I’ve never seen an angel cry.

Виктория слишком сильно зависима от чужого мнения. От мнения родителей, которые никогда не воспринимали Викторию как любимую дочь, из-за чего у неё в раннем возрасте начались панические атаки. Но был и тот, кто помогал ей от всего этого избавиться, по крайней мере он пытался, пытался из всех сил и Виктория это ценила как никто другой. Ну ничего, поболит и пройдёт, думала Виктория, оставляя очередной шрам на своей коже молочного цвета. Она делала это умело, периодически, примерно с шестнадцати, и не менее умело она это скрывала от парней, которые успели заменить ей всю её семейку. Но как бы умело она это ни скрывала, годы знакомства с людьми дают о себе знать и ей было очевидно чем это всё закончится, но она не прекращала. Не прекращала до одного момента. Они были в очередном туре и всё это жутко выматывало. И когда они в очередной раз делили комнаты в отеле, всем было очевидно с кем кто будет жить. Виктория и Дамиано, Томас и Итан, да всё по старой традиции. После очередного концерта телефон Виктории зазвонил. -Кто там? Дамиано прекрасно знал ответ на этот вопрос, но он хотел услышать Вик. -Мама. С уверенностью, но полушёпотом ответила Виктория. -Вик, детка, мне кажется, что не стоит поднимать трубку. Дамиано сказал это громко и чётко. Виктория ничего не ответила, просто вышла из комнаты, дабы не выносить ссор из избы и подняла трубку. -Мама Виктория не успела договорить слово до конца, как женщина начала говорить свой монолог, он был абсолютно про всё. Про внешний вид, про плохую компанию с которой она связалась и дальше по пунктам. Вик не могла вставить ни слова, поэтому она просто слушала. А в конце мама небрежно кинула фразу, которая каждый раз резала слух -Ты нас разочаровала. Виктория только открыла рот чтобы сказать хоть одно слово, но на другом конце послышались гудки. «Бесполезно» Такие разговоры с матерью сильно расстраивали и выматывали Вик, ведь после каждого её слова она снова ощущала себя шестнадцатилетней девочкой, которую легко обидеть и вывести на эмоции. Она вернулась в комнату без настроения, Дамиано прекрасно понимал чем закончится этот разговор с матерью, но и у него был разговор к Виктории. Он увидел в мусорном ведре чёртовы лезвия, которые были обмотаны в салфетки. На них была уже спекшаяся кровь Виктории. Он не хотел добивать её этим после разговора с матерью, но так же он чётко и трезво осознавал, что его Вик уже взрослая девочка, а взрослые люди должны нести ответственность за свои поступки. Ровно так же он знал, что Виктория ему ничего не расскажет если сама того не захочет. Но попытаться поговорить с ней, а не просто закрыть глаза, Дамиано посчитал более правильным решением. Виктория подошла к кровати, на которой лежал Дамиано и упала к нему, а после легла к парню на грудь. -Что случилось, Вик? Дамиано начал говорить с присущей ему уверенностью. -Всё в порядке. Вот, именно то, о чём думал Дамиано из неё ничего не вытащишь, пока она этого не захочет. Но он её знал уже долгие годы, да и Виктория прекрасно понимала, что просто так парень от неё не отстанет. -Вик, я тебя не первый год знаю, и я понимаю когда ты врёшь. Давай без этого, ты же прекрасно понимаешь, что я не буду на тебя ругаться и осуждать тебя за что-то, мы всегда можем поговорить. Дамиано говорил максимально спокойно, он не хотел давить на девушку, он прекрасно знал, что на неё это не сработает. Он чётко осознавал, что дальше только два пути: она расскажет, а он поможет, или ему прийдётся играть в дурачка до подходящего времени. И он молился, чтобы она выбрала первый путь. И всё-таки оказывается, что мысли бывают материальными. Он это понял, когда почувствовал влагу на своей груди, ровно на том месте, где лежала голова девушки. Он выдохнул с облегчением и начал говорить с ней. -Вик, я понимаю, что много всего накопилось, что ты устала, но причинять себе боль- не выход. Он пытался донести это до неё изо всех сил, но она просто продолжала плакать, до этого момента она не произнесла ни звука. Она просто плакала так тихо, но так безумно громко для него. Дамиано сел и притянул её к себе, прижимая девушку настолько сильно, насколько он мог. И только тогда она выдавила из себя: -Я прошу тебя, Дамиано, помоги мне. После этих слов парень осознал насколько ему дорога эта девчонка, он до конца осознал всю её ценность для него. Он никогда не говорил ей длинных и красивых речей про любовь, он показывал её действиями. Когда они жили вместе зимой он молча клал её пижаму на батарею, чтобы она пришла из магазина и надела тёплое. Он выводил её на новый диапазон эмоций, которые до этого Виктории были неизвестны. Он показал ей что такое любовь, забота, он дал ей всё, чего ей так не хватало в её семье. Он клялся ей, что он не оставит её одну даже если она будет ненавидеть парня. Она рыдала, она кричала, она ненавидела, она смеялась как сумасшедшая, она клялась в вечной любви, она целовала, и всё это прямо у него на руках. Она любила его, любовь- единственное, что у неё осталось. Виктория ссорилась с ним тысячи раз, но всё равно любила. Она кричала на него в порывах гнева, но он оставался рядом. Рядом с ней, держа её тельце в своих руках. Она не понимала, почему он всё ещё здесь, что его держит. Виктория не верила в любовь до гроба, пока не встретила его. Её сердце разбивали столько раз, её друзья, её семья. Девушка никогда бы не почувствовала это странное ощущение, когда любовь даёт человеку способность летать и новую пару крыльев. Она не ощутила бы это без него, но он всё ещё здесь, рядом с ней. И он не оставит её одну. Никогда. Виктория и Дамиано сказали прессе, что они пара, хотя под этим заявлением скрывалось нечто большее. За всё время, что они знакомы, эти двое стали друг для друга не просто любовью всей жизни, они чувствовали ещё более сильное притяжение, они были пришиты друг к другу нитями судьбы и рвать их абсолютно не хотелось.