Багряные цветы

***

      Маленький Сай мазнул кистью с красной краской по белоснежному альбомному листу. Несуразное пятно впиталось в бумагу, и от неудачи как-то сами собой поджались губы.       Коричневые длинные кляксы очень отдалённо напоминали деревья, а над ними всё также висело раздражающее пятно.       Сай очень хотел назвать его отвратительным — оно портило все его планы. Попытки нарисовать простой пейзаж превращались в бесполезную трату красок и времени. Для будущего шиноби это было щелчком по носу.       Сразу становилось понятно, что без терпеливого труда ничего не удастся.       Задумчиво прикусив нижнюю губу, Сай осторожно надавливал кончиком кисточки по всей поверхности пятна, добавляя ему оттенков: чуть-чуть оранжевых крапинок, чуть-чуть алых и бордовых.       Постепенно проглядывали очертания пышных крон деревьев, а кляксы-деревья обрастали ветками разного размера.       Неожиданно сзади раздался топот, и на плечи Сая бухнулся человек.       — Ого, здорово у тебя получается! А говорил, что альбом не нужен. Тебе-то? Не нужен? Не смеши меня! Я-то всё о тебе знаю и помню, как ты хотел научиться рисовать.       — Ты ведёшь себя несерьёзно, — покачал головой Сай и легонько дёрнул названного брата за серую прядь.       Шин так солнечно улыбнулся, что в душе мгновенно проросли нежные цветы. Сай не совсем понимал, как они выглядели, но точно знал: их запах ненавязчив, а внешний вид столь прекрасен, что невозможно оторвать взгляд, но бутоны ещё только-только принимали свой будущий облик. Шин тем временем решился на пакость и норовил отобрать кисточку, чтобы нарисовать очередную смешную рожицу, но ему не удавалось подловить более вёрткого Сая, неловко растянувшего губы в ответной искренней улыбке.       Смеяться вместе было так же легко, как дышать. Сай мечтал о том, чтобы мгновение остановилось. Он хотел передать все свои эмоции через рисунок, но пока что так мало умел.       Так отчаянно мало.       Кисточка выпала из рук. Измазанная в разнообразии цветов, немного влажная от краски, она как-то мгновенно стала липкой и неестественно красной.       Новый оттенок этого цвета озарял мир вокруг и слепил глаза. Цветы, словно почуяв что-то необычное, потянулись ввысь. Раскрылись необычайно прекрасные багряные бутоны, мгновенно убравшие улыбки с бледных лиц.       Перед повзрослевшим Саем лежали идеальные рисунки с осенним лесом, благородными оленями, притаившимися в листве, и шебутными рыжими белками.       Шин бездыханно лежал на земле и больше не улыбался. Он был мёртв. Его сердце не билось, и Сай считал, что собственная грудная клетка тоже перестала вздыматься. Будь он один, он бы ударил себя по рёбрам, чтобы те осколками воткнулись в лёгкие.       Дышать без сипов. Смеяться. Нет, нет, нет…       Не выходит, как раньше. Ничего не получается.       С искусно сделанной кисти капали чернила прямо в лужу крови. Воткнутый в грудь Шина танто вызывал в глазах болезненную резь. Данзо же смотрел на мёртвеца так, будто никогда не видел его живым — в не забинтованном глазу читалось безразличие.       У Сая тряслись руки и поджимались губы.       Данзо похлопал его по плечу и сказал, что он хорошо потрудился.       Багряные цветы и текущие по щекам слёзы в эту ложь ни капли не верили.