Брат

Эрик заходит на сайт школы Вадима, чтобы найти имена и фотографии джоков. Он находит раздел «сборная команды по футболу школы Колумбайн» и заходит туда, поддаваясь ностальгии. Семнадцатилетний Эрик идет по коридору, когда его прижимают к шкафчику и ударяют в лицо, катают по залитому маслом полу, словно шар для боулинга и не забывают кидаться в Эрика едой. За этим воспоминанием следует еще одно: темный подвал на замке, с секретами в шкафах в виде трубчатых бомб, пропана, обреза и ножей. Стол, освещенный лишь старой еле горящей лампой, бросающей грязные тени на безжизненные холодные стены. Плакаты любимых групп. Бумажки от чипсов. Футболка KMFDM, штаны военного. Компьютер, карта школы, гайки и гвозди. Сворованное радио, будильник, который послужил бы таймером для бомбы, рисунки, личный дневник. Крах. Обыск. Полиция. Разбирательства. Недоверие родителей. Таблетки, прописанные психиатром. Эрик оглядывается: что изменилось? Комната все такая же темная, но окна есть. В шкафах, разве что, теперь только одежда. Никаких тайников, ножей. Ничего нет. Он вспоминает, как Брукс, случайно узнавший планы про нападение на школу, рассказал все родителям, а те обратились в полицию. Дилану с Эриком тогда здорово влетело. У них изъяли все вещи, даже компьютеры и будильники. Сейчас Эрик думает о том, а что было бы, если бы Брукс предпочел молчать? Наверное, тупоголовые хмыри в белых кепках больше бы не осмелились никого тронуть? Это уже неважно. Главное, что хоть на работу в тир взяли. Единственная связь с когда то жгучими объектами обожания. Теперь Эрику оружие иметь нельзя. Он устало смотрит на пачку своих открытых таблеток, выглядывающих из открытого шкафчика в тумбе и еще раз думает о том, насколько его сломала эта ситуация. Эрик пытается быть стойким, но в голове у него лишь одна картина: лежащий в луже Вадим. С печальными глазами. С еще одним поводом разочароваться в этом мире. Эрик записывает все контакты джоков, которые он нашел и переходит на основной поиск учеников. Он вводит «Вадим» и уже на первой вкладке видит фото Вадима на синем фоне. На нем белоснежная рубашка. Он улыбается своими вечно потрескавшимися губами, но в глазах немая печаль. Волосы уложены. Красивый, хороший. Дата рождения: 28.12.1985 Харрис сохраняет фото. *** — Эрик, зацени, — Дилан достает винтовку М90. Заводского прицела на ней не было. Только оптический, установленный. — Ого. — Эрик берет оружие аккуратно, боясь повредить, — Где взял? — Купил, — Дилан пожимает плечами, отворачиваясь от Эрика и начинает рыться в багажнике. От парня очень сильно пахло порохом. Прям как тогда. Вся одежда пахла железом, дымом. Тем, что обязательно приносило ассоциации с полем боя. И они гордились этим. — Купил. как? — Эрик смотрит на Дилана, пока тот усмехается, убирая прядь блондинистых волос за ухо и захлопывает багажник. Дилан поворачивается к ничего не понимающему Эрику и облокачивается о бампер своей БМВ: — Купил поддельную справку о том, что я прошел обучение и медкомиссию. — Но это незаконно. — Эрик, кто бы говорил о незаконности. — Тебе проблем с полицией не хватает? — Все, Эрик. Проехали. Я не собираюсь страдать всю жизнь из-за давней детской шалости. — А вдруг обыск? — Я его храню у друга, в сейфе. Дилан забирает у Эрика винтовку и они идут по лесной тропе на свое место, где часто бывали, будучи подростками. Там стоят огромные камни, на которые парни ставили бутылки и прочие мишени, чтоб пострелять. — Дилан, я хотел с тобой поговорить. насчет Вадима. — Эрик наблюдает за реакцией друга, пока тот готовит все к стрельбе. Единственное, что Харрис наблюдает, это без конца колышущий по ветру плащ, сильные руки, сжимающие оружие и постоянную сигарету. Но эмоций было ноль. Точнее, были. От того, что Дилан наконец постреляет. Эрик глядит на небо и понимает, что надо говорить. Небо усыпано пенистыми облаками, укрывающимися за белесой дымкой. Сердце подталкивало говорить, а разум кричал: не надо. Думаешь, Дилана самого еще не напрягает то, что ты так часто начал говорить о Вадиме? — Я ведь ездил за Вадимом в школу. — Выстрел. Дилан выглядывает, смог ли сбить мишень сквозь густой дым, словно вообще не слушает. — Я увидел, как Вадима обижают. Дилан скрывается в тумане, а затем снова выходит из него. Эрик еще долго молчит, наблюдает. Дилан вопросительно смотрит на него, дожидаясь дальнейших слов: — Ну? — Что ну? Его обижают. Дилан на секунды замирает, опускает ружье и смотрит на Эрика: — Я знаю. — И.? — Эрик, — Дилан тяжело вздыхает, — Он каждый день нам с родителями истерики устраивает, чтоб мы к нему не лезли, в его жизнь, видите ли, — Дилан усмехается, — К тому же, не помнишь, как над нами издевались? Еще хуже было. И вообще, у тебя своих дел нет, что за 15-ти леткой бегаешь? Эрик бы всю жизнь за ним пробегал. — Ну знаешь ли. Может тоже что нибудь в голову взбредет. — Поверь, нет. Я же вижу его комнату, я слежу за ним, а наша мать после случая с нами особенно. — Ладно. Эрик отворачивается. Раз они не могут повлиять на него, то это сделает Эрик. Харрис понял, что Вадим не совсем такой радостный по жизни, только его родня думала, что это лишь подростковое. Но мало ли что из этого может выйти. Эрик отходит к БМВ и видит, что экран телефона Дилана, который лежал на бардачке, горит. Ему кто-то звонил, но телефон был на беззвучном. Эрик заглянул сквозь закрытое окно и увидел «Вадим» с его номером телефона. Недолго думая, Эрик переписывает номер с горящего экрана себе в контакты и сохраняет.