Примите мои извинения. Я опоздала, - слова давались с трудом. Не каждый день на тебя смотрят сотни пар глаз с непонятными эмоциями на лице. Директор улыбнулась и утвердительно кивнула. Поняв, что стою на месте уже очень долго, я спустилась по широкой мраморной лестнице, специально установленной к балу, в центр зала. Тут толпа рядом с профессором МакГонагалл расступилась, и вышел он. Иссиня-чёрные волосы, такого же цвета парадный костюм и моя, тёмно-зелёная мантия, подаренная ему на Рождество. Не знаю, от чего у меня перехватило дыхание - от того, что он вышел, от того, как он шикарно выглядит, или от того, что он принял мой подарок. Оценив меня пару секунд взглядом, он подошёл ко мне и тоном, совершенно не свойственным ему в обычное время, произнёс: - Разрешите мне станцевать с Вами первый вальс этого бала? Глаза были наполнены тёмной, холодной уверенностью, и я совершенно забыла про те сотни пар глаз, которые на нас сейчас смотрят. Стало всё равно, что они подумают. Поэтому я уверенно вложила свою руку в его и ответила: - Я согласна. И это было прекрасно. Мне кажется, даже не умеющая танцевать девушка уверенно держалась бы в его руках, потому что то, как он вёл танец, как он двигался - настоящее искусство. Я боялась представить, что бы я упустила, если не пришла на бал. - Прекрасно выглядите, - шепнул он мне на ушко при очередном перевороте. - Вы тоже, - шепнула я ему в ответ. - Не так, как Вы, - он опустил взгляд вниз и чему-то ухмыльнулся. Прозвучали последние аккорды, мы поклонились друг другу. И зал взорвался аплодисментами. А потом снова зазвучала музыка, плавали от компании к компании серебряные подносы с фруктовым чаем и сладостями (алкоголь был строго запрещён даже для старших, чему явно расстроился в первую очередь профессор Флитвик), и все танцевали. Я уже станцевала сегодня и с Гарри, и с Роном, и с близнецами Уизли, и с Дином, и даже с Драко Малфоем (по наставлению рядом стоящего профессора Снейпа он в начале дал успокоительное своим родителям***). Наконец, когда время уже подбиралась к половине двенадцатого, и зал потихоньку начал пустеть, я вновь встретилась взглядом с профессором Снейпом. В этот момент зазвучали ноты медленного вальса, и мы, не сговариваясь, начали танцевать. - Вы ещё не устали? Весь бал Вас не могу поймать. То с этим танцуете, то с тем. - Немного. Как же мне повезло, что я не люблю шпильки. Ноги отвалились бы ещё на первом танце с Вами. - О, я бы не позволил. - Вы прекрасно танцуете. - Благодарю. Вам очень идёт платье. - Спасибо. Особенно мне нравится рисунок лилий в области сердца, - я лукаво сощурилась. - Его, видно, сделал настоящий мастер, кружево очень тонкое, - он еле заметно улыбнулся одними уголками губ. - Да, - я тоже позволила себе небольшую наглость, - Вам очень идёт мантия - её подарил настоящий ценитель вкуса. - Несомненно. Прозвучали последние аккорды; мы остановились под омелой, и под бой часов он подарил нежный поцелуй. Это был незабываемый бал.